***
Дабы дальше не травмировать нежную психику Чимина, Хосок решает отвезти его на клубничные поля. И расслабятся, и клубники поедят, и делом займутся. — Только береги моего Чимина, — с нескрываемой заботой говорит тётя Давон, поправляя кепку на голове парня, — и ты сам себя береги, Чимин. — Обязательно, скоро вернемся, — обиженно отвечает Хосок, толкая Чимина в спину. День стоит не по-осеннему жаркий. Солнце печёт как в июле и Чимин немного рад, что его заставили напялить эту несуразную кепку. До клубничной фермы, принадлежащей семье Чон, не так уж и далеко, даже по меркам Чимина. А вот размеры самих полей просто несоизмеримы даже с размерами его фантазии. Они усаживаются прямо попами между огромных рядов грядок и Хосок отрывает первую ягодку, с наслаждением отправляя её в рот. — Запомни, десять кладешь в корзину, одну в рот. Чимин кивает, следом пробуя на вкус клубничку и чуть не взрывается от пищевого оргазма. Это самая сочная, вкусная и сладкая клубника, которую он пробовал за всю свою жизнь. Он довольно мычит, осматривая весь куст на наличие ягод. — А не поздно ли мы клубнику собираем? — между делом интересуется Чимин, вспоминая, как у бабушки мог лакомиться ей только летом. — В этом году всё у нас запаздывает, вот и клубника в конце августа лишь дозрела. Чимин удивлённо моргает, вызывая у Хосока смех, после чего он всё же добавляет: — Поживёшь с нами и не с таким столкнёшься. Работа хоть и монотонная, но за разговорами пролетает быстро, да и желание поскорее вкусить очередную ягоду ускоряет рабочий процесс. — Когда Чонгук успел так вымахать? Такой здоровый кабан стал. Чимин не знает почему всё, что вылетает из его рта, так или иначе касается Чонгука, но что сказано, то уже назад не воротишь, поэтому ему остается лишь пристыженно следить за реакцией друга на очередной вопрос о младшем брате. — Он отцу помогает на ферме, там нужна выдержка и крепкое тело, да и у мамы бывают те еще просьбы. — А ты разве не помогаешь родителям? — Помогаю конечно, но больше в кропотливых делах. Чонгук сильный, но не усидчивый парень, а я наоборот. Они еще какое-то время продолжают болтать между грядками клубники, прогревая на солнце свои бока и совсем не собираются идти домой, как вдруг Чимин замечает уже знакомый пикап, так не вовремя подъехавший к их месту обитания. — Ты отцу нужен, бумажная волокита, — пренебрежительно говорит Чонгук вместо приветствия. — Ты вообще умеешь здороваться, а? Да и где элементарное уважение к старшим? — Чимин вскипает, резко поднимаясь с земли, и отчитывает Чонгука, параллельно отряхивая штаны сзади. — Мы с утра здоровались, — отвечает парень, снисходительно улыбаясь Чимину. — Но со мной ты и утром не здоровался. — А я к тебе разве обращаюсь? — Так стоп, — Хосок определенно устал наблюдать за перепалкой, поэтому он поднимается на ноги, кивая Чонгуку, — я пикап возьму, быстрее доеду, а ты помоги Чимину и проводи его домой. — Как скажешь, — уже покорней соглашается Чонгук и Чимин удивляется, какое оказывается влияние на этого кабанчика имеет старший брат. Хосок уезжает, а Чимин в полном молчании возвращается к клубнике. Даже есть её уже не хочется, а всё из-за Чонгука, внимательно следящего за каждым движением парня. — Хоть бы помог, — ворчит он, поглядывая на Чонгука. — А ты мне что? — Я тебе по мордасам надаю, если помогать не будешь, — с угрозой отвечает Чимин, а потом подумав пару секунд, добавляет, — или твоя мама. Чимин не знает, что сработало больше: угроза набить морду или всё-таки упоминание тёти Чон, но Чонгук тут же усаживается рядом на корячки, присоединяясь к Чимину, и тот победно улыбается. С Чонгуком особо не поболтаешь, потому работу они заканчивают быстрее, чем планировалось изначально. Чонгук стоит рядом, разминая затёкшие ноги, и как-то хитро поглядывает на Чимина. — Жарко сегодня, да? — Ага, — безэмоционально соглашается Чимин, укладывая ягодки ровно друг к дружке. — Может хочешь на озере искупаться? Чимин резко оборачивается к Чонгуку лицом, сдерживаясь, чтобы не покрутить пальцем у виска: — Ты что, сдурел? Лось уже давно пописал в воду, да и ночью холодно. — Лось не помеха, а от холода я согреть могу, — махает рукой Чонгук, — так бы и сказал, что боишься. Они переглядываются лишь пару секунд, за которые Чимин успевает внутренне закипеть из-за намёков согреть его (нашёлся обогреватель), так и ещё наглой попытки взять на понт, но в конечном итоге, как обычно, сдаётся. В этот раз выиграл Чонгук. Не, ну Чимин же и правда не ссыкун ни разу. Ну подумаешь, лось какой-то где-то пописал, подумаешь, вода не успела бы прогреться даже за такой жаркий день. Чимин ничего не боится и докажет этому мелкому хамлу, чего он стоит. — Знаешь, по началу я думал, ты скучный старый друг моего брата, — рассказывает Чонгук, пока они идут к озеру, в добавок неся несколько полных вёдер клубники, — а ты, оказывается, смелый хён. Чимин горделиво поднимает нос вверх, ничего не отвечая, но сам мысленно радуется, что Чонгук наконец-то это признал, как вдруг спотыкается о корягу и кубарем летит вперёд, стирая кожу с ладоней и коленок, так еще и приземляется лицом в землю. — Ай, мой нос. Чимин сидит на коленках, проверяя на наличие крови и переломов нос, пока Чонгук истошно ржёт где-то сзади. Он конечно обязательно поможет Чимину, когда истерика пройдет, а пока старшему самому приходиться себя осматривать на наличие повреждений и тот чуть ли не хнычет, понимая, как опрометчиво он именно сегодня выложил аптечку из своей походной сумки. — Ты как навернуться смог, недотёпа? — Чонгук помогает парню встать и осматривает его с ног до головы, осторожно трогая его за ладони и коленки, — да ладно тебе ныть, царапинки до свадьбы точно заживут. — Я точно заработаю себе столбняк, — не слушая Чонгука, причитает Чимин, — и умру я в муках, а всё из-за тебя, придурок! Куда ты меня повёл? Чонгук закатывает глаза и одним движением сгребает Чимина в свои грубые объятия, сильно прижимая к себе, чтобы тот помолчал хоть мгновение, и это срабатывает: — Послушай, мы вернёмся домой и я сам обработаю каждую твою царапину, да и прививки тебе в детстве наверняка ставили, так что успокаивайся, вытирай сопли и пошли, мама скоро начнёт волноваться, а я ещё не окунулся. Чимин с замиранием сердца лишь кивает, думая, что и сам с удовольствием нырнул бы в ледяную воду прямо сейчас, чтобы остудить лицо, только вот столбняк не дремлет. — Я купаться не буду, у меня открытые раны, — насупившись, говорит он. — Значит можешь составить компанию и полюбоваться моим телом. — Ну точно придурок. Чонгук оборачивается и обворожительно улыбается, от чего сердце Чимина бьётся чаще и он сам слабо улыбается в ответ. Чимин мочит лишь ступни, с наслаждением остужая их в прохладной воде, так и не решившись поплавать. Зато Чонгук устраивает настоящий заплыв, ныряет, потом величественно поднимается с глубины, мотая своими чёрными кучерявыми волосами в разные стороны, постоянно брызгая на Чимина. Но почему-то Чимину даже ворчать не хочется за это. Он счастливо улыбается, наблюдая за радостной встречей Чонгука и воды, даже немного завидуя этому свободному парню. — Ты на День деревни идёшь? Чонгук кричит с середины озера и Чимин лишь кивает в ответ. — Отлично, тогда и я пойду. — А что, боишься без меня будет скучно? — кричит Чимин в ответ, улыбаясь ещё шире. — Там будет конкурс талантов, хочу посмотреть, что ты подготовишь. Чонгук подплывает к мосткам, одним лёгким движением перекидывает ногу и вот уже он стоит рядом с Чимином, выжимая края шорт. Чимин сглатывает застывшую от шока слюну и даже не пытается отвезти взгляд, потому что Чонгук ну действительно шикарно выглядит, а капли воды, так изящно спускающиеся к его пупку, добавляют картине эстетики. — Я не буду участвовать, — отвечает Чимин немного охрипшим голосом, — мне что, заняться больше нечем? Чонгук на это лишь жмёт плечами и повязывает на талии футболку, даже не собираясь её надевать. — Не знаю, мне казалось, ты шанса не упустишь покрасоваться собой. Чимин усмехается, мысленно соглашаясь с Чонгуком. Это так. Чимина хлебом не корми — дай повыёбываться, но Чонгуку необязательно об этом знать. — Пошли к дому, то мама заругает тебя, — говорит Чимин, поднимаясь на ноги, — и спасибо за этот день, мне понравилось. — Даже за шанс заболеть столбняком? Чонгук лукаво улыбается, заставляя Чимина снова испытать тот холодок по позвоночнику от страха. — Кроме столбняка, конечно.***
А вечером мама Чон объявляет важную новость: они уезжают в другую деревню с ночёвкой. Кажется, она сказала что-то про день рождения её лучшей подруги, но Чимин уже не слушает, предвкушая весёленькую ночку. Он конечно не выспался сегодня, да и колени все в зелёнке с пластырями, но это не станет помехой для веселья. Хосок снова телепатически слышит, о чём думает Чимин, и улыбается ему своей самой хитрой улыбкой. Никаких родителей, только они и Чонгук с Джи-Ю в придачу, почти как в детстве. — Ради Бога, берегите мне Чимина и Джи-Ю, не балуйтесь тут сильно, не включайте громко музыку и не ходите на гулянки. Женщина по очереди целует всех в обе щёки, отрывая от сердца заботу о детках и перекладывая её в руки старшего сына. — С тебя же спрос будет, так что не лыбься тут, — грозит она пальцем Хосоку и, перекрестив на прощание дом, закрывает дверь на замок. Пока Хосок носится по всему дому в попытках поймать Джи-Ю и уложить ребёнка спать, Чимин и Чонгук сидят в гостиной, удобно расположившись на полу. — Чем займемся? — неловко спрашивает Чимин парня, потому как телефон исследовал вдоль и поперёк, а впереди ещё вся ночь. — Не знаю, — потерянно жмёт плечами младший, — могу предложить погреть пиццу в духовке, открыть папин запас чипсов и пива на чёрный день, а так же посмотреть ужастик какой-нибудь. Помните как Чимин всячески унижал Чонгука (мысленно, разумеется)? Так вот, забудьте, потому что этот парень вернул ему веру в человечество своей идеей. Чимин проводил так почти все свои выходные, пока жил ещё с родителями. Выпить запретный напиток Богов, съесть несколько пачек чипсов, скрывая потом приступы гастрита. А если повезёт найти по-настоящему страшный фильм ужасов, то в добавок еще утром стирать постельное белье от ночных недоразумений. Романтика и красота! Поэтому он часто кивает головой в знак согласия и даже первый торопится на кухню, предлагая свою безграничную помощь. — Лучше в стороне стой и к духовке не подходи, — скептически отвечает Чонгук, — или проверь как там Хосок. Чимин поджимает обиженно губы, но ничего не говорит. Решает хотя бы сегодня перестать пререкаться с Чонгуком, который между прочим, жизнью рискует. Ведь если завтра Чимина спросят, кто это всё затеял, он без сомнения укажет на смельчака Чонгука. Хосок тихо сидит около кроватки Джи-Ю, шёпотом рассказывая ей сказку и Чимин всерьёз мечтает дожить до того дня, когда его лучший друг будет так нянчить своих детей. — Придумали чем будем заниматься? — всё ещё шёпотом спрашивает Хосок. — Да, Чонгук сейчас всё сделает сам, а меня попросил не мешать. Хосок тихо смеется, показывая Чимину на дверь: — Тут тоже лучше не разговаривать, пока она не уснёт. Чимин кивает и как можно тише покидает детскую, стараясь проглотить обиду. Оба брата выгнали его и что теперь делать? Выбрав из двух зол меньшее, он возвращается на кухню, чтобы продолжить трепать нервы Чонгуку. — Чем занимаешься? — Чимин как можно грациозней пытается усесться на высокий барный стул, подпирая подбородок рукой. — Я же сказал тебе не мешать. Чонгук сосредоточенно раскладывает кружочки колбасы на тесто, посыпая всё сыром, и Чимин облизывается, любуясь прекрасной работой повара. — Хосок тоже прогнал меня, дай хоть посмотрю, — грустно хнычет Чимин, заставляя Чонгука проявить хоть каплю сочувствия. — Ладно, смотри, только не трогай тут ничего. На том и решили. Чимин внимательно следит за каждым действием парня, вплоть до погружения пиццы в духовой шкаф, восхищаясь его плавными и уверенными движениями. Чонгук замечает приклеенный взгляд парня и машет перед его лицом рукой: — Я пойду в погреб за пивом, последи за пиццей, если прозвенит, то просто открой дверцу, хорошо? — Не тупее ежа, справлюсь, — отмахивается Чимин, переводя теперь свой внимательный взгляд на пиццу, расплавляющуюся в духовке. Чонгук почему-то задерживается, а Хосок не торопится спускаться. Чимин начинает нервничать, а когда духовка сообщает о завершении готовки, и вовсе боится что-либо сделать. Это как остаться в очереди, когда мама побежала за молоком, а люди впереди тебя ускоряются и вот уже твои продукты по ленте медленно подъезжают к кассиру, а ты всё стоишь, ни денег, ни сил ответить на вопрос: "А пакет нужен?". Вот что-то примерно такое испытывает Чимин, аккуратно подходя к духовке и приоткрывая её. А оттуда как пар повалит! Чимин от испуга валится на пятую точку, параллельно задевая кастрюльку с маслом (слава Богу не горячим) для фритюра. Чонгук хотел удивить Чимина, сделав ещё картошку фри, прям как в Макдоналдсе. Ну что сказать, теперь очередь Чонгука удивляться. Он возвращается с 5-ти литровой бутылкой домашнего пива, которое еле удерживает, чтобы не уронить. Чимин валяется на полу, а вокруг него всё в масле. — Ёб твою мать, ядрён батон, Чимин блять! Первая мысль, которая приходит в голову Чонгука при виде сие действия, это конечно убить виновника. Сначала заставить всё здесь убрать, а потом казнить, прилюдно, чтоб не повадно было. Но когда Чимин не откликается на громкий зов Чонгука, тот взволнованно пробирается сквозь масляные лужи к пострадавшему и вытаскивает его за руки из зоны происшествия. — Чимин, ты как? Чонгук слегка бьёт парня по щекам, но тот продолжает не реагировать. У Чонгука волосы на затылке дыбом стали. Убился! Ударился наверно головой и погиб. Чонгук хватает Чимина под спину, приподнимая того с пола, и проверяет голову на наличие крови. — Чисто всё, — хмурится Чонгук, — Чимин, ау. В мыслях сразу появляется картина, как завтра мама казнит именно Чонгука, за то что не уберёг её любимого мальчика, и Чонгук вздрагивает всем телом, прогоняя самую страшную фантазию из мыслей. — Я открою глаза, если ты ругаться не будешь, — тихо говорит Чимин и Чонгук второй раз думает, что убить этого парня всё же хорошая затея. Он скидывает его обратно на пол, усердно растирая виски. Чимин точно доведёт его либо до тюрьмы, либо до психиатрической лечебницы. — Поднимай свою тушу и помогай убираться, а потом весь вечер ни одного оскорбления в мой адрес, понял? Чимин виновато кивает и идёт за салфетками, тряпками и всевозможными средствами для уборки. С горем пополам и не без помощи умного и хозяйственного Хосока, так вовремя вернувшегося со второго этажа, они заканчивают с мытьем полов и устало разваливаются на диване, собираясь полакомиться вкуснейшей пиццей Чонгука. — Картошки не будет, сами знаете кого благодарить, — обиженно говорит Чонгук, бездумно листая сайт с ужасами, — Чимин, ты боишься страшных фильмов? — Немного, поэтому давайте что-то без скримеров, — умоляет Чимин, еще не понимая, какую ошибку совершил, признавшись в своём страхе. — Конечно, — победно улыбается Чонгук, нажимая на кнопку старт, — это безобидный фильм. Осознание своего плачевного положения доходит до Чимина только спустя минут двадцать от начала, когда пугающие моменты начинают выскакивать из тёмных уголков экрана один за другим, заставляя парня пищать от ужаса. Чонгук смеется над реакцией Чимина, думая, как ещё его напугать. Притаившись в ожидании жуткого кадра, Чимин забывает как дышать. Он следит за экраном сквозь растопыренные пальчики, молясь, чтобы всё обошлось. — Бу! Кто-то хватает Чимина за бок и тот визжит, со всей дури заезжая шутнику кулаком в глаз, а потом ещё и ногой пинает, эмоционально поливая сверху матом: — Ты придурок блять, у меня чуть сердце не остановилось, кто ж так делает, я тебя убью. Пока Хосок пытается успокоить Чимина, Чонгук вылезает из-под дивана, куда его ногами затолкал Чимин и не понимает, почему так плохо видит левым глазом. Он почти на ощупь идёт в ванную и останавливается возле зеркала в немом шоке. Почти на весь левый глаз расцветает фингал, так заманчиво переливающийся темно-красным цветом, а припухлость под глазом только добавляет пикантности всей ситуации. Особенно, когда завтра намечается глобальный праздник, который пропустить никак нельзя. — Чё ты тут завис, — недовольно открыв дверь, входит Чимин и замечает Чонгука, — ой, я лёд принесу. Фильм так и не досмотрели, пиво не попробовали даже, а половина пиццы уже остыла и лежит нетронутая на столике. Хосок ушел спать, послав своих замечательных друзей на три буквы, а Чимин прикладывает ледяной кусок курицы к Чонгукову фингалу, заботливо интересуясь, как он себя чувствует. — Как человек, которому очень повезло познакомиться с тобой. Чимин смеется, убирая от лица парня мясо и осторожно целует его в щёку: — Прости, но ты сам виноват. — Если вместо извинений ты готов каждый раз меня целовать, то можешь всего меня перебить, — Чонгук мило улыбается (на сколько возможно сделать это милым при такой-то морде), говоря максимально честно. Что-то в этом взбалмошном Чимине есть, какая-то особая энергия от него исходит. — Придурок, — снова повторяет Чимин, но всерьез так уже не думает. Ведь если честно, он бы целовал Чонгука просто так, и необязательно парню страдать для этого постоянно.