Особенная Адель

Генри потребовалось несколько минут, прежде чем подойти к Адель. Морально собирался с силами, мысленно проговаривал заготовленные реплики и претерпевал ощущение сродни…волнению? Смотрел на девушку, что сидела в Оленьем парке, и испытывал ничто иное, как предательское волнение. Адель странная. Странность проявлялась хотя бы в том, как она убирала с платья несуществующие катушки, как поправляла бантик на макушке и как наблюдала за тучами на небе. Уголки её губ подрагивали то ли от сдержанной улыбки, то ли от диалога в русой голове. В какой-то момент действительно показалось, что она заговорит сама с собой, настолько активно начали подрагивать губы. Нахмурился, наблюдая, как Адель не оставляла в покое зеркальце: доставала его из сумочки и внимательно вглядывалась в отражение, тонкими пальцами ощупывая своё лицо. Чем дольше Генри наблюдал за девушкой, тем меньше ему хотелось нарушать её уединение. Волнение. Чёртово волнение мешало подойти к девушке, но оставаться в стороне тоже не вариант. Он решил для себя, что поможет Адель, а значит медлить не имело смысла. — Привет. Мысленно чертыхнулся, когда девушка подпрыгнула на лавочке и чуть не выронила зеркальце. Видимо, подошёл слишком тихо и не нарочно напугал и без того дёрганную Адель. — Извини, — поднял руки, искренне раскаиваясь, и постарался не выдавать своего беспокойства при виде странной улыбки. Кажется, только теперь он осознал и сполна понял все сплетни первого курса, что кружились вокруг «той самой» улыбки. Да, выглядело действительно жутковато. — Я тебя не заметила, — проговорила девушка. — Не знала, что тебе нравится прогуливаться по этому парку. — Я тебя искал. Светлые брови в удивлении приподнялись: — Хочешь пригласить на чашечку латте? — видимо, парень выглядел немного сконфуженным, раз пояснила. — В последнее время ты часто приглашаешь меня в кафе. Ты очень добр и внимателен. — Эм-м, да, — прокашлялся и, поколебавшись, присел на лавочку. — Я подумал, что тебе нужна поддержка. — Спасибо, Генри, но кофе не хочется. Парень в притворном изумлении схватился за сердце: — Не припомню, чтобы ты отказывалась от кофе! — чуть наклонился и заглянул в прозрачные глаза. — Всё в порядке? Прозрачные глаза сегодня выглядели по-особенному насыщенными, и напоминали цвет мокрого асфальта. Может, девушка много плакала? Пригляделся и заметил, что межресничка неестественно красная. Плакала. — Я переживаю, — призналась Адель. — Поддалась на провокации Луизы и Хизер и теперь жду расплаты. Генри стиснул челюсть и отвёл глаза, наткнувшись взглядом на клумбу из тюльпанов. Цветы медленно увядали под напором приближающихся морозов, и отлично олицетворяли настроение, что витало по всей территории парка. Отлично описывало настроение парня, который воспринял слова Адель не иначе, как ещё одну попытку заверить в жестокости всех и вся. «Не могут быть все идиотами, Генри». Да, Лу была как никогда права. — Не стоит переживать, — растянул губы в улыбке. — Я не позволю им обидеть тебя снова. Понимал, что подобие улыбки не слишком убедительно, потому заставил себя протянуть руку и накрыть ладонью пальцы девушки, что покоились на сумочке: — Как в старые-добрые времена. Прозрачные глаза опустились на прикосновение, и девушка едва уловимо приподняла брови: — Спасибо, — с непонятной интонацией ответила и аккуратно отстранилась, чем ввела в искреннее недоумение. Разве сейчас не подходящий момент для признания в чувствах, возвращению к той старой модели поведения, что так сильно пугала Генри? Видимо, Адель решила действовать иначе, потому и парень не спешил выдыхать с облегчением. — Я приглашаю тебя на выступление, — хотел достать из внутреннего кармана пиджака приглашение, но девушка поспешно замахала руками. Пока отказ не успел слететь с её языка, выпалил: — Мне нужна твоя поддержка. Адель обхватила сумочку тонкими пальцами и неуверенно пожала плечами: — Я уверена, ты справишься. Как и всегда, — заметив проблеск обиды на лице парня, добавила. — Веду себя, как эгоистка. Прости. В последнее время я всё чаще становлюсь центром всеобщего внимания, и очень устала. Генри кивнул, избавляя девушку, да и себя от оправданий. Если бы не смекалка Лу, то сейчас не знал, как поступить. Пришлось бы лихорадочно придумывать уловки, чтобы девушка согласилась покинуть Питерхаус. Но благодаря Лу он просто перешёл к плану «Б». — Тогда я настаиваю на кофе, — обаятельно улыбнулся и лукаво прищурился, примерно представляя, насколько сильно подобные приёмы нравятся противоположному полу. — Я с ребятами арендовал квартиру и обустроил под студию. В ней мы работаем над материалом, записываем музыку и, конечно, поддерживаем работоспособность с помощью кофемашины. Адель заинтересовалась: — Не знала, что у вас появился свой творческий уголок. Если парню и не пришлось по душе столь странное определение, то показывать этого не стал. Вновь согласно кивнул и усмехнулся, как если бы слова Адель показались умилительными, и проговорил: — Ты будешь первым гостем, — заговорщицки подмигнул. — И первой, для кого я приготовлю лучший латте макиато! Наблюдая за нерешительностью девушки, принялся едва ли не взахлёб рассказывать об искусстве начинающего бариста: — У меня, между прочим, получается выдержать три слоя: молоко, кофе и молочная пена. Не только вкусно, но и выглядит красиво! Адель опустила взгляд на свою сумочку и смахнула с неё несуществующие пылинки, чем вновь вызвала в молодом человеке чувство тревоги. — В очередной раз убеждаюсь: талантливый человек, талантлив во всём. Генри посмеялся, старательно маскируя за смущением беспокойство, и заглянул в лицо девушки: — Идём? Необходимо развеяться, Адель, — осторожно коснулся ладонью локтя девушки. — Я сыграю для тебя несколько новых песен и напою латте. — Мне надо успеть на работу к шести часам. — В половину шестого ты уже будешь на рабочем месте. Внимательно смотрел на девушку и мысленно молился небесам, чтобы она согласилась. Буквально видел, как в русой голове творился хаос из противоречий, что не позволяли в эту же секунду сорваться с места и поехать на студию. Что-то, но тревожило Адель. Тем не менее, она кивнула. И кивнула больше не Генри, а собственным мыслям, как если бы соглашалась с внутренним голосом. — Спасибо за приглашение, — они поднялись с лавочки и двинулись на выход из парка. — Думаю, мне и правда не помешает развеяться. Генри радостно улыбнулся, и на этот раз не пришлось притворяться. Подхватил девушку под локоть и повёл на парковку, на ходу доставая из кармана брюк ключи от машины. Квартира располагалась в самом непримечательном районе Кембриджа. Ребята приняли решение не тратиться на дорогие апартаменты, а вложиться в обустройство имеющейся комнаты. Так, превратили одну комнату в студию, а вторую комнату обустроили двумя диванами, креслами и игровой приставкой. Последний, пожалуй, самый важный элемент, который выручал после плодотворной репетиции. Генри солгал, потому что гостей в квартире уже побывало предостаточно. И Луиза, и Хизер и несколько друзей из общаги организовали вечеринку «для своих», окончательно «одомашнив» новое пристанище. Одомашнивание заключалось в разбросанных банках из-под пива, помятым диванам и горы грязной посуды. Однако Луиза заверила, что к их приезду в квартире не останется ни намёка на минувшую вечеринку. Генри верил девушке, потому без лишних раздумий отдал ключи и, поколебавшись, поцеловал в уголок губ. Такие невинные поцелуи стали ценностью для их неопределённых отношений. Они не решались откровенничать, но и обойтись без мимолётных ласк не могли. Генри чувствовал, что эмоции к Лу — самые сильные эмоции, что он испытывал к кому-либо. Только она заставляла его по-настоящему радоваться и по-настоящему злиться. Только с ней возможен эмоциональный взрыв, состояние вечного предела, только с ней ощущался адреналин, от которого сердце совершало кульбит. Без которого сердце вовсе отказывалось функционировать. — Быстродействующее снотворное, — пояснила девушка, демонстрируя бумажный пакетик прямоугольной формы. — Я приготовлю кружку со всем необходимым. От тебя потребуется только заварить напиток. Генри вспомнил наставления девушки и ощутил, как радость от удавшейся авантюры переросла в беспокойство. Выманить Адель из Питерхауса и отвезти на студию — это казалось самым сложным этапом в плане, что придумал на пару со светлой головой Хизер и Луизы. Однако ошибся. Самое сложное впереди. Адель осталась в восторге от района, в котором они остановились. Оказалось, что её с раннего возраста привлекали районы, кишащие торговцами разного рода барахла и дворняг, толпившихся у мусорных баков. Если последним девушка сочувствовала и давала всю мелочь из кармана винтажного платья, то к торговцам она проявляла особый интерес. Точнее к их товару: любовалась безделушками из якобы настоящего фарфора, рассматривала платки не первой свежести и, конечно, платья. Генри пришлось поторопить девушку, напомнив об ограниченном времени. Кажется, работа начиналась в шесть. Адель похвалила ассортимент одежды, которым торговала пожилая женщина, и поспешила забежать в парадную здания. Зашли в кабину лифта, и Генри неуверенно покосился на девушку, на губах которой сохранилась улыбка после «шоппинга». Неприятный звук лифта отрицательно сказывался на нервной системе молодого человека, который к концу поездки вытирал со лба собравшуюся испарину. Напряжение. Дикое напряжение сковало мышцы тела, отчего движение ног и рук давалось с огромным трудом. Тем не менее пересилил себя и, открыв дверь в квартиру, пропустил девушку вперёд. Небольшая прихожая сразу же переходила в кухню, которая по размерам едва ли позволяла свободно разместиться троим людям. Пока Адель внимательно разглядывала обстановку и восторгалась такими незаметными для нормального человека деталями, как, например, цвет ручки комода, Генри стремительным шагом направился к кофемашине. Сердце на секунду замерло при виде приготовленной кружки. Взглянул на содержимое и, обнаружив белое, рассыпчатое вещество, судорожно выдохнул. Представлял, как Луиза орудовала на его кухне и почему-то ощутил облегчение. Они всё делали правильно. Если не они и не их методы, то отец Хизер вовсе сотрёт Венсан в порошок. Генри представлял, как девушка тонкими пальчиками разрывает бумажный пакетик и, с точностью до крошки выверив количество препарата, высыпала в кружку. Он даже и подумать не мог, что Луиза не успела воспользоваться снотворным. Только достала из сумочки пакетик, как увидела перед глазами яркий маникюр подруги и переливающийся в дневном свете блистер. — Что это? — поморщилась Лу и повертела в руках блистер из пяти таблеток. — Попперс. — С ума сошла? — воскликнула и едва ли не толкнула подругу в грудь, лишь бы стереть с её лица самодовольство. — Не смей! Хизер закатила глаза: — Какая разница, что выпьет чокнутая? Подожди-ка… Ты боишься! — Что? — Венсан ощутит расслабление мышц по всему телу, в том числе впервые узнает, каково это, когда активно сокращаются мышцы влагалища, — собственные слова сильно рассмешили. — Прикинь, она изнасилует твоего Генри! Луиза не успела справиться с негодованием и упустила из вида, как ловко подруга выхватила блистер. Вытащила одну таблетку и, поколебавшись, добавила в ладонь ещё одну капсулу. — Слушай меня, Лу, — серьёзно проговорила, более не заливаясь смехом. — В наших же интересах, чтобы Венсан вела себя, как самка во время брачного периода, — достала из ящика столешницы нож и за считанные секунды превратила таблетки в крупные крошки. — Не переживай, Генри скорее испугается, нежели возбудится. Изумрудные глаза следили, как белые крупицы скрылись на дне кружки, и неуверенно спросила: — Это не опасная доза? — К сожалению, нет, — выпучила нижнюю губу Хизер, точно ребёнок, не получивший понравившуюся игрушку, и подмигнула. — Но всегда можно добавить ещё! Генри быстро достал из холодильника бутылку молока и лихорадочно вспоминал основы бариста, прислушиваясь к тишине. Включил кофе машину, поставил кружку под напор готовящегося напитка, и в нетерпении уставился на окно, за которым сгущались тучи на небе. Даже погода не радовала, напротив, наводила большее беспокойство. Машина грохотала в процессе работы, и грохот вызвал головные спазмы. Поморщился, ладонью растирая напряжённый лоб, и покосился в сторону прихожей. Видимо, Адель продвинулась дальше в комнаты, потому не слышно её тихих комментариев. Тем не менее, в тишине, прерываемой грохотанием техники, было неспокойно. Чёрт подери, откровенно страшно! Наконец, напиток был готов, и Генри едва ли не застонал от отчаяния. Чёртовы слои латте перемешались и смотрелись не иначе, чем отвратительно. В нерешительности оглядел прозрачную кружку и в итоге остался доволен: путь не видно идеальной структуры напитка, но и не видно намёка на добавление снотворного. Оставалось надеяться, что во вкусе не произошли изменения, а если и произошли, то Адель спишется на неопытность «бариста». Генри сделал глубокий вдох и выдох, прежде чем отправиться на поиски девушки. К его удивлению, в студии её не оказалось, зато застал её в дверном проёме зала, что представлял собой и спальное место, и место для развлечений. — Напиток готов! — глупое восклицание могло с лёгкостью сдать его с потрохами, но Адель не обратила внимания. Прозрачные глаза как никогда казались насыщенными и занимали половину лица — настолько сильно девушка расширила веки. Неотрывно смотрела на пол, чем вызвала приступ секундного испуга. Генри показалось, что она увидела следы бурной вечеринке, однако на пушистом ковре не оказалось ни пятнышка. — Эй-й, — тихо позвал девушку и заглянул в лицо, вынуждая оторвать взгляд от пола: — Этот ковёр… — с непонятной интонацией пробормотала Адель и указала пальцем на пушистое безумие в центре комнаты. — Красивый. Генри захотелось подойти к шкафу, который Адам прозвал своим личным тайником, и отыскать крепкий напиток. Осушить до последней капли и, возможно, тогда сможет поймать волну девушки. Хоть в ней и ни капли алкоголя, вела себя в точности, как при сильном опьянении. Невменяемо. Тем не менее, Генри подхватил разговор: — Да, ковёр отличный! Ворс и…качество на высоте, — откашлялся от горечи, что поступило к горлу при виде улыбки девушки. — Я его приобрёл в Италии. По правде говоря, после вечеринки я немного не соображал, и умудрился потратить последние деньги на этот ковёр. — Он дорого стоил? — Дороже, чем выпивка на вечеринке, — не смог побороть смущения от признания в своём конфузе, несмотря на дикое волнение. — Но не меня одного провели местные торговцы. На утро Адам и Итан тоже проснулись с коврами в обнимку. Молчание вынудило продолжить, лишь бы не вслушиваться в жуткую тишину: — Адам выкинул покупку, а я нашёл ей отличное применение, — махнул рукой на ковёр и уставился на непроницаемый профиль девушки. О чём, чёрт подери, она думала? — А Итан? Генри нахмурился, запоздало припоминая, что сам же упомянул Фоулза: — Не знаю. Наверное, тоже выкинул, — из горла вырвался смешок. — Я оказался самым практичным. Странная улыбка стала шире, и парень увидел, как дёрнулось плечо Адель. Однако она никак не отреагировала, только краешек губ приподнялся чуть выше, отчего улыбка стала выглядеть более безумнее. На мгновение Генри прикрыл глаза, мозгами понимая, что фантазия не на шутку разыгралась. Ещё немного, и девушка в его представлении станет воплощением безумца из нашумевшего фильма «Джокер». — Я хочу уйти, — Адель с сожалением посмотрела на парня, который чуть не подавился воздухом. — Извини. Растерянно уставился на кружку в своих руках и лихорадочно соображал. Такой поворот событий не предугадала даже Хизер. Пока придумывал убедительные аргументы, чтобы девушка осталась, она успела оказаться в прихожей. — Эм-м, подожди, — спохватился Генри и неуверенно приподнял кружку на уровень глаз. — Я-я… эм-м, я старался, — оглядел напиток и смущённо выпалил. — Понимаю, выглядит не очень презентабельно, но… Попробуй? Венсан сложила руки на груди, как если бы искренне раскаивалась за своё поведение, и в два шага приблизилась к парню: — Ой-й, извини за мою невнимательность! — приняла кружку и с нескрываемым одобрением подула на пенку, которую так сильно любила в латте. — Спасибо! Точно в замедленной съёмке наблюдал, как девушка поднесла кружку к губам, как верхняя губа обхватила край, как пенка стремительно приближалась ко рту. Ещё немного и ещё… Внезапная вибрация мобильного телефона вызвала нервный тик не только у Адель, но и у Генри. Видел, как кружка вернулась в исходное положение, а полные губы девушки остались без намёка на соприкосновение с пенкой. Чёрт! Чёрт! Чёрт! — Поддержи, пожалуйста, — попросила Адель, когда не удалось удержать кружку и достать из кармана платья мобильный телефон. Парню пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать своего разочарования и дрожи, что передалась пальцам. С такой же силой, с которой хотел вылить напиток в рот девушке, хотел разбить кружку о стену. — Итан… Генри вынырнул из пучины негодования и нахмурился, наблюдая за безумным взглядом девушки. Теперь она не пыталась скрыть судороги ни в мышцах рук, ни в лицевых мышцах. Она смотрела на экран мобильного телефона и лихорадочно глотала воздух, не заботясь о широко раскрытом рте. — Я сейчас, — скомкано проговорила и бегом унеслась в ванную комнату. Только услышав громкий хлопок двери, Генри шумно выдохнул. Точно без сил, облокотился о стену, и прижал потную ладонь ко лбу. От напряжения вылезла венка и остервенела колотилась, что ощущалось также страшно, как и выглядело. Кажется, давление подскочило до критической отметки. Посмотрел на кружку и грубо выругался. Напиток остыл, а девушка не спешила покидать ванную комнату. Однако торопить Венсан — риск, как и подслушивать разговор. Генри решил оставаться на месте и взять свои эмоции под контроль, нежели изображать из себя шпиона. Он всё делал правильно, и именно поэтому у него всё получится! Тем временем Адель прижалась спиной к дверной поверхности и, ответив на звонок, затаила дыхание. — Адель? Этот голос… Девушка едва ли не закричала от переизбытка эмоций, что за секунду наполнили до краёв и грозились протяжным воем взорваться во всеуслышанье. Как же сильно она скучала по этому голосу! Такой любимый голос, такой необходимый голос, самый желанный голос! — Ты позвонил… Словарный запас напрочь стёрся из памяти, и удалось с трудом вымолвить несколько слов. Хотелось прокричать о том, как сильно скучала, как сильно любит и как сильно жаждет оказаться рядом. — Я только сегодня включил телефон и сразу же позвонил тебе. Расслышала откровенную слабость в голосе и поджала губы, представляя, каким изнурённым и уставшим выглядел молодой человек. Да, она была безгранична рада слышать любимый голос, но если звонок — действие на пределе сил, то Адель готова прямо сейчас повесить трубку. Главное, чтобы Итан восстановился. — После операции я впал…как сейчас модно говорить? В депрессию! — услышанная усмешка подействовала не иначе, как стимул вновь порадоваться жизни. — Сейчас немного легче… Захотел услышать твой голос. Губы растянулись в улыбке, и девушка прижала пальцы к улыбке, ощущая, как лихорадочно колотилось сердце. Казалось, сердце впервые за месяцы забилось чаще не от вечного спутника-волнения, а от прорывающейся радости. — Я хотел услышать твой голо-о-с, — певуче повторил Итан, отчего Адель нервно рассмеялась. Растёрла сухие губы пальцами, претерпевая болезненные ощущения, и зажмурилась. — Мне тяжело без тебя, — прошептала и сдержала всхлип, на затворках разума понимая, что плакать в динамик — самая глупая затея, на которую она способна. — Я-я…хочу к тебе, Итан. Молчание оказалось сродни пытке. Сжала в пальцах подол платья, не щадя винтажную ткань, и прислушивалась к размерному дыханию молодого человека. Она готова вечно слушать эту мелодию, лишь бы иметь такую возможность! — Что-то случилось, Адель? — Нет, — тут же выпалила, и даже под угрозой пыток не согласится рассказать о той чертовщине, что творилась в Питерхаусе. — Адель… — голос, ранее пропитанный слабостью, прозвучал неожиданно твёрдо. — Если ты меня обманываешь, то я очень сильно разозлюсь на тебя. Всё равно узнаю правду и… — Спасёшь меня от всех невзгод? — угадала и обняла себя руками, вспоминая, как было хорошо в кольце мужских, таких крепких, надёжных рук. — Спасу от всех невзгод, — согласно протянул Итан. — Но у тебя появится новая проблема в лице меня. И тебя уже никто не спасёт, Адель. Негромко посмеялась и проморгала влажность, что норовила сорваться с ресниц. — Я люблю тебя, Итан. — Адель, — голос чуть смягчился. — У тебя точно всё хорошо? — Точно, — прошептала, ощущая, как краска стыда из-за вранья опалила лицо. — Просто…я очень сильно скучаю и хочу увидеть тебя! Разве ты не скучаешь? Не хочешь меня увидеть? — не дожидаясь ответа, жалобно продолжила. — Пожалуйста, разреши приехать к тебе. Хотя бы на время каникул. Я не буду мешать, правда. Тихий смех Итана способен вознести до небес, но смешинки, что раздались через динамик произвели обратный эффект. Девушка уставилась на мурашки, оросившие руки, и ощутила укол в грудной клетке. Больно. Также больно, как молодому человеку, что с трудом вырывал из горла смех. Ни капли веселья. Пугающий смех. Безжизненный смех. — Мне стыдно, Адель. Девушка непонимающе нахмурилась. Стыдно? Это ей стыдно из-за своей бессовестной лжи! — Я очень слаб и-и-и, — немного помолчал. — Я не в лучшей форме, Адель. «Не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии», — услышала между строк и отчего-то улыбнулась. — Самое главное, Итан, быть рядом с тобой. Разреши тихонечко быть рядом. — Тихонечко? Кивнула, радуясь изменившейся интонации молодого человека, и услышала новые голоса на другом конце телефона. Понимала, что разговор подходил к концу, потому вцепилась в корпус мобильника, как за спасательную соломку. — Договорим вечером, хорошо? Я позвоню! Адель уже успела испытать горечь от завершения звонка, как Итан неожиданно проговорил: — Я забронирую для тебя билет до Лондона. На этот раз расплакалась от счастья. Такое забытое чувство, но какое же прекрасное! Эйфория… Один голос способен подарить эйфорию, позволить почувствовать себя нужной, значимой и необходимой. Адель готова была прямо сейчас отправиться в общежитие и собрать чемодан, несмотря на ещё незакрытую сессию. Не страшили разговоры за спиной, возможная месть Хизер, давление миссис Девис. Вдруг перестала бояться, ведь скоро окажется рядом с любимым. А рядом с Итаном любые проблемы становились решаемыми. Промокнула влажное лицо подолом платья, чтобы не вызвать лишних вопросов Генри, и поспешила покинуть ванную комнату. Видела, с каким беспокойством её встретил молодой человек, и не удержалась от широкой улыбки. Хотелось смеяться громко и заливисто. Он такой забавный: выпученные от непонимания глаза и искривлённые тонкие губы. Наверное, Генри раздумывал, на какой минуте их встречи она успела свихнуться. Да, Адель свихнулась с той поры, как впервые ощутила на себе взгляд тёпло-карих глаз, прикосновение крепких рук и услышала такой волнующий голос. «Попалась!» Мир заиграл яркими красками. Жизнь обрела смысл. Одиночество развеялось, точно его не бывало. — Не провожай меня, — весело проговорила Адель. — Я доберусь на автобусе. Подошла к двери и осторожно ступила на коврик, желая быстрее надеть обувь, но в удивление замерла. Посмотрела на свой локоть, что оказался скован пальцами Генри, и выжидающе приподняла брови. — Латте, — тонкие губы растянулись от уха до уха. — Ты не попробовала. Адель и забыла, как сильно молодой человек любил и жаждал похвалы. Ну, а ей не жалко его порадовать, ведь сама преисполнена радостью. Приняла кружку и, показано вдохнув аромат напитка, сделала глоток. Облизнула верхнюю губу, избавляясь от пенки, и сделала ещё один глоток. Кофе остыло и уже не казалось вкусным, но расстраивать Генри не хотела. Потому выпила половину и торжественно заявила: — Я говорила, что талантливый человек талантлив во всём? Парень как-то странно кивнул: — Припоминаю подобное. Вернула кружку и наклонилась к обуви. Надела ботинок на одну ногу и громко выдохнула, запутавшись пальцами в шнурках. Выпрямилась, претерпев неожиданную отдышку, и непонимающе коснулась ладонью грудной клетки. Состояние, будто пробежала марафон. Настолько сильно колотилось сердце. Так сильно, что задрожали коленки. Старалась не обращать на странности организма внимания и вновь наклонилась уже за вторым ботинком. Однако на этот раз выпрямиться удалось с трудом, а завязать шнурки вовсе оказалось задачей невыполнимой. — Генри-и! — затравленно позвала парня, чувствуя, что вот-вот земля уйдёт из-под ног. — Я сейчас упаду-у! Ощутила на плечах крепкий захват и вынужденно облокотилась на парня, хотя ещё минуту назад претерпевала дикий дискомфорт от его близости. Сейчас же без поддержки ноги отказывались слушаться: превратились в желе и подрагивали при новом шаге. Тело покалывало, будто кто-то невидимый и особо извращённый тыкал иголкой в кожу, кропотливо не пропуская ни дюйма. Перед глазами заплясали чёрные точки, которые быстро концентрировались в центре и мешали обзору. Смотрела во встревоженное лицо молодого человека и почему-то хотела громко рассмеяться. Он такой забавный, но особенно забавны его широко раскрытые глаза. Они медленно меняли свои очертания, приобретая форму ромба, и Адель не сдержала глупого хихиканья. — Тебе надо прилечь… Голос Генри смешнее, чем его внешний вид. Тоненький голосок. Наверное, он часто на концертах пел фальцетом, иначе не объяснить такой курьёз с голосовыми связками. Адель старательно шевелила ногами, но по итогу наблюдала, как они волочились следом за туловищем. Парень крепко держал за талию и стремительным шагом уводил в зал, даже не подозревая, что подобная скорость вызывала головокружение. Американские горки производили похожий эффект, хотя Адель никогда на них не каталась. Тем не менее, была уверена, что горки вытворяли с организмом нечто подобное: переворачивали мир вверх тормашками. На мгновение прикрыла глаза, когда тряска перед глазами из объектов мебели и чёрных точек стала невыносимой. Прижала руки к груди и испуганно ойкнула, не ожидая почувствовать под ладонями бешеное сердцебиение. Казалось, сердце поставило перед собой первостепенную задачу — выбить в грудной клетке дыру и улететь на Марс. Настолько сильно колотилось, настолько дико сотрясало кости, отчего громкое биение заложило уши. Разлепила веки и зашипела от жжения, что вызвала испарина, сорвавшаяся со лба прямиком во внутренний уголок глаза. Генри притормозил в дверном проёме, явно растерявшись от болевых ощущений, что вызвали подобные звуки. Адель же вновь не удержалась от хихиканья. Какой же забавный Генри! Хотела поблагодарить за приподнятое настроение, но не успела и рта открыть, мигающим взглядом впиваясь в белоснежный ковёр. Он лежал в центре зала и своим пушистым ворсом напоминал облачко. Или пенку латте. Такое неземное, нежное и невесомое. Адель облизнула вибрирующие губы и громко сглотнула скопившуюся во рту слюну, ощущая, как остервенелое сердцебиение сковало горло. Отстранилась от парня и прошла на трясущихся ногах к облачку. Провела ступнёй по пушистому ковру и хихикнула от щекотки. Знакомое чувство блаженства проникло под кожу, пропиталось в вены и распространилось с кровью по всему телу. Опустилась на колени, позволяя тактильным ощущениям от соприкосновения с высоким, мягким ворсом закрепить результат полного расслабления. Знакомая нега. Вытянула ноги и, поколебавшись, подняла расплывчатый взгляд на молодого человека. Смотрела, как непонимающе чёрные глаза бегали по комнате, пока длинные пальцы не достали из кармана брюк мобильный телефон. Активно забарабанили по мерцающему экрану, но Адель занимало совсем другое. Она смотрела на молодого человека и смаковала его природную красоту. Густые волосы, уложенные в идеальной укладке, аккуратно подстриженные бакенбарды, переходящие в ненавязчивую щетину, чёрные глаза, так напоминающие оникс. Смотрела на Генри и в какой-то момент осознала, насколько тяжело стало дышать. Лёгкие не справлялись с поступающим кислородом, а сердце, напротив, работало на износ. Неосознанно свела ноги вместе и, претерпевая жгучее трение ягодиц о пушистый ворс ковра, вовсе скрестила ноги. Ощущала, как ткань платья задралась выше, открывая взору молодого человек колени и выше, позволяя прохладному воздуху опалить кожу бёдер. Адель была не против. Очень жарко. Капельки пота скатывались по спине, а волосы на затылке стали на тон темнее из-за скопившейся испарины. Жарко и горячо. Жарко снаружи и горячо внутри. Приоткрыла рот, лихорадочно вбирая кислород, и заметила на себе внимание оникса. Генри оторвался от мобильного телефона и внимательно смотрел на девушку, лицо которой приобрело красноватый оттенок, а глаза неестественно поблёскивали. — Может, тебе прилечь? — предложил парень, с трудом борясь с чувством нервозности. Почему снотворное не действует? — Прилечь… — шёпотом повторила девушка и неожиданно рассмеялась, откидываясь спиной на ковёр.  Закрыла пунцовое лицо ладонями и подтянула колени к груди, не в силах справиться с тягой внизу живота. Сильно пекло. Выворачивало мышцы лоно. Так невыносимо. «Та-а-а-к», — хриплый смех подстроился под ошалевшее биение сердца. — «Мне не стоило видеть тебя обнажённой!» Закусила нижнюю губу и, поколебавшись, провела одной рукой по лицу и ниже, размазывая испарину по шее и ниже, касаясь набухших сосков. «Хочется снять с тебя платье и исцеловать каждый дюйм твоего тела…»  Тихий стон прорезал тишину квартиры, и Адель резко распахнула глаза. Подобная резкость неприятно засаднила глазницы, но на дискомфорт едва ли обратила внимания. Куда интереснее оказалось наблюдать за молодым человеком, что застыл в дверном проёме и не решался зайти в комнату. Нерешительный принц. Мнительный джентльмен. — Я всё поняла, — пробормотала девушка и, приняв сидячее положение, улыбнулась. — Ты специально заманил меня сюда. Генри отмер лишь на секунду, чтобы вымолвить: — Что? Вглядывалась в идеальные черты лица и проглотила очередной стон, вызванный внезапным сокращением мышц таза. Сжала пальцы в кулак, сминая длинный ворс ковра, и вновь облизнула губы. Губы пылали. Нуждались в поцелуе. В таком диком, страстном поцелуе. «Ты выглядишь очень соблазнительно, когда целуешься». — Я мечтала о тебе с первого курса, Генри, — протянула руку в надежде, что парень примет её. — Я засыпала и просыпалась с мыслями о тебе. «Везёт! Я же всегда думаю о тебе». Сладостный стон перерос в шёпот: — Помнишь, как ты поцеловал меня? Свела брови на переносице и затравленно уставилась на свою ладонь, что осталась без внимания парня. Видимо, разочарование прочитывалось на лице, раз в ту же секунду длинные пальцы сомкнулись вокруг тонкого запястья. Адель не сдержала рванного вздоха и дрожи, что мурашками отобразилась на коже. Потянула на себя молодого человека и, привстав на колени, ухватилась за ворот его белоснежной рубашки. Ощущение онемения сковало всю часть тела ниже туловища, потому долго пребывать в подобном положении казалось невыносимой пыткой. — Адель… — Я всё ждала, когда ты расстанешься с Луизой, — призналась и, добившись близости парня, выдохнула в тонкие губы. — Ты расстался. Ты понял, как сильно ошибался в ней. Вглядывалась в чёрный оникс, но не различала собственного отражения. Перед глазами мелькали блики неизвестного происхождения, однако не потерять фокус с оникса удалось. — Ты же понял? — Да. Ответ Генри опалил кожу губ, и в ту же секунду Адель сильнее сомкнула бёдра. Невыносимая тяга, доводящая до исступления. — Ты хочешь быть со мной? — догадалась. — Поэтому заманил сюда? Где нам никто не помешает… Согласный кивок стал причиной громкого смеха. Откинулась на пушистый ковёр и счастливо улыбнулась. Раскинула руки в разные стороны, представляя себя птицей, и потянулась всем телом с томным стоном. Прикрыла широкую улыбку ладонью и посмотрела на молодого человека, что присел на ковёр рядом. Краем глаза заметила ещё один мужской силуэт и не удержалась от громкого хрипа, вырвавшегося с появлением знакомой тени. Услышала скрип кожаного дивана и ощутила на себе взгляд тёпло-карих глаз. Поборола счастье, что распирало грудную клетку, и протянула руку в нескрываемом намерении дотянуться до молодого человека. Очередной скрип дивана. Тишина. Томный стон у самого уха и тяжесть мужского тела. Развела ноги, позволяя любимому оказаться максимально ближе, и скомкала подол платья на талии. Горячий язык пощекотал ложбинку между шеей и ключицей, и проделал долгий путь до скулы, вынуждая повернуть голову в сторону. Влажный поцелуй оросил ушную раковину, заставив упиваться характерными звуками. «О чём думаешь, Адель?» «Я думаю о тебе, Итан». «А я о тебе. Постоянно думаю о тебе. Только о тебе, Адель». — Я думаю о тебе, Адель. Протянула руку и провела указательным пальцем по прямому носу, погладила ямочку над верхней губой и обвела контур подбородка, дальше по скулам, затрагивая короткие баки, так выигрышно смотревшиеся с лёгкой небритостью. — А я о тебе, — прошептала и прижалась губами к тонкой ниточке. — Постоянно думаю о тебе. Только о тебе, Генри. Обвела руками шею молодого человека и закинула ногу на его бедро, давая понять, как необходимо вновь ощутить на себе тяжесть мужского тела. Однако тёмный силуэт не спешил радовать своими ласками, а Генри колебался. Стон разочарования готов был сорваться с языка, но парень в неожиданном порыве навис сверху, внимательно разглядывая её искрящиеся глаза и запутавшиеся пряди чёлки, что норовили нарушить зрительный контакт. Адель покосилась на диван и, встретившись с тёпло-карим взглядом, томно выдохнула: — Тебе нравится смотреть на меня? — Нравится. — И целовать меня нравится? — Нравится, — согласился Генри, и девушка в удовлетворении откинула голову на ковёр. Смотрела сквозь полуопущенные веки на тёмный силуэт, смаковала движение пальцев, которыми поглаживал скулы без намёка на щетину, и улыбку, медленно расползающуюся по манящим губам. — Ты можешь смотреть на меня, сколько захочешь. Целовать и трогать меня, сколько пожелаешь. Потому что я твоя… — замерла, встретив прищур тёпло-карих глаз, и невинно добавила. — …Генри. С нескрываемой радостью наблюдала, как любимый силуэт оказался в дюйме от необходимой близости, и зажмурилась, боясь спугнуть момент. Ощутила лёгкий поцелуй на щеке, выше до виска и закрытые веки, и почувствовала щекотку от соприкосновения ресниц с кожей. Обхватила любимое лицо ладонями и горячо прошептала: — Ты только мой! Нам никто не нужен! Мне достаточно только тебя, и тебе достаточно только меня! «Идеальный расклад», — лучший на свете голос вырвал из груди протяжный стон: — Давай навсегда останемся здесь? В этой квартире. Только ты и я. Конечно, она знала ответ. Конечно, он положительный. Ведь вечность наедине друг с другом — идея молодого человека. Призывно застонала и обхватила лодыжками мужские бёдра, тем самым, не скрывая своего желания стать максимально ближе. Чтобы не осталось ни дюйма, разделяющего их тела. Заскользила ладонями по каменному торсу возлюбленного и остановилась на косых мышцах живота, чувствуя, как их острота обожгла кожу. Прерывистый вздох оказался красноречивее любых слов, а поступательные движения бёдрами, так умело имитирующих долгожданное безумие, пропитали воздух страстью и неприкрытой похотью. — Постой! Адель непонимающе нахмурилась и с сожалением заметила, как любимый образ раздвоился перед глазами. Заморгала, старательно возвращаясь в реальность, но ничего, кроме ярких бликов, не увидела. Жарко. Невыносимая жара, а внутри — яростное пламя, что уродовало кожу болезненными волдырями. Потому любое прикосновение — пытка. Хотелось максимально сплестись телами. Вновь познать ощущение наполненности. Подняла подол платья, демонстрируя белую кожу ног, и смущённо прикрыла глаза. Прикусила щёку изнутри, добиваясь секундного дискомфорта, и позволила ладони возлюбленного нежной лаской одарить лодыжку и выше, щекоча под коленкой. Улыбнулась и, поколебавшись, провела ступнёй по колену возлюбленного, дальше по бедру и с придыханием очертила большим пальцем внушительную эрекцию. Этого стало достаточно, чтобы в ту же секунду страстный поцелуй сплёл их языки. Адель упивалась влажностью, пошлыми звуками, приятным покалыванием внизу живота, что вынуждал тереться промежностью о плотную ткань брюк молодого человека. «Мне не терпится оказаться внутри тебя, Адель!» Так, чего же ты медлишь, Итан? Сетовала на несвойственную ему робость и углубила поцелуй, добираясь языком едва ли не до самых гланд. Им двоим нравились дикие поцелуи. Нравилось упиваться влажностью друг друга. Нравилось трогать, познавать тела друг друга. Нравилось не контролировать ни стоны, ни пошлости, срывающихся с языка. Звонок в дверь, раздавшийся, точно гром среди ясного неба, в тишине дома, заставил замереть в неверии. Ушат холодный воды окатил Адель с головы до ног, и она с нескрываемым ужасом проморгала наведение и встретилась с таким же безумными чёрными глазами. С нескрываемой тревогой посмотрела на пустующий диван и не увидела, но услышала недовольный голос: «Я предупреждал! Ты снова меня не послушалась!» Адель вытерла тыльной стороной ладони губы и, заметив движение Генри, схватила его за грудки: — Кто это? — Доставка, — ляпнул Генри и попытался подняться на ноги, но девушка сильнее сомкнула пальцы на вороте мужской рубашки: — Какая доставка? Зачем? — Пицца. Я подумал, ты голодна. — Я не голодна, — тут же опровергла Адель. — Не открывай дверь. — Я оплатил заказ. Это Хизер. Девушка в панике осмотрела комнату в надежде найти выход на свободу. Она оказалась в очередной ловушке. — Пожалуйста, не открывай. — Я приму заказ и вернусь к тебе. Это займёт секунду. Адель не верила. Видела, как удалялся парень, и не верила в его возвращение. Обхватила себя руками и вновь уставилась на диван в надежде, что любимый образ материализуется и укажет путь к спасению. Однако ничего подобного не случилось. Тогда она сама принялась искать выход. Поднялась на ноги, чуть не свалившись на пол от дикой тряски конечностей, и подошла к окну. Высоко. Безумная высота. Ловушка. Ловушка. Ловушка. Зажала уши ладонями и зажмурилась, не в силах вытерпеть оглушающий шум в голове, вызванный остервенелым сердцебиением. Ноги в очередной раз подкосились и, сделав несколько шагов, упала на диван. Схватилась за неугомонное сердце и глухо выдохнула, ощущая на языке кислый привкус. Тошнота, вызванная то ли головокружением, то ли пустым желудком. Откинулась спиной на мягкую обивку дивана и закрыла глаза, желая забыться в глубоком сне. Может, Генри не солгал? Будь за дверью Хизер, она бы давно устроила истерику. Или Луиза ворвалась в комнату и набросилась с кулаками. Адель прижала холодную ладонь к горячему лбу и смахнула испарину. Лихорадило. Хотела забраться на диван с ногами, но не успела принять удобную позу. Двое неизвестных мужчин материализовались перед глазами, и после непонимающего мигания то одним, то другим веком, увидела четверых незнакомцев. Мигание. Шесть незнакомцев. Стоп! Адель вдавила пальцы в закрытые глаза и, когда яркие вспышки развеяли наваждение, убедилась — в комнате находилось двое незнакомых мужчин. — Извините? — только и успела пробормотать, как оказалась в кольце крепких рук. В ужасе задёргалась в стальных «объятьях» и громко закричала, призывая Генри на помощь. Кто эти люди? За что они так грубо себя ведут? -Отпустите! — кричала Адель, но любое сопротивление — безнадёжная попытка, ведущая к фиаско. Её подхватили, точно пушинку, и вывели из комнаты. Сквозь слёзы заметила Кинга у двери, но не стала в очередной раз надрывать связки и звать на помощь. Он видел её обречённость. Он всё видел и всё понимал, и потому стоял, олицетворяя каменное изваяние. Потому бездействовал. — Ты обманул! — прохрипела Адель, во все глаза рассматривая парня. — Ты предал меня! Внезапная боль в области бедра вынудила согнуться в позе эмбриона и глухо застонать. Сердце… Глупое сердце, наконец-то, сбавило обороты. Наверное, оно вовсе остановилось.