1.
31 марта 2021 г. в 18:00
Катхару снился огонь.
Он бушевал вокруг него, опалял тело жаром и заставлял отмерять вдохи разгоряченного воздуха. Он бился внутри него, ярость и гнев, сила, способная смести любого сопротивляющегося.
Катхару снилась кровь.
На его собственных руках, на теле — от поверженных врагов. Тяжелый металлический запах смешивался с жаром, но ничуть не замедлял бег крови по венам.
Катхар ощущал себя диким зверем, способным уничтожить любое сопротивление, не видящим преград — и рамок. Он мог бы убить кого угодно и как угодно, не чувствуя угрызений совести.
Мир вокруг нечеткий, зыбкий, подернутый дымом, жаром и пеленой мрачной грёзы. Катхар потер глаза, пытаясь разглядеть врага, тот маячил силуэтом и выплевывал слова, будто гадкие перезревшие фрукты, от которых несло гнилью.
— Твоя корона расплавится в огне!
Катхар знал, что в руках врага королевская корона, которую он сдернул с его головы. Хотел уничтожить ее, предать огню главный символ власти.
— Кем ты будешь без своей побрякушки?
— Останусь королем.
Катхар оскалился в улыбке и бросился на врага, подняв оружие. Последние секунды сна смазались, стали совсем неясными, но Катхар ощущал, как пронзает врага, как новая кровь бежит по его рукам, а он чувствует только радость.
— Эй, проснись.
Катхар открыл глаза и поморгал, еще не до конца понимая, что происходит, и где он. Потом наступило невероятное облегчение: на кровать рядом присел Арден, одетый, но еще неумытый, в спутанных волосах виднелись рожки. Его рука оставалась на плече брата.
— Который час? — невпопад ляпнул Катхар, лишь бы что-нибудь сказать. Перед глазами еще стояли огонь и дым.
Он ошалело перевел взгляд на окно, за ним светило солнце, но и оно казалось каким-то непонятным. Катхар никак не мог сосредоточиться.
— Рано, — коротко ответил Арден. — Ты крепко спал, не хотел будить… но тебе начало сниться что-то плохое.
— Да, — Катхар рассеянно провел рукой по волосам, как будто это могло смахнуть остатки кошмара — или пепел от огня. — Не то чтобы плохое…
— Но тебе оно кажется плохим.
Катхар кивнул. Он толком не мог сказать, почему спина от таких снов покрывается липким потом, отчего ему настолько неуютно. Это не было кошмарами в полном смысле слова, но его пугало.
— Расскажи, что приснилось, — попросил Арден.
Он поднялся, продолжив неторопливо заниматься утренними делами и слушая брата. Катхар уселся на кровати, обхватив колени и начал рассказывать, пока Арден умывался принесенной слугами водой.
Катхар заметил, как Арден, даже не напрягаясь, магией легко подогрел воду. Их колдовство всегда было у них, именно из-за него в свое время пришлось разделить близнецов — но после того, как они забрали силу разлома, их собственная заметно возросла. Раньше бы Арден воспользовался зачарованными камнями, а теперь даже не обратил внимания.
Накануне Катхар думал, что не сможет уснуть, но сказались несколько дней изнуряющей скачки. Он отключился прямо на постели Ардена, где они разговаривали, торопясь рассказать всё на свете. Сейчас, когда они стали старше, Катхара уже смущало спать с близнецом в одной постели, но он справедливо решил, что в этот раз слишком устал, чтобы куда-то идти.
— Часто снится что-то подобное? — спросил Арден.
— Часто, — признал Катхар. — В последнее… время.
Он сам не мог сказать точно, когда это началось, хотя понимал: когда они узнали правду о том, как маги разделили их душу. Когда впитали силу разлома.
Все в королевстве восхищались поступком. Считали, что принцы стали сильнее. Даже отец… пока был жив, не понимал, что у всего есть оборотная сторона.
Катхар не был готов думать об отце. Ему казалось, он сможет отложить еще ненадолго мысли о будущем или о потерях. Сейчас главное, что он вернулся во дворец.
— Это сны о прошлой жизни, — Арден накинул камзол и начал застегивать многочисленные крючки. — Я помню легенду о короне. Виракк Нир не просто был великим героем, он принадлежал королевскому роду. Когда его родственники погибли, он стал единственным наследником и сел на престол. Конечно, его хотели свергнуть. Однажды попробовали уничтожить корону.
— У них вышло. Я помню. Смутно. Меня всегда больше интересовали геройские сказки.
— Корону, которую наши предки привезли с собой из-за моря, уничтожили. Виракка Нира это не смутило. Он убил врагов и приказал изготовить новый символ власти. Мы до сих пор используем именно эту корону.
Когда Арден говорил, всё казалось простым и ясным, что Катхар невольно скривился: послушать брата, всё такое четкое! Тот возился с крючками, и Катхар с раздражением встал и начал сам застегивать камзол Ардена.
— Почему мне снятся только такие сны? — проворчал Катхар. — Виракк Нир считается мудрым правителем. Но я не вижу снов о том, как он правил. Только какие-то подвиги, свершения. Что-то такое… яростное.
Его пальцы дрогнули. Именно это пугало Катхара больше всего. Он сам ни разу в жизни никого не убил, но во сне совершал что-то подобное не только легко и просто — в прошлой жизни он получал от этого удовольствие.
— Ты не он, Кат, — мягко сказал Арден.
— В нас его душа. Может, во мне самая кровожадная часть.
— Но ты всё равно не он.
— А тебе что-то подобное снится? Ну, о прошлой жизни.
— Нет. И никаких проблем со сном. Только голова иногда болит.
— Вряд ли из-за воспоминаний о прошлой жизни, — проворчал Катхар. — Ты в этой слишком много думаешь.
А потом он понял, что головные боли у близнеца скорее из-за того, что они пытались забрать чужую магию — и та ударила их. В основном по Ардену, который оказался не защищен чарами магов. Катхар старался не вспоминать то время, когда Арден лежал без сознания, будто мертвый, и оставалось неясным, очнется ли он.
Катхар вздохнул и занялся последними крючками. Вот уж по чему он точно не скучал, так это по дворцовым одеждам! На границе он предпочитал черную кожу ищеек, которая оставалась удобной и защищающей. Можно было не думать о приличиях, этикете и прочей ерунде.
Светлый камзол Ардена украшала вышивка золотой нитью, а крючков было столько, что справиться без слуг действительно сложновато, но этим утром брат определенно не хотел их звать.
Закончив, Катхар хмыкнул:
— Ну всё, ты готов к делам государства.
Арден не ответил. Его взгляд был устремлен куда-то мимо близнеца и расфокусирован, как будто он видел совсем не комнату, не здесь и сейчас.
Это пугало Катхара. Его хвост тут же взметнулся, чтобы коснуться брата:
— Дени? Ты меня слышишь?
Как в саду накануне, Арден моргнул, во взгляде появилась осознанность, он посмотрел на Катхара и попытался улыбнуться:
— Всё в порядке.
— Совсем нет! — взорвался Катхар. — Ты сказал, такое лишь иногда происходит!
— После смерти отца чаще.
Катхар прикусил язык. Он должен был оставаться, а не уезжать на границу. Пусть ему начинало казаться, что дворец душит его, место принца здесь. Рядом с умирающим отцом и братом, который тащил все государственные дела.
Он уже открыл рот, чтобы всё это произнести, но неожиданно его губ коснулся кончик хвоста Ардена, призывая помолчать.
— Не сожалей, — сказал Арден. — Будь ты здесь, ничем бы не помог. А твои сведенья с границы очень нужны. Приведи себя в порядок, Совет через несколько часов.
Катхар не нашелся что ответить. Почему-то он думал, что Арден будет рад его видеть, захочет говорить и оставаться рядом, а не уйдет по делам утром же. Обсудит смерть отца, в конце концов! А не новости с границы.
Катхара это злило, и собственные эмоции мешали ощутить брата. Он не хочет обсуждать или граница действительно так важна?
— Сначала дела, Кат, — мягко сказал Арден и убрал хвост с его губ. — А потом я смогу усмирить твои сны. Если захочешь.
Катхар собирался проворчать, что ему достаточно быть рядом с братом, но не сомневался, что Арден об этом прекрасно осведомлен.
— Я тоже скучал по тебе, Кат. Очень. Но если сейчас позволю себе выдохнуть, то развалюсь и не смогу собраться. Есть еще дела.
— Что, у принца не может быть времени на скорбь?
Неожиданно для Катхара, Арден притянул его, крепко обнимая без лишних слов. На секунду у Катхара закружилась голова, он ощутил не себя и близнеца, а их обоих будто бы единым цельным существом.
Когда Арден отстранился, чувство ослабело, но не стало болезненным. Наоборот, то, что они всё-таки не едины, показалось Катхару неимоверно прекрасным. Это давало обоим развиваться и стремиться вперед, но напоминало, что они не одни.
— Встретимся на Совете, — сказал Арден на прощание. И впервые за всё утро его улыбка не казалась мягкой, успокаивающей или устало-вымученной. В ней мерцала искренность.
Воодушевленный Катхар велел слугам нагреть воды и шарахнулся, увидев на пороге ту магическую тварь.
Когда он собирался на юг, Арден предложил взять ее с собой. В этом был резон, она защищала лучше вооруженного отряда — но Катхар отказался. Выдавала она тоже отлично. Правда, Катхар еще и понимал, что привязано животное именно к Ардену — видимо, из-за того, что тот хорошо чувствовал магию.
В глубине души Катхар считал, что тварюга попросту любит Ардена больше. Но сам не особо страдал по этому поводу. К тому же чувствовал себя спокойнее, когда знал, что у близнеца такая защита. Еще со злорадством и некоей гордостью думал, пусть Ардена боятся. Каждый день видят магическую тварь, которая покорна принцу.
Накануне Катхар успел ополоснуться наскоро, но теперь у него было время. Он хорошо помнил «детские» комнаты Ардена и собственные рядом. Когда он уезжал, брат как раз наконец-то собрался переезжать в покои, которые соответствовали статусу наследного принца. Катхар никогда их не видел — до этого момента.
Арден спокойно относился к церемониям, ритуалам и всем необходимым атрибутам, но в своей комнате предпочел скромное убранство, оставив только пышные ткани, расшитый шелк, которым славилось их королевство, да резные безделушки. Даже кровать стояла напротив двери, точно как в «детской» комнате.
Под ванную отводилось отдельное помещение. Катхар с интересом понюхал многочисленные мыла и ароматные флакончики, пока слуги наполняли каменную ванну водой. Ее днище обложили магическими камнями, которые держали тепло, хотя Катхар и так чувствовал, что пол в комнате теплый.
В их детских спальнях такого не было. Но в покоях принца по тонким трубкам в стенах и полу пускали горячую воду. Арден всегда любил тепло.
Катхар позволил слугам побрить себя, капнуть в воду каких-то масел, кинуть красных лепестков и мелких цветочков, а потом всех выгнал. Он так и не мог привыкнуть к слугам, предпочитая обходиться самостоятельно. Он вырос у магов, в последнее время жил в крепости и с ищейками. Он не изнеженный принц, он воин и защитник трона.
Хотя кто ж откажется от ванны!
Катхар погрузился в воду с наслаждением, вдыхая свежий цветочный аромат.
Правда, прошло не так уж много времени, как вода начала остывать, а мысли возвращаться к вещам, о которых думать не хотелось. Катхар беспокоился. Очень сильно. Ему казалось, всё не так.
Он хотел бы вернуться в прошлое. Тогда близнецам казалось, что самое страшное — их вынужденная разлука на десять лет. Их совместная сила была слишком разрушительной, пришлось разделить. Но сейчас те вещи представлялись простыми и понятными. Никаких закрытых разломов, ударившей по ним магии… смерти отца и назревающих военных конфликтов.
Арден ни разу не упомянул мать. И сам Катхар думал о каких угодно делах, только не о визите к ней. Что ж… если отец оставался далеким, но всё же отцом, воспринимать мать как-то иначе кроме «жены короля» у Катхара не выходило. Она заявляла, что сыновья принадлежат королевству и предпочитала не слишком с ними общаться.
Перед тем как Катхар отправился на границу, до него доходили слухи, что у матери появился любовник. Он слабовольно решил не узнавать подробности.
Арден так ловко управлялся с магией, что Катхар восхищался. Он положил ладонь на подстывшую воду и попробовал нагреть ее силой — не вышло. Не то чтобы его магия меньше, чем у брата… просто другая. Когда Катхар брал в руки клинок или выискивал следы в лесу, он чувствовал легкую дрожь магии в ладонях, но в обычной жизни у него не очень-то выходило.
Набрав в грудь побольше воздуха, Катхар с головой опустился по воду, провел там несколько секунд и вынырнул, отфыркиваясь и убирая с лица волосы и налипшие лепестки.
Он сразу почуял присутствие другого человека и это не был брат. Поэтому Катхар позволил сработать выучке: вскочил в ванне, мимолетно жалея, что у него нет кинжала, вызвал магию, затрепетавшую на кончиках пальцев, и вскинул руку, готовый нанести удар.
— Эй-эй, полегче! Это всего лишь я.
Катхар усмирил магию и опустил руку, мрачно глядя на вошедшего. Насупился и заявил:
— Нечего подкрадываться.
Аэль Ман несильно изменился с их последней встречи. Волосы чуть отросли и по-прежнему вызывающе темнели среди светловолосой аристократии. Незаконнорожденный сын лорда Мана, признанный им, ставший магом, причем весьма талантливым. После смерти наставника Аэль занял место в Совете магов, но Верховный оставил его при дворе. Его принимали дворяне, хотя и с неохотой, уважали маги, пусть и считали неопытным юнцом.
Аэль был молод, ненамного старше самого Катхара. В простой темной одежде мага, но с тонкой серебристой вязью на манжетах и у ворота. Катхар ощутил легкий горьковатый аромат магии — узоры Аэля зачарованы. А его ухо украшала золотая витая серьга, неизменный символ жрецов. Аэль успел поучиться у них, прежде чем ушел к магам.
— Может, отвернешься? — едко предложил Катхар. Он стоял обнаженный и по колено в воде.
Аэль оглядел его и приподнял брови:
— Чего я там не видел?
Катхар пробормотал ругательства и вылез из воды, оставляя лужицы на тонко выделанном ковре. Больше всего бесило, что Аэль прав: в прошлом их связывали весьма близкие отношения, хотя никто никогда ничего не обещал. Аэль даже не попрощался, когда Катхар уезжал на границу, правда, потом в одном из писем Арден упомянул, что Аэль понимал, у каждого из них свой долг, а прощаться слишком горько.
В любом случае на границе Катхар успел вляпаться аж в несколько романов с девушками-ищейками, благо они не принимали их всерьез. Аэля же он по-прежнему считал другом.
— Давай помогу, — Аэль скользнул за спину Катхару. Вылил немного ароматного масла на ладони и начал втирать его в плечи принца. Обычно этим занимались слуги, умасливали тело после ванной, но вообще-то Катхар хотел обойтись без подобных вещей.
— Так и думал, что найду тебя здесь, — сказал Аэль. — Вряд ли ты уже видел собственную комнату.
В прикосновениях Аэля не было ничего неоднозначного, но это всё равно смущало, и Катхар попытался спрятаться за едкостью:
— А тебя что, пропускают в покои принца без вопросов? Даже та тварь не рычит?
— Они привыкли.
Катхар подумал, что он чего-то не знал о брате. Аэль тоже замер:
— Ох, это звучит совсем не так…
Он явно сильно смутился, даже перестал втирать масла. Отвернулся, начал тщательно мыть руки в кадке с водой.
— Я имел в виду, я же что-то вроде придворного мага, Арден часто со мной беседует. Он не любит кабинет, поэтому я бываю в этих комнатах.
Это уже похоже на Ардена. Он как-то признался, что в кабинетах сильнее устает: отец с детства приучал, что там никаких «вольностей». Поэтому даже бумаги Арден предпочитал перетаскивать к себе в комнату, чувствуя себя тут в безопасности.
Катхару и самому нравился уют этих жилых комнатах. В каждой мелочи здесь сквозил Арден — брат явно любил это место. Поэтому и Катхар не хотел уходить в те покои, которые предназначены ему самому. Холодные, неуютные, ненаполненные.
— И что вы обсуждаете? — спросил Катхар, чтобы сгладить неловкость.
Он начал одеваться, облачаясь в традиционные при дворе одежды — темного цвета, ведь так сложилось, что Арден носил светлые. Только по цветам большинство и отличало близнецов. Слуги не смели поднять голову, чтобы вглядеться в различающийся цвет глаз, и далеко не все соображали, что только у принца Катхара чернильные точки на костяшках пальцев.
Он быстро влез в темные штаны, накинул рубашку и скривился при виде камзола. Ну, хоть золотом не требуется натирать рожки и хвост да никаких церемониальных масок. И всё равно Катхар предпочел бы привычно поскрипывающую при движении кожу.
— Ардена живо интересует магия, — Аэль обернулся, вытирая руки. — Он распорядился заняться исследованиями разломов, ты знал?
— Конечно. Он писал.
— Еще он… ну, хотел, чтобы я всегда присутствовал, когда нужен лекарь. Говорит, мне он доверяет больше, чем им. Хотя обычно я просто слежу. Изредка помогаю.
— Ему… часто нужен лекарь?
— Не очень. Порой его мучают головные боли.
— Сильные?
— Настолько, что он не может встать с постели.
Катхар замер. Этого Арден не говорил, и уж точно Катхар о таком не думал после невинного «голова иногда болит». По сравнению с этим дурацкие сны не кажутся чем-то особо неприятным!
— Нечасто, — торопливо добавил Аэль. — Правда. Но я хотел, чтобы ты знал.
Катхар с благодарностью кивнул. Интересно, есть что-то еще, о чем Арден не сказал, но ему стоит знать?
— Я слышал слухи, — осторожно сказал Катхар. — На пути сюда. И как, многие считают, что наследный принц сходит с ума?
Он занялся крючками, стремясь поскорее с ними закончить и не желая смотреть на Аэля. Постарался напустить в голос побольше насмешки.
— Немногие, — ответил Аэль. — Но есть дворяне, которые не очень-то поддерживают Ардена как наследника. Они наверняка и распространяют слухи. Но… Арден дает повод. Порой магия уносит его. Он как будто пьян, видит больше и часто слишком многое. В последнее время стало хуже.
Катхар чутко услышал паузу. Аэль хотел сказать что-то еще, но как будто не знал, стоит ли. С крючками наконец-то было покончено, и Катхар поднял голову, чтобы в упор посмотреть на Аэля:
— Что еще?
— Его сильнее уносит в последние дни. После смерти вашего отца. И он совершенно закрылся, не желает даже говорить.
Тоже очень похоже на Ардена. Катхар рассеянно кивнул: он и сам чувствовал, последние ночи его кошмары стали сильнее и злее.
— Я волнуюсь за него, — продолжил Аэль. — И за тебя. Поэтому буду рад, если ты позавтракаешь со мной и расскажешь о себе.
Катхар скривился, хотя не мог не признать, что ему приятно. От мысли о еде рот сам собой наполнился слюной, поэтому он кивнул.
— К тому же, я хотел поговорить о делах королевства, — вздохнул Аэль. — Вряд ли кто другой расскажет тебе слухи о том, что короля, возможно, отравили.
Эту мысль Катхар обдумывал всё свободное время до королевского Совета.
Отец заболел задолго до того, как Катхар уехал на границу. Лекари говорили, что-то с сердцем, оно поизносилось и работало уже не так хорошо. Ему не было больно, но уставал он быстро, часто мучился слабостью. Тогда и начал передавать дела сыновьям. Поэтому Катхара ошарашило известие о смерти отца, но не удивило, он ожидал чего-то подобного.
Правда, лекари никогда не говорили, будто жизни короля что-то угрожает.
Но ведь и Арден сказал, что отец давно болел и умер во сне! Аэль не отрицал этого. Лишь повторял слухи, что не всё так гладко с этой смертью. Лекарь Его Величества, который осматривал тело, сам уже скончался и ничего не мог рассказать.
Возможно, Арден не хотел беспокоить брата. Или не хотел верить в очередной заговор.
Только пройдясь по дворцу, ожидая в зале остальных членов Совета, Катхар внезапно осознал, что его брат не просто наследный принц. После похорон отца, которыми они займутся в ближайшие дни, нужно определить день другой церемонии.
Ардена коронуют той самой короной, которую приказал создать Виракк Нир. Он сядет на трон, и Катхар встанет с близнецом его верным воином, защитником, продолжением.
Дворец благопристойно притих после кончины короля. Согласно обычаям, флаги и гербы приспустили, а большинство окон занавесили тканями. Сумрачные комнаты будто казались сырым и наполненными призраками, хотя это совершенно точно было не так. Но снова свет вернется только после коронации нового монарха.
Слуги повсюду ставили курильницы с благовониями, тут и там сновали жрецы низких ступеней посвящения в белых одеяниях и с выбритыми головами. Обычно они держались храма, но в это время во дворце совершалось много церемоний.
Катхару бесконечно кланялись, пока он проходил анфилады комнат, и шарахались за резные колонны, потому что за принцем беззвучно следовала магическая тварь. Она сопровождала до самого зала Совета, но потом скрылась где-то в боковой комнате. Похоже, Арден приучил ее, что не стоит пугать благородных дворян.
У Катхара не было других дел, поэтому он пришел первым. Отец вроде бы проводил заседания Совета редко и в другом зале, но Арден выбрал Нефритовую комнату, которую раньше использовали, чтобы пускать пыль в глаза послам.
Ардену попросту нравился нефрит.
Он украшал здесь мебель, красивые инкрустированные вставки, даже на столешнице был выложен изящный узор зеленым камнем. Картины в массивных рамах представляли собой пейзажи, хотя главным оставался тот, который можно увидеть в окно. Огромное, в несколько арок, оно занимало чуть ли не всю стену.
Сейчас его прикрывал легкий экхадурский шелк цвета молодой листвы, и Катхара ужасно раздражал этот цвет. Как и близнец, он любил густые оттенки мха, хотя предпочитал обрамление в виде земли, а не золота, как Арден.
С раздражением Катхар распахнул окно, впуская в сумрачный зал больше света. Слуги замерли, но Катхар нетерпеливо махнул им рукой, чтобы продолжали зажигать свечи в многочисленных стоячих канделябрах.
За окном можно было увидеть кусок каменной стены, а за ней расстилался Дасилар, столица Экхадура. Замерев, Катхар любовался очертаниями города, где-то массивными и строгими, где-то утонченно-возвышенными, а где-то рассыпавшимися нестройными трущобами.
Катхар скучал по этому. По городу, по месту, которое первые десять лет жизни было домом. Катхар иногда сам себе напоминал мятущегося подростка, который хочет доказать, какой он самостоятельный — но неизменно возвращается домой, потому что лишь здесь он может быть собой и тут его всегда примут.
Он должен был вернуться раньше. Арден никогда бы не стал просить, но он должен был сам понять!
Первым на Совет явился Исхан Меребар, брат королевы и дядя близнецов. Высокий, жилистый, с короткой бородкой и улыбающимися глазами. Именно он руководил большей частью армии, с ним Катхар отправился на юг, но Исхана король недавно вызвал обратно.
— Катхар, я слышал, что ты вернулся. Рад, что это не слухи!
Он крепко обнял племянника, потом отстранился и внимательно осмотрел, явно отметив ножны с кинжалом.
Катхара неприятно удивило, что дядя как будто постарел. Он выглядел таким же энергичным, как и всегда, вокруг глаз залегли морщины, во взгляде появилась печаль.
Они с королем были хорошими друзьями.
Поговорить с дядей без свидетелей Катхар не успел. Следом явились аристократы, какие-то чиновники, которых Катхар не знал. У него голова пошла кругом от этих людей, которые явно обладали весом при дворе, раз их голос учитывался на Совете.
Знал Катхар только своего второго дядю, но тот лишь скупо кивнул, они никогда не были близки. И удивительно было увидеть Аэля, хотя он предупреждал, что будет. Раньше маги никогда не допускались до королевского Совета.
А вот Селл Гондри ничуть не удивил. Давний друг Ардена, не слишком умный, но и не желающий плести интриги. Кажется, он считал, что быть верным — попросту проще.
Аристократы гудели, кто-то начал расспрашивать Катхара, и он совсем растерялся. Вроде бы молчать невежливо, но и говорить что-то без Ардена не хотел. Почти с тоской Катхар вспомнил, что, вернувшись во дворец после обучения у магов, он ощущал себя так же потерянно, но тогда мог позволить себе пройтись по столу, например. Теперь он стал старше и у него появилось куда больше ответственности.
Катхар не сразу понял, что произошло, когда все внезапно замолчали. А потом резко начали усаживаться за стол — и в этот момент Катхар ощутил. Силу, магию, которая распространялась по комнате, хотя ничего особенного не делала. Он сначала почувствовал Ардена, а уже потом увидел, когда обернулся.
Брат был в том же простом камзоле, только на пальцы надел тяжелые перстни, каждый из которых символизировал титулы принца или его обязанности. Никаких корон, но высоко поднятая голова и осанка говорили о статусе лучше всего прочего. Волосы как будто небрежно растрепаны, но в светлых прядях отчетливо виднелись рожки, а хвост высоко поднят — те самые признаки, что присущи только королевской семье.
Ощущение силы. Катхар осознал, почему брата зовут принц-чародей.
Катхар садился за стол последним. И единственный, кто приложил руку к сердцу и слегка поклонился принцу. Это не было обязательным жестом, но Катхару хотелось. Он уселся на свободное место по правую руку от брата, почти с гордостью наблюдая, как тот ловко и точно задает короткие вопросы. Спокойный, уверенный Арден.
Он быстро организовал Совет и дал голос Катхару. Он встал и почти нахально поднял хвост, демонстрируя принадлежность к правящей семье. Небрежно распорядился принести карту.
После этого Катхар уже не красовался. Он занялся делом.
Крепость Мехаранкар стояла на южной границе королевства и ее главным назначением было следить за соседями. Валадис всегда оставался беспокойным. Страна металла, где умели ковать фарандскую сталь, государство, которое продавало оружие всему миру — и где за последнее десятилетие несколько раз сменилась власть.
— Шпионы сообщают, их шахты истощены, — рассказывал Катхар. Это был известный факт. Именно поэтому отец беспокоился о Валадисе. — Они затихли, и мы пытались узнать, что планируют. Так вот, валадийцы собирают войска.
— Так ли это? — один из аристократов, холеный и утонченный, с тонкими пальцами, унизанными кольцами, явно был настроен скептично. — Можем ли мы доверять шпионам?
— Я сам руководил вылазками, — веско сказал Катхар.
— Не сомневаюсь в словах вашего высочества, но вы молоды, пока у вас не так много опыта…
— Если мой брат говорит, что они готовятся, значит, так и есть.
Мрачные глухие слова Ардена сгустились и будто хотели задушить — или это действовала его магия, которую он не смущался пускать в ход. Катхар проглотил колкие слова: он уже собирался взорваться и высказать аристократу всё, что мог, но Арден вовремя перехватил инициативу.
Он знал, что Катхар не стал бы делать необдуманных заявлений. Сам Катхар тоже не сомневался в том, что видел. Да и не один же он вылазки устраивал! По большому счету сам увязался за бывалыми вояками. Мог отсидеться в крепости, организуя, но ему хотелось увидеть Валадис своими глазами. Он не очень-то доверял собственному «опыту», зато сопровождавшие его участвовали во многих сражениях.
— Сколько и какие войска? — спросил кто-то.
У Катхара не было ответа. Зато вмешался дядя Исхан, похоже, именно он занимался шпионами внутри других стран:
— Мы не знаем точно. Мне приходят противоречивые сведенья. Похоже, их король умен и не слишком-то хочет, чтобы мы узнали раньше времени.
— Потому что начнем собирать собственные войска, — сумрачно сказал Арден. — Они не хотят, чтобы мы подготовились.
— Или попросту объявят, что это мы агрессоры, а им пришлось отвечать. Если у них есть шаткий союзник, подобное может его убедить. Или поставить в безвыходное положение и заставить поддерживать.
— Босохан? — приподнял брови дядя Исхан. — Но старик вроде при смерти. Принцессу Талиссу отстранили от власти, а прочие его дети не очень дальновидны.
— Кто-то из них может плести интриги с Валадисом, — согласился Арден. — Принцесса Талисса прибудет на похороны как почетный представитель Босохана. Попробуем что-то выяснить.
Катхар во все глаза уставился на брата. Талисса хотела их убить! Он что, всерьез собирается снова ее принимать? Представитель Босохана! Да он видеть ее не желает! Хотя мог представить, как Арден спокойно скажет: это политика, так нужно.
Как бы не так!
Уже начиная закипать, Катхар вдруг резко замер. Его будто окатило ледяной водой, потому что он заметил, как взгляд Ардена, направленный в сторону, снова стал каким-то блуждающим. Правда, на этот раз в воздухе поплыл едва уловимый приторный аромат магии — Катхар раньше такой не чуял.
— Огонь и пепел, — пробормотал Арден. — Мы пройдем по ним золотом. Этого не избежать, как бы ни хотелось.
Он обвел пальцем крупный нефрит, инкрустированный в узор столешницы. Арден действительно как будто видел что-то другое, не здесь и не сейчас — или ощущал.
— Смотрите, кровь на камнях. Кровь на зелени.
Аристократы опустили глаза, как будто не знали, что сказать. Дядя Исхан выглядел растерянным, Катхар тоже. Когда Арден терялся, он хотя бы понимал, что стоит его позвать. Но когда Арден начинал нашептывать подобные вещи, Катхар не знал, что ему-то делать.
— Думаю, на сегодня мы закончили, — неожиданно сказал Аэль и поднялся. — Нам всем нужно подумать о том, что теперь известно. Мы еще обсудим возможные планы действий.
Совет заторопился, стулья с противным скрежетом проехали по мраморному полу. Арден как будто пришел в себя, он тоже поднялся, важно покивал и сказал едва ли не каждому пару слов на прощание. Катхар даже успокоился, брат быстро стал самим собой.
Он думал, Аэль останется… может, у него есть какие магические снадобья против таких вот провалов в магию. Но Аэль ушел вместе с остальным, оставив близнецов. Арден вздохнул:
— Пойдем в мои покои.
Он шагал уверенно и так быстро, что Катхар едва поспевал. Зато у себя в комнате Арден устало опустился на кровать, и Катхар осторожно присел рядом. Он ощущал неясные чувства близнеца, но не мог в них разобраться, выделить хоть одно — кроме того, что Арден тянулся к нему. Хотя вряд ли сам осознавал.
Арден уткнулся ему в плечо и прикрыл глаза. Сейчас вовсе не будущий король и даже не принц. Обычный человек. Катхар мягко коснулся его плеча рукой и тихонько погладил по спине хвостом.
— Я не справляюсь, Кат.
— С чем? — опешил Катхар. — Ты на Совете отлично руководил.
— Я с собой не справляюсь.