the execution of all things

В одиночестве сидя в своей комнате на одном из верхних этажей, Лайт подпёр голову руками. Это было небольшое пустое пространство, лишённое какого-либо убранства, — как всякий гостиничный номер, в котором отсутствовала и видимость домашнего уюта. Единственное, что можно было разглядеть, — лишь автострада, которая тянулась за отелем и уходила вдаль; вокруг было темно, не считая неоновых огней проезжающих автомобилей далеко внизу. Лайт не понимал, как всё могло так исказиться: ведь его замысел был идеальным — по крайней мере, так он полагал. Но всё пошло не по плану. Всё началось с того, что Хигути выстрелил в него. Всё пошло не так в тот момент, когда он не смог прикоснуться к тетради смерти и вместо этого был отправлен в больницу. Хигути даже не хватило порядочности оставаться в живых достаточно долго, чтобы Лайт сам смог убить его, возвращая право владения. И теперь этой тетрадью владел Эл — если Рэм следовала за ним, как собака на поводке, — и теперь Лайт также не мог убить и его. Миса должна была вновь обрести свои воспоминания и записать его имя, но какой-то внештатный детектив, проследив за ней, выкрал тетрадь и теперь сам ей пользовался. Неопровержимое алиби Лайта — правило тринадцати дней, не говоря уже о том, что в него стреляли, — истончалось с каждым днём. Лайт нашёл этого детектива, но ублюдок ускользнул, прежде чем успел бы хоть что-то сказать. А теперь этот новый Кира был крайне активен. Это было катастрофой. Лайт должен был как можно скорее найти его. Он должен был убить Эл и вернуть тетрадь смерти. Он должен был… должен был… Приступов паники у него не случалось уже несколько недель, а возможно, и месяцев — с того момента, как он во второй раз очнулся в больнице. Утратить контроль над собой было непозволительным для него. Он считал себя выше подобного, но сейчас только прижимал руки ко лбу, чувствуя, как пульс гулко отдавался в ушах. Что он мог сделать? У него не было тетради. У него не было союзников. Всё, что он теперь имел, — только крошечный клочок бумаги, которого едва хватит для одного имени, и кто-то, кто выдавал себя за него. Если они поймают нового Киру, тогда всё будет кончено. У них окажется вторая тетрадь смерти — хуже того, у них окажется сам этот человек. Они найдут записку, которую Лайт адресовал Мисе, или новый Кира сам скажет о ней. Что-то словно обожгло его горло, и он тяжело сглотнул. Если они найдут нового Киру, они узнают, что Миса была Кирой, а это значит, что всё рухнет. Всё. Ужас стиснул его яремную вену, точно дикая собака вцепилась в свою добычу. Он, задыхаясь, практически соскользнул с кровати вниз. Его глаза жгло, несмотря на все его попытки сдержать это. Лунный свет перед ним прочертил линию на полу. Отчаянно проведя руками по волосам, он заметил маленькие пылинки, проплывающие сквозь полосу этого света и исчезающие в темноте. Скорее всего, здесь никто никогда не вытирал пыль. Эта мысль, какой бы абсурдной она ни была, заставила его рассмеяться. Это был очень наигранный, нервный смех, и, как только Лайт сам услышал его, паника отступила. Лайт до слёз трясся от хохота, продолжая расчёсывать волосы пальцами, — может быть, ему тоже нужна была стрижка? И разве это не было самым смешным? Он зажмурился; он смеялся так сильно, что у него начали болеть рёбра, и ему не хватало воздуха на каждом прерывистом вдохе, и его щёки стали влажными. Он опустился на четвереньки, и волосы упали ему на лицо. Он не замечал тени в углу, пока та не заговорила. — Ягами Лайт, — произнесла она нараспев, и Лайт резко поднял голову, широко распахнув глаза, чтобы снова увидеть знакомую сгорбленную фигуру. — Рэм, — выдохнул он, поспешно вытирая лицо тыльной стороной ладони. — Что… что ты здесь делаешь? Она бесстрастно моргнула. — Эл подозревает Мису. Что ты сделал? Ну конечно, пронеслось у него в мыслях, она здесь только для того, чтобы всё ещё больше усугубить. Лайт провёл по лицу обеими руками, чувствуя, что вновь балансирует на грани истерики. — Ты знаешь, каков был план, — прохрипел он в ладони. Послышался странный шум. Лайт с опозданием понял, что Рэм смеялась над ним. — Так этот план всё ещё в действии? Лайт опустил руки на пол ладонями вниз, ощущая себя совершенно выжатым и разбитым. — Уже нет. Тетрадь украли. Я не знаю, что делать. Верхняя губа Рэм исказилась в гримасе, обнажая клыки. — Твои действия подвергли Мису опасности. — Я знаю, — огрызнулся Лайт. — Мы все в опасности. Я ничего не могу с этим поделать. Почему бы тебе самой не вписать имя Эл, если ты так о ней беспокоишься? На мгновение воцарилась тишина — пока Рэм не моргнула своим огромным стеклянным глазом, устремлённым прямо на Лайта. Казалось, её зрачок сузился до едва видимой чёрной точки. — Я не могу, — наконец сказала она. — Это убьёт меня. — Конечно, — начал Лайт, но шинигами его прервала. — Однако, — она продолжила, — я могу кое-что для тебя сделать. Если я назову тебе его имя, ты сможешь записать его сам. Его сердце с отрывистым ритмом сильнее забилось в груди. — Ты… Рюк не стал бы мне помогать. Рэм слегка наклонилась вперёд; её грудь заскрипела. — Я не Рюк. А теперь слушай внимательно. Но внезапный, необъяснимый страх неудержимым огнём разгорелся внутри — может быть, это всё ещё были отголоски его схлынувшей панической атаки. — Подожди, — торопливо пробормотал он. — Подожди… подожди. Я не могу. Не могу. Не сейчас. Удивление, ясное, как кристалл, проступило на лице Рэм. — Почему нет? Это был очень хороший вопрос. Лайт не мог найти причин этому ужасу, что сковал его сердце, когда он представил, что сможет узнать настоящее имя Эл. Это должно было быть похоже на вкус торжества! Ведь он вот-вот победит. Убить Эл — это безусловный успех, это важнейшее достижение, главная цель. Убить Эл — это всё, чего он хотел, верно? — Я… я не готов, — тихо проговорил он. — Мне нужно… мне нужна тетрадь смерти. Сейчас она у него. Если я убью его без её помощи, Ватари завладеет тетрадью раньше меня. Рэм не выглядела сколько-нибудь убеждённой его крайне сомнительным аргументом. — Если ты будешь ждать слишком долго, Мису поймают. Лайт кивнул, поднимаясь. — Я знаю. Я знаю. Просто дай мне время. Мне просто нужно больше времени, чтобы вернуть тетрадь. — А потом Эл умрёт? — спросила Рэм. Лайт глубоко вдохнул. — А потом Эл умрёт, — согласился он. Несколько долгих секунд шинигами лишь наблюдала за ним. Там, снаружи, не прекращалось движение, тусклый свет фар проходил сквозь окно, озаряя потолок комнаты; мир продолжал вращаться. В конце концов Рэм кивнула. — Хорошо. Миса должна оставаться в безопасности. — С ней всё будет в порядке, — заверил Лайт. Рэм не удостоила его ответом; она просто развернулась на своих костлявых пятках и просочилась сквозь стену. Лайт с облегчением опустился обратно на кровать и прислонился к стене. Где-то под кожей он ощущал неясное скопление энергии, которое могло быть предвкушением или тревогой. Эл скоро умрёт. Это то, чего Лайт хотел с такой силой. Он сможет взять верх. Победить должен был либо Эл, либо он — лишь один; ведь так было всегда, даже если на какое-то время он упустил это из виду. Он отстранённо осознал, что его руки дрожали. Сжав их в кулаки, он переместился на бок и подложил их себе под голову. Он был в порядке. Всё складывалось так, как должно было. Но Лайт так и не смог уснуть. Он был слишком напряжён, и узел затягивался всё туже по мере приближения рассвета, вместо того чтобы, распутавшись, просто упасть вниз. Когда неба коснулось утреннее сияние, он сел и механически переоделся, намереваясь спуститься в штаб и притвориться приступившим к работе. Может быть, ему удастся убедить Эл принести ему тетрадь для какого-нибудь теста. Однако, прежде чем он успел уйти, стук в дверь застал его врасплох. Открыв, по другую её сторону Лайт обнаружил Эл: тот выглядел… ну, в общем, ничем не отличался от своего привычного вида, разве что только теперь находился вне офиса. Эл стоял, соединив руки за спиной, и разглядывал лепнину или что-либо столь же бессмысленное; он видимо оживился, когда дверь распахнулась: — Лайт-кун! Ты ужасно выглядишь, ты вообще спал прошлой ночью? — бодро спросил он. — О. И тебе доброе утро. На лице Эл промелькнуло смущение. — Прости. Я не собирался быть грубым, я просто беспокоился, что Лайт-кун сегодня не придёт. Лайт покачал головой, проведя рукой по лицу — будто стирая всё то, что Эл смог разглядеть на нём. — Нет, я… я в порядке. Я буду в порядке. — Хорошо, — Эл кивнул. — Я надеюсь на это. У меня есть планы на Лайта-куна этим утром, если он не против моей компании. — Мы куда-то идём? — удивлённо спросил Лайт. Эл склонил голову набок. — В каком-то смысле, — заключил он, хмыкнув. — Не за пределы здания, конечно, но и не в штаб расследования. Лайт моргнул. — Понятно. И что мы будем делать? — Я надеялся, что Лайт-кун придёт и увидит всё сам, — неопределённо ответил Эл. Хотя сегодня у Лайта действительно не было времени на глупости Эл, он солгал бы себе, сказав, что ему совершенно не любопытно, что Эл хотел ему показать. Может быть, дело в тетради, подумал он и от этой мысли почувствовал себя странно. В любом случае последовать за Эл, если уж тот позвал его, не помешало бы. Обернувшись назад, Лайт бегло оглядел комнату, а затем вздохнул. — Всё в порядке. Я уже одет. Мы идём сейчас? Эл снова кивнул: — Да. Я хотел бы сделать это до того, как прибудет остальная часть команды. — Ясно, — в последний раз Эл всеми силами старался отделить Лайта от следственной группы, чтобы показать ему Рэм, ведь так? Лайт пришёл к очевидному выводу: и теперь это должно было быть что-то важное. — Тогда веди. Эл, не теряя времени, развернулся и направился по коридору к лифту. Он шёл не до такой степени быстро, чтобы Лайт не был способен угнаться за ним, но определённо торопился. Лайт всё ещё не был спокоен после пережитого ночью, но и не мог не хотеть узнать, что Эл задумал. В лифте он с удивлением наблюдал за тем, как Эл, приложив ладонь к сканирующему устройству, выбрал один из этажей, для доступа к которому требовались отпечатки пальцев. Это был один из закрытых подземных этажей, располагавшийся даже ниже их штаба; Лайт задался вопросом, насколько глубоко находилось это место. Он беспокойно приподнялся на носках, а затем вернулся в прежнее положение. Эл бросил короткий взгляд в его сторону. — Лайт-кун полон энергии, — безо всякого выражения прокомментировал он. — Хорошо. Лайт понятия не имел, что это могло значить, а Эл, похоже, не стремился вдаваться в подробности. Это немного выводило из равновесия. …но не так сильно, как когда лифт остановился и дверь со скрежетом поднялась вверх, открывая им комнату, которая по размеру ничуть не уступала их офису, если не превосходила его. Посередине комната разделялась на две части низкой сеткой, а её дальняя сторона была полностью усеяна зелёными мячиками размером с кулак. Лайту вдруг стало совершенно понятно, что здесь происходило, и он посмотрел на Эл с недоверием. — Твои важные планы — это теннис? — ошеломлённо уточнил он. Эл моргнул, глядя на него в ответ. — Я никогда не говорил, что это важно, — ответил он тихо. — Но да, я надеялся, что Лайт-кун сыграет со мной. Лайт шагнул внутрь, чувствуя себя немного глупо. — Ты разместил теннисный корт под штабом расследования? Также последовав вперёд, Эл сцепил руки за спиной. У стены справа, той, что была ближе к ним, стояла скамейка с каким-то теннисным инвентарём, сваленным на неё довольно беспорядочно, — Эл начал бродить в том направлении, поэтому Лайт пошёл за ним. — Я пришёл к выводу, что физическая активность положительно влияет на мои интеллектуальные способности, — объяснил Эл, не сбавляя шаг. — Я прибегаю к ходьбе, управляемой медитации, иногда бегаю по офису. Лайт попытался представить Эл бегающим вокруг их рабочих мест вместо того, чтобы обратить внимание на происходящее впереди, поэтому, когда Эл остановился, Лайт врезался прямо в его спину, едва не сбив его с ног. Эл удивлённо моргнул, обернувшись, затем сделал ещё один шаг в сторону и наклонился, чтобы взять теннисную ракетку. Он продолжил: — Иногда мне это не удаётся, поэтому я прихожу сюда и тренирую свою подачу. По правде сказать, это немного утомительно — в этом и заключается моё предложение. У меня есть некоторые вещи, над которыми мне нужно поработать, понимаешь, такие, для которых я хотел бы разогнать кровь. — Какого рода вещи? — спросил Лайт, осторожно беря ракетку, когда Эл протянул её, удерживая двумя пальцами. — Мы не могли просто поговорить? Эл слабо улыбнулся ему. — Боюсь, что нет. Лайт вздохнул, проверяя ракетку в своей руке. Хватка была удобной. — Что ж, в таком случае я буду счастлив провести матч-реванш. Этот ответ значительно приободрил Эл, и он почти подпрыгнул. — Отлично, — он вновь наклонился, поднимая собственную ракетку. — Лайт-кун выиграл последний гейм, так что он может подавать. О, только все мячи на другой стороне, поэтому ему придётся играть на ней. — Как скажешь, — Лайт покачал головой. Направившись в другой конец комнаты, он подтянул рукава своей футболки к плечам, что, как ему нравилось думать, улучшило диапазон его движений. По другую сторону сетки он подобрал один из множества теннисных мячей, хаотично разбросанных по полу предположительно Эл, «тренирующим свою подачу», и пару раз лениво подбросил его в воздух. — В любой момент, Лайт-кун, — окликнул его Эл. Раздражённо взглянув на него, Лайт подбросил мяч в последний раз перед тем, как отправить его на сторону противника, начиная игру. Когда это случилось впервые, это была хорошая схватка. Несмотря на то, как они выглядели вдвоём, они были равны, и Лайт не столько одержал победу, сколько вырвал её зубами. На этот раз он мог отчётливо чувствовать, как перевес постепенно смещался в сторону Эл, а его собственная чаша весов становилась всё легче — ведь он не играл уже несколько месяцев, а после того, как в последний раз тренировался, вообще провёл пару недель взаперти в крошечной комнате, не имея возможности двигаться больше чем на несколько шагов в любом направлении. Он всё ещё безупречно владел техникой, но теперь его выносливость ощутимо страдала из-за того, что он едва успевал угнаться за Эл. Однако он был не из тех, кто мог сдаться, что означало, что ему просто нужно было приложить больше усилий, чем в прошлый раз. Лайту играло на руку, что Эл казался немного рассеянным, явно думающим о чём-то своём. На самом деле было досадно, что Эл даже не уделял ему безраздельного внимания — и Лайту приходилось тяжелее, чем ему. Но разве подобное не всегда так ощущалось? К следующему часу он изрядно вспотел: его футболка полностью промокла и неприятно липла к спине. Эл тоже не выглядел безупречно: его волосы были растрёпаны, а рубашка немного измята. По ходу этой игры они шли плотнее, чем в прошлый раз: Эл выиграл пять геймов, Лайт — четыре. Если они продолжат в таком духе, то им, возможно, придётся сыграть тай-брейк в случае шести побед у каждого. Лайт приподнял футболку, чтобы вытереть ею лоб. Опустив её, он поймал взгляд Эл — тот неотрывно за ним наблюдал. Эл увидел, что Лайт увидел. — Фу, — проговорил он в своё оправдание. Что ж, теперь он целенаправленно действовал Лайту на нервы, даже если и самому Лайту доставляло веселье участвовать в этом. — Ты сам вспотел не меньше моего, — справедливо отметил Лайт, вертя ракеткой и поднимая ещё один брошенный мяч. — Что насчёт твоих интеллектуальных способностей? — Я всё ещё в тупике, — сообщил ему Эл. — Нам нужно продолжить. Лайт закатил глаза. Оперативная группа, вероятно, уже вот-вот прибудет. — Прекрасно. Он вновь подал, и начался следующий гейм. Он начался точно так же, как все предыдущие: в ровным, стабильном темпе «вперёд-назад». Однако в какой-то момент одним из ударов Эл послал мяч по слишком широкой дуге, и Лайт резко бросился в сторону, чтобы успеть отразить его: Эл сейчас был на очко впереди, и Лайту достаточно было лишь раз промахнуться, чтобы официально проиграть эту игру. Лайт уже почти отбил его, когда под его ногой оказался какой-то случайно закатившийся сюда теннисный мяч — и нога подвернулась. Выбросив левую руку вперёд в попытке устоять, он ужасно приземлился на запястье… Лайт лежал на земле. Лайт точно не знал, каким образом он оказался здесь, но он лежал на земле и смотрел в потолок, как и в штабе, украшенный искусственным освещением, но лишённый нарисованного на нём неба. У него возникло ощущение дежавю, когда перед ним появилось лицо Эл, окаймлённое ореолом света, словно у ангела. Его брови были изогнуты в беспокойстве. — Лайт-кун, — позвал он, наклоняясь гораздо ближе, чем сам Лайт посчитал бы необходимым. — Ты в порядке? Тебе где-нибудь больно? Больно? На самом деле теперь, когда Эл об этом упомянул, его нога дала о себе знать: боль в ней была достаточно сильной. — Я мог вывихнуть лодыжку, — предположил Лайт. Эл предложил ему руку, и Лайт с благодарностью принял её. Теперь, когда Лайт сидел, Эл напряжённо смотрел на что-то позади него. Он прошёл мимо Лайта, и тот повернулся, увидев, как Эл присел и что-то поднял. Глубокий хмурый взгляд промелькнул на его лице, едва видимый под этим углом. — Что это? — спросил Лайт, лишь краем глаза заметив, как тот спрятал что-то в карман. — А, — Эл обернулся к нему. — Ничего особенного, просто… — его рука, та, которая не оставалась в кармане, была протянута к Лайту ладонью вверх. В ней оказались его наручные часы. Лайт неосознанно скопировал движение Эл, разглядывая своё запястье, как будто часы всё ещё могли находиться на нём. Очевидно, что это было не так, поэтому он взял часы из руки Эл, исследуя их. Похоже, что, когда он упал, застёжка сломалась. — Чёрт, — пробормотал Лайт, разбираясь с ней. — Это подарок отца. — Они сломаны? — По всей видимости. Я имею в виду, не сами часы, а только браслет. Эл вновь протянул руку: — Тогда я могу попросить Ватари починить их для тебя. Удивление, отразившееся в глазах Лайта, сменилось надеждой. — Он может это сделать? — Да, — подтвердил Эл. — Ватари очень хорошо чинит вещи. Лайт осторожно опустил часы обратно на раскрытую ладонь Эл. Эл сунул их в тот же карман. — Что ж, — подвёл он итог. — Учитывая обстоятельства, я не хочу злорадствовать по поводу своих побед. Я скажу, однако, что я получил… своего рода откровение. Спасибо, Лайт. Лайт моргнул, потирая запястье. Без часов он чувствовал себя обнажённым; он испытывал странное чувство тревоги, которое никак не мог объяснить. — Я рад, что смог помочь. Эл кивнул будто бы отстранённо. Лайт протянул ему ладонь, на которую Эл смотрел невидяще, прежде чем, кажется, наконец понял его намерение и опустил свою руку в его, чтобы пожать её. — С тобой всё в порядке? — теперь Лайт нахмурился сам. — Ты ведёшь себя странно. Эл слегка встряхнул освободившейся рукой в воздухе. — Да, я в порядке. Просто остро нуждаюсь в душе. Лайт-кун тоже должен принять душ. — Я собирался, — возразил Лайт, но Эл остановил его: — Тогда пойдём. Я бы хотел приступить к работе. Лайт вновь провёл рукой по непривычно пустому запястью, когда Эл устремился к лифту. У него в животе что-то сжалось, и он поймал себя на странном ощущении, что что-то случилось, когда последовал за Эл на выход.