Бесстыжие

       Десять. Мне совсем не хочется открывать глаза. Ощущаю, как маленькая девочка внутри меня улыбается, когда все мальчики в комнате мысленно припали к её ногам. Моя самооценка только что пробила потолок. Наверное, королевы испытывают что-то подобное на собственной коронации, когда их подданные преклоняют перед ними колени. Вот и мне чудится, что я сижу не на стуле, а, скорее, на троне. И пусть моя фантазия слишком разыгралась, приятное чувство ласкает сознание где-то глубоко внутри.       — Она улыбается, — тихий шёпот Димы заставляет меня открыть глаза и оглянуться по сторонам. На лицах парней безумная смесь эмоций, сложно определить так сразу, насколько сильно они были напуганы. Макс громко выдыхает, Яр целует меня в висок.       — Слава Богу, я уже думал скорую вызывать, — бормочет блондин, затем резко отстраняется и отходит назад. Он словно потерял свою привычную маску безразличия и боится, что я раскушу его сущность. Вербицкий разворачивается на пятках и идёт к раковине. И уже через несколько секунд шум воды нарушает тишину, что повисла в комнате. Мне не разглядеть его лица. Я же беру ладонь Ковалёва и обнимаю её холодными дрожащими пальцами, одновременно касаясь лбом виска Орлова. Целую брюнета в щеку, мысленно благодаря своего любовника за помощь. Максим возвращается со стаканом в руке, боковым зрением замечаю довольную ухмылку на его изящном лике, парень снова облачился в непроницаемую маску с притворными эмоциями. Беру стакан и отпиваю несколько глотков. Холодная жидкость приятно наполняет ротовую полость, а затем медленно стекает в желудок.       — Саш, может всё-таки поешь? — Ярослав задаёт вопрос, в котором чувствуется ненавязчивая просьба. Поджимаю губы и киваю. Боюсь, что если откажусь, то они накормят меня насильно. Один будет держать руки, другой разжимать челюсти, а третий орудовать ложкой.       — Можно заказать еду, ну или найти фартук для Ярика, — саркастическая фраза звучит из уст блондина. Он криво улыбается, не отрывая от меня глаз. Меня не покидает легкое ощущение того, что Максим не чувствует себя комфортно. Шутит, но в его голосе можно распознать предательские нотки тревоги.       — Ха-ха! И это сказал человек, который поджёг кухню, когда готовил ужин для какой-то девочки в девятом классе, — Орлов закатывает глаза и вспоминает историю о своём брате, о которой я никогда раньше не слышала. Не могу себе представить, как Макс для кого-то готовит. Он не был похож на романтика, возможно, раньше Вербицкий был совершенно другим человеком.       — О, да! Я помню этот день. Тогда к тебе вместо Корольковой приехала целая бригада пожарных, — Ковалёв мастерски подхватывает отвлечённую тему разговора, чтобы поскорее избавиться от лёгкого аромата всеобщей тревоги, что ещё витает в воздухе. Блондин, нахмурившись, наблюдает за всеми присутствующими по очереди. Мне же становится интересна каждая деталь истории, которую решили поведать мне Дима и Яр.       — Готов поспорить, что после того дня у тебя и появилось это пристрастие к групповушкам, — добавляет Ярослав, а я не могу сдержать звонкий смешок, что звучит довольно громко. Чувствую, как на моём лице появляется лёгкий румянец. Наконец-то и ледяная глыба в душе Макса тает, и он начинает улыбаться, качая головой. Где-то в квартире слышатся слова из песни группы Звери «Для тебя».       — Смейся, смейся. Я про тебя тоже кое-что знаю, — брови Вербицкого игриво подрагивают. Хлопаю ресницами, осознав, что Макс обращается ко мне. Дима поворачивает голову в сторону друга.       — Рассказывай, — Ковалёв полон любопытства, я не вижу его лица, но готова поклясться, что его украшает предвкушающая улыбка.       — В первом классе Сашка вспомнила, что забыла надеть юбку, когда уже пришла в школу, — Максим намеренно тянет гласные, наслаждаясь каждым произнесенным звуком. Лёгкий румянец на моих щеках расползается под издевательски прекрасными взглядами сразу трёх парней, меняя свой оттенок на более яркий.       — Тебе мама рассказала? — накрываю лицо руками, чтобы не видеть их глаз.       — Подруга твоей мамы, — уточняет блондин, после чего смеяться начинает Ярослав. Тётя Женя, надеюсь, сейчас ты заикаешься! Чёрт бы тебя оттрахал! Этой женщине с четырьмя кошками срочно требуется мужик!       — В своё оправдание хочу сказать, что это было зимой, и я опаздывала, — убираю руки с лица, наблюдая за тем, как Вербицкий пытается сдержать гогот. Он вот-вот взорвётся, ему настолько сложно сдержать своё желание, что даже лицо окрасилось в багровый цвет. И мне кажется, что причина не в самой истории, а в моей реакции на неё.       — О, и это далеко не всё, что она мне рассказала, — он звучит довольно угрожающе, в то время как мой мозг заводится с полуоборота, чтобы прикинуть возможные постыдные варианты из моего прошлого. Орлов прикусывает нижнюю губу, цепляя меня весёлым взглядом. Он буквально наслаждается каждой эмоцией, что играет на моём лице.       — Не тяни кота за яйца, — Дима подталкивает друга к тому, чтобы тот выдал все мои секретики. Я же не могу припомнить ничего подобного. Словно мой разум поглотил внезапный приступ ретроградной амнезии.       — Сашка в пятилетнем возрасте спела на юбилее своей бабушки песню «Sex, sex» Backstreet Girls, — блондин не успевает договорить, когда я ударяю ладонью по своему лицу. Как можно было такое забыть? Это, возможно, первая из всех моих детских травм. Надо мной не ржал тогда только дядя Толя и только потому, что уснул ещё в начале праздника в гардеробе ресторана. Макс смотрит детскими глазами. Мне непривычно видеть его таким. Именно в это мгновение его образ никак не вяжется с тем, что уже отложился где-то на дне моего сознания.       — Я не знала смысла песни, мне, между прочим, было всего пять лет, — пытаюсь сдержать смех, но мои губы предательски растягиваются в улыбке, от которой сводит скулы.       — Саша хотя бы не вызывала на своё шестнадцатилетие стриптизёрш, — произносит Ковалёв, бросая чисто издевательский взгляд на своего друга. Мои позорные истории, по сравнению с этим, нервно курят на детской площадке. Я голого мужика видела всего раз в жизни, и он сидит по левую руку от меня. Вербицкий же явно отрывался по полной, влипая в ситуации, что мне и не снились в кошмарах.       — Ты про тех, что сразу вызвали ментов? — гогоча, уточняет Орлов. Я, кусая губы, смотрю на Вербицкого, ожидая ответа. Меня вот-вот разорвёт от смеха.       — Ага, а менты вызвали отца, и я весь вечер выслушивал его нотации в компании с полицейскими и стрипухами в костюмах медсестёр, — Макс падает на диван, запрокидывая голову назад, и комнату разрывает от нашего хохота. Я не могу вспомнить момента в своей жизни, который хоть на каплю был похож на этот. Моя душа парит на крыльях лёгкости и смеха. Последний эпизод панической атаки стирается из киноленты моих воспоминаний.       Внезапно на кухне появляется помятый сонный пёсель, он проходит мимо меня и Димы и приближается к своему хозяину. Он встаёт на задние лапки, а передними дёргает, словно чего-то просит. Цирковые выкрутасы пушистого кобелька изумляют меня, отчего я перестаю смеяться.       — Блин, совсем забыл. Нужно погулять с собакой, — Яр чешет Тишу за ухом, и тот начинает кряхтеть, прикрыв свои круглые глазёнки.       — Сходи с Сашей, а мы пока закажем поесть, — внезапно произносит Максим. Я же задумываюсь над предложением Вербицкого. Нет никаких сомнений в том, что он решил отправить нас на прогулку, чтобы у него появилась возможность поговорить с Димой тет-а-тет. И все эти шуточные истории были лишь для того, чтобы усыпить мою бдительность.

***

       Выйдя на улицу, я вдыхаю свежий холодный воздух. Морозная свежесть покалывает лёгкие от резкого контраста температур. Ярослав проходит вперёд и ставит пушистого зверька на асфальт. Тот же в свою очередь тянет поводок и несётся к ближайшему фонарному столбу, чтобы поскорее задрать заднюю лапку и пометить территорию. Я поднимаю голову и смотрю на хмурое небо, плотные серые тучи непривычно низко зависли над землёй. Если бы не минусовая температура, можно было бы сделать выводы, что скоро грянет гром. Вдруг на мой телефон приходит сообщение. Я смотрю на экран и вижу: «Вы приглашены в чат «Сашкин гарем». Кликаю по уведомлению и читаю, что Максим создал группу из четырёх контактов. В пошлом чатике теперь состоим все мы. Несдержанно фыркаю.       — Тебе не кажется, что Макс что-то задумал? — догоняю Орлова, чтобы задать вопрос. Парень оборачивается, и я замечаю лёгкий прищур на его лице.       — Я бы на твоём месте больше за Ковалёва переживал, чем за Максимку, — с долей иронии отвечает он. Меня же его слова вводят в ступор. Я замираю на месте на секунду, после чего иду следом за Яром. Для меня Дима был ведомым. Без Макса он безобиден.       — Почему? — по-детски наивно требую разъяснений. Брюнет разворачивается на пятках так, чтобы я могла видеть его лицо. Он продолжает идти, но уже спиной вперёд. Тиша же принимается копать землю у фонарного столба.       — Мой брат на первый взгляд кажется сложным человеком, но это не так. А вот Дима…— Ярослав делает небольшую паузу, явно подбирая правильные слова, — От таких, как он, сюрпризов ты не ждёшь, но они обязательно будут, — добавляет парень, глядя в мои любопытные глаза. Я же до конца не могу понять, что всё это значит. О каких возможных сюрпризах идёт речь.       — Ты избавляешься от конкурентов? — говорю первое, что приходит на ум, а затем усмехаюсь, осознавая, что причиной такому ответу может послужить ревность. И как же чертовски приятно думать, что Яр меня ревнует.       — С чего ты взяла? — он громко выдыхает и хмурит густые чёрные брови, а в этот момент огромная снежинка падает на его лицо. Я поднимаю глаза к небу и зависаю. Белоснежные хлопья медленно спускаются на землю. Это зрелище завораживает мой разум.       — Мне так кажется, — вспоминаю, что парень задал мне вопрос, и отвечаю, не отрывая заколдованных очей от фантастически прекрасной картины. Одна из снежинок падает на мои уста.       — Это, скорее, совет, чтобы ты не расслаблялась, — произносит парень, а затем подходит ко мне слишком близко. Он вторгается в прекрасный пейзаж перед глазами и затмевает всё. Я чувствую себя крошечным котёнком, над которым только что нависла угроза в лице дьявольского Цербера. Земля пропадает под ногами, когда горячие губы Ярослава касаются моих, бедная снежинка тут же тает. Его образ задевает что-то в глубине души. Мое глупое сердечко теряет сознание, а мозг выключается. Требовательный язык вторгается в рот, сплетаясь в безумном танце с моим. Я словно знала его раньше, но не год или два назад, а сотни или даже тысячи лет до этого момента. Время, вопреки законам физики, замедляется. Вокруг нас замирают огромные снежинки. Душа словно покидает тело и целует мрачное облако, что только что вырвалось из уст Ярослава. Я жадно вдыхаю воздух с лёгким ароматом привязанности и боли. Кусая его сладкие губы, разрываю невидимую нить сознания, не думая о том, что ждёт нас впереди. Душевный стон вырывается наружу. Мне сложно справиться с собой, и я буквально растворяюсь в этом глубоком поцелуе. Время возвращает свой привычный ход, когда наши уста неохотно отстраняются друг от друга.       — Ты думаешь, что я не справлюсь? — задумавшись на несколько секунд, интересуюсь.       — Я знаю, что в конце концов ты сожрёшь их обоих, — парень язвительно усмехается, а я округляю глаза. Надо же, Орлов только что приравнял меня к какому-то чудовищу. Сожру? Серьезно?       — Ты не боишься, что в итоге станешь моим десертом? — задрав нос, прохожу мимо брюнета к сидящему на асфальте пёсику, что так долго ждал, когда его хозяин прекратит лобызаться. Наклоняюсь к Тише и чешу его за ушком.       — А ты не задумывалась о том, почему я тебя подкармливаю? — шутит Ярослав, я же еле сдерживаю звонкий смешок, что через мгновение застревает в моих зубах. Парень подходит к нам, и шпиц срывается с места, пользуясь моментом. Пушистый пёсель несётся к дереву, чтобы и его пометить.       — Какой ты хитрый! — поворачиваю голову к парню и выпускаю глазками невидимую стрелу. И с каких это пор я научилась заигрывать? А? Охренеть!       — Какой есть, — Орлов разводит руки по сторонам, в то время как его бездонные очи не могут оторваться от моих губ. Он будто попал в мой маленький неприметный капкан. Интересно, Яр понимает, что его горькая девочка меняется?       — И что это за история с приглашением меня и моей мамы в гости? — издевательски усмехаюсь, требуя объяснений. Чёртики в голове в восторге. Такая Саша им определенно симпатизирует.       — Ты не позвонила, не написала. Я хотел тебя увидеть. Мама постоянно трещала, что стоит познакомиться с вами поближе. Ничего коварного в этом плане не было, — Ярослав нависает надо мной снова, но в этот раз он не целует меня, а кровожадно поглощает меня собственным взглядом. Толика наглости, что ещё секунду назад питала меня изнутри, тут же пропадает.       — Доволен результатом? — хрипло произношу, чувствуя как лёгкие покидает воздух. Мне страшно сделать вдох, в то время как душа требует приподняться на носки, чтобы сократить чёртово расстояние, что разделяет наши уста.       — Очень, — его длинные пальцы касаются моих скул и начинают медленно чертить невидимые линии вниз к подбородку. Мой личный дьявол наслаждается каждым моментом власти. Он знает, как я его хочу, но не даёт мне всего. Плотский голод пожирает меня у него на глазах. Может, в конце концов я и сожру двух мальчиков, но Яр будет тем, кто съест меня в финале. В природе столько хищников, но всегда найдётся тот, кто сильнее и опаснее тебя. Мы же будто родились с завязанными глазами, никто из нас не знает, кто он. Кот? Волк? Лев? Или вообще дракон…       — Саша, Яр? — знакомый голос звучит где-то в стороне, и я невольно вздрагиваю. Орлов убирает пальцы с моего лица. Поворачиваю голову в сторону и вижу тётю Женю. Блять! Какого хрена она тут забыла?       — Здрасьте, — брюнет спокойно приветствует подругу моей мамы. Мне бы его железные нервы. Мои глаза вот-вот лопнут от перенапряжения.       — Что вы тут делаете? Мамы дома нет, — тараторю как умалишённая, сердце грохочет внутри, пропуская удар за ударом. Женщина подавляет желание заржать. Я вижу как её лицо искажается в кривой улыбке.       — Она скоро приедет. И если вы не хотите, чтобы вас поймали, то вам стоит быть поосторожнее, — её брови подтанцовывают каждому сказанному слову. Меня бросает в жар и лёгкую дрожь одновременно. Испуганно оглядываюсь по сторонам. Не очень хочется, чтобы сегодня стало днём откровений.       — Спасибо за информацию, — Ярослав кивает, я же охуеваю от того, что он только что подтвердил наши тайные отношения перед тётей Женей. Ну, с другой стороны, отмазки ничем бы нам не помогли. Не думаю, что Орлов ляпнул бы что-то вроде: «Да я просто искал прыщи на Сашином лице». Бесшумно усмехаюсь ситуации, в то время как женщина с идиотским выражением лица проходит мимо.       — Надеюсь, что она не расскажет ничего маме, — тихо бормочу под нос. Яр качает головой. Мы всё ещё стоим слишком близко друг к другу. Делаю пару шагов назад, мысленно матеря себя за безрассудство.       — Тебе стоит что-то придумать, — я понимаю, о чём говорит брюнет. Однако, пока не вижу решения. Вот спалит меня мама с кем-то из них, это не особо страшно. Но что мне говорить, когда она застанет меня с кем-то ещё. Как мне тогда разгребать говнецо, что точно польётся на меня. Моя мать довольно консервативный человек, и скорее назовёт меня шлюхой, чем порадуется за непревзойдённые навыки своей дочери по созданию гаремов из мужиков. Если я скажу, что встречаюсь с Димой, то Константин наверняка заинтересуется, есть ли в нашей паре кто-то третий. Стоп! Вдруг вспоминаю, что мне никто так и не сказал, узнал ли Вербицкий-старший о полиаморных пристрастиях своего сына. Я знала, что этот факт был известен Марине, но остальное как-то умудрилась упустить.       — Яр, а ты рассказал отцу про Киру, Макса и Диму? — спешу восполнить пробел, что только что захватил все мои мысли.       — Нет. Но Максима сдала моя мама, — хрипловатым тоном отвечает парень, а затем дёргает поводок. Тиша что-то нашёл в белеющей от снега траве. Наглец надеялся, что полакомится запрещёнкой, но хозяин оказался бдительнее, чем могло показаться нерадивому псу.        Марина вмешалась в жизнь Вербицких снова. Я не думаю, что у неё были дурные намерения. Но всё же женщина подлила масла в огонь. Макс её ненавидит ещё больше и винит в этом всех, кроме себя.       — Что она думает по этому поводу? — новая волна любопытства накрывает меня с головой. Я спешу воспользоваться остатком времени до прибытия родителей.       — Что он ненормальный и ему требуется специалист, — брюнет наклоняет голову вбок и проговаривает предложение на одном дыхании. Ненормальный? Получается, что и я такая же. Марине явно не понравится моё поведение, если она узнает правду.       — Я, получается, тоже ненормальная? — с ноткой обиды задаю очередной вопрос. Конечно, ненормальная. Как ещё можно назвать блядскую тягу к любовным многоугольникам?       — Нет. Максимка не может жить без полиаморных отношений, а ты можешь. Но это пока, а что будет дальше… — на последней фразе Орлов пожимает плечами. Громко вздыхаю. Не очень оптимистичные прогнозы. Сейчас я нормальная? Ну, а потом? Могут ли быть полиаморные отношения серьезными? Мне не особо верится, что есть утвердительный ответ. И единственный человек, который может поговорить со мной об этом без эмоций, стоит сейчас передо мной.       — Не хочешь дать мне совет? — набравшись смелости, спрашиваю, Яр же поднимает подбородок, его брови вытягиваются в диагональные линии. Он невербально просит меня уточнить вопрос. — По поводу нашего блядского квадрата? — договорив, прикусываю язык до ощущения привкуса крови во рту.       — Треугольника. Я уже говорил, что не буду в нём участвовать, — Орлов чётко проговаривает каждое слово, явно акцентируя моё внимание на смысле сказанного. — Совет есть. Предохраняйся! — довольно грубая фраза вышибает сердце из грудной клетки. Сглатываю неприятное ощущение, что застряло в глотке. И в это время к нам подъезжает внедорожник Константина. Мама выходит из машины и машет рукой.       — Ярик, помоги отцу отнести вещи в дом, — она обращается к парню, и тут я понимаю, что её глаза даже не смотрят в мою сторону. Супер! Игра в игнор достигла какого-то нового и абсолютно бессмысленного уровня. Лучше бы она наорала на меня. Я бы не чувствовала себя такой ненужной. Орлов отдает мне поводок и идёт к автомобилю, чтобы исполнить просьбу моей матери.

***

       Когда мы вошли в квартиру после нескольких дурацких минут полного молчания в лифте, мне захотелось сбежать в свою комнату, но Константин ловит меня за руку и шепчет на ухо: «Иди на кухню, у нас есть новости для всех вас». Невольно вздрагиваю. Не ощущаю комфорта от телесного контакта с чужим человеком. Мама сбрасывает тёплое пальто, я же высвобождаю Тишу из шлейки. Мы проходим на кухню, где, судя по всему, тётя Женя успела надоесть двум парням. Макс выглядит наигранно усталым. Дима же улыбается слишком вежливо, явно не желая обидеть назойливую женщину истинными эмоциями.       — Как хорошо, что вы все здесь собрались! — Вербицкий-старший проходит в центр кухни, готовый толкнуть речь. Мама подходит к нему и обнимает мужчину за талию. Я не фанат приступов показных доказательств чувств. Ковалёв бросает вопросительный взгляд на друга, тот же в ответ пожимает плечами. Тётя Женя хлопает накрашенными ресницами, всем своим видом изображая лихорадочное нетерпение. Её щеки покрыты румянцем, а пальцы рук сомкнуты в треугольник.       — Мы решили сделать ремонт в загородном доме, а летом надеемся переехать туда всей семьёй, — Константин торжественно произносит. Но в отличие от всей той радости, которую он сейчас излучает, его младший сын бледнеет у всех на глазах. Мы переедем в дом его матери. Туда, где он прячет воспоминания о ней. В сердце что-то кольнуло. Я сглатываю слюну вместе с новостью, что не кажется такой сладкой.       — Саша вчера была права. Ты хреновый отец, — Макс выплёвывает фразу, полную ярости, а затем резко встаёт с дивана и уходит прочь. Глаза моей мамы мечутся по лицам, окружающим её. Я вообще не понимаю, о чем они вообще думали, когда решились на такое.       — Что в этом такого? — она трясет руками перед собой, явно недоумевая над реакцией блондина. В этот момент боковым зрением замечаю, как Ярослав качает головой, словно осуждая поступок наших родителей. В другой ситуации он был бы рад позлорадствовать очередному эмоциональному срыву младшего брата. Или, возможно, я не права. И Орлов неплохо относился к Максу. Вероятно, что Яр искусно скрывал истинные чувства.       — Это дом его матери. Там все её вещи, — черт дёргает меня за язык. Я даже не верю, что сказала это вслух, пока мама не бросает в мою сторону убийственный взгляд. Окей. Мне здесь не место, закатываю глаза и разворачиваюсь в сторону.       — А тебе никто слова не давал, — её гневный ор вонзается в мою спину. Моё сердце падает в пятки, а ноги врастают в дубовый пол. Ну что, хотела взбучку? Получи! Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы быть готовой к очередной воображаемой пощёчины от своей матери. Она — мастер бесконтактного боя, и мне ли этого не знать.       — Женя, не ругайтесь. Саша права. Стоило как-то подготовить Максима к такой новости, — неожиданно Ярослав делает шаг, я не вижу, но чувствую кожей, как он встаёт между нами. В комнате повисает настороженная тишина. Со стороны может показаться, что все застыли и никто не решается что-то добавить.       — А моей дочери вчера стоило сначала подумать, прежде чем напиться, — шипит мама, выйдя из временного ступора.       — Ой, как будто ты в её возрасте не напивалась, — с усмешкой выдаёт тётя Женя, а затем замолкает, я готова поклясться, что она тут же была одарена гневным взглядом своей подруги. С беременными женщинами шутить не стоит. Покидаю кухню, воспользовавшись удачным моментом.

***

       Курьер принёс пиццу где-то через пять минут после неудобной сцены, что разыгралась в нашей квартире. Ну, как в нашей, я ощущаю себя здесь временным гостем, которому не все рады. Ковалёв принёс мне целую коробку, правда аппетит испарился к этому моменту. Мою комнату освещал только свет тусклой прикроватной лампы. Дима казался каким-то нереально красивым на фоне гнетущей атмосферы вокруг. Слишком прекрасный, чтобы быть реальным. Его медовые глаза завораживают, в них есть какая-то магия, она отлична от той, что излучает Ярослав. Про Вербицкого вообще молчу, тот источает только желчь, за исключением очень редких мгновений.       — Кнопка, тебе стоит поесть, — шатен протягивает мне небольшой кусочек пиццы, присев на кровать рядом со мной.       — Я знаю, но есть совсем не хочется, — качаю головой.       — Ешь, иначе я накормлю тебя насильно, — его голос становится жёстче, и меня это не пугает, скорее умиляет. Открываю рот, и он подносит кусочек к моим губам. Откусываю совсем немного и медленно прожёвываю сочное тесто с пепперони и мягким тягучим сыром.       — Тебе стоит поговорить с мамой, — хитрый кот, решил дать мне совет, предварительно задобрив едой.       — Ты плохо знаешь мою маму, — набив рот, неразборчиво произношу. Ковалёв улыбается одной только ему понятной улыбкой. Во мне же просыпается аппетит, я со вчерашнего дня ничего не ела. С самого утра в моём желудке побывал лишь чай.       — Все мамы одинаковые, им просто не нравится, когда их дети меняются и взрослеют, — проговаривает парень, продолжая подкармливать меня пиццей. В его словах есть доля правды. Но я знаю, что есть исключения. Например, мама Самохиной, её больше интересует личная жизнь, чем собственные дети.       — Ещё хочу, — расправившись с первым куском требую второй. Парень усмехается, но исполняет мою просьбу незамедлительно. Жадно отрываю зубами очередной кусок сочной и ещё горячей пиццы.       — О чем вы болтали, когда мы с Яром гуляли с собакой? — незатейливо интересуюсь, медленно прожёвывая пищу. Мне всё ещё интересно, что они задумали.       — Мы пришли к выводу, что тебе стоит поменьше нервничать. Ты нас напугала сегодня, — не задумываясь, отвечает шатен, заботливо вытирая пальцами капельку соуса с моей щеки. Мне же кажется, что он не договаривает, а ответ был отрепетирован заранее. Ну, отлично! Сделаю вид, что поверила.       — И ты не против, что в наших отношениях появился Ярослав? — продолжаю атаковать Ковалёва вопросами, пожирая вкусную пиццу.       — Против, но это твоё решение, и я его уважаю, — Дима непривычно тянет гласные. Ямочки на его щеках исчезают, из-за слишком сильного напряжения, что сковывает его лицо. Может, Яр и прав. Ковалёв не так прост, как кажется. И, похоже, мальчики приготовились к нешуточному сражению. Они лишь отступили на шаг назад, чтобы оценить следующий шаг. Мне стоит играть с ними с осторожностью. Кто знает, что у них в головах.       — Я наелась, — вру и не краснею. Зачем? Сама не знаю. Кусок в горло не лезет от потока мыслей, что только что ворвался в моё сознание. Голод всё ещё требует пищи, но не в присутствии Димы.       — Тогда мне пора. Доброй ночи, кнопка! — Ковалёв целует меня в лоб, и в другой ситуации я бы растаяла от этого ласкового прикосновения, но сейчас же с опаской воспринимаю проявление нежности. Это всё Орлов со своими советами. Ярослав словно поселился в моей голове.       — И тебе сладких сновидений, — прикусываю губу, произнося пожелания. Дима уходит, оставляя меня с сомнениями, что скребут где-то внутри.

***

      Прошел где-то час. И, судя по разговорам в коридоре, квартиру покинули Орлов с Тишей. Он даже не зашёл, чтобы попрощаться. Тётя Женя осталась ночевать. Похоже, у них с мамой вечер посиделок. Я же решила немного почитать, чтобы хоть как-то отвлечься. Макс не выходил из своей комнаты и больше не слушал музыку, и мне было его немного жаль. Израненный мальчик прятался от всех. Мы были с ним чем-то отдаленно похожи, как бы нереально это ни звучало. Читая дурацкий роман с неправдоподобной любовной линией, я почти забылась. Ещё пару страниц, и меня бы уже вырубило, но очередное уведомление загорается на экране мобильника. Кликаю по сообщению, и моя челюсть падает на подушку. «Пользователь Яр покинул чат».        Моргаю несколько раз. Какой ещё чат? Читаю название: «Сашкин гарем». Душа тут же завывает от боли, а рёбра грудной клетки с хрустом ломаются, вонзаясь в лёгкие. Я задыхаюсь. Опять. Смертельная доза адреналина попадает в кровь. Дыши, Саша! Ну же, дыши. Жуткий холод касается подушечек на пальцах рук. Голова кружится, будто меня только что стошнило на карусели. Я поднимаюсь с постели, чтобы хоть как-то осознать реальность. Зачем он удалился из чата? Иду к двери и хватаю ручку. Прижимаюсь лбом к прохладной поверхности, не понимая, что же мне делать. И какого хрена мне так больно? Почему я не могу справиться с такой глупостью?        Отворяю дверь своей комнаты и ныряю в соседнюю, пока в коридоре никто меня не заметил. Максим лежит на кровати, и его лицо освещает только свет от смартфона. Сама не понимаю как, но всё же иду к нему. Я закрыла за собой дверь? Не помню. Настороженно оборачиваюсь и выдыхаю. Закрыла. Блондин ловит в полумраке мой напуганный взгляд.       — Ты чего? — тихо интересуется он.       — Можно я с тобой побуду? — сглатываю вязкую слюну, замечая, что сердце на мгновение остановилось. Охренеть! Как же страшно! Парень кивает. Подхожу к нему и сажусь на кровать. Он тянет меня за руку, и моя голова оказывается на подушке. Его глаза кажутся чёрными из-за слишком расширенных зрачков.       — И какого хрена ты опять дрожишь? — не отвечаю на его вопрос, пытаясь сосредоточится на его губах, считая про себя. Раз. Два. Три. На его лице сменяются эмоции от любопытства до грусти и тревоги. Ему ведь так же хреново, как и мне. Только вот поводы разные.       — Ты сильно расстроился? — не знаю, нахрена я об этом спрашиваю. Ведь всё и так понятно. Максим громко выдыхает, а затем накрывает нас одеялом. Он сдвигается ко мне настолько близко, что между нашими глазами остаётся не больше двадцати сантиметров. С такого расстояния можно разглядеть каждый узор на тонкой ртутной радужке.       — Мой отец просто решил угодить твоей маме после вчерашнего. Он всегда так поступает. Ищет поводы, чтобы порадовать свою жену, вместо того, чтобы решать конфликты в семье, — тихо проговаривает парень с ноткой обиды в приглушённой интонации. Не думаю, что Макс далеко ушёл от своего отца. Он подарил мне браслет своей матери, решив, что меня можно подкупить великодушным поступком.       — Мне жаль, — короткая фраза покидает мои уста, в то время как сердце рвано бьётся в груди. Мне всё ещё трудно дышать. Вспоминаю, что считала про себя. Четыре. Пять. Шесть.       — Глупая. Себе не ври. Ты пришла ко мне из-за того, что Ярослав покинул чат, — издав язвительный смешок, Вербицкий наносит мне мысленный удар в сердце. Не успеваю вдохнуть такой жизненно важный кислород, когда лёгкие взрываются в груди. Мне нечего сказать. Резко сажусь, чтобы поскорее встать с кровати, но тут же падаю на подушку. И причина не в том, что у меня закружилась голова. Макс дёрнул меня за руку, вернув в горизонтальное положение.       — Дурочка, я же не попросил тебя уйти. Меня всё устраивает, — парень шепчет так, чтобы я всё хорошо расслышала. Наши глаза встречаются в разрушительном взгляде. Он притягивает моё израненное душевное болью тело ближе к себе. — Успокойся и дыши…        В комнате становится слишком тихо. Две убитые тоскою души, впервые за долгое время лежат рядом, забыв о привычке противостоять друг другу. Скорее всего, завтра я пожалею об этом.