the execution of all things

В день, когда должен был вернуться Лайт, Эл практически не мог оставаться на месте. Он не знал, заметно ли это было для следственной группы, но не удивился бы положительному ответу. С отсутствием Лайта и полным прекращением расследования после смерти Хигути стало невыносимо скучно. Их главный подозреваемый был мёртв, второстепенные — оправданы согласно правилу орудия убийства. Мацуда начал играть в игры на своём рабочем ноутбуке. Эл отчитал бы его, но он сам смотрел видео, никаким образом не относящиеся к делу Киры, поэтому было бы несколько лицемерно упрекать его в этом. Лайт появился в четырнадцать минут двенадцатого. На первый взгляд его внешний вид ничем не отличался от привычного, но всю свою осознанную жизнь Эл тщательно изучал всё, что ему когда-либо преподносили. Одежда Лайта плохо на нём сидела, свободно болтаясь, в то время как раньше была ему впору. Его лицо выглядело измождённым. Похоже, выстрел подорвал его здоровье. Каждый из членов оперативной группы поприветствовал Лайта по-своему: Айдзава — громким окликом; Моги — коротко сжав плечо; Мацуда не умолкая болтал ему на ухо, что он скучал по нему и что вся их работа стала для них бременем, пока его не было; Химура безмолвно кивнула; шеф Ягами поднялся, увидев его. — С возвращением, — проговорил Эл, когда они закончили, опустив ноги со стола на пол и встав, чтобы встретить Лайта, который шагнул к нему. — Спасибо, — голос Лайта был необычайно тихим. — Достигли ли мы прогресса в этом деле? Эл криво ему улыбнулся. — Лайт-кун очень нетерпелив. Присоединяйся, и я покажу тебе, что нам удалось обнаружить. Пока Лайт медленно располагался на своём привычном месте за основным столом, которое было оставлено для него пустым, Эл взял специально подготовленные материалы. Он принёс манильский конверт и опустил его перед Лайтом. — Что это? — Это копия орудия убийства, — пояснил Эл, оставаясь за плечом Лайта. — Я уверен, тебе будет интересно её увидеть. Эл, конечно, был прав; Лайт практически разорвал конверт, чтобы добраться до его содержимого. На его лице проступило ошеломление, когда он обнаружил только… — Тетрадь? — недоверчиво спросил Лайт, взглянув на Эл. — Это… это та самая тетрадь, в которой Хигути написал вымышленное имя Мацуды? — Та же самая, — подтвердил Эл удовлетворённо. — Загляни внутрь. Там есть правила. Какое-то время Лайт медленно перелистывал предоставленные ему страницы; в конце концов он нерешительно посмотрел на Эл. — На самом деле я не слишком силён в английском, — признался он. — Я могу понять суть, но обычно держу рядом словарь. — О, — Эл удивлённо усмехнулся, а затем забрался в одно из кресел, привычно перебросив ноги через подлокотник. — Человек, чьё имя будет записано в этой тетради, умрёт. Остальные правила были зачитаны тем же монотонным голосом. Эл не отрывал взгляда от распечатанных листов, пока не дошёл до последнего правила: — Если человек, использующий тетрадь смерти, ничего не напишет в тетради в течение тринадцати дней с момента своей предыдущей записи, этот человек умрёт, — он многозначительно посмотрел на Лайта. — Что доказывает… Лицо Лайта словно бы посветлело. — Это доказывает, что, если это правда, ни Миса, ни я не могли быть Кирой, — облегчение оставалось на его лице, пока его не окутала тень сомнения. — Но как мы узнаем, правда ли это? Эта вещь может оказаться обыкновенной тетрадью. Рэм стояла у края стола, не видимая никем, кроме Эл. Они смотрели друг другу в глаза. — Это верно, — согласился Мацуда, — но Эл уверен, что правила истинны. Мы не смогли найти в доме Хигути и в его офисе чего-то ещё, что могло бы оказаться орудием убийства. Моги кивнул: — У нас нет возможности проверить это. — Мы склоняемся к идее, что тетрадь смерти является настоящей, — вмешался Эл. — Если мы обнаружим аналогичную у Второго Киры, когда поймаем его, мы убедимся, что они обе являются подлинными. — Что насчёт других членов «Йоцубы»? — спросил Лайт после продолжительного молчания. — Возможно, если Хигути вышел на контакт со Вторым Кирой, то кто-то из них мог бы знать об этом. — Каждый из них находился в заключении в течение нескольких дней, — отрезала Химура. — Было бы трудно сделать что-то ещё. Эл согласно кивнул. Компания «Йоцуба» имела отличную команду юристов, поэтому о том, чтобы удерживать любого её сотрудника под арестом даже наполовину меньше, чем того бы хотелось, не могло быть и речи. — Похоже, никто из них не знал, кто в их рядах был Кирой, до ареста Хигути, — протянул Эл. — И они, очевидно, не следили за частной жизнью друг друга, поэтому никто из них не помнит, встречался ли Хигути с кем-то незнакомым. — Тогда что нам известно? У нас есть какие-нибудь зацепки? — Ну… — начал Мацуда, чувствуя себя довольно неловко. — Теперь у нас есть орудие убийства. Только невозможно убедиться в его подлинности или в чём-нибудь в этом роде. То есть мы знаем, как оно должно действовать, но не можем что-либо с этим сделать. — Мацуда хочет сказать, — вздохнул шеф Ягами, — что сейчас у нас ничего нет. Всё вернулось на круги своя.

_________________________

К концу дня они не добились особенного прогресса. Второй Кира не проявлял активности с момента смерти Хигути — и даже до этого. С таким же успехом его могло не существовать. После наступления темноты все начали собираться домой, к своим семьям; Лайт находился рядом со своим отцом, по-видимому, подгоняющим его. Эл подошёл к ним, сложив руки за спиной. — Лайт-кун? — позвал он, и Лайт обернулся. — Я хотел бы поговорить наедине, если возможно, — он многозначительно посмотрел на Ягами. Лайт моргнул. — Конечно, одну секунду. Они снова оказались за столом, когда остальные члены оперативной группы разошлись. Лайт выглядел непонимающим, зная, что большую часть этого дня Эл вообще не занимался расследованием и, следственно, мог бы поговорить с ним в любой момент. — В чём дело? — спросил он. Эл достал ещё один конверт из манильской бумаги, на этот раз выпуклый посередине; очевидно, внутри размещалось нечто более объёмное, чем несколько обычных листов. Опустив его на стол, Эл открыл его, продемонстрировав его содержимое: это была чёрная тетрадь, покрытая прозрачной плёнкой. Лайт выглядел опешившим. — Тетрадь? — удивлённо проговорил он. — Я думал, ты должен был передать её как вещественное доказательство. Эл покачал головой. — Я счёл слишком опасным отдавать её в распоряжение японского правительства. — Так ты просто хранишь её здесь? — сухо спросил Лайт. Эл не отреагировал на этот укол; вместо этого он встретился с Лайтом серьёзным взглядом тёмных совиных глаз из-под чёлки. Он открыл пластиковую упаковку. — Есть кое-что, что я не раскрыл остальной части группы расследования, — уведомил Эл. — Поскольку я не уверен, что делать с этой информацией, и поскольку это необходимо, чтобы я мог поделиться ею с тобой, тебе нужно коснуться тетради. Если раньше Лайт и казался удивлённым, то теперь — совершенно ошеломлённым. — Но правило… — Верно, — кивнул Эл. — Если бы тетрадь уничтожили, это повлекло бы твою смерть. Но я уже прикоснулся к тетради и, очевидно, не намерен позволить её уничтожить по этой же самой причине, поэтому я обещаю тебе, что ты будешь в безопасности. Лайт всё ещё колебался, поэтому Эл добавил: — Однако, как бы то ни было, Лайту-куну не обязательно к этому прикасаться. Я не собираюсь направлять его руку. Если это неприемлемо для него, я найду кого-нибудь ещё, чтобы обсудить этот вопрос. Кажется, это сработало; Лайт поднял руку, чтобы остановить Эл, собиравшегося спрятать тетрадь. — Подожди! Стой. Я хочу знать, что тебе известно. Эл изучающе оглядел Лайта, отметив только серьёзное выражение и сосредоточенность. Он улыбнулся: — Всё в порядке, Лайт-кун. Прикоснись к тетради и посмотри… — он обнаружил Рэм застывшей напротив стола. По её лицу, как и прежде, было настолько же трудно что-либо прочесть, но она выглядела… словно бы выжидающей? Он указал на неё рукой: — Вот туда. Спустя мгновение Лайт коснулся тетради. Всё его тело вдруг напряглось, словно бы через него прошёл электрический ток, и его рука так сильно сжала тетрадь, что отчётливо побелела. Рот Лайта приоткрылся, глаза широко распахнулись, и он издал тихий возглас — практически крик, только не совсем оформившийся и оборвавшийся слишком рано. «Должно быть, это страх», — подумалось Эл, когда Лайт смотрел прямо на Рэм и они оба делили между собой непрерывную напряжённую тишину, а затем Эл поднял руку и с усилием вырвал тетрадь из хватки без малого намертво стиснутых пальцев. — Как видишь, — возвестил Эл, — моя теория на самом деле верна. Шинигами реальны. Он вдруг поймал себя на той мысли, словно Лайт вырвался из какого-то оцепенения, заклинания; Лайт смотрел на Эл неподвижным расфокусированным взглядом, но после прозвучавших слов нахмурился. — Что?.. — переспросил он, прежде чем оглянуться в том направлении, которое изначально указал Эл. Рэм оставалась здесь, в своей полной восьмифутовой монументальности, и Лайта как будто настигла вторая волна осознания, являющая собой одну только концентрацию ужаса; он непроизвольно вскрикнул, отступив на несколько шагов, прежде чем споткнуться и неловко упасть. — Рюга, — запинаясь и вздрагивая, он указал на Рэм. — Ты… это… шинигами? Поднявшись, Эл направился к Лайту и присел перед ним. — Да, Лайт-кун. Сделай несколько глубоких вдохов; она не причинит тебе вреда. Лайт посмотрел на Эл с недоверием, но сделал, как тот просил; он выглядел немного спокойнее, когда снова заговорил. — Ты не рассказал об этом следственной группе? — Я не был заинтересован в создании столпотворения, — сухо ответил Эл. — Я хотел сначала показать тебе. Со своей стороны Рэм казалась более или менее удовлетворённой тем, что просто молча смотрела на них двоих; всякие зачатки словоохотливости, которые Эл мог вырвать у неё за последние недели, исчезли совсем. Единственным звуком, исходящим от неё, оставалось её сухое хрипящее дыхание. У Эл возникла тень ощущения, что её раздражали текущие разъяснения. Эл протянул Лайту руку, и после секундной заминки Лайт принял её, вновь поднимаясь на ноги. Линия его плеч и немного приподнятая бровь всё ещё выдавали в нём напряжение, чего, конечно, и следовало ожидать. Кажется, Лайт подбирал слова, раздумывая над тем, что сказать. Эл полагал, было довольно непросто сформулировать что-нибудь связное и приличное, учитывая его недавнее потрясение. В конце концов Лайт только спросил: — Что это нам даёт? Сложив руки за спиной, Эл задумчиво посмотрел на Рэм, и Лайт повернулся, чтобы проследить за его взглядом. — Что ж, — хмыкнул он, — кроме потенциального освещения всякого рода религиозных аспектов, которые, честно говоря, не волнуют меня ни в какой степени, всё это не так много значит для нас. Шинигами Рэм не владеет или не намерена делиться какой-либо информацией о Втором Кире. У неё, конечно, имеются кое-какие интересные сведения о её мире, но в рамках нашего расследования я не смог извлечь из них ничего ценного. Лайт в удивлении покачал головой, пробормотав что-то вроде: — Ну конечно же, ты всё учёл. В этот момент с Рэм, кажется, стало достаточно; появившись из ниоткуда, воздух разрезали два развернувшихся тонких кожистых белых крыла, и она с оглушительным свистом исчезла сквозь потолок. Эл на мгновение удивлённо разинул рот, прежде чем вернуть себе прежнее выражение. — Ладно, — заключил он. — Я надеялся познакомить вас, но, полагаю, это теперь не удастся. Лайт не отрывал глаз от потолка, где только что растворилась Рэм. — Значит, ты в приятельских отношениях с шинигами? — неуверенно спросил он. — Я полагаю, это один из способов описать наше взаимодействие, — задумавшись, проговорил Эл. Лайт поднёс руку к лицу, помассировав переносицу. Эл задался вопросом, болела ли у него голова или это было неосознанным жестом. — Итак, шинигами реальны, но это не имеет отношения к нашему расследованию, если только нам не удастся получить от них — от неё — информацию, которой мы ещё не владеем? — Такова нынешняя ситуация, да. Тяжело вздохнув, Лайт опустился на стул. На этот раз Эл присоединился к нему за столом, расположившись несколько непривычно для себя: сев на колени и обхватив руками спинку. Он механически раскручивал стул назад и вперёд. — Значит, мы остановились там же, где были до этого, — наконец сказал Лайт. Эл ничего не ответил, но тем не менее был с ним согласен. Да, они увязли на одном месте всего через две недели после того, что казалось безусловным прорывом в их расследовании. Это немного сводило с ума. Лайт полуобернулся, чтобы встретиться взглядом с Эл. — Думаю, это означает, что на какое-то время ты застрял здесь. — Это верно. Ты ещё не избавился от меня, Лайт-кун. Возможно, это не было таким уж раздражающим фактом. Улыбка, мелькнувшая на губах Лайта, была почти призрачной.

_________________________

— Лайт вернулся из больницы, — известил Эл, лёжа на спине на неудобном гостиничном диване и подложив одну руку под голову. После того как Лайт ушёл, сославшись на необходимость догнать своего отца, который, вероятно, всё это время ждал снаружи, едва только Лайт вышел за дверь, Эл поднялся на лифте и направился в гостиничный номер, который в настоящее время занимала его протеже. Теперь он рассматривал безупречно чистую плитку, которой был выложен потолок, уделяя больше внимания беспрерывному потоку собственного сознания, нежели Ниа. — Это правда, — отозвалась она, продолжая решать свою головоломку. — Может быть, с его возвращением вы действительно добьётесь некоторого прогресса в расследовании. — У него действительно есть талант. Я уверен, что его идеи будут ценными, — свободной рукой Эл поднёс к губам упаковку привычного напитка и сделал глоток. Ниа демонстративно выразила отвращение, и Эл посмотрел на неё сверху вниз. — Когда ты в последний раз ел настоящую еду? — спросила она, нахмурив светлые брови в чём-то между беспокойством и негодованием. Эл проигнорировал этот вопрос, отвернувшись, чтобы не видеть выражения её лица. Он продолжал грызть край пакета. — Я имею в виду, что, как только ты перестанешь хандрить, ты на самом деле сможешь что-то сделать. Эл снова встретился взглядом с Ниа. — Хандрить? — Да, — подтвердила она. — Ты хандрил с тех самых пор, как Лайт попал в больницу. — Я не хандрил, — отрезал он. — Просто признай это. Ты ничего не достиг, и мы нисколько не продвинулись в расследовании за несколько дней, потому что ты был слишком занят тем, что грустил из-за того, что в него выстрелили. Это странно. Эл не выглядел сколько-нибудь довольным; большинство людей, вероятно, не могли бы прочесть по его поведению ничего, но Ниа и Мелло всегда могли видеть его насквозь. Эта мысль подтвердилась, когда она улыбнулась ему, удовлетворённая тем, что её догадка оказалась верна. Эл выдохнул через нос. — Нельзя отрицать, что я не обнаружил чего-либо нового, но, конечно, это случилось не потому, что якобы я был расстроен. — Конечно, — поддразнила Ниа, оторвавшись от пазла и обратив всё внимание на Эл. — Вот почему ты так рад его возвращению. Если, конечно, ты до сих пор не считаешь его подозреваемым? Последние слова заставили Эл нахмуриться. — Мы говорили об этом, Ниа. — И что? — твёрдо парировала она. — Я просто спрашиваю. Ты действительно в этом уверен? Эл снова поднялся. Кажется, всё больше и больше их встреч заканчивалось тем, что он украдкой передвигался по комнате к выходу по мере того, как продолжался диалог. — Я не уверен, — признал он. — Но мне кажется, что он может быть невиновен. Это прозвучало так просто. Он развернулся, готовясь уйти. Когда он переступил порог, за его спиной прозвучал голос Ниа, заставляя задуматься над сказанными словами: — Я буду рада, если он правда не Кира, — негромко произнесла она. — Я знаю, что между вами был некий конфликт. Раньше его невиновность не казалась сколько-нибудь вероятной. — Не казалась, — Эл согласился после недолгого колебания. — Но, как бы это ни виделось раньше, сейчас всё не так. Вновь развернувшись на каблуках, он направился прочь. Положа руку на сердце, он бы тоже был этому рад.