Едва Лайт успел заснуть, как его разбудил звонок.
Несколько мгновений ему пришлось ворочаться в темноте; солнце ещё не взошло. В предрассветном небе не было ни малейшего оттенка синевы, и в окне отражался лишь тусклый электрический свет уличного фонаря на углу.
Телефон находился на полке над кроватью, и Лайту удалось достать его, не свалив на пол все свои вещи. Светящийся экран гласил: «
Неизвестный номер». Впрочем, Лайт не нуждался в подсказках, чтобы понять, кто мог звонить ему в такое время.
— Алло? — спросил он ещё хриплым ото сна голосом.
Секунду спустя из динамиков устройства послышался голос Эл:
— Лайт. Я тебя разбудил?
Лайт фыркнул, приподнявшись на локте.
— Конечно, разбудил. В чём дело?
— Мои извинения, — сказал Эл, хотя это прозвучало совершенно неискренне. Он редко так говорил. — Но мне нужно, чтобы ты вернулся в офис.
Это вызвало только волну раздражения. Конечно, с одной стороны, это было волнительно, потому что означало, что прямо сейчас происходило что-то важное, но…
— Я только что уехал оттуда, — огрызнулся Лайт, злясь на Эл. — Почему ты не мог дождаться утра? Или вообще разрешить мне остаться, а не прогонять?
Эл на мгновение замолчал, а затем сказал:
— Мне жаль. Мне нужно было немного уединения, но сейчас необходимо, чтобы Лайт прибыл раньше оперативной группы. Я задержал Миками Тэру.
Лайт сел в постели.
— Уже? Ты сказал, что позвонишь мне, когда получишь визитку.
— Я решил не тратить время Лайта зря, — ответил на это Эл. — Просто приезжай в гостиницу. Я всё объясню.
Вздохнув, Лайт провёл рукой по волосам. Он мог чувствовать, как местами они торчали после нескольких часов ужасного сна.
— Хорошо. Я немного опоздаю: мне нужно идти пешком.
— Не беспокойся об этом, — мгновенно отреагировал Эл. — Ватари заберёт тебя. Он знает дорогу.
Прежде чем Лайт успел возразить, Эл повесил трубку.
Что за сволочь.
Лайт потянулся к торшеру над кроватью, и с тихим щелчком комнату залил тёплый жёлтый свет. По крайней мере, он успел переодеться, рассуждал он, поскольку его вчерашняя одежда была довольно потрёпанной и грязной после драки на складе. Он постоянно носил один и тот же чёрный пиджак, когда встречался с Эл: это была самая официальная вещь, которую он имел, но он полагал, что одна из его клетчатых рубашек вполне подойдёт, пока пиджак в стирке.
Ему не удалось поужинать из-за небольшой неудачи Саю, выронившей тарелку после его собственных слов, но теперь у него определённо не оставалось времени приготовить себе что-нибудь, поэтому, одевшись, он опустил телефон в карман и спустился вниз. На столе всё ещё стояла корзина, полная яблок, — они были семейным лакомством на протяжении уже многих лет, но без Рюка поблизости Лайт наконец мог сам съесть хотя бы одно.
Надкусив одно из яблок, Лайт на мгновение замер, разглядывая корзину. Затем он забрал её с собой и направился к входной двери, снова кусая яблоко и удерживая его зубами, пока снимал домашние тапочки и заменял их кроссовками.
Ватари появился примерно через пять минут в безликом чёрном автомобиле без каких-либо опознавательных знаков. Когда Лайт приблизился, задняя дверь автоматически открылась, и он залез внутрь с корзиной с яблоками.
— Доброе утро, Ватари, — поприветствовал его Лайт.
Ватари ничего не ответил, что было для него необычно; у Лайта начинало складываться отчётливое впечатление, что тот его игнорировал. Это заставило его неловко поёрзать на сиденье — он определённо догадывался, почему Ватари мог на него сердиться, но было достаточно странно осознавать, что вызываешь открытую неприязнь у этого добродушного старика, тем более что сам Лайт испытывал к нему симпатию.
Пятнадцатиминутная дорога до штаба расследования прошла в тишине, как и последовавшая за ней давно привычная поездка на лифте вниз. Лайту даже показалось, что Ватари опрыснул его дезинфицирующим средством немного резче, чем это обычно случалось.
Они вошли в офис, и Лайт почти сразу же столкнулся с Эл, который, похоже, снова расхаживал без остановки. Он хромал ещё сильнее, чем раньше, словно топтался на повреждённой ноге всё то время, пока Лайта не было. Эл схватил его за рукав и потащил к столу, что Лайт ему позволил, несмотря на своё крайнее недоумение.
— Что за спешка? — спросил он, когда Эл упал в своё кресло. Эл сидел с микрофоном для переговоров и ноутбуком перед собой, хотя экран — как и все экраны в штабе, если уж на то пошло, — сейчас был погашен.
— Спешка заключается в том, что нам нужно действовать быстро, пока группа расследования не проснулась и не добралась сюда, — пояснил Эл. — Садись.
Лайт не сел.
— Но что мы должны делать?
Эл протянул руку и снова схватил его за рукав, пытаясь усадить на место.
— Мы будем допрашивать Второго Киру, Лайт.
Поддавшись усилиям Эл, Лайт поставил корзину с яблоками на стол и опустился на стул рядом с Эл, придвигаясь ближе.
— Но Миками не Второй Кира. Если мы его допросим, он может всё раскрыть.
— Вот почему мы одни, — сообщил ему Эл так, словно это было совсем очевидно. — И, как я уже сказал, нам нужно действовать быстро, поэтому, если у тебя есть ещё вопросы, задавай их скорее.
Как всегда, Эл продвигался вперёд в таком быстром темпе, что у Лайта закружилась голова. Тон Лайта оказался почти обвиняющим, когда он потребовал:
— Ты сказал мне, что всё объяснишь, — это не было вопросом.
— Всенепременно, — снова пообещал Эл. — После допроса.
Затем он нажал кнопку на своём компьютере, и на дальней стене загорелись экраны.
На всех шести отобразился очень знакомый для Лайта вид камеры заключения, располагавшейся на одном из подземных этажей гостиницы. Лайт смутно узнал человека внутри камеры — Лайт видел его в один из дней во время их поисков Третьего Киры, связанного с «Ёцубой». Миками сидел на краю кровати в одежде, похожей на ту, которая была и на Лайте во время его собственного ареста; его руки были скованы наручниками за спиной.
— Миками действительно новый Кира? — спросил Лайт после минутного разглядывания экранов.
— Да, — подтвердил Эл. — Я поручил команде в костюмах для работы с опасными материалами обыскать его кабинет и дом на предмет тетради. Она оказалась в его столе.
Лайт кивнул:
— Понятно. Она у тебя с собой?
Эл перевёл взгляд с экранов на Лайта, неожиданно пристально изучая его.
— С собой. Почему Лайт об этом спросил?
Лайт, немного смутившись, указал на корзину на столе. Взгляд Эл последовал за этим жестом, и он посмотрел на корзину, словно на бомбу, которую только что заметил.
— Я хотел, гм, увидеть шинигами, — пояснил Лайт. — Это глупо. Он любит яблоки.
Эл продолжал смотреть на посторонний объект в своём пространстве ещё несколько мгновений, прежде чем поднял руку.
— Ватари, — позвал он. — Принеси тетрадь.
Со своего места для отдыха Ватари незамедлительно начал активную деятельность; суетливо пронёсся мимо них к столам у стены. Там находился сейф, маленькая переносная вещь, и Ватари принёс его и передал Эл за ручку. Рука Эл заметно прогнулась под тяжестью сейфа, прежде чем он поставил его на стол.
— Спасибо, Ватари, — сказал Эл. — Тебе пора идти. Уже поздно.
Ватари лишь покачал головой, проворчав под нос что-то, что прозвучало похоже на «
своевольный». Он развернулся и вскоре скрылся из вида; Эл не смотрел ему вслед, сосредоточив своё внимание исключительно на металлическом ящике.
Он был заперт как на ключ, так и с помощью кода; Эл вытащил из кармана ключ и повернул в замке, а затем, не скрывая намерения, отвернулся от Лайта, чтобы ввести комбинацию. Недостаток доверия немного раздражал, но Лайт также знал, что параноидальность Эл не имела границ, и это, вероятно, не касалось конкретно Лайта, особенно с учётом того факта, что, если бы Лайт хотел убить Эл, он бы уже это сделал.
Корпус открылся со щелчком. Внутри лежала очень знакомая ярко-красная тетрадь, завёрнутая в прозрачный защитный пакет, и Эл осторожно достал её. Второй тетради здесь не было — Лайт предполагал, что Эл хранил их отдельно в целях безопасности. С тихим шелестом Эл вытащил тетрадь из пакета.
Лайт протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, и почти сразу же отвлёкся на фигуру, материализовавшуюся справа.
— Лайт! — воскликнул Рюк, резко вторгнувшись в его пространство. Шинигами с рыбьими глазами разглядывал его с расстояния всего нескольких дюймов, не переставая ухмыляться. — Давно не виделись!
— Рюк, — поприветствовал Лайт в ответ. Он взял яблоко из корзины и передал его Рюку. — Вот. Я подумал, это было давно.
Рюк схватил яблоко одной из своих продолговатых чёрных рук и подбросил его в воздух, затем поймал своими акульими зубами и практически съел целиком. Всё его тело содрогнулось от радости.
— Я знал, что мне следовало остаться с тобой. Рэм даже не пользуется ситуацией, весь день слоняясь вокруг тетради.
Эл повернул кресло и посмотрел прямо на Рюка, отчего шинигами подпрыгнул.
— Э-э, Лайт, — предупредил он, — я не знаю, в курсе ли ты, но L здесь. В чём дело?
— Эл знает, что я Кира, — Лайт заставил Рюка в удивлении вытаращиться. — Мы пришли к соглашению.
Рюк пришёл в себя только спустя несколько секунд.
— Вы заключили сделку? Не думал, что это случится. И какой теперь план?
Вклинившись в разговор, Эл сообщил:
— Мы планируем поговорить с Миками. Мы можем приступить сейчас? — его тон не скрывал нетерпения.
Наконец Лайт вернулся к дальним экранам, прищурившись, устремив взгляд к Миками.
— Да, — кивнул он. — Начинай.
Эл также полностью вернул своё внимание человеку, сидящему в камере. Он нажал кнопку на микрофоне, и динамики в комнате на экране ожили.
— Миками Тэру, — проговорил он.
Мужчина посмотрел вверх. Он очень чопорно сидел на краю кровати, несмотря на свою сгорбленную позу. Он не отвечал.
Не прекращая попыток, Эл продолжил:
— Я уверен, что вы понимаете, в какой ситуации оказались. Мы получили ордер на обыск вашего места работы и вашего дома и нашли у вас тетрадь смерти. После ареста Киры мы знаем, какую силу она имеет. Это лучшее доказательство вашей вины, чем признание.
Наконец Миками заговорил:
— Тогда к чему всё это? Если вам не нужно признание, тогда я не понимаю, почему вы говорите со мной.
— Я хотел бы кое-что прояснить, — ответил Эл. — Если вы мне подыграете, это вообще не займёт времени.
Выбранная Эл формулировка показалась Лайту забавной.
Подыграть, а не сотрудничать.
Экран отображал Миками, смотрящего в камеру. Он снова не отвечал.
— Вы Второй Кира? — терпеливо спросил Эл, несмотря на то, что ему должно было быть хорошо известно, что Миками им не является и что Миками не скажет, что это так.
— Я бы не стал использовать это имя, — сухо возразил Миками. — Я продолжение воли Бога.
Эл заинтересованно склонил голову набок.
— Вы видите в Кире Бога?
— Бог есть справедливость. Кира — это справедливость.
— И вы в курсе, что Кира мёртв? — спросил Эл. — Мы поймали его. Его казнили, — его тон был мягким, но Лайт знал, что он намеревался усугубить ситуацию.
К чести Миками, он не попался на удочку.
— Бога нельзя убить, — усмехнулся он. — Я только что сказал вам. Бог существовал всегда; Кира — проявление Бога.
Эл согнул одну ногу в колене.
— Так вы считаете себя его следующим проявлением?
— Никогда, — Миками выпрямился. — Бог меня знает, но я всего лишь человек.
— Человек с силой Божьей?
— С силой правосудия.
Лайт отметил, что ему нравился Миками. Он подумал, что, если бы обстоятельства сложились иначе, тот стал бы отличным союзником. Это заставило Лайта немного усомниться в том, что он сам здесь делает.
— Ваша логика интересна, — признал Эл, но не стал развивать эту тему. Вместо этого он спросил: — Как вы связаны с Аманэ Мисой?
Это заставило Миками застыть. Он был в полном порядке, когда говорил всего минуту назад, так что, конечно, дело было не в самобичевании и раскаянии.
Эл продолжал:
— Вы были её прокурором по делу об убийстве её родителей, верно?
— Верно, — ответил Миками спустя мгновение.
— Однако обвиняемый был освобождён. Вас это расстроило?
— Я не уверен, что это имеет отношение к делу.
Эл подпёр подбородок рукой.
— Я уверен, вы знаете, что Нисида — обвиняемый — был убит вскоре после освобождения, да?
Миками снова стал скованнее.
— Да.
— Я утверждаю, что вы убили Нисиду, — протянул Эл. — Его смерть была бы справедливой, не так ли? Разве вы не являетесь продолжением правосудия?
Миками молчал, но выглядел видимо раздражённым. Лайт задавался вопросом, почему он не очищал своё имя; в конце концов, именно Лайт убил Нисиду. Он ожидал, что Миками начнёт спорить, но тот просто ничего не говорил.
— Нет ответа? — спросил Эл. — Тогда я продолжу. Я уверен, что вы этого не знали — об этом не было известно общественности, — но Аманэ Миса была арестована по подозрению в том, что она Второй Кира. Письма, отправленные Вторым Кирой на телевидение, содержали улики, указывающие на Аманэ, но вы знали её. Разве этот факт не поставил бы вас в уникальное положение, предоставляя возможность достать у неё эти улики и подбросить их в письма?
С тем же успехом Миками мог бы быть сделан из камня. Если бы в камере заключения находился Лайт, он бы цеплялся за любой шанс, только чтобы оправдать себя. Может, Миками всё-таки не был бы таким хорошим союзником.
Если не…
Лайт слегка толкнул Эл, и тот выключил микрофон.
— Он сторонник Киры, — заключил Лайт. — Он не хочет выдавать Мису или меня.
Ещё несколько мгновений Эл внимательно смотрел на Лайта, а затем вновь устремил взгляд к экрану.
— Мученик? — проговорил он задумчиво. — Что ж, это облегчает мне задачу.
Наконец Эл возобновил связь с задержанным.
— Миками Тэру. Кира обладает способностью контролировать действия других людей. Контролировали ли вы Аманэ Мису, заставляя казаться Вторым Кирой?
Расправив плечи, Миками, похоже, вообще не собирался отвечать, но в конце концов сказал:
— Вы уже знаете ответ.
— Да или нет, пожалуйста.
— Почему вы меня спрашиваете? Вы знаете? — настойчиво спросил Миками. — Вы знаете Бога?
Эл тяжело вздохнул.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Да или нет, вы скомпрометировали Аманэ Мису?
И, пока Лайт затаил дыхание, Миками проговорил:
— Да.
______________
— Всё прошло гораздо лучше, чем я ожидал, — позже признался Эл, сидя за столом с Лайтом.
Лайт кивнул, соглашаясь:
— Я думал, он собирается раскрыть Мису. Мы даже никогда не встречались.
Эл прищёлкнул языком, набирая что-то на своём ноутбуке, пока Лайт говорил. Он печатал, как человек, который никогда раньше не прикасался к компьютеру, только указательными пальцами, но делал это на удивление быстро. Это всегда озадачивало Лайта.
— Действительно. Нам нужно будет только немного подправить, особенно в конце. В конце концов, никому нет смысла нас в этом уличать.
— Подправить? — Лайт нахмурился. — Что это значит?
Улыбка Эл вышла кривой.
— В этом и есть причина, по которой я хотел сделать это так рано. Сейчас я отправлю отснятый материал Вавилону для редактирования. Несколько сокращений там и здесь, несколько замен, и это будет идеальное признание.
Лайт почувствовал раздражение. Он знал, что Эл был беспринципен, но открытая подделка улик даже для него переходила всякие границы.
— Ты не можешь этого сделать.
— О, будь уверен, — судя по выражению лица, Эл ничуть не смутился. — Я даже не буду менять признание. Миками сказал всё, что ему нужно было сказать, чтобы доказать свою вину. Я просто слежу за тем, чтобы он не потянул Аманэ и, соответственно, тебя за собой.
Это прозвучало не очень хорошо. Лайт вспоминал, с каким чувством смотрел, как Миками говорил о нём как о Кире. Лайт вспомнил, как сам был заключён в этой камере.
— Что ты собираешься делать с Миками впоследствии?
Эл даже не поднял глаз.
— Я планирую оставить это на усмотрение японского правительства. Однако, скорее всего, он получит смертную казнь.
— И ты думаешь, что это в порядке вещей? Почему не я или Миса?
Это привлекло внимание Эл, и он встретил взгляд Лайта своим собственным совиным взглядом.
— Я же сказал тебе, Лайт. Мы очищаем твоё имя. Если это требует таких мер, то так тому и быть.
— Но это несправедливо, — слабо возразил Лайт. — Он сделал то же самое, что и мы.
К его удивлению, Эл подкатил своё кресло к нему ближе и взял его за руку.
— Лайт, — медленно проговорил он, — это единственный путь, который позволит тебе жить. Понимаешь? Я делаю это для того, чтобы у тебя оказалась такая возможность. Либо Миками понесёт наказание один, либо вы все пойдёте следом за ним, и он, кажется, понимает это.
Другая рука Эл, чуть поднявшись, коснулась щеки Лайта. Лайт гадал, то ли руки Эл были настолько холодны от природы, то ли его собственное лицо сейчас просто пылало.
— Не выбрасывай свою жизнь на ветер, — тихо сказал Эл. — Ты сможешь это сделать?
Лайт тяжело сглотнул.
— Смогу.
______________
Лайт поднимался в лифте, обдумывая события прошедшей ночи. Трудно было сказать, что именно он чувствовал. Он не хотел, чтобы Миками казнили; он не знал этого человека, но что-то в той мысли, чтобы убить того, кто только что занял его место, кто говорил всё то, во что он сам верил или хотел верить, было неприятным. Он уже сказал это Эл, он хотел сказать больше — но что-то в выражении лица Эл, когда тот попросил Лайта не бросать свою жизнь на ветер, заставило не продолжать спорить с ним. Что было странно, учитывая, что Лайту обычно отлично удавались их споры.
И Эл был очень физически близок с ним в последние двадцать четыре часа. Лайт не знал, что с этим делать, хотя тот всегда был настолько лишён личных границ, что это не являлось чем-то совсем необычным. Просто было странно, что это казалось скорее привязанностью, чем проверкой.
Или, может быть, Эл просто манипулировал им. Физический контакт — важная часть этого, ведь так говорят? Может, Лайт просто идиот.
Пока Лайт размышлял над этим, тень справа от него заставила его вздрогнуть: хлопая крыльями, Рюк влетел внутрь через пол. Вскоре крылья сложились и исчезли, и спустя мгновение Рюк стоял рядом с Лайтом, будто находился здесь всё это время.
— Йо, — поприветствовал он.
— Рюк. Я тебя не ждал, — ответил Лайт, поправляя переднюю часть своей рубашки, которая задралась, когда он поражённо вздрогнул. — Разве ты не должен быть с Миками?
— Он ничего не делает, — проворчал Рюк. — И вообще, все яблоки у тебя. Кстати говоря…
Вздохнув, Лайт бросил Рюку последнее яблоко из корзины. Рюк поймал его в воздухе зубами и проглотил так быстро, что яблочный сок даже не успел начать капать из его пасти.
— Вкусно! — каркнул шинигами. — Спасибо. Так в чём дело с L?
— Я уже говорил тебе. Мы пришли к соглашению.
Рюк взмахнул своей увенчанной кольцами рукой в воздухе.
— Конечно-конечно. Но я имею в виду, после этого. Он позволит тебе оставаться Кирой?
Лайт нахмурился, засунув руки в карманы, когда двери открылись на этаже, где располагались его комнаты. Шагнув из лифта, он привычно наклонил голову вниз, чтобы камеры наблюдения не зафиксировали, как он разговаривает с Рюком; осознав этот жест, он снова выпрямился и направился к своей двери.
— Нет, — ответил он. — С этого момента я буду работать с ним.
Челюсть Рюка практически упала на пол, когда он последовал за Лайтом.
— Что? А как же великий герой Кира? Ты отказываешься от него?
Это вызвало возмущение. Лайт бросил в сторону Рюка выразительный взгляд:
— Я продолжу работать. Просто без тетради.
— Это не весело, — в голосе Рюка явно послышалось раздражение. — Я думал, у тебя есть мечта. Какой в этом смысл, если ты собираешься бросить всё на полпути?
— Я же сказал тебе, что не брошу! — рявкнул Лайт. Он остановился, с громким стуком ударив кулаком стену рядом со своим спутником. Рюк подпрыгнул всеми своими восемью футами. — Это лучший путь, нет,
единственный путь вперёд.
После минуты ошеломлённого молчания Рюк захихикал, и это хихиканье переросло в хохот.
— Ха-ха-ха! Это смешно. Интересно, правда ли это? — он поднял палец, постукивая им по своей костлявой челюсти в насмешливом раздумье. — Интересно.
Затем, снова взмахнув своими тёмными крыльями, Рюк исчез, а Лайт остался один в коридоре.
