Особенная Адель

— Спасибо, что заглянула ко мне! — женщина улыбнулась и рукой указала на свободное кресло, что располагалось около её габаритного письменного стола. — Располагайся! Хочешь чаю? Адель прикрыла за собой дверь и не сразу ответила на проявленную любезность, потому что не ожидала добродушного приёма. Она боялась идти в кабинет психолога, и по собственной воле не записалась бы на приём, но разговор с деканом ранним утром заставил пропустить первую пару и посетить врача. Адель не любила ходить по врачам, будь то безобидный терапевт или пугающий до дрожи в коленках стоматолог. Стоматологов девушка боялась больше всего, и эта боязнь также имела корни из далёкого детства. Кажется, осложнённый кариес оказался не по силам стоматологу, что навещал детский дом раз в несколько месяцев. Психолога Адель проходила в рамках скрининга, и приём длился не более пяти минут и казался самым лёгким испытанием в череде предстоящих врачей. Сейчас же девушка нервничала, потому что декан лично рекомендовал посетить университетский центр психологической помощи. Центр располагался на территории Питерхауса и занимал целый этаж в корпусе, выделенный для оказания медицинской помощи. Адель не отказалась бы посетить стоматолога, лишь бы не оказаться под «лупой» профессионала, что непременно захочет разузнать подробности вчерашнего инцидента. Сомнений в том, что причина срочного посещения психолога кроилась в истерике, взбудоражившей жителей общежития, не оставалось. Однако добродушие миссис Девис немного успокоило девушку. Присела на указанное кресло и положила руки на мягкие подлокотники, однако быстро переместила ладони на колени. «Она следит за мной», — в панике подумала Адель, заметив, как зоркие глаза миролюбиво настроенной женщины не упустили ни одного лишнего жеста. — Как настроение, Адель? — Всё хорошо. — Вчерашний день выдался…напряжённым. — Да, я перенервничала. — Расскажешь, что произошло? Адель кивнула и, поправив бантик из серого платка на макушке, сбивчиво принялась пересказывать события ужасного дня: — Я встретилась с Луизой в общежитие… Точнее, она меня искала… Да, она искала и нашла в общежитие. То есть очевидно, что я была в общежитие, потому я дежурная… Я ответственная дежурная и… — Адель, — голос миссис Девис вынудил прерваться на полуслове и затравленно на неё уставиться. — Не волнуйся. Мы просто разговариваем. Вчера у тебя произошла истерика, и мне бы хотелось проработать с тобой неприятную ситуацию и успокоить. — Да, конечно. Спасибо, — девушка чувствовала, как от волнения заложило уши и собственный голос казался до предела безобразным. — Луиза сообщила, что первокурсники устроили вечеринку в подвале. Я, как дежурная, сразу же поспешила напомнить студентам о дисциплине и, если того потребует ситуация, сообщить коменданту. Но когда я добралась до подвала… — сделала судорожный вздох, стараясь не концентрироваться на событиях, произошедших внутри подвала. — …меня поджидала Хизер, и к ней присоединилась Луиза. Они заперли меня в подвале и пугали огромной крысой, что… Прикрыла глаза, вновь и вновь отгоняя от себя воспоминания того ужаса, что помешал заснуть сегодняшней ночью. — Огромная крыса? — уточнила миссис Девис. — Да, я боюсь грызунов… — Расскажи, пожалуйста, поподробнее о своём страхе. Адель растерянно заморгала, оказавшись в тупике от подобного вопроса: — Я боюсь этих…длинных хвостов и бусинок — глаз, и голых лапок, и… — обхватила плечи руками, сглаживая резкое сокращение мышц. — …звуки, которые они издают… Это пугает. — Правильно ли я поняла, что тебя пугает внешний вид крыс? Адель неопределённо дёрнула плечом: — Больше боюсь, что они меня съедят. — И как давно в тебе присутствует этот страх? Девушка опустила взгляд на свои скрещённые руки и, поколебавшись, решилась на откровенность. В конце концов, ей нечего стесняться и, судя по мягкости психолога, бояться тоже нечего. Правда и справедливость на стороне Адель. — Я до поступления в университет жила в детском доме. Ребята, с которыми я росла, они пребывали в вечном поиске развлечений. Их любимым развлечением было издевательство надо мной… Они запирали меня в подвале, в котором жила огромная крыса, и говорили, что, если я буду кричать, крыса съест меня. — С тех пор ты боишься крыс? — Любых грызунов. — Позволь уточнить… — миссис Девис понизила голос. — Крыса была настоящей или выдуманной? Адель в очередной раз растерялась от вопроса: — Я никогда её не видела. — Значит, мы можем предположить, что огромная крыса, которая ест людей, — это выдумка детдомовских ребят? Девушка невесело улыбнулась: — Выдумали, чтобы поиздеваться надо мной. Миссис Девис поджала губы и едва заметно кивнула, делая быстрые записи на листке бумаги, даже не глядя на него: — Вернёмся ко вчерашнему инциденту. Луиза и Хизер заперли тебя в подвале и пугали крысой, что выдумали детдомовские ребята. Верно? — Да, — подтвердила Адель и, окончательно переварив слова женщины, замерла. Женщина заметила оцепенение и мягко уточнила: — Ты до вчерашнего дня хорошо общалась с Хизер? — Мы не общались. — Вы не общались с тех пор, как перестали быть соседями на первом курсе? Адель почувствовала, как сердце пропустило болезненный удар. Это был намёк. Намёк на ту ужасную ночь, когда девушке вздумалось неосторожно подшутить над язвящей за спиной соседкой. Ей вновь припоминали эту ошибку! — Да, — только и ответила, больше не имея желания смотреть на миссис Девис. Какой бы добродушной она не казалось, скорее всего мысленно примеривала на Адель образ маньячки. — А с Луизой ты хорошо общалась? — Я не общалась ни с Хизер, ни с Луизой, — резко ответила девушка, претерпевая приступ обиды от осознания несправедливости. — Вы с ними уже поговорили? Или только меня мучаете вопросами и тяжёлыми воспоминаниями? — Адель, извини за личные вопросы, но я искренне хочу помочь тебе справиться с возможными последствиями вчерашней истерики. — Истерика произошла из-за шуток Хизер и Луизы. — Правильно ли я понимаю, что Хизер и Луиза заперли тебя в подвале и пугали вымышленной детдомовскими детьми крысой? Адель неверующе уставилась на женщину. Она уже задавала этот вопрос и получила категоричный ответ. В чём смысл повторяться? Адель ещё убедительнее отчеканила: — Да! — Угу-у, — протянула миссис Девис. — Но как они узнали о твоём детском страхе, если ты с ними не общалась? Девушка расширила глаза от осознания, насколько чертовски права миссис Девис. Как они могли узнать о жуткой крысе, что жила в подвале детского дома и стала причиной нервного тика? — Я не знаю, — пролепетала Адель и сильнее обхватила себя руками, кончиками пальцев ощущая биение ошалевшего сердца. — А если мы допустим, что ни Хизер, ни Луиза не причастны к твоей истерике? — …не причастны? — Допустим, ты, выполняя свои обязанности, как дежурного, спустилась в подвал, предположим, за необходимым инвентарём, и вспомнила об ужасных событиях детства. Вспомнила издевательства детей, страхи о всеядной крысе, — поставила локти на стол и подалась корпусом вперёд. — Допустим, детская, непроработанная травма и стала причиной истерики. Это звучало…убедительно. На секунду Адель предположила, что именно так всё и произошло: она не смогла справиться со страхом. Точно также, как не смогла справиться со страхом в квартире Итана при виде игрушечной мышки. Нащупала пальцами брошь, онемевшими подушечками ощущая исходившее от неё тепло, и медленно покачала головой. «Я не чокнутая», — мысленно отрицала девушка, пальцами поглаживая покрытый царапинами металл. Как бы поступил Итан, узнав подробности внезапного приёма психолога? Адель опустила глаза, ощущая, как стремительно они наполнялись слезами. Он был бы в ярости. — … мы общими усилиями могли бы проработать психологическую травму… «Где чёртова миссис Девис купила лицензию психолога?» — голос Итана заглушил ересь, что несла женщина, и Адель не сдержала улыбки при звуке любимого голоса. — … Адель? Почему ты улыбаешься? Адель ещё раз погладила брошь. Прикосновения придавали уверенности. — Меня гложет несправедливость, что процветает в стенах этого здания. Чтобы я не говорила, вы никогда не признаете вину Хизер и Луизы. Ведь легче обвинить девушку, которую некому защитить, чем обвинить дочек именитых прокуроров. Глаза миссис Девис округлились до размеров аквариума, что стоял на полке стеллажа в её кабинете. — Без понятия, как они узнали о моём страхе, потому что я ни с кем не делилась… Адель запнулась, понимая, что сейчас бессовестно солгала. Только с Итаном она позволила себе откровенность, только Итан знал об ужасной крысе и только Итан поддержал, заверив, что обидчикам все беды вернутся бумерангом. Но Итан не мог быть распространителем истории. Да и зачем делиться с Хизер и… Адель в ужасе прижала ладонь ко рту, ощущая, как болезненно челюсть встретилась с полом. «Адель, я заранее прошу прощения за некорректный вопрос, но… Я замечаю, что иногда ты…дёргаешься?» Голос Генри Кинга болью отозвался в висках, и эта боль оказалась нестерпимой. Она прорезала глазные яблоки, что тут же выделили неконтролируемый поток слёз. Солёная влажность оросила щёки за считанные секунды, и попытки исправить ситуацию только усугубили её — Адель размазала и слёзы, и сопли по всему лицу. — Почему все такие злые? — сквозь рыдания прохрипела девушка и спрятала красное лицо в ладонях. — Я не понимаю, как можно быть такими злыми! Конечно, распространителем был Генри. Больше некому. Именно он рассказал «забавную» историю Луизе и, наверное, развеселил свою девушку. Неужели им не о чем было поговорить? Адель привыкла, что её кто-то, да обсуждал за спиной. Но Генри… Она и подумать не могла, что Генри Кинг примкнёт к стаду сплетников. Такое сильное разочарование. Разочарование буквально разрывало внутренности на части, отчего и лёгкие отказывались принимать кислород, и сердце нестерпимо кололо. В этом мире не осталось джентльменов, а истории о доблестных рыцарях — всего лишь сказки. «Я же говорил, что в лицемерии нам нет равных». Адель промокнула подушечками пальцев влажные глаза и кивнула в унисон прозвучавшему в голове любимому голосу. Миссис Девис восприняла кивок, как согласие на её предложение выпить стакан воды. Она тут же поднялась из-за стола и, исчезнув из поля зрения на несколько секунд, поставила перед девушкой обещанный стакан. Адель обхватила стекло дрожащими пальцами и, понимая, что не в силах справиться с резким сокращением плечевого сустава, подняла обеспокоенный взгляд на женщину. Однако она была обращена спиной, возвращаясь за стол, и делала очередные пометки на бумаге. Воспользовавшись моментом, девушка осушила стакан до последней капли воды, чуть не расплескав содержимое из-за неконтролируемой дрожи. — Спасибо, — пристыжённо пробормотала, чувствуя себя паршиво от осознания, что позволила миссис Девис стать свидетелем очередной истерики. Теперь она точно не поверит в её благоразумность. Теперь она точно на стороне Хизер и Луизы. — Не все люди злые, Адель, — заговорила женщина, когда молчание затянулось. — Добрых людей намного больше. Поверь мне. — Конечно, — убедительный кивок. — Я просто…погорячилась. Извините за моё поведение. Миссис Девис прищурилась: — Возвращаясь к твоим словам о справедливости. Я разговаривала с Луизой, и она отзывалась о тебе самым положительным образом. — Правда? — Правда, — заверила женщина. — Она не прочь с тобой подружиться. Адель вновь захотелось горько заплакать. Однако нельзя было допустить, чтобы на бумаге появилась очередная запись. — Я не знала… — Возможно, проблема в том, что ты видишь в людях исключительно недоброжелателей? Заведомо ждёшь от них плохих поступков? Адель ощутила, как задрожал подбородок от обиды, что колом застряла в горле. Она всегда, всегда видела в людях только добро. Всегда с открытым сердцем впускала людей в свою жизнь. До последнего надеялась на них, верила в них, пока не получала плевок в самую душу. — Наверное… — Я предлагаю вместе проработать твои страхи. Уверена, вместе у нас получится взглянуть на мир иначе. — Давайте попробуем. Теперь-то миссис Девис должна остаться довольна беседой. Однако на страх и ужас девушки она сделала очередную запись на бумаге. Она не кивнула в знак одобрения, не похвалила за сотрудничество, а сделала новую пометку. Адель не выдержала: — Что вы пишите? Её будто не услышали: — Предлагаю, встретиться завтра в это же время. — Вы поставили мне диагноз? — надавила Адель и приподнялась на кресле, желая прочитать неразборчивый текст. — Я отметила проблемные вопросы, которые мы должны проработать. — Проблемные вопросы, — повторила девушка и улыбнулась. — Конечно, ведь проблема во мне. Поднялась на ноги и хотела поскорее выйти из кабинета, но голос миссис Девис не позволил осуществить задуманное: — Я понимаю твой скептицизм, Адель, но позволь заверить… — … мы решим и эту проблему, — перебила женщину, не скрывая иронии в голосе. Почему-то вдруг стало всё равно: одной записью меньше, одной больше. — Именно так. Адель выдержала непроницаемый взгляд врача, который более не казался добродушным, и проговорила: — Извините, но я подумала и решила отказаться от ваших услуг. Как правильнее сказать… — задумчиво склонила голову на бок. — Я сомневаюсь в вашей профессиональной компетентности. Напоминание о повторном визите, брошенное в спину, было успешно проигнорировано. Адель громко хлопнула дверью и, стерев с лица остатки слабости, поспешила покинуть центр психологической помощи. Никогда бы не подумала, что после разговора с врачом, призвание которого выводить людей из психической нестабильности, сильнее пошатнёт веру в этот мир. Адель ещё никогда не чувствовала себя настолько униженной от неверия миссис Девис и подавленной от разочарования в мистере Кинге. Направлялась в общежитие, наперёд зная, что там её поджидали любопытные носы. Им не терпелось узнать о диагнозе чокнутой также сильно, как не терпелось вновь стать свидетелями новой истерики. Это же так забавно, когда человек плачет. Это же так весело — наблюдать за страданиями других людей. Это же жизненно необходимо засвидетельствовать несчастье другого. Девушка поспешила скрыться в своей комнате и расплакаться в холодную подушку, что не успевала высыхать после бессонных ночей хозяйки. Однако не успела переступить порог комнаты, как наткнулась расплывчатым взглядом на соседку. Она только вернулась от своего молодого человека и выглядела счастливой ровно до тех пор, пока не заметила застывшие слёзы в прозрачных глазах. — Что сказал психолог? — Сказал, что у меня непроработанная психологическая травма на фоне тяжёлого детства. Молли нахмурилась: — Ты рассказала про сучек, что заперли тебя в подвале? — Миссис Девис мне не поверила. — Почему? Адель опустилась на кровать и, из последних сил сдерживая эмоции, прошептала: — Потому что проблема во мне, и я зря клевещу на милых Хизер и Луизу. Отборная брань из уст Молли впервые не воспринималась с осуждением. Был бы словарный запас Адель столь же богатым и раскрепощённым, то непременно охарактеризовала ситуацию не иначе, чем это делала соседка. «Хреновый психиатр» — самая мягкая характеристика для миссис Девис, но именно это подхватила девушка и согласно кивнула. — Им всё сошло с рук, — дивилась Молли. — Снова! Адель уже не удивлялась, потому что несправедливости в жизни было настолько предостаточно, что уже приелась. Даже успела постыдиться своего поведения в кабинете миссис Девис, ведь ничего нового не случилось. Система работала по старой схеме: Хизер выходила сухой из воды, а пальцем показывали только на Адель. — Предлагаю бить врага его же оружием! Венсан с удивлением уставилась на соседку: — Я не собираюсь никого бить. — Разумеется мы не будем размахивать кулаками, — закатила глаза Молли, на что соседка повторила: — Я понимаю, но всё равно нет. Накинула на плечи покрывало и, прислонившись спиной к стене, закрыла глаза: — Я буду игнорировать: не посмотрю в их сторону, и тем более не заговорю. «Прости, Итан, я сглупила. Но всё исправлю. Обязательно!»  Не видела неодобрения соседки, а на её пыхтение не обратила внимания. Наблюдала за белыми вспышками, что мелькали перед глазами, и старалась успокоить повышенный пульс. Лихорадочное биение сердца неустанно колотило грудную клетку, отчего болело едва ли не всё тело. Рёбра сводило судорогой, вынуждая то и дело проглатывать стоны. Неожиданный стук в дверь вынудил разлепить веки и с неохотой уставиться на источник шума. Судя по аналогичному взгляду Молли, она тоже не желала отрываться от своих дел и встречать гостей. Незваных гостей. — Входи! Крик соседки заставил Адель поморщиться и с той же усталостью проследить за появлением молодого человека. Он неуверенно заглянул в комнату, как если бы переживал, что ему послышалось разрешение войти, и коряво улыбнулся: — Привет, я войду? Молли характерно посмотрела на соседку, оставляя за ней возможность послать гостя в далёкие дали, однако она согласно кивнула. Генри быстро закрыл за собой дверь и, подойдя ближе к кровати девушки, спрятал руки в карманы брюк: — Как ты? — Хорошо. Спасибо, — для убедительности улыбнулась, более не имея желания смотреть на парня. — Как сходила к…в центр? — Тоже неплохо, — всё внимание уделила ворсинке, что торчала на покрывале. — Теперь я иначе смотрю на некоторые вещи. Генри в нескрываемом изумление приподнял брови и бросил на притихшую Молли красноречивый взгляд. Последняя никак не отреагировала, продолжая медленно водить пальцем по экрану мобильного телефона. — Оказывается, многие люди желают мне добра, а я этого не замечала. Так неловко — я даже не поблагодарила, — впервые за непродолжительный диалог встретилась глазами с ониксом и улыбнулась. — Спасибо, Генри. Генри явно испытывал неловкость, раз глухо откашлялся и пробормотал: — Я не мог не помочь… Вчера ты выглядела очень подавленной. — Да-а, я не сдержала эмоций, когда Луиза заперла меня в подвале и запугала огромной крысой. Парень нахмурился: — Ты уверена, что это была Лу? Прости за вопрос, просто… Я поверить не могу, что Лу опустилась до такой подлости! — поспешно выдвинул стул и присел на него. — Когда мы встречались, я имел неосторожность затронуть в разговоре твоё детство. Прости, Адель! Она считала странными твои судороги, и я решил раз и навсегда закрыть эту тему. Закрыл, чёрт подери! Мне так жаль… — Они включили запись мышиного писка для большей убедительности. Парень потёр ладонями лицо и выдавил: — Мне жаль… Он выглядел искренне подавленным и, кажется, искренне жалел об откровенности с Лу. — Как же я устал разочаровываться в Лу, — признался парень. — После нашего расставания не прошло ни дня, чтобы я не разочаровался в ней. Огонёк радости разжёгся в груди от слов молодого человека. Но вовсе не по той причине, что могла бы взбудоражить девушку месяцы назад. Она вдруг с радостью обнаружила, что её совершенно не волнует реакция Генри на Лоуд. Он разочаровался в ней? Что же, ему можно посочувствовать, ведь Адель на собственном опыте знала, как больно разочаровываться в людях, на которых возлагал большие надежды. Адель улыбнулась. И сильнее обрадовалась, когда обнаружила ещё один «феномен» — совершенно безразлична реакция Генри на неё. Посчитал улыбку странной? Что же, это его право — обманываться. — Я не держу на тебя обиды, — успокоила молодого человека и для убедительности протянула руку, чтобы несильно сжать пальцами его плечо. — И спасибо за вчерашнее. Ты, правда, очень помог мне.

***

Адель поблагодарила молодого человека, который забрал их заказ с прилавка ожидания и доставил до свободного столика. Вкусный латте и круассан — лучшее решение в пасмурный день, что с раннего утра огорчал тёмно-синими тучами и холодным дождём. Тем не менее, на улице было тепло: девушки не отказывали себе в платьях, радуясь последней возможности побаловаться мини. Адель тоже надела платье с широким воротничком и ботфорты, что идеально подходили под дождливую погоду. Генри же не изменил своей любви к рубашкам и брюкам, потому вызвал у посетительниц кафетерия неприкрытое восхищение. Да, им восхищались девушки, ведь не заметить темноволосого красавца атлетического телосложения не представлялось возможным. Мистер Кинг нравился всем, и всеобщее обожание его нисколько не тяготило. Кажется, он вовсе не замечал заинтересованных взглядов девушек или же делал вид, что их внимание осталось незамеченным. Адель улыбнулась, проследив, как молодой человек занял стул напротив. Закатал рукава белой рубашки прежде, чем открыть крышку бумажного стаканчика Американо. — Спасибо, что согласилась выпить со мной кофе. — Спасибо, что пригласил, — ответила любезностью на любезность и постаралась не хмуриться от мысли, что подобные любезности прозвучали с нотками флирта. Адель не подумала флиртовать с мистером Кингом, который в её глазах выглядел не меньшем красавцем, чем прежде, однако не вызывал былых бабочек в животе. Смотрела на парня и не чувствовала тех влюблённых припадков, что ещё несколько месяцев назад мешали здраво мыслить. Адель и правда была благодарна за возможность выбраться из общежития и тем самым отвлечься от страха и беспокойства, что дуэтом не оставляли ни днём, ни ночью. Генри сделал поспешный глоток кофе и, судя по наморщенному лицу, обжёг язык. Откашлялся и посмотрел вверх на бежевый купол зонта, под которым располагался их столик. Крупные капли дождя нещадно колотили материал купола и, сокрушительно разбиваясь, прерывистой змейкой стекали вниз. В течение нескольких минут наблюдал за водопадом, что скрывал располагающуюся в нескольких фунтах проезжую часть, и решился нарушить молчание: — Как проходят встречи с психологом? — Я не хожу к психологу, — удивила Адель и внимательно присмотрелась к парню, что действительно выглядел под впечатлением от услышанного ответа. — Одной встречи оказалось вполне достаточно. — Да-а? Девушка обхватила ладонями тёплый стаканчик и кивнула: — Думаешь, мне необходимо продолжить визиты к психологу? — Я не знаю… — тут же стушевался парень. — Всё зависит от твоего самочувствия. — Я отлично себя чувствую. — В таком случае, психолог бесполезен. Адель негромко посмеялась и принялась разделывать вилкой и ножом круассан, оставляя на тарелке аппетитные кусочки. Однако продолжала ощущать на себе взгляд чёрных глаз, как если бы парень отказывался верить, что походы к психологу — пройденный этап. Подобные сомнения вызывали ничто иное, как чувство обиды. Адель призналась: — Миссис Девис не поверила, что Луиза и Хизер заперли меня в подвале. Она считает, что проблема во мне. Генри поёрзал на стуле: — Это же очевидно… — видя замешательство девушки, поспешил добавить. — Лу — руководитель университетского театра, Хизер — председатель массового сектора. Никому и в голову не придёт обвинять их в…такой жестокости. Девушка не удержалась от очередной порции смеха, слушая такой серьёзный голос Генри. Наблюдая за его искренним непониманием, решила пояснить свою весёлость: — Ты напомнил мне адвоката в процессе судебного слушания. Парень казался смущённым: — Гены берут своё. — У тебя хорошо получается, — похвалила и улыбнулась. — Спасибо, что на моей стороне. Как в старые-добрые времена. Генри ответил улыбкой на улыбку и перевёл взгляд на водопад из дождя, внезапно замечая очертания знакомой фигуры. Девушка бежала под навес кафетерия, сетуя на свою забывчивость, благодаря которой оставила в общежитии зонт. Волосы, стянутые в тугой пучок на затылке, впитали в себя влагу и отяжелели, едва ли не вынуждая запрокинуть голову назад. Не только волосы, но и одежда прибавила в весе, отчего Кира не удержалась от громкого упоминания Всевышнего, что оказался к ней неблагосклонен. — О-о-о, знакомые люди! — вечно недовольная девушка, махнув рукой на стену из дождя, в привычном темпе перебралась под купол зонта, под которым пили кофе Генри и Адель. Последняя с нескрываемым облегчением подметила, что недовольство распространялось не только на неё, а в принципе не сходило с лица девушки. Подобная аномалия в строении лица, что выражало откровенное недружелюбие, оказалась привычной для Генри. Он поприветствовал подругу и представил Адель, уверенный, что девушки не знакомы. Кира не стала разубеждать парня, Адель же не успела упомянуть об их знакомстве — прозвучавший вопрос буквально впечатал в рот кляп. — Ты дозвонился до Итана? Вопрос был адресован парню, но характерный взгляд, брошенный на Адель, не оставил сомнений — Кира надеялась на её смелость. Однако девушка струсила, так и не набрав номер миссис Фоулз. Опустила взгляд на бумажный стаканчик, без слов отвечая на вопрос, и услышала громкий вздох. Такой красноречивый вздох. Адель захотелось провалиться сквозь землю не только из-за трусости, своей мнительности, а именно из-за своего несдержанного обещания, в котором заверила Итану. Она обещала звонить миссис Фоулз, и не сдержала своего обещания. Адель поспешила проморгать влажность, что скопилась в глазах, и краем уха услышала продолжение разговора. — Я не хочу навязываться Итану, — говорил Генри. — Уверен, ему сейчас не до меня. Адель едва ли не поперхнулась воздухом. «Как ты можешь быть уверен?» — так и рвалось во всеуслышанье громкое восклицание, но тогда бы точно не удалось спрятать слёзы. Потому промолчала и сделала долгий глоток кофе, надеясь, что Кира не задержится. Невыносимо находиться рядом с Умницей, что ментально закидывала увесистыми камнями — обвинениями. — А если ему стало хуже? — Тогда мы точно не к месту со своими расспросами, — в непривычной для себя манере ответил Генри, который не славился столь категоричным тоном. Адель в удивлении оглядела парня и испытала приступ обиды от подобной холодности, что проявлял по отношению к Итану. Стало даже неприятно смотреть в его сторону, потому поспешила быстрее расправиться с круассаном и кофе. Не стала ничего говорить в защиту Итана, потому что Кира справлялась с этим гораздо лучше. Неизвестно, что за отношения их связывали, но Итан мог гордиться этой девушкой: либо она — отличная подруга, либо она — верная воздыхательница. Кем бы Кира не приходилась, известно одно — Адель крупно облажалась. По всем фронтам. Ещё никогда не ощущала себя столь никчёмной и бесполезной. Встала из-за стола, привлекая внимание ребят, и скомкано проговорила: — Я обещала купить капучино для Молли. Зашла в кафетерий, не спасая себя от холодного дождя, и ладонями вытерла мокрое лицо. Светло-русые волосы стали темнее на один тон и легко поддавались пальцам, которыми Адель забрала локоны за уши. Заняла место в очереди и, не обращая внимания на обилие народа, старательно боролась с обидой. Боролась до тех пор, пока чувство обиды не переросло в откровенную злость. «Мы ничем не можем ему помочь», — вот, что имел в виду Генри, допуская высокую вероятность ухудшения самочувствия друга. И от категоричности, жестокости и безысходности высказывания девушка буквально претерпевала жгучий гнев. С Итаном всё хорошо! Да, она уверена, и сегодня же окончательно убедится в этом, позвонив миссис Фоулз. Подошёл её черёд делать заказ и, оплатив капучино, принялась в нетерпении дожидаться напитка. Стояла спиной к кассе и смотрела на панорамное окно, за которым не унимался дождь. Генри всё также сидел в компании Киры и что-то рассказывал, при этом активно жестикулируя. Очень надеялась, что более он не говорил об Итане. Адель не выдержит, если услышит хоть ещё одно слово об его плохом самочувствии, в котором никто не сомневался. — Генри волнуется из-за нового сингла. Девушка напрягла слух, прислушиваясь к знакомым нотам голоса. — Материал сырой, а презентация на следующей неделе. Покосилась в сторону очереди и увидела Луизу, что под руку со своей ненаглядной подругой заказали по горячему шоколаду. — Да и обложка сингла не готова, — оплатив заказ, продолжила жаловаться подруге. — Итан брался за обложку, но, видимо, ему стало хуже. — Или просто слился, — парировала Хизер. — Если херово, зачем кормить обещаниями? Всех подвёл! Адель непроизвольно сжала пальцы в кулак. — Генри сам настоял, чтобы именно он работал над обложкой. Говорил, что Итану необходимо чувствовать себя частью команды. Фырканье Хизер вызвало резкое сокращение мышц, отчего и пальцы второй руки сжались в кулак. Однако на помощь пришёл бариста, что сообщил о готовности напитка. Адель поспешила забрать заказ и выйти из кафетерия до того, как чаша терпения окажется переполненной. — Конечно, извините за мою прямолинейность, но сколько Итан протянет? Месяц? Полагаться на ещё неостывший труп — глупо! — Хизер! — шикнула Луиза. — Следи за языком! Говоришь ужасные вещи! — Разве я не права? И если на то пошло, то Итан заслужил. — Никто не заслуживает такой болезни. — Нет, Лу, всё возвращается бумерангом. Вспомни, как он шантажировал и меня, и, между прочим, тебя! — Хизер усмехнулась. — Знаешь, на его похоронах, куда меня затащат родители, я даже слезы для вида не пущу. И тебе не позволю! Хрен ему! Адель резко обернулась к девушкам и благодарила слёзы, сквозь которые не видела их отвратительных лиц. В два шага приблизилась к удивлённой Хизер и отчеканила: — Заткни. Свой. Поганый. Рот. Девушки переглянулись: — Чего-о-о? — Хизер прыснула. — Ты опять головой приложилась? Слуша-а-й-й-й! Ай-й-й! Горячий напиток, оказавшийся не в силах согреть озябшие пальцы Адель, оказался отличным дополнением к макияжу лицемерной суки. Сначала пластмассовая крышка ударила в её длинный нос, и через долю секунды горячая жидкость ополоснуло искажённое гримасой лицо. — Кипяток! — истошно закричала Хизер. — А-а-а! Адель бросила в спину вопящей девушки пустой стакан и вовремя отклонилась от её подружки, что вздумала схватить за волосы. Быстро подставила плечо и толкнула Луизу в солнечное сплетение, отчего она едва ли удержалась на своих длинных каблуках. Однако удержалась, всё-таки ухватившись за русые волосы Адель, и потянула на себя. Острая боль пронзила голову в месте захвата, и, казалось, что половина волос безвозвратно утеряна. Но в тот момент меньше всего волновало лишение нескольких прядок, потому что карамельных прядей в ладони Адель оказалось больше. Вцепилась в идеально уложенные локоны и накрутила их на кулак, не понаслышке зная, насколько подобный приём болезненный. — Отвали от меня! — кричала Луиза. — Отцепись! — Вы первые начали! — не сдавалась Адель, даже не думая первой поднимать белый флаг. — Вы во всём виноваты! Луиза ударила коленом в бок, вынуждая сильнее согнуться от неожиданной боли. Предательское плечо некстати задрожало, отчего Адель вывернулась под неестественным углом и стала открытой мишенью для стервы. Она воспользовалась шансом и повторила удар, на этот раз ударяя в живот. — Чокнутая! — кричала Луиза, отталкивая от себя плачущую девушку. — По тебе психушка плачет! Схватилась за ноющее место и зажмурилась, ощущая, как по щекам скатывались горячие слёзы. «Неостывший труп!» Рванула на расслабившуюся Луизу и залепила мокрой ладонью по идеальному лицу. «Ему от силы остался месяц!» Ещё одна пощёчина пришлась по выточенной линии скулы, которая запоздала была прикрыта локтями. — Хватит! Кто-то очень сильный и крепкий схватил за талию и потянул назад, даже не предполагая, какую нестерпимую боль вызвал желанием остановить драку. Синяк, что стремительно образовался от удара Луизы, покрыл область всего живота и при малейшем движении отдавался режущим спазмом. Адель попыталась вырваться из крепкого захвата, не в силах унять неконтролируемый поток слёз, и сильнее задёргалась. Сквозь белую пелену видела, как кафетерий остался позади, а стена из дождя сокрушительным ударом пришлась по голове. В ужасе прикрыла голову руками, ощущая, как холодные капли пропитались в тонкую ткань платья и опалили разгорячённую кожу. Злость, что алым пламенем бушевала в груди, стремительно потухла. Остался неприятный осадок в виде облупившихся угольков обиды, чувства несправедливости и страха. Адель прижала дрожащие ладони к груди и, опустив голову, горько заплакала. — Тише, Адель, тише. Голос Генри звучал над ухом, а его прикосновения ощущались со спины. Девушка напряглась и в отчаянии прошептала: — Я не хотела, — обернулась к молодому человеку. — Они вынудили меня. — Не плачь… — Правда, они говорили ужасные вещи, — затравленно уставилась на Генри. — Я бы никогда… Я-я-я… — Я верю, Адель, — крепкие руки обхватили плечи. — Идём отсюда. Девушка прижалась к боку молодого человека и смотрела себе под ноги, боясь поднять глаза на мир вокруг. Казалось, что они проходили через коридор стыда, и каждый человек, что его образовал, смотрел с презрением и злобой. Адель знобило. Ужасное ощущение, когда снаружи изнемогаешь от удушающей духоты, а внутри колотишься, скованная льдом. — Я не хотела, — отчаянно повторяла, стараясь успевать за быстрым шагом Генри. — Я знаю, Адель, — остановился и заглянул в прозрачные глаза, в которых не осталось ни одного сохранившегося сосуда. — И я на твоей стороне. Протянул руку к лицу девушки и, поколебавшись, коснулся указательным пальцем правой брови. Кончик светлой брови подрагивал, отчего вся правая часть лица неестественно дрожала, и нежное прикосновение не спасло ситуацию. Адель закрыла глаза, ощущая, как прикосновение продолжило путь вниз по виску. Это могло бы сработать, окажись рядом Итан. Он бы невесомыми, словно крылья бабочки, поцелуями успокоил судороги лицевых мышц. Он бы подарил нежность, которая так необходима. Девушка отстранилась от прикосновения мистера Кинга и продолжила путь через коридор стыда.