+++
По дороге за город мы с Найлом обсуждаем семью, работу и места, где предпочитаем проводить выходные. Он делится секретами о том, как можно соблазнить девушку, будучи барменом, и рассказывает о своих неудачах, а затем включает радио. Нам попадается очень удачный эфир, в котором я знаю все песни наизусть, а Хоран не против моего пения, что больше похоже на дикие стоны. Все мои переживания улетучились, как только я села в машину, но может быть, что Найл просто делает вид, что считает меня нормальной. Когда он усмехается над моей шуткой или кидает заинтересованный взгляд, мне в несколько раз становится спокойнее. Всё-таки Лиам был прав, и мне стоит отпустить ситуацию, а не продумывать каждый свой шаг, словно у меня есть удачный сценарий, которого нужно придерживаться, или всё провалится. Мы подъезжаем к невероятному домику, который разместился между деревьев на берегу водохранилища. Найл паркует машину у спуска в гараж, если я правильно поняла планировку здания, и отстёгивает ремень. Уютный домик будто построен из одной крыши, потому что вышел в форме треугольника. Над небольшим въездом в гараж разместилась просторная веранда, к которой ведёт сбоку деревянная лестница, передняя стена здания — это большое треугольное окно, разделённое деревянными планками, а к самому домику ведёт дорожка из бетонных плит. Кажется, будто мы попали в гости к лесной фее, которая напоит нас чаем с нектаром и волшебной пыльцой, вместо сахара, расскажет секреты леса и научит языку животных. Я не удивлюсь, если сейчас выйдут семь гномов и скажут, что Найл их Белоснежка. — Добро пожаловать, — Хоран глушит двигатель и выходит из машины. — Очень надеюсь, что тебе всё понравится. — Можешь не сомневаться, — аккуратно хлопаю дверью и с шоком осматриваю дом, — мне уже всё чересчур нравится. — Проходи в дом, — парень кладёт ладонь мне на поясницу и ведёт к лестнице, — сегодня он полностью в твоём распоряжении. — А завтра будет много людей? — Только мои самые близкие друзья. Организуем барбекю, познакомимся, хорошо проведём время. Я уверен, ты оценишь. Изначально поездка Найла сюда была запланирована только для того, чтобы собрать друзей и устроить небольшую тусовку, а потом появилась я, и он разделил мероприятие на две части, первую из которых мы проводим только вдвоём. Мы преодолеваем лестницу, поднимаясь на просторную веранду со столиком, диванчиком и двумя креслами, и я немного здесь задерживаюсь, чтобы осмотреться. Вся мебель полностью деревянная, а сверху лежат мягкие подстилки с подушками, отсюда открывается привлекательный вид на лес, дорогу и небольшую площадку перед домом. Хоран достаёт ключи, снимает замок и открывает двойные стеклянные двери. Он заходит первым и быстро начинает настраивать атмосферу, включая свет. Под высоким потолком на балках загораются жёлтые лампочки гирлянды, в центре огромной комнаты лежит пушистый светлый ковёр, а под телевизором стоит искусственный камин — максимально уютная и домашняя обстановка. — Это гостиная, — парень разводит руками и крутится вокруг своей оси, — гирлянда нужна для создания пущего эффекта, девушкам это нравится. — И много здесь девушек побывало? — Не много, — направляясь к двери, Найл качает головой, — например, ты первая увидела эту гирлянду, раньше её не было. В первой части комнаты по кругу стоят диваны и маленькие пуфики, а во второй, где потолок становится намного ниже из-за верхней комнаты, разместился обеденный стол с мягкими стульями, посередине стены расположился камин с телевизором, а сбоку висят полки, заставленные книгами и фотографиями. — Я покажу тебе кухню, ванную и твою комнату, — Хоран зовёт за собой и выходит в небольшой коридорчик. — Кажется, я уже сам забыл здесь планировку. На крохотную, но очень стильно обустроенную кухню из коридора ведёт круглая арка, рядом дверь в ванную, второй выход на улицу и лестница на второй этаж. Найл сразу ведёт меня наверх и открывает первую дверь слева, за которой открывается милая комнатка с двумя односпальными кроватями по бокам. На стене большое окно без стекла, откуда видна почти вся гостиная, под ним комод, а кровати застелены нежно-фиолетовыми покрывалами. — Выбирай любую, — парень взмахивает рукой, указывая на постели, — эта комната полностью в твоём распоряжении. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. — А ты где будешь спать? Надеюсь, в моём голосе не слышна надежда на то, что Хоран ляжет на соседней кровати. — Моя комната напротив. Он открывает дверь, которая находится буквально в четырёх футах, и проходит внутрь, ставя на одну из кроватей свой рюкзак. Эта комната чуть больше, на кроватях уже салатовые покрывала, в углу стоит шкаф, а вид из большого окна выходит на водохранилище. — Значит, ты, — скрестив руки на груди, опираюсь плечом на дверной косяк, — решил забрать себе комнату покруче. — Нет, — усмехнувшись, Хоран прячет руки в карманы брюк, — ну, может быть, и да, но в той комнате лучше ловит Wi-Fi и видно гостиную, поэтому ты можешь за всем наблюдать. — Да ладно, — отмахнувшись, в своей комнате оставляю сумку с вещами, — я пошутила. Проведёшь мне дальше экскурсию? — Вообще-то, из нас двоих это ты экскурсовод. — Тогда мы идём к воде, — указываю на лестницу и спешу спуститься. — Это самая лучшая часть сегодняшней программы, так как водохранилище является главной достопримечательностью владений Найла… Какое твоё среднее имя? — Джеймс. — Найла Джеймса Хорана! Парень мягко смеётся, следуя за мной, и я в предвкушении открываю входную дверь, попадая на широкую лестницу, ведущую вниз к воде. На этом слова моей экскурсии заканчиваются, потому что от открывшегося вида у меня пропадает дар речи. На чистой воде отражаются стоящие на берегу деревья, от слабого ветра на поверхности перекатываются волны, а на противоположной стороне виднеются домики. У самого низа лестницы начинается пирс и уносится вдаль по воде. — Экскурсовод умер от красоты, — неуверенно спускаюсь по ступенькам и иду по пирсу, — поэтому экскурсия окончена. Хоран останавливается плечом к плечу возле меня и забирает свои очки, чтобы не жмуриться от яркого солнца. Он кладёт ладонь мне между лопаток и подталкивает вперёд по пирсу. — Я видела у тебя в Инстаграме фото отсюда. — Весь мой профиль — это фотографии отсюда. Беззвучно смеюсь, опуская голову, а Найл довольно улыбается. Жаль, что я не вижу его яркие глаза из-за очков. Когда мы доходим до конца, я опираюсь на деревянный заборчик и смотрю вниз. Вода насыщенно синяя и очень чистая, но дна не видно — настолько здесь глубоко. Достаю телефон, чтобы сфотографировать природу, и ищу удачный кадр для новой истории в Инстаграм, которую подписываю смайликами с сердечками вместо глаз. — Однажды я здесь тонул, — парень перегибается через ограждение, разглядывая озеро, — а глубина здесь приличная. — Тебя спасли? — Нет, — он издаёт смешок, — я утонул. Смеясь, зажимаю пальцами переносицу. — Я имела в виду, как ты спасся. — Меня брат учил плавать и решил просто скинуть меня отсюда в воду, а потом сам прыгнул спасать меня. Раньше здесь не было забора. — Поставили его, чтобы твой брат больше тебя не скидывал? — Нет, — Найл качает головой и указывает в сторону рукой, — здесь запретили купаться. Я чуть выглядываю и замечаю знак на берегу о запрете на купание. — Но, — парень ухмыляется и, развернувшись, поясницей опирается на забор, — правила созданы, чтобы их нарушать.+++
— На следующий день я проснулся в Белфасте, а это, между прочим, уже Северная Ирландия, — Найл поднимает указательный палец, делая глоток горячего чая. — У меня очень болел бок, я потерял половину вещей, а мобильный разрядился. — А бок чего болел? — Оказывается, я набил себе татуировку, — Хоран чуть приподнимает край футболки, и сбоку над поясом штанов показывается космонавт, который летает в космосе на фоне маленьких звёзд. — Не знаю, как и где я её сделал, но она вроде не ужасная. — По-моему, очень даже красиво. Мы сидим на креслах с мягкой подкладкой, пьём чай со сладостями, что Найл прикатил на столике с колёсиками, и болтаем обо всём на свете. В данный момент речь зашла о случаях, когда мы сильно напивалась и ничего не помнили на следующее утро.«harrystyles ответил (-а) на Вашу историю: Куда уехала?»
Я очень надеюсь, что мою глупую улыбку можно списать на историю, которую продолжает Найл, пока я слушаю в пол-уха. gabbieetommo: Туда, где свобода. harrystyles: Я должен был догадаться сам. А если серьёзно? Вот и настал тот самый момент, когда нужно рассказать Стайлсу о свидании. Не знаю, насколько я с этим опоздала, но врать тоже не вариант. gabbieetommo: Я с Найлом. Ещё добавляю несколько смайликов с милой рожей и переворачиваю телефон экраном вниз. Приковываю всё внимание к Хорану и, протягивая руку за кусочком шоколада, пью чай. — Половина из нашей компании отделилась от нас, ещё когда мы были в Дублине, а вторая тоже ничего не помнит. Господи, о чём мы говорим? — Ты рассказываешь о Дублине, — нахожу хороший способ выкрутиться, — но столько историй из детства случилось в Лондоне. harrystyles: Вот на что ты решила потратить наши выходные. — Когда я был маленьким, мои родители развелись, и отец переехал в Лондон. Мы с братом остались жить с матерью в Дублине, но каждые летние каникулы проводили здесь. Мой брат женился и остался в Ирландии, а я после окончания школы переехал сюда, чтобы поступить. — А где ты учился? — В университете экономики и сервиса по направлению «Сервисная деятельность». harrystyles: Он не скучный? Поднимаю взгляд на Найла и ловлю его широкую милую улыбку, из-за которой хочется улыбаться самой. gabbieetommo: Нет. Нам весело. harrystyles: Когда людям весело, они не пишут, что им весело. harrystyles: Моргни, если тебя держат в заложниках. Закатываю глаза и отправляю Гарри средние пальцы, потому что хочется усмехнуться, но я делаю вид, что он меня раздражает. — Найл, можно снять видео? — Какое видео? — парень чуть хмурит брови, отпивая чай из своей кружки. — Сниму нас и наш небольшой пикник, — пожимаю плечами, а на самом деле хочу уделать Стайлса, — чтобы было на память. — Давай. В левую руку беру кружку, а правой навожу камеру. После того, как включаю запись, мы с Найлом осторожно чокаемся кружками, и я перевожу телефон на красивый лес, который расступился перед верандой. Отмечаю на видео аккаунт Хорана и публикую с надеждой, что Гарри посмотрит в ближайшее время. — Я могу тебя пропиарить, — вскидывая брови, парень делает глоток, — у меня подписчиков больше. — Оставь их себе, я самостоятельно добьюсь своей славы. Найл беззвучно смеётся, а я с улыбкой откидываюсь на спинку кресла и жду саркастическое сообщение от Стайлса. — Никогда не думал уехать из города и жить в таком домике, чтобы никто тебя не трогал, побыть наедине с собой и отдохнуть от суеты? — У тебя бывают такие мысли? — Иногда, — слабо киваю и устремляю взгляд вглубь леса. — После очередной ссоры в семье, например, хочется спрятаться от всего мира. А где ещё, если не здесь? Замечаю, что заставила Найла задуматься. Мне приходит уведомление о том, что Гарри отреагировал на историю грустным смайликом, а затем получаю на Фейсбуке сообщение с аудиозаписью, у которого нет названия. — В детстве это было мечтой, — Найл улыбается от ностальгии и задумчиво опускает взгляд, — особенно, когда надоедали родители или старший брат. Габби: Что это? Я не могу послушать. Гарри: А жаль, очень жаль. Дала бы послушать своему бармену. На физическом уровне чувствую этот сарказм. — Часто ссорился с братом? — забираюсь с ногами на кресло и поджимаю колени к груди, чтобы спрятать телефон. — У вас и разница небольшая. Габби: Это песня? — Да, это как раз и было главной причиной, — парень обхватывает двумя руками уже пустую кружку. — Даже до драк доходило, мы же мальчики, но очень быстро успокаивались и мирились без слов. Гарри: Смех того Чарльза. Габби: Он Чейз. Хорошо, что я не включила! Гарри: Какая разница, как его зовут, зачем ты вечно исправляешь? — А вас трое в семье, ссоры бывали? — Я, наверное, никогда не ссорилась с Луи или Лотти, а они между собой — постоянно. Брат очень любил в шутку задевать её, хотя и сейчас так делает, а я наблюдала со стороны. Габби: Разницы никакой, но мне хочется тебя позлить. Вдогонку отправляю смайлики с высунутыми языками. Блокирую телефон и убираю подальше, потому что понимаю, что наша переписка только набирает обороты, а я не хочу так поступать с Найлом. У меня чешутся руки посмотреть ответ Стайлса, но тогда я совсем потеряю нить в разговоре с Хораном. Как-то незаметно мы оставляем свои места и уходим гулять по тропинкам в лесу. Я специально забываю свой телефон в доме, оставляю все мысли, не касающиеся Найла, на потом и стараюсь быть естественной, словно мы с ним очень старые друзья. После догонялок, игр наперегонки и приключений в лесу мы возвращаемся в дом, чтобы приготовить ужин, которым занимаемся вместе. Наша готовка превращается во что-то очень личное и романтичное, Найл в открытую флиртует, а я строю из себя невинную овечку. После ужина при свечах (Хоран даже тут преуспел), у нас начинаются соревнования на приставке, но я полный ноль в таких играх, поэтому больше смеюсь с того, что парень постоянно мне поддаётся, но я всё равно проигрываю. Я замечаю, что он постоянно пытается касаться меня, иногда невзначай приобнять или сказать что-нибудь чертовски милое, а я стараюсь отвечать тем же либо не сопротивляться. Со стороны у нас получаются брачные игры двух голубей, а на деле это очень меня умиляет. Ближе к ночи, выключив свет на первом этаже, мы потихоньку перебираемся к спальням. Я случайно зеваю, но старательно скрываю это от Найла, будто, заметив, он насильно уложит меня спать. Опираюсь плечом на дверной проём, обнимая себя за талию, и смущённо опускаю глаза, бегая взглядом по деревянному полу. Найл повторяет мою позу только у двери напротив и скрещивает руки на груди. — Если мы считаем это свиданием, — перевожу взгляд на лестницу, поглаживая плечо, — то оно было лучшим из всех, что у меня были. — Неужели никто не смог переплюнуть такую банальщину? — Ну, — усмехаюсь и поджимаю губы, — мне кажется, что я всегда немного портила момент: то сломаю каблук, то выверну на парня свою тарелку, то застряну в лифте. — Настоящий мужчина должен выкручиваться из любой ситуации и всё равно делать свидание идеальным, — Хоран пробегает пальцами по густой чёлке, уложенной на сторону. — Вот тебе второй урок. — Чёрт, так и знала, что нужно что-то испортить, чтобы проверить твой профессионализм. Найл издаёт смешок. Всё-таки он очень красивый, и прямо сейчас это действительно важное наблюдение. Я бы хотела предложить парню лечь в одной комнате, но то ли моё смущение, то ли должная неприступность на дают мне озвучить свою идею вслух. — Давай попробуем завтра? Я буду готов абсолютно ко всему. — Я устрою такое, к чему нельзя быть готовым. — Я запомнил твои слова, Габби. Расплываюсь в широкой улыбке, и Найл дарит мне такую же, отчего в груди разрастается трепет. — Спасибо за день, — запускаю пальцы в волосы и убираю их назад, — это правда было лучшее свидание. — Почему-то для тебя хотелось сделать всё особенным. — У тебя получилось. Мы прожигаем друг друга внимательными взглядами, словно играем в игру, где первый моргнувший проигрывает. Мы оба бегаем взглядами и переглядываемся, потому что нас разговор идёт в никуда, а никто не знает, как его спасать. Пора всё закончить и сделать вид, что так должно быть. — Спокойной ночи, Найл. — Спокойной ночи, Габбс. Чуть отталкиваясь от стены, преодолеваю это короткое расстояние между нами и, поднимаясь на носочки, оставляю осторожный поцелуй на щеке парня. Возможно, я всё делаю правильно, о чём также свидетельствует тёплая рука Найла на моей талии. Отпрянув, медленно поднимаю голову и встречаю невероятные голубые глаза с озорными огоньками, из-за которых где-то в области сердца начинает щемить. От сильного волнения выдаю кривую улыбку, которая больше выглядит как судорога в правой части лица. Всем телом ощущаю, как Хоран дышит, потому что при каждом вдохе наши грудные клетки соприкасаются. Кажется, я не избежала неловкой ситуации, а создала её. Сейчас ещё ляпну, что хочу, чтобы он ушёл вместе со мной, и тогда наше свидание будет омрачено тупой неловкостью. — Добрых снов, — опускаю руку поверх ладони парня, что лежит на моей талии, и слегка её сжимаю. — Завтра насыщенный день. Не даю Найлу ничего сказать, выскальзываю из-под его руки и спиной захожу в комнату, закрывая дверь. Полоска света из коридора исчезает — он выключил освещение и зашёл в свою спальню, — и я опускаюсь на кровать в полной темноте. На ощупь нахожу в сумке огромную футболку, в которую переодеваюсь, как в пижаму, и залезаю под одеяло, включая телефон. Найл добавил все мои истории, где я его отметила, к себе в профиль, прикрепив сердечки на каждую из них. Мне пришло несколько сообщений, но привлекает только одно. Гарри: Наверное, стоит напомнить тебе сейчас, чтобы ты не оставила у него свои трусы. До боли кусая нижнюю губу, чтобы не смеяться, набираю ответ, потому что зелёная точка возле иконки профиля показывает, что Стайлс онлайн. Габби: Я специально оставлю, чтобы обязательно сюда вернуться. Ответ приходит так быстро, словно Гарри даже не закрывал наш диалог, ожидая мой ответ. Гарри: Надеюсь, ты оставишь самые уродские. С цветочками или Спанч Бобом. Габби: Чтобы ты знал, у меня таких нет. Гарри: Тебе не кажется, что я уже слишком много знаю? Но если хочешь, то давай поговорим о твоих трусах. Гарри: Я знал, что тебе с ним скучно. Почему-то у меня вызывает это улыбку, но Стайлс не должен этого знать, поэтому мне нужно показать, что я недовольна его заявлением. Габби: Мне не очень удобно тебе писать, нам слишком весело. Напишу уже завтра. Буду верить, что это достаточно убедительно. Гарри читает, но ничего не отвечает, даже на экране не появляется надпись «печатает…». Жду ещё некоторое время, натягивая одеяло до подбородка и ёрзая на подушке, но сообщение так и не приходит. С мыслью, что у меня не ловит Интернет, перезагружаю приложение, выключаю и включаю передачу данных, но всё так же пусто. Габби: Хорошо, мы разошлись по комнатам, и я легла спать. Гарри: Прости, я уронил телефон за кровать, пришлось её двигать. Я так понимаю, уже поздно удалять своё сообщение, в котором видна вся моя паника. Не могу поверить, что меня так задело то, что Стайлс не ответил. Гарри: Я могу сам приехать и вычеркнуть его из списка. Мне не сложно. Габби: Всё в порядке, правда. Я просто не хочу торопить события. Гарри: Тогда спокойной ночи. Он также добавляет к сообщению красное сердечко, которое на фоне всего выглядит слишком ярким и горит неоном. Я на несколько долгих секунд зависаю, пялясь на сообщение, и, опустив телефон поверх одеяла, даю себе возможность прийти в себя. Габби: Спокойной ночи. Долго сомневаюсь насчёт того, нужно ли ставит смайлик сердечка, а потом торможу из-за выбора цвета, но всё же останавливаюсь на обычном красном — вроде бы ничего такого, а вроде бы и многозначительно. Блокирую телефон, оставляя его на комоде, и утыкаюсь лицом в подушку, чтобы перестать так широко улыбаться. Крепко зажмуриваюсь и накрываюсь с головой, заставляя себя уснуть.+++
Когда я утром проснулась, немного испугалась, что лежу не в своей постели, потому что забыла, что засыпала в домике Хорана. Найл приготовил завтрак, пока я спала, точнее миллион раз переводила будильник на десять минут позже. Мы почти сразу же стали готовиться к приезду его друзей, подготавливали гриль для барбекю и частично накрывали стол, из-за чего я чувствовала себя старой женой Найла, которая принимает гостей в честь его повышения. Исключительно в хорошем смысле, конечно же. Мы на веранде поставили большой стол, и Найл принёс раскладные стулья, после чего я решила, что работать с музыкой нам будет интереснее. И вот уже по второму кругу играют песни Coldplay, я сижу на ступеньках деревянной лестницы и смотрю на дорогу из леса, словно в любой момент там появится машина. — Габби, я могу сварить нам кофе, — из дома выходит Найл, но не сразу меня находит. — Габбс? — Я здесь, — поднимаю руку и выключаю музыку. — Кофе — это хорошая идея. Хоран спускается ко мне и присаживается рядом на ступеньку, зажимая ладони между коленей. Подперев кулаком подбородок, внимательно смотрю на парня, потому что он с самого утра выглядит прекрасно, будто всю ночь стилисты готовили его именно к этому моменту. — После вчерашних видео от меня отписались семь человек. Сначала непонимающе хмурю брови, а затем издаю смешок, пряча лицо ладонями. — Прости, — чуть задеваю колено парня своим, — я не хотела отпугивать твоих поклонниц. — Были бы они настоящими, — Найл осторожно проводит ладонью по моей спине и опускает руку на плечо, приобнимая меня, — то не отписывались бы. Ну вот, мы очень близко, и я начинаю нервничать, отчего в животе крутит. Бегаю взглядом от красивых глаз Хорана к его губам и схожу с ума, потому что эта ситуация очень неоднозначная. — Найдём тебе новых, — показываю слабую улыбку, и она отражается на губах парня. — Я знакома с группой поддержки, там девочек двенадцать, это уже больше, чем семь. Найл тихо смеётся, опуская голову, а его большой палец на моём плече рисует невидимые круги. — И кого они поддерживают? — Футбольный клуб «Тоттенхэм», — пытаюсь сопротивляться мурашкам, которые вызывает у меня Хоран. — Мой брат тренер их детской команды. — Можешь достать мне автограф своего брата? — Это очень просто. Кажется, я мыслями уже где-то не здесь. Внутри всё приятно сжимается от предвкушения, но я стараюсь не подавать вида. Если Найл сейчас поцелует меня, я спалю свой список и больше никогда о нём не вспомню. Наверное, странное чувство в животе усиливается из-за вкуса победы, но если мне хорошо, то пусть будет так. Я неосознанно облизываю губы, за чем следит парень, и сглатываю. Мы сидим на лестнице, вокруг нас природа, где-то на деревьях поют птицы, и я понимаю, что поцелую его сама. Найл осторожно подаётся ближе, но его останавливает неожиданный и громкий гудок машины. Мы одновременно поворачиваемся и замечаем впереди подъезжающий Мерседес. Отвратительное чувство того, что меня обломали, невыносимое ощущение неудовлетворенности, из-за чего хочется сильно стукнуть кулаком по чему-нибудь. Хоран чуть прижимает меня к груди, коротко целует в щеку и поднимается. Чёрная машина останавливается у дома перед спуском в гараж, и некоторое время никто не выходит, но в салоне заметно движение. Со стороны водительского места выходит до умопомрачения красивый парень, и даже кажется, что всё происходит в замедленной съёмке. Он пробегает пальцами по густым тёмным волосам, поправляя идеально уложенную чёлку, и растягивает губы в радостной улыбке, когда видит идущего ему навстречу Хорана. — Зи, — Найл обнимает его, хлопая ладонью по спине, — привет, бро. — Здравствуй, брат, — очаровательный парень улыбается и обращает взгляд карих глаз на меня. — Ты похорошел. Чувствую себя неловко, из-за чего начинаю поправляться, но встать никак не могу. Из машины выходит смуглая девушка, словно ангел Victoria’s Secret, и я начинаю задумываться, что этот автомобиль приехал из страны самых красивых людей на земле. Также задние сидения покидают двое парней и девушка, а у меня появляется мысль, что мне нужно было сначала попасть в круг друзей Хорана, а потом составлять список. — Здравствуй, Габриела, верно? — друг, к которому Найл обратился как «Зи», протягивает мне руку с бронзовой кожей, усыпанной множеством татуировок. — Зейн Малик. Поднимаюсь со ступеньки и неуверенно протягиваю руку в ответ. Парень двумя руками обхватывает мою ладонь и тепло улыбается. — Габриела Томлинсон, приятно познакомиться. — Взаимно. Все гости проходят наверх, парни приступают к приготовлению мяса, а девочки устраиваются на диване и делятся впечатлениями о своих приключениях. Я не чувствую себя частью этой компании, да и особо не хочется, поэтому специально уединяюсь на кухне и готовлю салаты для стола. Мне пишет Лотти, поэтому я не сильно страдаю от того, что не нахожу общий язык с женской половиной коллектива. Когда мы перебираемся за стол, я узнаю, что Зейн и Найл друзья детства, но Малик уже два года живёт со своей девушкой Айшей в Испании. Они иногда приезжают в Лондон, чтобы собраться старой компанией, но в этот раз сюда попала и я. Хоран учился вместе с Филиппом, а Дориан и его девушка Лана много лет назад познакомились с Зейном на вечеринке его младшей сестры. Я сижу на диване сбоку, Найл обнимает меня одной рукой за плечи и ворует для нас виноград. — Твой соус обалденный, — он склоняется ближе к моему уху и на ладони протягивает виноградинку. — Я всегда был убеждён, что лучше моей мамы никто не сможет приготовить его. — Ты мне льстишь, — смущённо улыбаюсь и заправляю волосы за ухо. — Ты не против, если я отойду на минуту? — Хорошо. Хоран снова целует меня в щёку и неохотно отпускает. Обняв себя за талию, спускаюсь по лестнице и обхожу стоящие у дома машины. Пусть мне и удалось удачно присоединиться к разговору и влиться в эту необычную компанию, я чувствую, что всё не в то время и не в том месте. Мне было бы по душе остаться сегодня с Найлом вдвоём, а познакомиться с его друзьями при другой обстановке. Достаю телефон и набираю номер сестры. — Ты развлекаешься со своим новым парнем и звонишь мне, — с сомнением начинает Шарлотта. — Что случилось? — Он ещё не мой парень, — поднимаю указательный палец, будто она увидит это, — и мне просто нужно было сбежать. — Ты сбежала от него? — Нет, — вздохнув, запрокидываю голову назад и рассматриваю верхушки высоких деревьев. — К нему столько друзей приехало, что мне кажется, что лучше бы я уехала ещё утром. — Он что, — в её голосе появляются нотки неодобрения и презрения, — забил на тебя? — Конечно нет, Лоттс, он слишком хорошо справляется в данной ситуации, но моё предчувствие подсказывает, что что-то не так. Его друзья даже думают, что я будущая невеста, а мы с Найлом ещё даже не целовались. Внутри такое дерьмовое ощущение, будто я лезу во что-то личное. — Я думала, у вас свидание, а не встреча одноклассников. — Это было вчера, а сегодня он хотел познакомить меня с близкими друзьями, — пожимаю плечами и брожу по протоптанной тропинке. — А с этими двумя их моделями я вообще ничего общего не могу найти. Я не хожу в солярий и не покупаю Диор или Гуччи. Ужас, Лотти, я, кажется, старею! — Габбс, успокойся, все эти люди тебе просто не знакомы. Если хочешь, я отправлю Адама за тобой. — Он заберёт меня? — Если ты действительно этого хочешь. Оглядываюсь на дом, веранду и весёлую компанию. Много ли я потеряю, если просто уйду? — Мне нужно побыть одной, чтобы разобраться, что происходит. — Я поняла тебя, Габби, жди Адама. У меня появляется гениальный план собрать вещи и незаметно покинуть дом, который мне удаётся осуществить без особых усилий, потому что абсолютно все увлечены чем угодно, но не моим присутствием. Собираю вещи и оставляю для Найла в его комнате записку: «Спасибо большое, пикапер, это были лучшие выходные. Буду ждать тебя за стойкой». Некоторое время перечитываю текст несколько раз, а затем всё-таки добавляю «целую» в конце и кладу листок на футболку Хорана. Покидаю дом, когда сестра пишет, что Оллфорд подъезжает, и выхожу через задний вход. Поправляю сумку на плече, обходя домик, и замечаю машину Адама недалеко от участка. — Убегаешь? Застываю буквально в трёх ярдах от авто и разворачиваюсь. Передо мной стоит Зейн, он держит между пальцев сигарету и делает крепкую затяжку. Всё выглядит так, будто родители застукали меня за просмотром порно. — Я… — указываю на машину, потом оглядываюсь по сторонам и развожу руками. — Мне просто… Как бы… Да, я убегаю. — Почему? Красивый и очень горячий парень, зачем ты это спрашиваешь у меня? Я сама толком не знаю ответ, а от его внешнего вида у меня окончательно плавятся мозги. — Если что, дело не в Найле, — для убедительности выставляю ладонь. — Я просто устала, да, и эта компания не совсем для меня. Не то чтобы вы мне не нравитесь, вы классные, ты классный, в смысле… Зажимаю пальцами переносицу и мотаю головой. Я настоящая тупица, оплошала перед таким парнем! Усмехаясь, парень выдыхает дым и кивает, словно понимает меня. — Конечно, можешь ехать, — он указывает на машину, а когда я оглядываюсь, то вижу Адама у раскрытой двери. — Скажу Найлеру, что у тебя диарея. Прикрыв глаза, издаю смешок и пячусь назад. — Лучше не надо, но спасибо. — Габби, мы едем? — Да, уже сажусь. Заняв своё место, машу Зейну через стекло, на что он взмахивает сигаретой. Мы быстро отъезжаем от домика, Оллфорд расспрашивает меня о выходных и рассказывает о Шарлотте, которая выгоняла его из дома, чтобы забрать меня. Когда мы въезжаем в город, Адам останавливает машину у старой больницы и садится вполоборота ко мне. — Сможешь отсюда добраться сама? — А ты куда? — Мне нужно по делам, не хочется ехать в центр. — Ладно, — забираю с заднего сиденья сумку и открываю дверь. — Спасибо, что подвёз. Парень взмахивает рукой, прощаясь, и я захлопываю дверь. Авто уезжает в неожиданном для меня направлении, а после ещё и заворачивает после больницы, что кажется чертовски странным, но я не в силах думать об этом. Оглядываю заброшенное здание и иду пешком до ближайшей автобусной остановки, чтобы скорее вернуться домой.+++
Однажды должен был настать тот момент, когда я наступлю на собственную гордость, изменю своим принципам и по собственному желанию приеду к родителям, чтобы поговорить. До семейного ужина осталось не так много дней, Луи и Одри скоро вернуться в Англию, а мне нужно создать для себя подушку безопасности, помирившись с отцом и найдя с ним компромисс. От жуткого волнения заламывая пальцы, не слишком быстрым шагом иду по выложенной плиткой дорожке вдоль ряда жилых домов, как копии похожих друг на друга. Словно архитекторы и проектировщики в какой-то момент настолько задолбались, что создали улицу по типу «Скопировать — Вставить» и так ещё много раз. Я специально вышла из такси на несколько дворов раньше, чтобы родители не заметили меня у дома из-за шума двигателя, и теперь пешком добираюсь до родного двора. От моего поступка в шоке будут не только родители, но и я сама, потому что скорее первый мужчина забеременеет, чем я завалюсь на порог родительского дома. Крайне осторожно открываю белую деревянную калитку, захожу во двор с идеальным газоном, словно каждую травинку обрезали под линейку, и замираю у двери. Моё сердце заходится в бешеном ритме, ладони потеют так, что я спокойно могу стряхнуть капли, а из-за паники ноги приросли к крыльцу. Мне не должно быть страшно, но перед глазами бежит неоновая дорожка с текстом, что всё пройдёт как обычно и я только усугублю ситуацию перед ужином. Посылаю как можно дальше сомнения и нажимаю на звонок. Пока мне никто не открывает, у меня появляется мысль сбежать, но дверь распахивается, и я вижу маму. Волосы, что слабо отливают рыжим, сзади заколоты крабиком, на ногах простые домашние тапочки, на ней надета клетчатая рубашка с белой футболкой и широкие свободные штаны. Мама ласково улыбается и делает ко мне шаг. — Привет, милая, — она обнимает меня за плечи. — Почему ты здесь? — Не рада меня видеть? — шутливо говорю я, зарываясь носом в её мягкие волосы и вдыхая родной запах сладостей и выпечки. — Уже ухожу. — Габриела, что ты такое говоришь? — мама медленно отстраняется и, взяв меня под локоть, заводит в дом. — Пожалуйста, проходи. Будешь чай? — Не откажусь. А где папа? — Сидит в своём кабинете, у него настоящий завал на работе. Оглядываюсь, будто случайно зашла в чужой дом, но здесь никогда ничего не меняется, хотя я была у родителей чуть больше месяца назад. Мы проходим на огромную кухню через большую круглую арку, и мама ставит чайник на газ. — Мам, — присев за стол, начинаю ковырять кожу вокруг ногтя, — мы с Шарлоттой обсуждали торт на ужин… Ты же знаешь, что мы любим… И я подумала… — Папа любит лимонный, — так резко кидает она, что я офигеваю и выравниваюсь, словно заглотнула шест. — Знаю, он будет не против чего-нибудь с орехами. — Мам, все в семье любят шоколадные торты, Луи за них готов продать все свои органы. — Но отец не любит, — её голос такой спокойный и ласковый, что я от злости хочу воткнуть себе нож в ухо. — У нас никогда не было шоколадных тортов на столе. — Этот ужин в честь Луи и Одри, не в честь отца. Какая разница, что он хочет, если мы встречаем молодожёнов и хотим показать, что мы очень рады за них? — Как ты можешь такое говорить в стенах этого дома? — мама возмущается, но голос её остаётся таким же ровным, будто она накачала себя таблетками. Мама ставит две кружки на стол и садится напротив. — Лучше поговори об этом с папой, Габриела. Если он не будет возражать, то я тоже не буду против. — Но он будет возражать. — Прости, милая, я ничего не могу сделать. Она может хотя бы показать, что стоит на моей стороне, но просто этого не хочет. Очень странно, что новый конфликт назревает из-за какого-то торта, но это отлично демонстрирует, насколько сложно в нашей семье договориться. Если папа будет против, а он будет против, то мне придётся готовить что-то на его вкус, потому что я поставила себе цель, что этот ужин будет первым удачным в моей жизни. После разговора с Гарри у меня живёт чувство, что всё наладится, что всё будет как у нормальных людей, а может, я путаю это чувство с обычным желанием халявно поесть. — Мама Адама вегетарианка, — мама снимает с плиты чайник и разливает кипяток по двум кружкам с чайными пакетиками, — она поддалась этим новомодным тенденциям, уже год не ест мясо, даже индейку на Рождество. Нам нужно готовить для неё отдельные блюда. — В наше время слишком дорого быть вегетарианцем. — Я думаю, что без мужа она просто не знает, что делать. — Уверена, это здесь не при чём, — беру кружку чая и выкладываю пакетик на блюдце. — Можно я попью чай у себя у комнате? — Да, конечно. — Спасибо. Беру из тарелки на столе печенье и, делая на ходу глоток, покидаю кухню. Большая лестница с ковровым покрытием ведёт на второй этаж, за ней первая ванная комната и гостевая спальня. Гостиная и столовая по сути являются одной большой комнатой, но разная мебель и невидимая линия разделяют их между собой. Уже на втором этаже от лестницы налево родительская спальня и кабинет отца, прямо находится вторая ванная, а с правой стороны сначала идёт комната Луи, затем комната Лотти, а следом моя, из-за чего они все находятся в воображаемом кругу. Иду сразу в свою старую комнатку, прикрываю дверь и опираюсь на неё спиной, делая осторожный глоток чая. Сюда, наверное, никто не заходил с момента моего переезда от родителей, а я ничего тут не меняла с тех пор, как училась в старшей школе. Всё обустроено так, как у обычного подростка: кровать с множеством разноцветных подушек, письменный стол с полками для книг, большой круглый ковёр в центре со старыми пятнами от алкоголя, большой шкаф, на котором висит плакат Джонни Деппа, чтобы скрыть дырку. Эта комната самая маленькая среди остальных, но именно здесь я, Луи и Шарлотта всегда любили зависать, поэтому мы притащили сюда кресло-мешок и раскладушку. Мы даже специально поставили на эту дверь замок, чтобы можно было закрыться от родителей — после это стало моим убежище во время очередных ссор с отцом. Кладу телефон на подушку, а сама сажусь рядом на кровать и доедаю печенье. Перед глазами словно пробегает вся жизнь, потому что слишком много связано с этим местом, и мне бы хотелось разделить этот момент с братом и сестрой, вспомнить с ними самые неловкие моменты и просто посидеть, слушая нашу любимую музыку. Меня пугает звонок телефона, и, как по зову сердца, это оказывается Шарлотта. — Да? — Габби, почему мне пишет мама и говорит, что сейчас ты поругаешься с папой? — Потому что я приехала к родителям. — Одна? — Лотти слишком сильно удивляется, будто я не родителей навестила, а приехала на стрелку с местными гангстерами. — Что-то случилось? — Нет, — мотаю головой и встаю, чтобы поставить кружку на стол, — всё в порядке, я просто хотела удостовериться, что скорый ужин пройдёт хорошо. — Что папа говорит? — Я даже не заходила к нему, он сидит в кабинете. Не очень хочется отвлекать его от работы. — Я бы сказала, что всё будет нормально, но я говорю так всегда, и оно не сбывается. Проявляй терпение, хорошо, Габбс? Даже если он будет не прав, лучше промолчи, где-то кивни. Вообще, я бы на твоём месте не виделась ни с кем до ужина. — Я приехала помириться, чтобы на ужине всё было спокойно и папа был заинтересован только поездкой ребят в Италию. — Хочешь, я что-нибудь натворю и весь вечер папа будет трогать только меня? Можем попросить Луи что-нибудь сделать. — Когда это хоть раз работало? — усмехнувшись, подхожу к окну и отодвигаю шторы. — Я бы просто не приходила, но тогда меня удалят из семьи. — Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем, — успокаивает меня сестра. — Главное, сейчас ничего не испорть. Мысленно я с тобой и поддерживаю тебя во всём. — Спасибо большое, Лоттс. Рассматриваю длинную улицу, как вдруг из дома на противоположной стороне выходит очень знакомая девушка. Сначала я думаю, что мне показалось, потому что она стоит очень далеко, но я узнаю эти блондинистые волосы, собранные в высокий хвост, и тонкую фигуру. — Охренеть. — Что? — Лотти, — сглатываю и забираюсь на подоконник, прижимаясь ближе к окну, — как давно Стелла живёт чуть ли не напротив нас? — Ты её увидела, да? Точно не вспомню, но она переехала примерно тогда, когда ты школу закончила. — И всё это время она жила здесь? А я всё это время ничего не знала? — Ты уехала из дома, стала редко там появляться, а мы с Луи старались никогда не вспоминать о ней. Я тоже ничего не должна была знать, но один раз увидела, как она вешается на Лу и лезет его целовать. Стелла как Воланд-де-Морт, чьё имя нельзя называть. — Ага, вспомнишь говно, тут и… — Да, мы думали, что если делать вид, что её не существует, то она исчезнет из нашей жизни, но прошло столько лет, а Стелла до сих пор маячит время от времени. Девушка прощается с какой-то женщиной, целуя её в щёку, и направляется к такси, что стоит у двора. — Подожди, — прижимаю колени и груди и прислоняюсь виском к стеклу, — я закончила школу лет семь назад, а Одри мы познакомили с Луи пять лет назад. — Стелла начала активно нападать на Томлинсона после того, как он начал встречаться с Янг. Сначала она просто проявляла знаки внимания, а когда узнала, что Луи занят, то у неё будто крышу снесло. — Твою мать, — вздыхая, потираю уголки глаз, — я как всегда не в курсе. — Прости, эта не та вещь, о которой говорят при каждой встрече. — Я понимаю, но всё же я могла наговорить ей чего-нибудь тогда, при нашем знакомстве. — Прости меня, Габбс, я бы с удовольствием с тобой поговорила, но я на работе. И так сделала вид, что ушла в туалет, теперь сижу в кабинке. — Ладно, хорошо, ещё раз спасибо. — Не за что. Обняла. Шарлотта кладёт трубку, и я захожу в Инстаграм, чтобы найти профиль Стеллы. Бессмысленно искать её в подписчиках Луи, потому что у него переваливает за несколько тысяч, а вот где-нибудь в комментариях её можно отыскать. Дверь в комнату открывается, и в проходе появляется папа. Рубашка с коротким рукавом заправлена в светлые брюки, затянутые ремнём, на запястье часы, а из-под рукава выглядывает татуировка корабля. Луи и отец до ужаса похожи друг на друга, что мне всегда хочется сказать Одри: «Посмотри на моего отца и ты увидишь своего мужа в будущем». — Избегаешь меня? — в его голосе пока что не слышно враждебности. — Нет, я не хотела тебя отвлекать, ждала, когда ты сам выйдешь. Привет. Он хмурит брови, засовывает руки в карманы и проходит по комнате. — Почему сидишь на подоконнике? — Да у меня привычка такая, — взмахнув рукой, усмехаюсь и слезаю на пол. — Очень удобно смотреть в окно. — Плохая привычка, — злости ещё нет, но тон он сменил. — Это говорит о многом. Лотти сказала мне терпеть. Нужно кивать и со всем соглашаться. — Да, ты прав, — наступаю самой себе на горло, — я исправлюсь. От неожиданности папа даже удивлённо поднимает брови, но тут же скрывает это, напрягая челюсть. Страх и волнение ползут по мне вверх, и скоро их мерзкие холодные руки схватятся за моё горло. Это самый подходящий момент, чтобы обсудить торт? — Не буду скрывать, что я поражён твоим приездом. По какой причине ты вспомнила, что у тебя есть родители? — Я никогда не забывала, — стою ровно, как гвардеец перед сменой караула. — Разве это так плохо, что я приехала? — Убери грязную кружку, — папа подбородком указывает на стол, — всё-таки не ты здесь наводишь порядки. Иногда складывается впечатление, будто отец глухой на одно ухо, потому что он постоянно пропускает мои слова, будто я разговариваю сама с собой. — Я хотела поговорить с тобой. — Я попросил убрать. Хочу закатить глаза, но вовремя себя останавливаю, ведь тогда точно начнётся скандал. Забираю кружку и выхожу из комнаты, в то время как папа следует за мной. Мы вместе спускаемся вниз и заходим на кухню. Я иду мыть кружку, а он просит маму заварить ему кофе, после чего берёт с полки айпад и садится за стол. Он у нас современный — читает новости в Интернете, а не в газете. — О чём хотела поговорить? — не отрывая взгляда от экрана, папа листает сводку новостей. Оставив кружку сохнуть на раковине, кидаю умоляющий взгляд на маму, но она отворачивается и ставит чашку в кофеварку. — Я могу начать первым, — вот бы сейчас в полу появился портал и я бы отсюда переместилась в любое другое место. — На ужине будут миссис и мистер Янг, ты должна извиниться перед ними и передо мной за спектакль, который ты устроила в прошлый раз. Да какого хрена я должна вообще перед кем-то извиняться? Никто не хочет извиниться передо мной? — Я ещё тогда извинилась перед ними, — говорю почти шёпотом, а так хочется повысить голос. — Джули и Говард сказали, что всё в порядке. — Конечно, они не скажут тебе, что ты испортила вечер. Раскрыв рот от возмущения, смотрю на отца, затем на маму в поисках её поддержки, но она ставит на стол чашку кофе и начинает уборку на кухонном гарнитуре. Шарлотта просила меня быть спокойной, но папа будто специально треплет мне нервы, испытывает меня, проверяет, как долго я ещё буду сопротивляться. — Я ничего не портила, — делаю шаг вперёд и выставляю указательный палец, — я как раз-таки вышла, чтобы… — И не ты хлопала дверью, — каждая напряжённая мышца на его лице выражает недовольство. Он пальцами обхватывает ручку чашки и делает глоток. — Спасибо, Анна. — Это вышло случайно. — Да, — отец за всё время ни разу на меня не посмотрел, — но никто в нашей семье не позволяет себе такое поведение. — Какое поведение? — я сейчас начну ныть, если не позволю себе повысить голос. — Нахальное и дерзкое, — он ставит кружку и поднимает на меня ярко-голубые глаза, — будто разговариваешь с друзьями-алкашами. — Пап, мне не четырнадцать, чтобы отчитывать меня за моих друзей, тем более они не алкаши. — А обижаешься как ребёнок, хотя я не понимаю, на что можно обижаться. — Это бессмысленный разговор. — Если ты считаешь его таким, — отец наклоняет голову и вскидывает брови, — значит, ты не понимаешь самых простых вещей и очень несерьёзно ко всему относишься. — Несерьёзно, несерьёзно, — копирую его манеру речи, вскидывая руками. — У тебя пластинка заела? Постоянно об этом говоришь. Я пришла поговорить с тобой об ужине, о торте, который понравится всей семье, а ты только и находишь причины меня отчитать. Почему так выходит, пап? Я шла с целью, чтобы помириться с тобой, но ты даже здороваться со мной не хочешь. — Габриела, — мама очень ласково зовёт меня и опускает тёплую ладонь на моё плечо, — не злись, пожалуйста. — Мам, а я не злюсь, — перевожу на неё взгляд, но ничего не вижу из-за пелены перед глазами. — Просто сообщаю, что шоколадный торт будет двухэтажным. Вылетаю из кухни, папа что-то говорит мне вслед и даже зовёт, но я абсолютно ничего не слышу. Вспоминаю, что оставила телефон наверху, и поднимаюсь в свою комнату, где нахожу мобильный с новыми уведомлениями. Большой Лу: Лотти сказала, что тебе нужно поднять настроение. Что произошло? Одри: Заяц, я подарю тебе две собаки, только не грусти, ладно? Что у тебя случилось? Найл: Мы можем поговорить? Стираю все уведомления, чтобы ответить всем уже в такси, и наконец делаю глубокий вдох. Коленки дрожат, я сильно вспотела, а в уголках глаз собрались слёзы. Осторожно касаюсь запястьями ресниц, чтобы убрать влагу, и заваливаюсь на кровать. Это настолько было ожидаемо, что непонятно, почему я так среагировала. Возможно, вера в лучшее сильно подставила меня, но по прошлому опыту я должна была подготовить себя к такому исходу. Заказываю машину к дому, перед зеркалом поправляюсь и выхожу из комнаты, передвигаясь очень тихо. Хочется уйти незаметно, чтобы ни с кем не начинать ещё один разговор, но мои планы рушатся, когда я вижу папу у лестницы. Накинув на себя непринуждённый вид, в пальцах сжимаю корпус телефона и спокойно спускаюсь, смотря себе под ноги. — Габриела Томлинсон, — зовёт меня отец, но я прохожу мимо. — С тобой отец разговаривает. — Ты никогда со мной не разговариваешь, — говорю почти шёпотом и не оборачиваюсь, — ты только начинаешь монологи и не слышишь меня. До воскресенья, пап. — Габриела. Я молча выхожу на улицу, потому что больше у меня нет сил. Лучше переждать на улице, чем терпеть в доме новую нотацию отца, которая очень похожа на все предыдущие. Настолько досадно, что я бы закидала дом яйцами, чтобы ужин пришлось перенести. Правда, я уже могу сделать всё, лишь бы не приходить сюда снова. — Габби, — за мной на крыльцо выходит мама, — подожди, пожалуйста. Прикрывая глаза, запрокидываю голову назад и шумно выдыхаю. Когда оборачиваюсь, вижу, что мама очень переживает, отчего прижимает пальцы к губам. — Он не хотел тебя обидеть, милая. Ты знаешь его характер… — Он хотел, мам, — выдавливаю мягкую улыбку и мысленно умоляю таксиста приехать быстрее. — Что сделано, то сделано, не нужно оправдывать отца. — Я надеюсь, ты из-за этого не передумаешь приходить или не подсыплешь чего-нибудь в торт. — Это очень в моём стиле, но я бы никогда так не поступила с семьёй. — Мы тебя очень любим, родная, но папа у нас очень строгий и требовательный. — Мам, не оправдывай его, прошу, — оборачиваюсь и замечаю вдалеке такси. — Я тоже вас люблю. Не лезу к маме с объятиями; поджав губы в кривой улыбке, пячусь назад и разворачиваюсь у самой калитки под виноватый взгляд мамы. Она обнимает себя за плечи, тяжело вздыхая, и покачивает головой. Когда оказываюсь в машине, машу ей рукой через стекло и пальцами растягиваю уголки губ, чтобы она улыбнулась. Водитель, узнав пункт назначения, отъезжает от дома, а я достаю телефон, чтобы ответить на все сообщения. Габби: Меня морально изнасиловали, Лу, но всё в порядке, я просто была у родителей. Скажи Одри, что две собаки — это шикарная идея! Затем открываю диалог с Найлом и набираю ответ ему. Габби: И тебе привет, пикапер. Как насчёт того, чтобы я заглянула к тебе завтра или позже? Возвращаюсь домой с максимально убитым настроением, словно после похорон троюродной тётки мне одной ничего не осталось от неё в наследство. Кажется, будто это действительно были похороны — хоронили мою последнюю надежду на спокойный семейный ужин. Кидаю вещи на комод, снимаю кеды и плетусь в ванную, чтобы помыть руки и скорее приступить к готовке. В планах на вечер — приготовление шоколадного печенья, фаршированных баклажанов и плова, караоке, танцы под любимую музыку и открытая бутылка вина. Собрав волосы в хвост, раскладываю на столе все необходимые продукты и в бокал наливаю немного полусладкого. Под песни Green Day начинаю готовку, а уже под треки The Neighbourhood допиваю третий бокал вина. Во время того, как я пытаюсь разделаться с мясом, прокручиваю диалог с отцом, который точно копия похож на все остальные, и вспоминаю слова Стайлса, чтобы себя успокоить. Я бы ещё быстрее успокоилась, если бы он был сейчас рядом, сновал по кухне и спрашивал, как правильно почистить перец и баклажаны. Не хочу опять нагружать его своими проблемами, в которых я плаваю уже много лет, ведь я и так расплакалась перед ним, как десятилетняя плакса, потому что её сестре подарили куклу лучше. Серьёзно, мне не даёт покоя то, что я действительно плакала, сидя здесь, а Стайлс всё это видел и пытался меня утешить. Со мной такое впервые. Когда печенье готово, достаю его, а следом ставлю в духовку баклажаны, фаршированные мясом, рисом и сыром. Выхожу на центр кухни, оглядываю масштабы трагедии и прикидываю, насколько сильно я переборщила с порциями. Еды снова получилось слишком много — не знаю, куда меня уносит, когда я готовлю, — и я одна не справлюсь со всем этим, когда даже кусок в горло не лезет. Проверив на плите плов, выключаю музыку и набираю номер Пейна. Только сейчас, отойдя от готовки и присев, понимаю, что за три часа на кухне я слишком устала. — Привет, Габбс. — Привет, Ли. Как дела? — Жаловаться не на что, — усмехается он. — А твои? — Лучше, чем у кого-либо на этом свете, — даже взмахиваю рукой, словно мой собеседник видит меня в данный момент. — Полдня занимаюсь готовкой. — Что случилось? — голос Лиама сразу становится слишком серьёзным. — Почему сразу «что случилось»? — пытаюсь спародировать голос друга. — Максимум у меня могут быть проблемы с любимыми родственниками. — А зачем позвонила? Я же знаю тебя, Габби, у тебя бывает плохое настроение, потому что что-то стряслось, ты начинаешь готовить, а потом звонишь мне, чтобы я составил тебе компанию. — В этот раз всё не так, — нагло вру я, покачивая головой, и возвращаюсь к плите. — Я случайно приготовила слишком много на ужин, ты же знаешь, как обычно, поэтому я подумала съездить в приют. Хочешь со мной? — Очень ценю то, какую формулировку ты использовала. Обычно ты говоришь: «Лиам, съезди со мной в приют, я дам тебе еды». — А какой нормальный человек откажется от халявного обеда? — помешиваю плов, выключаю газ и устало опираюсь на столешницу. — Было у меня такое настроение, поэтому теперь нужно избавиться хотя бы от части этого, потому что оно всё испортится. — Хорошо, я приеду, — без ноток отчаяния в голосе соглашается Пейн. — Не против, если с нами будет Бейли? — Конечно нет! Я буду очень рада с ней познакомится. — Плата за нашу помощь — твоя еда. — Договорились, — усмехаясь, протираю ладонью лицо, — жду вас.+++
Раскладываю по контейнерам баклажаны, попутно складывая печенье в картонную коробку, и отвлекаюсь на звонок в дверь. Встречаю на пороге Лиама, а затем он чуть отходит в сторону, и я вижу маленькую милую девушку азиатской внешности. Она смотрит на меня большими карими глазами, поджимая пухлые розовые губы, и скромно протягивает маленькую ладошку для рукопожатия. Длинные каштановые волосы спадают до пояса, миниатюрная фигура прячется под джинсовым сарафаном и белой футболкой. — Привет, — очень осторожно обхватываю её ладонь, словно могу сломать ей пальцы своей неуклюжей рукой, — я Габби. — Да, я знаю, Лиам очень много о тебе рассказывал, — она мило улыбается, сверкая огромными глазами, и прячет руки за спиной. — Бейли. — Мне Лиам тоже много о тебе рассказывал. — Да, по вашим словам, я незатыкаемый болтун, — Пейн толкает нас в квартиру. — Давайте вернёмся к благотворительности. — Когда Ли сказал, зачем мы к тебе едем, — Бейли прикладывает ладонь к груди и проходит на кухню, — я так удивилась. Ты очень хорошие вещи делаешь, Габби. — Как по мне, так я просто пытаюсь избавиться от лишней еды, а в итоге я разорюсь, потому что много трачу на продукты. Пожалуйста, угощайтесь молоком и печеньем. Я специально для ребят отложила немного своей выпечки и разлила по стаканам молоко. Пейн берёт стакан для себя, а второй подаёт Бейли и кусает печенье. Девушка, даже когда садится на высокий стул, ниже Лиама, а он рядом с ней похож на гиганта, отчего кажется, что они отец и дочь. Но я не буду шутить вслух шутки про педофилию. — Я знала, что ты вкусно готовишь, — признаётся Бей, запивая печенье молоком. — Однажды Лиам принёс домой кусочек торта, которым ты угощала коллег на работе. Он был потрясающим. — Спасибо, это всё заслуга курсов и потраченных нервов. — Признаюсь тебе честно, Габби, меня тогда словно муха укусила. Я захотела приготовить что-нибудь такое же вкусное, чтобы показать Лиаму, что я готовлю не хуже, чем его напарница, но я готовлю хуже. — А мне понравился тот пирог, — перебивает её Лиам и указывает на неё откусанным печеньем. — Было очень вкусно, и я люблю вишню. — Это даже не пирог был, а каша, — девушка от возмущения качает головой и выставляет ладонь, — всё смешалось и пришлось есть ложкой. — Но было вкусно! — Если хочешь, я могу дать пару рецептов, — заканчивая с сортировкой блюд, закрываю контейнеры крышками. — Подберу что-нибудь полегче. — Спасибо большое. — Кстати, — Пейн закидывает в рот печенье и щёлкает пальцами, — ты что-то говорила о свидании с барменом. Как всё прошло? — Очень хорошо, — начинаю улыбаться, выставляя контейнеры башенкой. — Твои советы помогли, спасибо. — А какое было свидание? — Бейли слазит со стула и рассматривает собранный ужин. — Найл отвёз меня в загородный дом на берегу озера на выходные. — Вот это романтика, — Бей накрывает губы ладонью. — Знаете что? Как вы смотрите на то, чтобы после приюта посидеть вместе в каком-нибудь ресторанчике? Я хочу поближе с тобой познакомиться. — Я не против, — Лиам вытирает губы. — Можно было бы позвать Челси и Пита, чтобы Бейли познакомилась со всеми нашими с работы. — Не думаю, что звать Челси — это хорошая идея. — Почему? — Вообще, Ли, я не хочу её тревожить, к тому же у неё больше смен теперь. Давайте в другой раз, а сейчас это всё нужно отнести в машину. Я ещё точно не уверена в своих подозрениях, но что-то мне подсказывает, что лучше не сводить Волкову и очаровательную девушку Пейна. — А ты расскажешь подробности свидания? — Бейли берёт контейнеры, сколько может взять своими ручками, и направляется к двери. — Лиам сказал, что он бармен, это правда? — Я всё расскажу, — усмехаясь, забираю коробки с печеньем и киваю Пейну на оставшиеся, — и да, он бармен в одном классном ресторане. — А он тебе нравится? — Нравится, — кусаю губу, открывая для ребят дверь, и замечаю у Лиама подозрительный прищур. — Правда, нравится. — Боже, Ли, почему ты нас не познакомил раньше?