Давай дружить?

В тот день Уилл так и не доходит до рыбалки с отцом. Вместо того Ганнибал исследует младшего на серьезные ранения — Уилл не задумывается о причине столь обширных знаний старшеклассника о медицине. Не сейчас, но через десяток лет — определенно. Сейчас же двенадцатилетний Уилл только шипит недовольно на старшего, который старается промыть единственную рану на ноге шатена; благо, более царапин не находится. Затем Ганнибал хочет провести младшего до дома, но Уилл настаивает на том, чтобы вернуться в класс — там благополучно была забыта библиотечная книга. И на это заявление новоприобретённого друга Лектер только фыркает, но делает так, как его и просят — идет обратно в класс младшего (Уилла Ганнибал предпочитает более не подпускать сегодня к школе). И отыскав глазами обложку, поражается интересам Грэма — норвежские сказки, как выразился сам Уилл, никоим образом не походили на легенды и истории древних народов Норвегии. Скорее взрослая литература, с примесью ужаса и детектива. Пожалуй, тогда-то Ганнибал впервые и задумался о неправильном восприятии младшего внешнего мира. Задумался, но предпочел отложить раздумья по этому поводу в дальний ящик — им еще предстояло по-быстрому посетить библиотеку, дабы вернуть книгу на положенное место. Только вот по-быстрому не вышло. Уилл с Ганнибалом, стоило им переступить порог стеллажей, пулей начали отстреливаться от одной полки к другой; Уилл был слушателем. Прекрасным слушателем: пересказ сюжетов, прочитанных книг Лектора, младший слушал с куда большим интересом, чем те же уроки по литературе. Моментами перебивал старшего, чем, нужно отметить, умудрялся вызвать закатывание глаз Лектера. На это Грэм только со смесью неловкости и самодовольства продолжал начатое: распрямлял нескладные углы сюжетов. — Ганнибал, а что с концом? Два часа в библиотеке прошли незаметно, но новоиспеченные друзья не спешили покидать ее стены. Наоборот — заходили все дальше и дальше, а Уилл находил все больше книг и поводов для рассуждений. Или, лучше сказать, больше поводов для возможности стать свидетелем рассуждений старшего. Казалось, мальчик давно не имел возможности столь продолжительно поддерживать беседу — поддерживать с удовольствием, без лицемерия и ощущения неловкости. Большую часть времени окружающие отталкивали Грэма младшего по разным причинам, тем не менее исход был одним и тем же — мальчик приходил к выводу, что ему легче самому по себе. Сейчас Уиллу было не до самобичевания. Ганнибал стоял напротив Уилла, рассматривая романы золотых веков. Не сказать бы, что Лектор любил их — Ганнибал терпеть не мог откровенное пренебрежения переводчиков романами. И предпочитал читать книги только лишь в оригинале, коих достать не всегда получалось. Сейчас они говорили о старом томике «Овода». Ганнибал в общих чертах рассказал о сюжете самой книги, под конец не забыв отметить, что книга скорее годится в качестве подставки для чашки с кофе, нежели для чтения. И Уилл заинтересованно попытался уточнить, что же не так с ней, на что столкнулся со стеной «прочтешь — узнаешь». — Кажется, большинство моих ровесников распыляются в слезах, прочитывая ее. Но равняться на них дело пагубное, — отмечает Ганнибал, а Уилл понимающе кивает. Ведь действительно понимает — какого это быть белой вороной. Они не говорили на эту тему, но Уилл имеет предположение, что Лектер не сильно-то по статусу отличался в своем классе, от него. Явное пренебрежение одноклассниками и огоньки неприязни, скользившие в глазах старшего, не прошли мимо внимания Уилла. — Прочти ее на осенних каникулах. — Заключил старший, прежде чем отложить книгу обратно на полку, тем самым поставив точку на их сегодняшнем путешествии. Уилл не стал более протестовать; за Ганнибалом положил «Овода» на полку и направился за новым другом к выходу. Ганнибал Лектер — старшеклассник с легким акцентом сопроводил Уилла до дома. И, казалось, Брайан скорее бы поверил в собственные галлюцинации, нежели действительности: его сын привел в дом друга. И отец одиночка не сразу нашелся с действиями; как следовало себя лучше повести? Пригласить в дом, а там уже и узнать все подробности их дружбы? Во второй раз в жизни Брайан Грэм ощутил явную нехватку материнской руки в семье. Ведь, по обыкновению, именно матери занимались моральной частью воспитания родного чада: интересовались отношениями с классом, заботились о друзьях и хорошей компании для своего подростка (почти подростка), а когда того требовалось уже — звали отца, главу семейства, и наставляли ребенка на путь истинный. Словом, отец Уилла за считанные минуты успел устроить пожар в собственной голове, но вот для наведения порядка не оставалось времени: подростки сокращали расстояние довольно-таки быстро. Брайан не успел-то и покинуть веранду, как столкнулся с карими глазами. Грэма старшего на миг прошибло током. Мальчик рядом с его сыном стоял прямо, с поднятой головой и смотрел прямо в глаза отца Уилла, что было непривычным для одинокого рыбака. Единственной парой глаз, с которыми встречался Грэм старший — это глаза родного сына, реже бармена по вечерам, когда мужчина позволял себе набраться лишних бутылок пива, а затем раскатывался по барному столику. И да, возможно (именно на это Брайан и списал свое необычное волнение и мурашки по коже), непривычность и вызвала столь бурную реакцию. Людям свойственно пугаться вещам необычным, не присущим их рутине. Тишина была нарушена секундами позже самим парнем: — Ганнибал Лектер, сэр, — представился старший из подростков, протягивая руку Грэму старшему. Лицо обрело блик приветливости, а кончики губ приподнялись — Брайану стало легче дышать. — Брайан Грэм, — в ответ улыбнулся мужчина, отвечая на пожатие руки. — Приятно познакомиться, сэр. — Мне тоже. Не хочешь войти? Ганнибал вежливо улыбнулся и отказался от предложения. — Мне уже домой пора, я только проводить Уилла. — Старший из подростков окинул взглядом второго, отмечая, что цвет глаз Уилл явно унаследовал от отца. Уилл поймал взгляд своего друга, а все былое веселье словно ветром сдуло. Желания прощаться с новым другом не было никакого и старший, видно, уловив недовольные волны, исходящие от младшего, уточнил: — Завтра встретимся? Два слова, которые с легкой руки могли быть высказаны из вежливости и жалости, но Уилл был уверен, что Ганнибал сегодняшним днем получил не меньше удовольствия, чем сам мальчик. Еще десятью минутами ранее, направляясь по тротуару к дому Грэмов, Лектер поддразнивал младшего с выбранной книгой (на это Уилл фыркал и напоминал, что вообще-то сам Ганнибал тоже читал ее). И знаете, голубоглазый никогда не казался самому себе чрезмерно эмоциональным — далеко не так. Двенадцатилетнего Уилла, бывало, довольно-таки сложно развести на эмоции, а от телесного контакта мальчик под дулом пистолета мог умудриться увернуться. Впоследствии все эти замашки, присущие социофобам, оказались лишь издержками лишнего количества нейронов в головном мозге мальчика; выяснится это только через пару лет, сейчас же маленький Грэм для всех был антисоциальным ребенком. И Брайан поражен был оказаться наблюдателем развернувшейся картины. Уилл довольно засиял. Притянул Ганнибала за рукав куртки к себе и на миг прижался в крепком объятии — и пока Уилл обнимал старшего, а Лектер понятия не имел, куда стоило бы ему руки деть, Брайан проводил тяжелые умственные анализы. Пытался сопоставить реальность с желаемым, а затем приходит к очевидному ответу — это было не плодом его воображения. Отцовское чутье не подавало признаков жизни и, казалось, этого было достаточно, дабы Брайан уточнив, где живет парнишка и удостоверившись, что ему было идти недалеко, отпустил того. Заранее, конечно же, договорившись встретиться еще раз. Ганнибал не отказался.