the execution of all things

Прошло меньше месяца с тех пор, как Эл начал обучать Лайта, и он уже стал получать жалобы. Ему было не привыкать к осуждению его методов работы, но это не значило, что подобное не раздражало его. Прямо сейчас он сидел за своим столом в офисе и очень отчётливо слышал, как Ниа не переставая расхаживала позади него кругами. — Ты сказал, что, если ты не будешь учить меня, это будет Ватари, — прошипела она, сложив руки на груди. — Но Ватари помогает Лайту с его обучением. Это нечестно! Эл тяжело вздохнул. — Обучение Лайта не будут длиться вечно. Он уже перерос простейшие дела, которые я для него подобрал. Это не прозвучало хоть сколько-то успокаивающе. — Мы с Мелло тоже заслуживаем того, чтобы нас учили! Мы работаем с тобой годами! — Мы оба знаем, что вы достаточно опытны, чтобы самостоятельно находить и выполнять задания, — возразил Эл. — Не в этом дело, — наконец Ниа остановилась и встала рядом с Эл, легко толкнув его в плечо. — Я хочу работать с тобой. Я заслуживаю работать с тобой. Мы оба этого заслуживаем. Разве тебе не нравится проводить с нами время? Эл обернулся к Ниа, внимательно изучая её. Он осознавал, что в последнее время стал навещать их с Мелло реже, всё больше времени проводя с Лайтом. Он сам был вполне этим доволен, но понимал, почему Ниа могла чувствовать себя брошенной. Он снова вздохнул. — Хорошо, хорошо. У меня есть кое-что, над чем ты можешь поработать вместе со мной. — Правда? — её взгляд мгновенно потеплел. Она радостно прислонилась к столу, опершись на него обеими руками. — О чём ты говоришь? — Столичная полиция Токио связалась со мной, чтобы я помог им разобраться с серией исчезновений, — объяснил Эл. — Как выяснилось, за последний месяц было обнаружено изрядное количество случаев пропажи людей. — Есть какие-нибудь зацепки? Эл покачал головой. — Есть лишь одна связь, которую я смог найти. Прежде чем Ниа успела спросить о чём-либо ещё, Эл склонился вперёд, набирая что-то на ноутбуке. Спустя секунду он открыл конкретное изображение. Взгляду Ниа предстал затонувший корабль, брошенный на дне океана; его поверхность была усеяна моллюсками и прочей подводной живностью. Фотография имела зловещий синий оттенок, как это часто бывало на кадрах, сделанных под водой. Ниа нахмурилась, пристальнее вглядываясь в экран. — Что это? — Это изображение было размещено в социальных сетях каждого пропавшего человека, — ответил Эл. — Без каких-либо подписей и комментариев. Довольно необычное фото, чтобы они все публиковали его независимо друг от друга, верно? — Понятно, — Ниа оттолкнулась от стола, опасно отклоняясь назад, но, похоже, не обращая на это внимания. — Само изображение потенциально может содержать скрытые данные. Есть много способов спрятать в картинках сообщения. Или, может быть, важен источник изображения. Эл кивнул, удовлетворённый тем, что ему удалось заинтересовать Ниа. — В самом деле. Поскольку это твоя компетенция, а не моя, я бы хотел, чтобы ты исследовала изображение для меня. Ниа вновь взглянула на Эл, и в её глазах явственно вспыхнуло негодование. — Хочешь сказать, это всё? Это слишком легко! Когда дело касалось её заданий, её не могла не переполнять оживлённость, и Эл не мог её в этом винить. — Посмотрим. Не прошло и мгновения, как Ниа протянула руку к его волосам, принявшись энергично взъерошивать их. Если бы на её месте был кто-то другой, Эл оказался бы предельно раздражён этим физическим контактом, но они с ней выражали свою привязанность друг к другу таким образом с давних пор, когда Ватари всё ещё пытался одевать Ниа в юбочки с рюшами. Они оба никогда, никогда не умели говорить об этом вслух, но решительное прикосновение могло передать столько любви и привязанности, что они никогда не были ими обделены. Однако это характеризовало лишь их двоих. В частности, Мелло с его склонностью к писательству и ведению дневников любил всё выражать словами, таким образом воплощая свои чувства в жизнь. Эл мог потрепать его по волосам и в итоге получить взбучку, ругань за причинённое беспокойство, и, вероятно, до конца своих дней Мелло так и не поймёт, что Эл всякий раз хотел сказать этим так много. Но сейчас, с Ниа, Эл знал, что она была довольна заданием и не опечалена тем, что теперь он уделял ей меньше внимания. Это было просто. Ещё раз взлохматив его волосы, Ниа развернулась, схватила свою ужасную маленькую куклу, а затем покинула офис, очевидно, слишком взволнованная, чтобы медлить. Эл это устраивало, потому что, если Ниа работала, Ниа была счастлива, а если Ниа была счастлива, Ниа не расхаживала по офису с неутихающей скоростью и не доставляла ему головную боль. Проблема заключалась в том, что в какой-то момент после того, как дело Киры было закрыто, в распоряжении Эл не осталось абсолютно ничего стоящего. В последнее время ему не попадалось ни одного дела, достойного его времени, поэтому, если он хотел чем-то заняться, он мог либо снизить свои стандарты и заскучать до полусмерти, либо просто смотреть оварай, пока что-нибудь не всплывёт. В конечном счёте он выбрал последнее. Один эпизод то и дело сменялся другим, но, хотя обычно это чудесным образом избавляло его от скуки, теперь он обнаружил, что без наличия чего-то, что он мог бы обдумывать во время просмотра, это было так же утомительно, как и всё остальное. Когда Лайт пришёл, на мгновение Эл почувствовал радость, но всё, о чём Лайт мог говорить, — это дело, над которым он сейчас работал. Конечно, Эл был рад за него и доволен, что он так быстро продвигался вперёд. Он гордился как гением Лайта, так и собственной ролью в его расцвете. Тем не менее Лайт занимался делом, которое сам Эл считал не стоящим своего времени, недостаточно подходящим для себя. Эл никогда не проявлял интереса к чему-либо, что его утомляло, и это дело не было исключением. Конечно, Лайт, проницательный Лайт, не упустил это из виду. Он всё время пытался проявить себя с лучшей стороны, завладеть вниманием Эл, и его всегда встречал вялый приём, поэтому, конечно, он это заметил. — Я тебе надоедаю? — спросил он немного погодя. Эл не хотел говорить «да». — Нет, конечно, нет. Я просто устал. Лайт закатил глаза. — Значит, я тебе надоел, и ты мне врёшь. Отлично. В следующий раз не позволяй мне заговаривать тебя до смерти. Весь остаток дня Лайт был немногословен и раздражителен и рано ушёл домой. Эл было грустно провожать его взглядом, потому что проводить время с Лайтом было приятно, даже если всё было ужасно, мучительно скучно, но он был уверен, что Лайт завтра вернётся. И Лайт вернулся. Но чувство скуки не проходило — непереносимая тоска, поглощающая его, казалось, возникла из ниоткуда. Напряжение между ним и Лайтом тоже никуда не девалось. На самом деле по мере того, как Эл всё больше и больше скучал и отстранялся от того, что делал Лайт, а сам Лайт всё больше и больше пытался вовлечь его, сохранить его интерес, Эл мог чувствовать, как пропасть, возникшая между ними, разрасталась всё шире. К счастью, кое-что произошло. После недели такого напряжения однажды утром Эл включил новости и увидел, что город горит. Женщина в белой блузке рассказывала: люди вышли на улицы — одни с плакатами и транспарантами, другие с оружием и огнём — и бунтовали. Насколько Эл смог определить, это было связано с исчезновением Киры. Это были люди, которых охватила ярость, которые хотели вернуть Киру, которые хотели сжечь японское полицейское управление, положившее конец его правлению. Эл, конечно же, не был шокирован самим фактом их существования, но он не предполагал, что их будет так много. Это происходило не только в Японии — подобные беспорядки меньших масштабов вспыхнули по всему миру, и всё это началось сегодня утром. Организованное мероприятие. Что ж, это было интересно. Эл смотрел новости, пока не появится Лайт, выглядевший совершенно измученным. Он бросил короткий взгляд на стену с экранами, на которых транслировались новости с разных каналов, и его лицо видимо помрачнело. — Выключи это, — потребовал он с отвращением. — Я не хочу этого видеть. Оторвавшись от экранов, Эл спросил: — Лайт не одобряет? — Я не… — Лайт зашипел. — Конечно, я не одобряю. Это противоположно тому, для чего нужен был Кира. — И всё же мы пришли к этому, — констатировал Эл, размышляя. — Твои фанаты бунтуют на улицах. Лайт молчал, смотря новости со странным выражением, словно ему вот-вот станет плохо. Эл сжалился над ним и выключил все экраны, отчего Лайт вздохнул с облегчением. — Спасибо, — сказал он. — Я просто хочу приступить к работе. Мы можем это сделать? — Конечно. Лайт кивнул и подошёл к столу с папкой, содержащей материалы его дела, под мышкой. Он сел, когда солнце стояло в зените, хотя ни он, ни Эл сейчас не могли этого видеть. Пока Лайт работал над делом об убийстве, Эл включил свой оварай, продолжая раздумывать о беспорядках. На удивление, напряжение между ними заметно снизилось, и уже к раннему вечеру они довольно часто переговаривались: либо о том, что происходило в шоу, которое смотрел Эл, либо о догадках, которые посещали Лайта. К тому времени, когда Лайт поднялся, почти наступило время ужина. — Я должен идти, — пояснил он. — Саю снова одна, и я не хочу, чтобы она спалила дом. Не вставая, Эл только кивнул. Он думал, что Лайт просто уйдёт, но вместо этого тот подошёл ближе и молча сунул Эл что-то прямо под нос. Застигнутый врасплох, Эл взял бумажку, тотчас воззрившись на неё. Это был билет на концерт «Ичиго Берри». — Я хотел пригласить тебя, — Лайт едва слышно шаркнул ботинком по идеально чистому полу. Очевидно, что каждому вспомнилось прошлое приглашение, где Лайт рассчитывал показать Эл Мисе и убить. — Гм, на этот раз по-настоящему. Последняя неделя выдалась тяжёлой, так что… Эл продолжал гипнотизировать взглядом билет. Ощущалось приятным, что Лайт хотел куда-нибудь его пригласить, но что-то в той мысли, что он составит Лайту компанию на концерте его девушки, вызывало у него кислый привкус во рту. — Не уверен, что это хорошая идея, — Эл поднял глаза на Лайта, заметив, как тот нахмурился. — Я бы с радостью, но, учитывая, что сегодня утром в городе царил хаос, я думаю, это неподходящее время для концерта. Всего на секунду Лайт приоткрыл рот, будто хотел возразить, а затем вздохнул. — Нет, ты прав. Но я всё равно чувствовал, что должен предложить. — В следующий раз, — пообещал Эл, хотя абсолютно не собирался этого делать. — Хорошо, — согласился Лайт без всякого энтузиазма. Он не стал забирать у Эл билет и спустя секунду добавил: — Но я пойду. Мне нужно поговорить с Мисой. Если передумаешь, увидимся там. Эл ничего не ответил, и Лайт скрылся в дверях. Эл надеялся, что Лайт не задержался у них на пару мгновений, потому что сразу же включил новости и снова смотрел, как горит город.