Oh, Hey There, Mister Blue

      Смерть ощущалась совсем не так, как ожидал Локи.       Зеноберианка говорила правду. Она действительно знала, как оборвать жизнь, не причиняя боли. Он даже не почувствовал смертельный удар.       Ну, или она была очередным трюком Таноса. Возможно, она вообще никогда не наносила удар. Она могла быть просто другим способом дать ему ложную надежду, другим способом Черного Ордена постоянно играть своей едой. Она могла сделать предложение, а потом ждать, пока он потеряет сознание только для того, чтобы он проснулся часами позже от тех же пыток, которые едва выносил… дни, недели, он не был уверен, как долго.       Он пытался не думать об этом. Это было несложно: его усталость делала практически невозможным думать о чем-либо в течение очень долгого времени.       И в любом случае он должен был быть мертв. Он должен был. Рука, нежно убравшая волосы с его лица, была очень похожа на Фриггу, чей-то голос, называющий его имя, звучал очень похоже на Всеотца. Локи не знал, с чего бы ему оказаться в том же посмертии, где они, но он был слишком слаб, слишком благодарен, слишком измучен, чтобы заботиться этим вопросом.       И еще здесь было тепло – все, что он знал – это абсолютное, обволакивающее тепло, проникающее в его кости, смывающее вечный холод, отвлекающее его от боли, которая до сих пор не покинула его.       Это – часть смерти?       Он не хотел, чтобы тепло уходило.       Спасибо, подумал он и засомневался, был ли он когда-либо более благодарен за века своего существования.       Он не имел ни малейшего понятия, будет ли обладать какой-либо силой в посмертии, сможет ли как-то влиять на живых, но решил сделать что-нибудь приятное для этой зеноберианской женщины, если сможет.       Последнее, что он осознал до того, как тьма поглотила его – был голос, который больше чувствовался, чем слышался, глубокий и слишком приглушенный, чтобы он мог разобрать слова. Это вызвало в памяти почти забытое воспоминание о времени, когда он был ребёнком, когда он получил травму из-за его и Тора (но, надо признаться, по большей части его) шалости, и Всеотец поднял его на руки и отнес в безопасное место. Он не помнил подробностей происшествия, только то, как низкий голос Всеотца громыхал в его груди, когда он ругал Локи за его легкомысленность.       А потом голоса пропали, и Локи позволил тьме поглотить себя, унося в совершенно блаженное небытие.              Это продлилось не долго.       Боль – это первое что он заметил, возвращение боли, резкое жжение в животе и пульсация в ноге, боль и жжение везде и, хуже всего, эхо хватки обжигающих когтей, вцепившихся в его разум, вырезающих жгучие дыры в его сознании.       Потом пришло изумление, потому что боль должна была оставить его, все ощущения должны были оставить его, так как он умер, что могло означать только, что он вовсе не мертв…       Эта женщина, это был обман. Она не собиралась убивать его. Он ничего не мог услышать кроме пульса, стучащего в его голове, пульса, который должен был остановиться, а теперь, когда этого не произошло, Танос все еще мог достать его, все еще мог причинить любые мучения, которые считает необходимым, все еще мог использовать его для… для…       В первый раз за очень долгое время Локи запаниковал.       Он открыл глаза и увидел темно-красный потолок какой-то незнакомой комнаты, и услышал испуганный крик откуда-то справа. Внутри него разгорелась искра магии, дикая и неконтролируемая, и он взглянул направо как раз вовремя, чтобы увидеть огромного мужчину, принадлежащего к виду, который он не мог опознать – хотя это был не мидгардец или асгардец, это он знал точно – взлетевшего в воздух и ударившегося о противоположную стену с криком и глухим стуком.       Незнакомец быстро восстановился, но недостаточно быстро – подождите, нет. Это не должно было быть быстро, подумал Локи. Он должен был быть быстрее этого огромного мускулистого урода, но он был слишком изранен, слишком слаб. Он вскарабкался на ноги, споткнувшись на секунду, понимая, что не может опираться на левую ногу, и неповоротливое существо почти его достало.       Локи уклонился от руки мужчины, и обошел его, нанося быстрый удар локтем в сторону соперника. Он поднял вторую руку к затылку мужчины, направляя небольшие остатки энергии, пытаясь прорваться в разум незнакомца и выяснить все тайны, какие сможет – почему я здесь, кто ты, что это за место, почему ты выполняешь приказы Таноса…       На короткое время он увидел лицо маленького ребенка с яркими глазами того же вида, что и мужчина, с которым он сражался, серая кожа с четкими красными отметками, и ощутил, как сжалась грудь, и ужасное, душераздирающее чувство потери, и он чувствовал эту боль раньше, или думал, что чувствовал, когда убили его мать, но это было намного хуже…       Видение исчезло так же быстро, как и появилось, потому что к драке присоединился кто-то еще. Локи почувствовал пару рук вокруг своей талии и плечо, ударившее в ребра, перед тем как упасть на пол в клубке конечностей. - Квилл! Будь осторожен!       Тот, кто только что схватил его, торопливо отступил, и на одну секунду, в которую у него остановилось сердце, Локи ошибочно принял широкие плечи и светлые волосы за кого-то другого, но этот тоже был незнакомцем, хотя, по крайне мере вид он узнал. Определенно, мидгардец.       А потом он увидел ее. Его взгляд переместился к женщине, стоящей в дверях, ее внимание было обращено на весь этот хаос, у нее была зеленая кожа и темные волосы, ее рука лежала на мече у бедра.       Локи набросился на нее. Он за полсекунды поднялся на ноги или на одну из ног, и за следующие полсекунды наполовину сократил расстояние между собой и женщиной, которая обещала убить его…       Мидгардец и серый мужчина навалились на него, каждый хватая по руке. Еще одна вспышка магии скинула их на одну секунду.       Это все, что ему требовалось. Он дотянулся до женщины и попытался атаковать, попытался дотянуться до ее меча.       Но она была слишком быстрой, невозможно быстрой. Она без усилий уклонилась от его удара, схватила его за руку и закружила вокруг, пока не прижала его грудью к стене. Одной рукой она крепко держала его за предплечье, вторая – холодно и напряженно лежала сзади его шеи. - Все хорошо, - сказала она.       Те же самые слова она говорила ему в клетке. На этот раз они прозвучали более искренне, чем в прошлый, но это только смутило его.       - Гамора, будь осторожна! У него есть какая-то магия. - Я знаю, Дракс, - сказала зеноберианка, и на этот раз Локи, по крайней мере, узнал имя. Гамора. – О, Мантис, вот ты где. Помоги мне разобраться.       Закончи это, подумал Локи. Я больше не буду сопротивляться. Просто закончи это.       Другая рука легла ему на затылок, прямо над рукой Гаморы, все еще лежащей на его шее, и новый голос – Норны, сколько их здесь? – произнес: «Спи».       Сражаться невозможно.       Он уснул.              Когда он проснулся в следующий раз, боль слегка уменьшилась. Слегка.       Теперь хватка Таноса в его разуме ощущалась… не исчезнувшей, не совсем, но сдерживаемой, хотя бы сейчас. Зияющие раны в его сознании, когда-то острые и обжигающие, превратились в тупую головную боль в основании черепа и пульсацию позади глаз.       Было бесполезно пытаться понять, почему Танос что-нибудь делает, и меньше всего, почему он позволил разуму Локи момент относительного спокойствия, так что Локи не стал пытаться. Вместо этого он решил оценить свое положение. Он лежал на чем-то плоском, не на кровати, но чем-то похожем. Откуда-то поблизости шло равномерное пиканье. Где-то еще, не слишком далеко он услышал хруст разрываемого металла. - Не… эй, эй, прекрати это есть! – закричал кто-то. – Выплюни это! О нееет. - Что он пытался съесть? – спросил голос, звучащий… странно знакомо. Низкий и хриплый. - Я есть Грут. - Нет, не ничего! Где, черт возьми, ты научился так врать, Грут? - Я есть Грут. - Ты научился этому не от меня! - Что он пытался съесть? - Долбаный генератор. Смотри, теперь он весь погрызан. - Я есть Грут. - О, видишь? – произнес другой, совершенно незнакомый голос. – Он извинятся, Ракета. Попытайся быть с ним помягче, ладно? - Фу. Слушай, я пытаюсь получить для нас достаточно огневой мощи, чтобы сразиться с чертовым Титаном и его проклятой армией монстров – и вишенка на торте – удержание на нашем корабле возможно находящегося под контролем разума ас-гребаного-гардца, так что я просто говорю, что было бы очень полезно, если бы мои запасы не съедались все долбаное время.       Удержание асгардца.       Они говорили о нем, о том, чтобы создать оружие против него.       Равномерное пиканье, раздававшееся с тех пор, как он пришел в сознание, внезапно стало ускоряться, и Локи, опоздав на секунду, осознал, что оно исходит от монитора сердечного ритма. От монитора, прикрепленного к нему.       Он открыл глаза – его тюремщики довольно скоро поймут, что он проснулся, так что он с тем же успехом мог узнать о своем окружении, пока еще мог – и оказался лицом к лицу с парой больших темных глаз, находящихся слишком близко к нему. - О! – крикнуло существо перед ним, женщина с антеннами, торчащими из ее лба.       Когда его глаза расширились, и он попытался отодвинуться – только чтобы обнаружить, что его запястья прикованы к кровати, на которой он находился – она добавила: «Он проснулся!» - А дерьмо, это было быстро. - Мантис, отойди в сторону.       Женщина по имени Мантис быстро отступила назад, позволив Локи взглянуть на оставшееся окружение.       … И если бы он еще не был в безнадежном смятении, то. Теперь был бы.       Перед ним был самый странный набор видов, какой он только видел. Здесь был тот мидгардец, который врезал ему в бок и повалил на пол во время последней попытки побега, наблюдающий за ним встревоженным взглядом с расстояния всего в несколько футов, стоя рядом с Мантис. В дальнем углу комнаты находился Flora colossus, но молодой, еще не полностью взрослый, стоявший рядом с какой-то маленькой пушистой штукой. С кошкой? С обезьяной? Локи не имел понятия и не пытался догадаться. Огромный серый мужчина с прошлого раза тоже был здесь, сидя на полу рядом с Flora colossus и затачивая кинжал на коленях… Локи попытался вспомнить его имя и потерпел неудачу. Ясное, связное мышление ускользало от него.       Женщина, которая должна была его убить, стояла у дальней стены, скрестив руки на груди.       Один раз он потянул свои путы, но решил подождать до того, пока его перестанут превосходить в числе, чтобы проверить, сможет ли разорвать их. - Что это? – спросил Локи, и в его горле была настоящая агония, но эта боль не была чем-то новым. Он надавил. – Кто, черт возьми, вы все?       Пушистое создание издало фырканье, которое звучало больше похожим на смех, а потом по-настоящему заговорило. - Черт, думаю, они родственники.       Локи на мгновение уставился на него широко открытыми глазами, но избавился от первоначального шока. Итак, маленький зверь – это тот, кто вопил о ком-то, поедающем генераторы. По крайней мере, не требовалось много времени, чтобы понять, кто их ел. Flora colossus уже подобрал еще один кусок металла и тихо жевал его, казалось, понимая, что никто больше не обращает на него внимания. - Мы – неудачливые лохи, застрявшие тут, нянча твою задницу, - сказал пушистик, на этот раз обращаясь прямо к нему и указывая на него чем-то, что оказалось крошечным гаечным ключом. - Ракета имеет в виду, - с видом миротворца сказал мидгардец, держа руки на бедрах, - что мы здесь, чтобы держать Таноса подальше от тебя. Ты будешь здесь в безопасности, пока выздоравливаешь, столько времени, сколько не будешь атаковать нас каждые десять минут.       Локи нахмурился. - Держать Таноса подальше от меня, - повторил он невозмутимо, сражаясь с болью в горле.       Его первым инстинктом было определить ложь, но мидгардец только что не лучился искренностью.       Это еще хуже, подумал он. Все эти люди, если они действительно пытаются помочь ему, уже обречены. Они были обречены с того момента, как притащили его на свой корабль. - … Вы, - попытался сказать он, закашлялся и попытался снова. – Вы все либо… невероятно самонадеянны… либо невероятно тупы. - Э. Немного и того, и другого, - сказал мидгардец, пожимая плечом. – Я Питер. Питер Квилл. Ты уже встречался с Гаморой и Драксом. Хотелось бы думать, что ты можешь понять это глядя на них, но на будущее – не слишком умно драться с этими двумя. Это Ракета, и, честно говоря, он может быть немного козлом, - он быстро наклонился, как будто знал, что стоит ожидать гаечного ключа, брошенного в него Ракетой, и тот пролетел над его головой, - но из того, что я слышал, вы – одного поля ягоды, так что вы должны хорошо поладить. А это – Грут. Он действительно быстро растет и ест все, до чего может добраться, так что постарайся держать все ценное в недоступном для него месте. Позже ты встретишь Краглина, он занят управлением кораблем.       Улыбаясь, он положил руку на плечо Мантис в защитном жесте. - А вот это – Мантис. Она, наверное, самый лучший человек на свете, и она определенно намного лучше всех нас. Но надо сказать, она не станет колебаться, отправляя твою задницу спать, если ты снова нападешь на кого-нибудь из нас. Ты понял?       Локи, в свою очередь, смотрел на них и в первый раз в жизни полностью потерял дар речи. Ничего из сказанного мидгардцем не имело особого смысла – или сами слова имели смысл, но не в данном контексте, как будто он приглашал Локи на какую-то странную семейную встречу. Ничего из этого не объясняло почему, почему он здесь, почему они привезли его сюда, так что он проигнорировал это и перевел взгляд на Гамору. - Ты собиралась убить меня.       Гамора кивнула. - Да. - Ты должна была убить меня, - зарычал он. – Ты сказала мне, что можешь с этим покончить. - Это было до того, как я узнала, что ты – асгардец, - сказала она с намеком на обвинение. – Эти раны не убили бы тебя, и ты знал об этом. - Я не… - стал он спорить, но проглотил автоматический ответ.       Частично потому, что он чувствовал неправильным сказать: «Я не асгардец», когда он просто отдал свою жизнь, свою свободу только для того, чтобы купить время для тех небольших остатков народа Асгарда. Его народа. Но, по большей части, потому что его собственное наследие в данный момент не имело никакого значения.       Он покачал головой и сменил тактику. Искренность – вот что может дойти до этих людей, мог сказать он. - Это не имеет значения, - сказал он. – Было ошибкой оставить меня в живых. Вы будете в опасности, пока я на этом корабле. - Ну, ты не покинешь корабль, - сказала Гамора. – Мы не позволим Таносу вновь достать тебя. - Убить меня – единственный способ, которым ты можешь это предотвратить, - ответил он, не в силах скрыть надлом в голосе. - Да, этого мы тоже не сделаем, - сказал мидгардец Питер. – Потому что, даже если бы мы захотели, в ближайшее время я не желаю быть пораженным молниями твоего брата.       Локи почувствовал, как краска схлынула с его лица. - Тор? Тор жив? - Не думаю, что что-то меньшее ядерной боеголовки может убить Спарки, - сказал Ракета, не поднимая взгляда от генератора, который он все еще пытался починить, на этот раз чем-то вроде отвертки вместо гаечного ключа, которого у него уже не было. - Где он? – спросил Локи, полностью забыв про предыдущий спор. - Около часа назад он был здесь, - сказал мидгардец. – Ушел, его вызвали по делам. - По каким делам?       Питер и Гамора обменялись понимающим взглядом, который не понравился Локи. Мантис с любопытством наблюдала за ним, так же как и Грут, и даже Ракета поднял взгляд. Только Драксу осталось оторваться от своего дела, его взгляд все еще был прикован к затачиваемому кинжалу.       Сложно было упустить изменение в атмосфере. - По каким делам? – повторил Локи. - Видишь ли, какое дело, - сказал Питер, беря стул у противоположной стены и подтаскивая его к Локи. Он сел на него задом наперед, положил руки на спинку, его подбородок лег на руки. – Прежде, чем мы соберемся что-либо тебе рассказать… мы должны выяснить, на чьей ты стороне.