Грехопадение

      Глупо хлопая длинными ресницами, школьница все силилась понять, о чем говорил сидящий напротив нее мужчина. Ее мозг будто отключился — в голове не было ни одной мысли, хоть отдаленно напоминающей логическую цепочку, только белый шум и желание прикоснуться к покрытой темной щетиной щеке Аарона Хилла. Наполненные ароматом свежесваренного кофе, крепкого табака и пряных специй легкие горели, пропитываясь этим ни с чем несравнимым запахом. Сара потянула носом, неосознанно наклонившись чуть ближе к мужчине, который неотрывно наблюдал за ней, и в наслаждении прикрыла глаза, поняв, что это был его запах.       Это был аромат его кожи.       Воспоминания о собственном наслаждении яркой вспышкой возникли в сознании, заставив щеки Сары покраснеть от смущения. Внизу ее живота завязался тугой узел желания. О чем она вообще думала? Что она делала в квартире незнакомого мужчины, чей запах сводил ее с ума?       — Сара?       Распахнув глаза, школьница наткнулась на внимательный взгляд черных глаз Аарона Хилла и отпрянула от него, ощущая, как внутри разливается чувство стыда. На смену воспоминаниям о наполненной паром ванной и о ее пальцах пришла реальность, отвесившая Саре О’Нил хлесткую пощечину. Нервно хихикнув, девушка поспешно поднесла к губам чашку с кофе и сделала щедрый глоток, чтобы реальность окончательно взяла под контроль ее сознание. Еще один глоток, чтобы дать себе хоть немного времени на обдумывание ответа, который не выставил бы ее полной идиоткой.       — Поработать в казино? — Переспросила школьница. — Кем? Вряд ли Вишня пустит меня за бар.       — Я бы и сам не пустил тебя за бар. — Хилл многозначительно вздернул одну бровь, рассматривая все еще пунцовое от смущения лицо Сары. — Особенно теперь, когда я знаю, что ты умеешь считать карты.       — Предлагаешь мне весь вечер подглядывать за чужой игрой? — Сара закатила глаза, ругая себя за то, что позволила надежде на интересное предложение зародиться.       — Предлагаю тебе играть.       Парализованная до кончиков пальцев хищной улыбкой Аарона, девушка открыла рот, чтобы ответить, но не нашла в себе сил на воспроизведение каких-либо звуков. Фантазия нарисовала перед глазами помещение, пропитанное атмосферой сухого закона — мужчин, спускающих баснословные суммы за карточными играми, официанток, прохаживающихся по залу с перьями в волосах, и Вишню, который смешивал коктейли, стоя за барной стойкой. Сара представила себя не просто свидетелем всего, что происходило в казино, а полноправным участником, и сердце ее забилось в предвкушении.       — А какой тебе с этого прок? — С придыханием спросила она, вынырнув из сладкой фантазии.       — Пораскинь мозгами, новенькая. — Его улыбка стала еще шире. — Казино не любит тех, кто выигрывает…       Шестеренки в голове школьницы закрутились, запуская мыслительный процесс, который выдавал одну мысль за другой. Неужели Аарон Хилл предлагал ей стать подставным игроком в своем же казино? Саре никогда не приходилось играть в покер за пределами бабушкиной кухни, пропитанной ароматом неразбавленного джина и чертыханиями старушек, чьи карманы обчищала юная картежница. В яремной впадинке Сара почувствовала уже знакомую щекотку — она появлялась всякий раз, как девушка собиралась сделать то, что не придется по нраву ее отцу. Нервно поерзав на стуле от предвкушения, Сара облизнула пересохшие губы, тут же выдав свою заинтересованность в предложении Хилла.       — Вижу, ты поняла, к чему я веду.       — Ты хочешь сделать из меня подставного игрока. — Уже не находя в себе сил усидеть на месте, Сара подалась вперед, почти коснувшись носа Аарона своим носом. — А что с этого получу я?       — Мне нравится твой подход. — Хилл одобрительно кивнул. — Если выиграешь — забираешь тридцать процентов.       — А если проиграю?       — Постарайся не проигрывать.       Почти черные глаза подернулись толстой коркой векового льда, заставив девушку, наконец, опомниться и отпрянуть от Аарона Хилла, чтобы создать дистанцию. Она вынырнула из своей фантазии об интересной будущем и оказалась в весьма неприветливом настоящем, в котором стены неуютной квартиры надвигались на нее со всех сторон, угрожая раздавить, словно надоедливое насекомое. Что она вообще забыла в этой квартире? Она не знала его, не представляла, на что он способен, не думала о его мотивациях, продолжала сидеть на его кухне. Почему? Эти холодные глаза, острые черты лица, хищный оскал на губах — устрашающая красота Аарона Хилла гипнотизировала ее. Поджав пухлые губы, Сара взглянула в окно, за которым давно уже царствовала непроглядная ночь. Чего она пыталась добиться своим появлением в этой неуютной квартире? И чего пытался добиться Аарон Хилл?       В повисшей между Сарой и Аароном тишине чиркнула зажигалка, воздух наполнился едким запахом сигаретного дыма. Несколько секунд не происходило абсолютно ничего — Сара слышала только тяжелое дыхание мужчины где-то совсем близко, а затем ее запястья коснулись горячие пальцы. Что-то внутри школьницы в ту секунду взорвалось и, сконцентрировавшись в районе груди, заставило ее задрожать. Она робко взглянула на пальцы Аарона Хилла, нежно касающиеся ее руки, и не смогла удержать в груди судорожного вздоха. Ее мысли, словно в лихорадке, забились внутри черепной коробки, угрожая раздробить ее на мелкие осколки, а сердце в груди ухало, подобно огромному филину. Сара хотела ответить на этот жест — хотела коснуться подушечками пальцев его жесткой щетины, провести ими по щеке и, наконец, обвести контур сухих губ, которые Аарон так часто поджимал, но в памяти тут же всплыл образ девушки в обтягивающем красном платье. Отдернув себя и покраснев до кончиков ушей, Сара неловко отстранилась и встала со стула.       — Мне пора домой. — Услышав собственный голос, чуть охрипший от досады, девушка закатила глаза.       — Я тебя отвезу. — Хилл с готовностью поднялся на ноги.       — Нет, я…       — Сара, тебе лучше не бродить по темноте в одиночестве. — Шагнув к ней, Аарон осторожным движением заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. — Я отвезу тебя домой, хорошо?       Растерявшаяся от резкой смены обстановки девушка не нашлась с ответом. Замерев, словно олененок, попавший в свет фар, она смотрела в глаза Аарону Хиллу и не верила в собственную удачу. Он заправил ей за ухо волосы? Предложил отвезти домой? Черт, неужели она выиграла в лотерею?       Вздохнув, девушка сдержанно кивнула и опустила голову, чтобы спрятать от взгляда пронзительных черных глаз свою улыбку.              

***

             В маленьком окошке на втором этаже не зажегся свет, но даже в темноте можно было разглядеть тонкий девичий силуэт. Прислонившись к капоту своей машины, Аарон Хилл курил и смотрел, как девушка в окне стягивает через голову кофту, собирает волосы в высокий хвост и проводит руками по своим худым плечам.       Он все понял, когда Сара О’Нил задрожала, почувствовав его прикосновение на своей коже. Девчонка не повелась на заигрывания Вишни и не обращала внимания на юного квотербека, потому что была увлечена совершенно другим мужчиной — Черным Драконом, который считал ее лишь частью своей игры. С одной стороны это сильно облегчило его задачу — он мог сам все контролировать и исключить любые неожиданности, но с другой стороны все становилось на порядок сложнее. Влюбленная школьница могла стать той самой переменной, которую просто невозможно контролировать.       Горький сигаретный дым закручивался в воздухе, рисуя замысловатые фигуры, но мужчина все продолжал смотреть в окно, в которое ловко взобралась школьница. Хилл усмехнулся, вспоминая свою юность — он, как и Сара О’Нил нередко сбегал из дома бабушки через окно, чтобы отыскать очередную порцию неприятностей на свою задницу. В те времена его жизнью управляли амбиции и желание показать всему чертовому миру, на что он способен. Это навязчивое желание, набатом стучащее в висках днем и ночью, и заставило Аарона сбежать из пожирающего себя изнутри Сентфора. Он бежал навстречу будущему, прихватив из дома лишь несколько долларов, и не понимал, что там, где, как ему казалось, можно реализовать все свои мечты, его ждал только крах.       Мужчина нахмурился, отгоняя воспоминания о времени, которое превратило его в раковую опухоль на теле и без того гниющего Сентфора, и снова сосредоточил на насущных проблемах. Силуэт Сары О’Нил пропал, и Хилл, выбросив докуренную до фильтра сигарету в чью-то клумбу, сел в машину, чтобы уехать.              Голова гудела от усталости, но сон не шел. Хилл переворачивался с боку на бок, то накрываясь одеялом, то скидывая его с себя. Стоило Аарону прикрыть веки, и он видел девчонку, которая, сидя на его кухне, улыбалась и болтала ногами, пока он потрошил ящики в поисках треклятого зеленого чая. Легкие жег непривычный цветочный аромат. Он уснул, когда небо над городом окрасилось серым, но беспокойный сон не принес облегчения.       Усталость. Она давно стала верной спутницей Аарона Хилла, она засыпала и просыпалась вместе с ним, мертвым грузом висела у него на шее на протяжении нескольких лет и, ехидно улыбаясь, обещала остаться с ним навсегда.       Его разбудил оглушительный стук в дверь, прокатившийся по квартире подобно раскату грома. Хилл резко сел на кровати, дыхание сперло, а перед глазами все еще плясала чернота. Чертовы дела никогда не терпели отлагательств. Мужчина потер лицо ладонями, прогоняя остатки сна, и встал с кровати, чтобы в очередной раз окунуться с головой в смердящие гнилью дела его родного города.       В квартире было холодно, с верхнего этажа доносились звуки какого-то телешоу — это миссис Торрес снова выкрутила громкость своего телевизора на максимум, а за окном все было затянуто пеленой плотного тумана. Раздраженный Хилл, ступая босыми ногами по ледяному паркету, проклинал того, кто ни на секунду не прекращал стучать кулаками о его дверь, и морально готовился к тому, что приготовил для него наступивший день — Черный Дракон знал, что за подобным пробуждением не могло последовать ничего хорошего. Резко распахнув дверь, Хилл увидел на пороге своей квартире запыхавшегося и растрепанного Вишню, который готовился вновь обрушить на несчастный кусок дерева всю силу своего правого кулака.       — Какого хрена? — Хилл посторонился, пропуская бесцеремонно ввалившегося в его жилище Дракона.       — Какого хрена?! — С трудом выдавил из себя Вишня, задыхаясь то ли от возмущения, то ли от нехватки воздуха. — Вот и я хочу узнать, какого хрена?! Где твой телефон? Я все утро звоню!       Хилл, не стесняясь в выражениях, выругался, вспомнив, что выключил телефон, чтобы хоть немного поспать. С силой надавив двумя пальцами на переносицу в попытке взять себя в руки, Аарон сделал несколько глубоких вдохов. Ему давно уже нужно было привыкнуть к тому, что его жизнь сильно отклонилась от курса нормальной, к тому, что в любой момент что-то могло пойти не так и потребовать его немедленного вмешательства.       Привычная холодность рассудка возобладала над раздражением, которое захлестнуло мужчину в момент пробуждения. Он открыл глаза, чтобы увидеть, как Вишня жадно глотал воду из кружки, которую он вытащил из шкафчика, когда искал чертов чай.       — В чем дело?       — Никсон как с цепи сорвался. — Вишня поставил опустевшую кружку в раковину и, прислонившись к столешнице, сложил руки на груди. На его лице отразилось замешательство, а глаза метнулись в сторону от Хилла. — Утром он повязал Уилла и Джо, когда они возвращались из Аннаполиса.       До хруста сжав челюсти, Аарон попытался подавить закипающую внутри ярость. Контроль. Он ненавидел, когда что-то выходило из-под его контроля и пускалось на самотек. Ненавидел, когда кто-то лишал его контроля над ситуацией и заставлял играть по своим правилам. Ненавидел, когда все шло через жопу.       Вены горели, будто по ним вместо крови текла раскаленная лава, руки затряслись от желания размазать по самодовольной морде шерифа его фальшивую улыбку, все вокруг подернулось красной пеленой. Вишня, поджав губы, наблюдал за представшей перед ним картиной — он знал, что будет дальше, знал, что Хилл отбросит свое нежелание светиться и разнесет здание полицейского участка на кирпичики.              Полицейский участок, как обычно, был окутан аурой легкой меланхолии. Офицеры, зевая и попивая поганый кофе, сидели за своими столами. Никто из них не решился остановить злого, как сто чертей, Аарона Хилла, который уверенным шагом направлялся прямиком к офису шерифа, безошибочно выбирая направление. Он без стука ворвался в крошечный кабинет и увидел сидящего за дешевым деревянным столом, на котором стояли милые семейные фотоснимки, человека. Шериф выглядел так, будто все тяготы этого мира лежали на его покатых плечах. Проглотив вставшее поперек горла желание придушить его, Хилл сел на обшарпанный стул, стоящий по его сторону стола, и достал из кармана куртки пачку сигарет.       — Отпусти моих парней, Никсон. — Дракон достал сигарету, глядя шерифу прямо в глаза, и зажал ее фильтр между сухих губ.       — Здесь не курят. — Шериф фальшиво улыбнулся, будто извиняясь, но Аарон Хилл уже чиркнул зажигалкой.       Сигаретный дым заполнил крохотный кабинет. Дракон с наслаждением затянулся и стряхнул пепел прямо на пол, прожигая сидящего напротив мужчину своим взглядом. С тех пор, как патрульные притаскивали его за шиворот в полицейский участок, когда он выкидывал очередную глупость, прошло много времени, и теперь Хилл воспринимал это место совершенно иначе. Как и весь город в целом. Больше он не считал его клеткой, в которую его загоняли обстоятельства, теперь Сентфор стал его полем боя. Изо дня в день он вступал в ожесточенные схватки, доказывая своим противникам, что он давно перестал быть тем шкодливым мальчишкой, которым его помнили эти немноголюдные улицы и полупустые мостовые. Теперь он был хозяином положения, а жителям оставалось только принимать новые правила игры.       Шериф, глубоко вздохнув, провел ладонью по одутловатому лицу. Еще одна затяжка, Дракон выпустил облако сизого дыма из легких. Сидящий перед ним мужчина явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он ерзал на своем кресле, а его взгляд бегал по скудной обстановке кабинета — от стеллажей, на которых покоились папки с нераскрытыми делами, к фоторамкам с семейными снимками. Никсон намеренно избегал смотреть в глаза своему гостю, потому что знал, что не увидит в них ничего, кроме кромешной тьмы.       — Ты знаешь, что в городе федерал…       О, он знал, что в городе федерал. Знал, черт возьми. Ведь этот чертов федерал явился в город, потому что кто-то, и Хиллу очень хотелось узнать, кто именно, заманил его сюда.       Злоба заполняла тело Черного Дракона со скоростью звука, снова окрашивая все вокруг в красные тона. У него зачесались руки от желания схватить шерифа за горла и придушить его голыми руками, чтобы раз и навсегда избавить мир от его трусости. Хилл просто ненавидел людей, которые не пытались бороться со своими страхами, со своей трусостью, со своими слабостями. Ненавидел таких людей, как Джонатан Никсон. Шериф жил в своем собственном мире — он сидел на насиженном месте годами, готовясь передать его по наследству единственному сыну, подстраивался под обстоятельства и никогда не имел собственного мнения. Он никогда не выступал против тех, кто был сильнее его, плыл по течению и ни на что не надеялся. Эта ненависть захлестнула Хилла с головой, снова сделав его тем человеком, который когда-то присвоил себе целый город.       — Федерал — это твоя проблема. — Зарычал Аарон, резко вскочив со стула. Он уперся кулаками в хлипкую столешницу и навис над шерифом, смотрящим на него глазами олененка Бэмби. — Ты уже успел забыть обо всех наших договоренностях, Никсон? Может, тебе напомнить?       Джонатан Никсон сглотнул слюну и отрицательно покачал головой. Воздух наполнился ароматом его слабости, покорности и смирения. Хилл услышал его сдавленный вздох и выпрямился.       — Я хочу увидеть своих людей через час. — Презрительно бросил Черный Дракон, направляясь к выходу из кабинета. — Не советую тебе задерживать их дольше.