Пленник

Arctic Monkeys — R U Mine?

      Кажется, я даже немного задремал, хотя сделать это было и сложно с пристегнутой к батарее рукой. Я кое-как накинул себе на плечи плед — так было чуть теплее, и я не рисковал заморозить себе почки, прислоняясь спиной к холодной стене. Батарея, к которой я был прикован, лишь слабо функционировала, и ее тепла мне не хватало. Я старался не думать о том, сколько времени мне придется провести здесь. Но искренне молился, чтобы не до зимы.       Родители найдут меня. Мама поднимет на уши весь город. Кто-нибудь наверняка видел, как я садился в его машину. Ну, хоть один человек. Да, на это уйдет время, но если бы я был точно уверен, что меня уже ищут, я был бы спокойнее… Хотя о каком спокойствии могла идти речь? Я был заперт в подвале, ко мне пару раз спускался ненормальный подросток, который запросто огрел меня чем-то по голове в машине, стащил сюда и говорил о том, чтобы я хорошо себя вел. Зачем я им нужен? Деньги? Опыты? Насилие?       От последней мысли у меня волосы на голове зашевелились, я поежился. Стена была неровная, спина уже совсем скоро заболела, а сидеть с прикованной рукой было так неудобно, что через какое-то время запястье у меня снова начало болеть. От усталости и нервов я на какое-то время задремал, даже не обращая внимания на посиневшее запястье.       Проснулся я оттого, что надо мной раздался грубый мужской голос, слегка картавый, который я до этого не слышал. Мужчина говорил громко, уверенно, как бы чеканя слова. — Ты кого притащил?! Ему сколько лет?!       Я приоткрыл глаза и увидел, что надо мной склонился мужчина лет сорока пяти, с длинными черными волосами, как у рокеров, в такой же черной кожаной крутке, как и у Ричи. У него были маленькие черные глазки, щетина на щеках и подбородке и, несмотря на довольно немолодой возраст, он выглядел крепким и мускулистым. Он наклонялся надо мной как мать над упавшим по собственной глупости ребенком. — Тише, папаша, не ори, — ответил Ричи, и почему-то его имя постоянно вылетало у меня из головы. Имя «Ричи» было слишком простым для него.       Я проморгался, попытался сесть поровнее. Мужчина все еще смотрел на меня. Папаша? Так Ричи — его сын? Это что, семейное дело?! — Ну-ка, малец, посмотри на меня, — мужчина кивком приказал мне сесть ровнее, и я почему-то его послушался, — сколько тебе лет? — Шестнадцать, сэр. Почти семнадцать, — сказал я. Конечно, семнадцать мне должно было исполниться только в сентябре, но все же… — Слишком взрослый, — с легким разочарованием ответил мужчина. На первый взгляд он казался вполне себе адекватным. Может быть, произошла какая-то ошибка? И они меня сейчас отпустят? Сердце радостно подскочило при этой мысли. — Какая разница, сколько ему лет по-настоящему? На вид ему не больше четырнадцати, — сказал Ричи, стоя чуть позади своего отца и кусая себя за большой палец. Я был не в той ситуации, когда можно было бы обидеться на подобное замечание, но я все же обиделся. Я знал, что выглядел младше своих сверстников, но чтобы настолько!.. — Заткнись. Тебя вообще ни о чем попросить нельзя, — рявкнул мужчина, — иди, не раздражай меня. — Раньше ты на мою работу не жаловался. — Ричард, мать твою, отвали. Мне надо теперь придумать, что делать с этим, — и мужчина указал на меня рукой так, словно здесь сидел не живой человек, а куча тряпок. Я обиженно поджал губы. — Послушай, тебе действительно шестнадцать? — мужчина сел передо мной на корточки. Я заметил, что на левой руке у него перебинтованы два пальца, а на запястье другой руки из-под рукава куртки виднелась татуировка. Он явно сидел в тюрьме. Мама всегда говорила, что татуировки делают только те, кто сидел в тюрьме… — Да, сэр. Можете проверить. Наверняка в городе уже появились объявления о том, что я пропал и там указан мой возраст, — я попытался произнести это довольно угрожающе, чтобы этот мужик не думал, будто меня никто не ищет и ему все сойдет с рук. Ищут, еще как ищут. — Не переживай, я проверю, — ответил он, улыбаясь. Улыбка вышла такая же кривая и неестественная, как и у его (сына?) и, улыбаясь, он продемонстрировал мне ряд золотых зубов. Жуткий тип. Вот такие обычно людей и похищают. Я поерзал на матрасе. — Меня ищут. Мои родители уже весь город перевернули, меня скоро найдут. Скажите, что вам от меня надо?! — Скоро ты все узнаешь. Ты, конечно, слишком взрослый, но… Посидишь пока у нас, а потом мы придумаем, что с тобой делать. Отпустить мы тебя, конечно, уже не можем, ты понимаешь. — Клянусь, правда клянусь, если вы меня отпустите, я не обращусь в полицию, я… — Закройся, — резко сказал мужик, — будешь орать или пытаться меня упрашивать — проломлю тебе башку или заставлю сделать это Тозиера, у него даже рука не дрогнет. Поверь, здесь тебя ни мать родная, ни ФБР не найдут. Ты надежно укрыт. И от того, как ты будешь себя вести, будет зависеть, как долго ты просидишь здесь… Живым.       От его слов у меня чуть было снова не начался приступ астмы, но я справился с дыханием. Не хотел при нем лезть за ингалятором. Я попал к сумасшедшим. Просто к сумасшедшей семейке. Отец и сын промышляют воровством детей? Сколько их еще там? Мать? Сестра? Брат? Что мне делать?! — Услышу, что орешь — изобью. К тому же это бесполезно — тут за много миль нет других домов, кроме нашего. Попытаешься сбежать — прострелю обе ноги и будешь сидеть тут инвалидом и умирать от боли. Попытаешься напасть на моего сына — узнаешь, как метко он стреляет. И как сильно я могу раскрошить твои зубы. Ты меня понял?       Я кивнул — от страха не мог сказать ни слова. — Ну, вот и умница. Грех жаловаться — для тебя одного такой подвал… Сын будет приносить тебе еду каждый день — не заговаривай с ним и не пытайся уговорить его тебя отпустить. Иначе сдохнешь здесь голодной смертью. Я бы мог пристрелить тебя прямо сейчас, даже глазом не моргнув, — с этими словами мужчина достал из кармана куртки пистолет, и у меня глаза на лоб полезли, когда он почти направил его дуло мне в лицо, — но я еще думаю, что ты можешь на что-то сгодиться. Понимаешь меня?       Я не понимал, но снова кивнул. Живот от страха так скрутило, что слова все потонули в боли. — Ну, всего доброго.       С этими словами он вышел из подвала, Ричи последовал за ним. Мужчине не так сильно приходилось наклонять голову, чтобы пролезть в проем, потому что он был намного ниже Ричи. Слушая, как ключ поворачивается в замке, я мысленно стонал.       Спокойно, только спокойно. Это просто психи. Просто психи. Если не выводить их из себя, они не тронут тебя пальцем. Просто спокойно, Эдди, Господи, только не плачь, мам, где ты, пап, я хочу домой…       Я не заметил, как начал плакать. Слезы просто потекли по моему лицу, и я уже не мог их сдерживать. Я по собственной глупости оказался похищенным, меня держали в подвале уже больше двадцати четырех часов, и неизвестно, сколько еще это будет продолжаться! За все эти часы я действительно ни разу не слышал, чтобы за окном проехала машина, хоть какая-нибудь, чтобы можно было обнадежить себя близостью дороги и возможностью сбежать! Похитителей, как минимум, было двое, и у них были пистолеты. Я никогда не использовал в своей речи грубых выражений, но на этот раз я точно был в полной заднице.       Если бы я только не пошел на вечеринку. Если бы только я не поссорился со Стэном, если бы я только не выбежал на улицу почти ночью, если бы я только не сел в его машину, решив, что мне ничего не может угрожать… Господи, как много этих если! Если я выживу, господи, пожалуйста, я обещаю, что никогда не…       Я не успел додумать мысль, потому что на молитву это было не очень похоже, когда услышал, что дверь в подвал снова открывается. Я бросил беглый взгляд на стакан с водой. Если разбить его, а один осколок спрятать в рукаве, возможно ли будет напасть сначала на Ричи, а потом на его отца? Вырубить сначала сына, забрать пистолет… Нет, слишком рисково. Но мысль, так отчаянно появившаяся у меня в голове, начала развиваться и копошиться в извилинах как червь. Я продолжал смотреть на стакан, пока Ричи подходил ко мне. Он остановился в полуметре от меня. Я не понимал, что им от меня нужно. Деньги? Но они даже не звонили моим родителям. Продать меня на органы? Что? Господи, помоги мне… — Мне жаль, что так получилось, — вдруг сказал Ричи, покачиваясь на носках. Он был высоким, худым, и я действительно в другой ситуации назвал бы его очень красивым, если бы он не вызывал во мне холодящего чувства страха, — если будешь хорошим, я буду приносить тебе еду и даже попрошу Папашу тебя не бить. — Он действительно твой отец? — спросил я. Я подергал рукой в наручнике — она почти онемела, кожа покраснела. — Не родной. Я просто живу с ними, — Ричи пожал плечами. Он то пристально смотрел мне в глаза, то отводил взгляд. Я заметил, что у него на правой скуле виднеется небольшой синяк. По тому, как кожа в том месте была покрасневшей, я понял, что синяк совсем свежий, — я просто… Выполняю свою работу. Скажем так. — Похищаешь детей? Все те… Двадцать семь девочек, про которых писали в газетах… Ваших рук дело?       Ричи неуверенно пожал плечами. — Ричи? — Я похитил только троих. И тебя. Мне ничего не надо было делать, они сами садились в мою машину. Как и ты.       Я промолчал. Ричи стоял, сложив руки на груди. Я смотрел на его бесчисленные цепочки на шее, заметил, что на пальцах появились кольца. — Ты псих. Тебя за это посадят. — Я ничего с ними не делал! — резко закричал Ричи, — ничего, понятно?! — То, что ты их похищал — уже дело. Тебя посадят. Учти, меня найдут. И ты окажешься в тюрьме. Не только за меня, но и за тех, кого вы похитили и… — Заткнись!       С этими словами Ричи со всего размаху влепил мне пощечину. Я дернулся, от неожиданности ударился головой о стену, не сильно, но перед глазами поплыли точки. — Я ничего плохого с ними не делал. И я хотел тебе помочь. Но раз так — оставайся сидеть здесь в одиночестве, — с этими словами Ричи ногой перевернул поднос с водой и хлебом. Вода разлилась, хлеб покатился по грязному полу. Стакан разбился на несколько крупных осколков, которые Ричи успел тут же подобрать и засунуть себе в карман. Последний он схватил неосторожно и порезал палец. Я увидел, как у него потекла кровь. — Посиди и подумай над своим поведением, — сказал он жестким голосом, и быстро поднялся по лестнице.       Вот именно здесь началась моя история про похищение. Мне было шестнадцать лет, я был похищен сумасшедшей семейкой и упрятан в подвале.       Я думал, что мне стоит бояться отца Ричи (или кем он там ему приходился) или его Мамаши (с которой мне еще только предстояло познакомиться), но я ошибался.       Как же я ошибался.