+++
— Не поймаешь! — Миранда забегает на кухню и прячется за островком. — Не догонишь! Вытянув руки вперёд, бегу за девочкой, а когда она делает круг вокруг островка, то резко разворачиваюсь и, запутав её, подхватываю на руки. Мира радостно визжит и громко смеётся, из-за чего её щёки краснеют. Закидываю девочку на плечо, чем вызываю у неё ещё больше детской радости, и несу на диван, где находится логово злодея, которым являюсь я. — Теперь я тебя съем, — кручусь вокруг своей оси, превращая полёт до дивана в поездку на американских горках. — Ты станешь вкусным обедом. — Нет! — Миранда наполняет гостиную своим звонким смехом и болтает ногами, чтобы я её отпустила. — Меня нельзя есть! Сажаю Миру на диван в надежде, что она останется в «логове», но девочка пользуется возможностью и снова убегает. На телефон, что лежит на столике, приходит сообщение, затем второе, и это работает для Миранды как стоп сигнал. Она смотрит на мобильный, переводит взгляд на меня и хитро улыбается, будто знает, что мне прислали что-то взрослое, не для её глаз. — Посмотришь, что там? — Да! Мира берёт двумя руками телефон, со старанием нажимая на кнопку блокировки, и внимательно читает уведомление. Через мгновение её лицо озаряет широкая улыбка, и она округляет глаза. — Это Гарри, — выставив руку, девочка несёт мне мобильник. — Что он написал? Гарри: Забыл тебе отправить. Следующее сообщение — это уже фотография с экскурсии: я с улыбкой смотрю вперёд, волосы в хвосте раздувает ветер, а фон с красивой улицей слегка размылся, будто с него специально убрали фокус. Габби: Я могу её выложить? Гарри: Габбс, это твоя фотография, делай с ней, что захочешь. — Что там? — Миранда прыгает, протягивая руки к телефону. — Ты опять улыбаешься. — Смотри, — сажусь на диван, — он прислал мне фото. Забравшись ко мне, Мира с любопытством заглядывает в телефон и долго смотрит на снимок. — Ты очень красивая. Это на автобусе? — Да, каталась когда-нибудь на таком? — Я не знаю. Под контролем Миранды захожу в Инстаграм и, в углу отмечая профиль Стайлса, публикую фотографию с подписью: «Я люблю и обожаю свою работу, поэтому не работаю». Даю немного времени Мире, чтобы она смогла прочитать, и разрешаю ей посмотреть ленту и понажимать на лайки.«harrystyles прокомментировал (-а) Вашу публикацию: Фотограф явно мастер, знает, как фотографировать красоту.»
Усмехнувшись, откидываюсь на спинку дивана и, обняв колени, опускаю на них подборок в попытках сдержать улыбку. — Кра-со-ту, — дочитывает комментарий Миранда и поворачивается ко мне. — Нужно ответить. — Можешь отправить ему смайлик. — Какой? — она показывает мне раскладку жёлтых лиц. — Давай этот, который отправляет поцелуй. Нажимай три раза на него. — Всё? — Мира дожидается моего одобрительного кивка. — Всё. Вчера после обеда мне позвонила хозяйка квартиры и сказала, что я могу возвращаться. Вечером я привезла вещи из квартиры Луи к себе, но попросилась остаться у него ещё на одну ночь. Миссис Аттвуд писала мне целую неделю и спрашивала, когда ей можно будет оставить со мной Миранду, а сегодня утром я сказала приводить ко мне её дочь. В гостиной поменяли люстру и натянули новый потолок — теперь он глянцевый и я могу видеть в нём своё отражение. Рояль не тронули, чему я бесконечно рада, потому что снова могу играть на нём. Правда, из-за ремонта двое родителей отказались от моих услуг и нашли новых сиделок, а миссис Аттвуд довольна тем, что я мало беру за один час. — Мира, не хочешь кушать? — подавшись вперёд и уперев руки в колени, слежу за тем, как детские брови хмурятся. — Пора пообедать, ведь от второго завтрака ты отказалась. — Ты заставишь меня есть невкусный суп! — протестует Миранда, когда я ухожу на кухню. — Не люблю суп! — Не будет никакого супа, — усмехаясь, в тарелку накладываю картофельное пюре и тушеную свинину с овощами. — Давай, мой руки и садись за стол. Твоя мама будет рада, если узнает, что ты хорошо покушала. Девочка больше не сопротивляется, сползая с дивана и перебирая ногами в сторону ванной. Я прислушиваюсь к шуму воды в другой комнате, ожидая сигнала микроволновки, и Миранда бежит на кухню с поднятыми вверх руками, которые не удосужилась вытереть. — Для кого я повесила там полотенце? — протянув Мире бумажное полотенце, достаю из микроволновки её порцию и ставлю туда свою. — Хоть с мылом мыла? Она довольно кивает, радуясь проделанной работе, и забирается на высокий стул, держась за столешницу, как я её учила. Забираю со стола скомканную салфетку, кладу для девочки вилку и сажусь рядом со своей тарелкой. Миранда выбирает из овощей морковь, пусть я и старалась крошить её очень мелко, и кривится, когда пробует пюре. — Слишком солёное. — Не может быть, — пробую пюре из своей тарелки и борюсь с желанием выплюнуть его обратно. — Я никогда так не портила еду. По крайней мере, нарочно. — Можно это не есть? — Да, конечно, — на свою тарелку перекладываю пюре и оставляю Мире мясо с овощами. — Сейчас дам хлеба. Меня пугает, что такое происходит даже не во второй раз. Первой заметила Одри, что я часто зависаю, застряв в своих мыслях, а затем я сама стала ловить себя на том, что стою у закрытого холодильника, уставившись на стикеры и магниты, порой с глупой улыбкой. Обычно во время готовки я крайне сосредоточена и всё контролирую, чего не уделяю ни одному делу, но сейчас мне приходится ужасаться переизбытку соли, сахара или перца. Страшно допускать такую мысль, но в голову забирается какое-нибудь противное «а вдруг…» и тысячи продолжений, где отец прав начнёт моей несобранности и мне пора повзрослеть. Это подразумевает, что я не должна шататься по городу и искать идеального принца-спасителя, попадать в ситуации, подобные расставанию с Найлом, и научиться самой решать свои проблемы, а не бежать к лучшей подруге или лучшему другу, чтобы они всё сделали за меня. — Габби, — тихо зовёт Миранда, дёргая за край моей футболки, — я всё. Она показывает мне тарелку с кусочками моркови и прожилками из мяса, которые не смогла прожевать. Я снова застыла посреди кухни с тарелкой в руках, не дойдя до мусорного ведра, чтобы выбросить испорченное пюре. Неловко улыбаюсь, хотя Мира вряд ли что-то заметила, и ставлю её тарелку в раковину. На самом деле, я нашла пару ответов на моё странное поведение в последнее время, и один из них — это чувства к парню, с которым я мечтаю поцеловаться уже больше недели, но нас кто-то всегда обламывает. Когда я занимаюсь готовкой, думаю о том, как он мог стоять рядом и спрашивать, какие ингредиенты я добавляю и что такое кардамон; о том, как бы он заплетал волосы в пучок и старался нарезать петрушку или почистить фрукты; о том, как напрягаются мышцы спины и рук, когда Гарри прикладывает усилия. Мне не нужно долго представлять, картинка сразу же появляется перед глазами, и сначала я шарахалась, прогоняя из головы назойливый образ, а теперь привыкла и позволяю себе зависать где-то между небом и землёй. — Миранда, — избавившись от остатков, сгружаю всю грязную посуду в раковину, — можешь поиграть в игры на моём телефоне, а я наведу порядок. — Можно посидеть с тобой? — Разумеется, тащи мой телефон сюда и садись. Всё было бы гораздо проще, если бы у меня была прочная уверенность в том, что наше со Стайлсом желание поцеловаться было взаимным. Я могу быть просто его интересом, новым испытанием, которое он хочет пройти, чтобы начать следующее, пунктиком в его огромном списке. Его отношение ко мне можно списать на обычную вежливость из-за того, что я сестра его друзей. Мне кажется, что мои сомнения вполне оправданы, ведь для Гарри я могу быть не достаточно собранной или обязательной, а лишь слишком резкой и прямолинейной, очень взрывной и нелепой. Я варюсь в этом дерьме и надеюсь всё пустить на самотёк: всё получится, значит, всё получится; будет больно, значит, переживу, ведь я заслужила, причинив боль Найлу. — Тебе приходят сообщения, что на твоё фото ставят лайки. — Считаешь, что я популярна? — мокрые тарелки ставлю на подставку для посуды. — А комментарии есть? — Да, но я не хочу читать. Усмехнувшись, принимаюсь мыть кастрюлю и сковородку, а Миранда изучает мой Инстаграм и, может, втихаря читает комментарии, среди которых, я очень надеюсь, нет пошлых. — И вот опять, — вздыхает Мира, взмахивая рукой, — он очень часто пишет. — О ком ты говоришь? — оставив посуду сохнуть возле раковины, вытираю руки о полотенце. — Гарри написал сообщение. Тут так написано. — И что он написал? — Так, — девочка хмурится, вглядываясь в экран, и приступает читать по слогам: — Во-сколь-ко. Ты. Ос-во-бож-да-ешься. Во сколько ты освобождаешься! — Ладно, — забираю у малышки телефон и сажусь на стул, — тут уже я сама. Пишу Стайлсу, что в ближайший час девочку должна забрать мама и вторая половина дня полностью достанется мне, а Мира смотрит на меня так, будто я плету вселенский заговор и даже не даю ей намёк. Заблокировав телефон, складываю руки на столешнице и вскидываю брови в немом вопросе. — Что ты ему написала? После каждого такого вопроса я умиляюсь и прихожу в восторг от детской наивности и простоты. Моя маленькая слабость — любопытство детей, которые задают вопросы без разбора, лишь бы получить ответ на залетевшую случайно в голову мысль, что цепляет сильнее, чем уборка игрушек и овсяная каша без сахара вместо любимой конфеты. А я открыта и готова рассказывать, объяснять, удовлетворять интерес, ведь нет ничего удивительнее детской радости и вовлеченности. — Ты же знаешь, что я освобождаюсь, когда тебя забирает мама. — А зачем он пишет это? — Миранда ёрзает на стуле и подпрыгивает, размахивая руками. — Скажи, он тебе нравится? Чак тоже так ко мне пристаёт, потому что он любит меня, значит, и Гарри любит тебя. — Мира, — прикрыв веки, усмехаюсь, — это слишком громко сказано. Хочешь правду? Засияв, девочка округляет большие глаза, отчего мне даже становится страшно за её глазные яблоки, и часто кивает. — Мне очень он симпатичен, но у нас не получается быть вместе. — Почему? — Это не так просто, как может показаться. Есть некоторые трудности. — Какие? — Миранда возмущается. — Скажи ему, и вы будете вместе. — Во взрослом мире всё сложнее. — Я не разговариваю с Чаком, потому что мне он не нравится, — Мира копирует эмоции и мимику взрослого, когда пытается говорить на серьёзные темы. — Он противный, лезет целоваться. Она высовывает язык и кривится, будто я вместо обеда принесла ей дохлого таракана на блюдце. Подперев щёку кулаком, кусаю губу, чтобы не смеяться вслух, и улыбаюсь. — Но ты должна идти к Гарри. Он красивый, я бы вышла за него замуж. — Ну уж нет, — в качестве мести начинаю щекотать Миру, — он достанется только мне. Миранда спрыгивает со стула и, присев на пол, обхватывает колени, сворачиваясь в безопасный клубочек. Я ещё пытаюсь защекотать её, вызывая безумно звонкий смех, от которого самой хочется смеяться до дикой боли в животе, и сажусь прямо на пол. Тяжело дыша, Миранда раскидывает руки и ноги в стороны, как морская звезда, и с самой довольной улыбкой смотрит на меня. Опираюсь спиной на кухонный островок, запускаю пальцы в волосы и, поджав к себе колени, опускаю на них локти. — Ты выйдешь за него? — Нет! — потягивая, качаю головой. — То есть я не знаю, время покажет. Сейчас я хочу разобраться в своих чувствах. — А что не так? — Я… — сама ещё не нашла ответ, но уже хочу сказать его вслух. — Мне… Ну, Гарри… Я трусиха. Он столько раз признавался мне, столько раз говорил, что я ему не безразлична. Гарри говорил такие вещи, какие я не слышала ни от одного человека. Его надо беречь, хватать двумя руками и никогда не отпускать. Он заслуживает очень много любви, а я вечно делаю вид, будто меня интересует всё что угодно, но только не он. — Зачем? — Миранда хмурит брови, будто впервые смотрит на квадратное уравнение, как на тихий ужас. — Почему ты его не хватаешь? — Боюсь, что ты не поймёшь даже половины того, что я скажу, — улыбаясь, склоняюсь над девочкой. — Ты и сейчас не очень въезжаешь. Странно, что я вообще начала так красноречиво болтать. Миранда, приподнимаясь на локтях, выгибает одну бровь, и в момент, когда она хочет в очередной раз спросить, раздаётся звонок в дверь. Мы одновременно смотрим в коридор, и я лениво поднимаюсь, веря, что пришла миссис Аттвуд. Как я и надеялась, встречаю её на пороге и, поприветствовав, пропускаю в коридор, где она не упускает возможности посмотреться в зеркало. — Миранда, собирай свои вещи, — прячась за спиной миссис Аттвуд, тереблю резинку на запястье. — Мама пришла, чтобы забрать тебя. Рванув за своим рюкзачком, Мира радостно складывает свои игрушки и новую раскраску с фломастерами, пока её мать оглядывается. Она как обычно возвращается с работы в сером брючном костюме, тёмные волосы идеально выпрямлены, а из-под рукава пиджака выглядывают часы. Смотрю на свою руку, где болтается старая резинка, что от постоянного использования стала растянутой и тонкой, а затем замечаю пятна соуса на домашних штанах. Усмехнувшись, скрещиваю ноги, чтобы не было видно доказательств моей неряшливости, и опираюсь рукой на комод. — Я готова! — Миранда поднимает над головой рюкзак и бежит вприпрыжку. — Можем идти домой. — Я сейчас посмотрю, вдруг Мира что-то оставила. — Не переживайте, — миссис Аттвуд останавливает меня жестом руки, — мы заберём в следующий раз. Я приведу Миру в четверг во второй половине дня? — Да, конечно, — присаживаюсь, чтобы помочь девочке завязать шнурки, — буду ждать. — Спасибо большое, — женщина перекладывает сумочку с одной руки в другую, — деньги я оставила как обычно. Миранда берёт маму за руку, оборачиваясь на меня, когда они выходят из квартиры, и машет на прощанье. — Пока! — До четверга, Мира. Остаюсь проводить их до тех пор, пока они не спускаются на этаж ниже, а затем узнаю знакомые шаги по лестнице, из-за чего ещё задерживаюсь в открытых дверях. — Габби, — Коди расплывается в радостной улыбке, неожиданно встречая меня, и не спешит достать ключи. — Как дела? Сегодня твой детский сад больше не работает? — Спасибо, Коди, — опираясь плечом на дверной проём, заправляю волосы за ухо. — У меня всё хорошо, мама забрала девочку, поэтому да, рабочий день закончен. — Здорово, — сосед оставляет пакет с продуктами у своей двери и прячет руки в карманы синих джинсов. — Если бы я умел ладить с детьми, я бы попросился к тебе в напарники. Но пока что я умею только ими восхищаться. — Это легче, чем кажется. По крайней мере, для меня. А ты доел пирог, которым я угощала? — Конечно, — парень растягивает уголки губ до ушей, — я съел его ещё вчера вечером, люблю малину, а ты готовишь обалденно вкусно. — Это самый простой рецепт. Пирог не был слишком сладким? Может, я с содой переборщила? — Нет, он был идеальным. — Хорошо, я рада, что тебе понравилось, — улыбаясь и пожимая плечами, опускаю взгляд. — Я на днях буду готовить черничные маффины, обязательно загляну к тебе. — А меня угостишь? Гарри поднимается на лестничную площадку с двумя пакетами, выражение его лица нельзя назвать добрым, он, скорее, раздражён, отчего в голосе отчётливо слышен сарказм. От такого серьёзного взгляда мне становится стыдно, словно меня застали за участием в оргии, где из девушек была только я, но всё равно стараюсь держать непринуждённый вид. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю невзначай и вижу, как Коди лезет в карман за ключами, чтобы свалить. — Узнал у своей бабушки рецепт домашнего печенья, — Стайлс невесело усмехается и с грустью смотрит на пакеты. — Думал, мы можем приготовить что-то из моего опыта, но, я вижу, ты нашла отличного дегустатора. — Габби просто угостила меня пирогом. — Разумеется, потом она просто принесёт тебе маффины. Знаешь, Габбс, с черникой — мои любимые. — Гарри, — выставив ладонь, делаю осторожный шаг, — ты всё преувеличиваешь. Не знаю, что ты себе придумал, но я всего лишь угощаю Коди своей выпечкой. Мне не жалко, а я готовлю много, к тому же он любит сладкое. Обычная соседская взаимопомощь. — Значит, ты так это называешь, — Гарри кивает сам себе, а от напряжённой обстановки не слышно, как сосед проворачивает ключ в замочной скважине. — Ты весь подъезд так кормишь? — Это что, ревность? — издав нервный смешок, скрещиваю руки. — Ты умудрился приревновать меня? Дверь в соседнюю квартиру закрывается, но никто из нас не обращает внимания, испепеляя взглядом друг друга. — Не я же кокетничаю с соседом, Габбс, да, я умудрился. Меня злит, что меня обвиняют в том, что я даже не делала. — Серьёзно? — взмахиваю рукой. — Это мне стоит тебя ревновать ко всем, с кем ты устраиваешь бесконечные свидания. Все мои встречи с парнями были с тобой, а ты шляешься с кем-то уже без меня. После всего ты говоришь это мне? — Считаешь меня кобелём, — он не спрашивает. Подходит ко мне, отдаёт пакеты, которые я беру на автомате, и пробегает пальцами по волосам. — Отлично, Томлинсон, твой сосед явно приличнее. Крепко сжимаю ручки пакетов и смотрю в зелёные глаза потерянно и испуганно — меня будто облили холодной водой. — Да, Гарри, — не сдерживаюсь, — приличнее тебя, ты прав. Он не водит домой всех подряд, чтобы потом коллекционировать их забытые вещицы, и не соблазняет девушек дорогими ресторанами, лишь бы затащить их в постель. — Так чего же ты дала ему уйти? — Стайлс указывает на дверь. — Беги за своим счастьем, Габбс, не упускай его. Гарри отступает назад, не сводя глаз, и так странно смотрит, отчего у меня органы выворачиваются наизнанку. — А вот я возьму и пойду! — от злости топаю ногой. — А ты катись к своей Френни, она же считает тебя таким идеальным, жить без тебя не может, любой ценой готова избавиться от конкуренток, примерно таких, как я. Она точно не готовит своему соседу, потому что только о тебе одном и думает. Делаю рваный выдох, замечая на лице Гарри некоторую растерянность после моих слов, и, нащупав ладонью ручку, залетаю в квартиру. Стайлс тоже уходит — слышу по быстрым шагам вниз по лестнице. Захожу на кухню и от злости бросаю пакеты на островок, из-за чего один рвётся и на столешницу выпадают продукты. Схватившись за волосы, прохожу туда-сюда, часто дышу, чтобы успокоиться, и останавливаюсь напротив двух пакетов. Ради совместной готовки Гарри купил муку, молочный шоколад, сливочное масло, ванилин… Он так сильно вывел меня своими неоправданными упрёками и ревностью, что я наговорила даже того, чего на самом деле не думаю. Всё это похоже на то, словно мы просто пытались задеть друг друга посильнее, выплеснуть друг на друга скопившиеся эмоции. Опираясь руками на столешницу, опускаю голову и крепко зажмуриваюсь. Резко открываю глаза и осматриваю пакет, в котором нахожу контейнер с яйцами. Молясь всем богам, что они остались целыми после полёта и приземления, раскрываю контейнер с прикрытыми глазами и вижу всего одно треснутое яйцо. Дерьмо.+++
Разложив продукты по полкам, беру телефон и набираю номер Одри. Пока идут гудки, сажусь на стул и долго всматриваюсь в список, что висит на холодильнике под магнитом. Вижу имя Стайлса, которое горит неоновым на фоне белого листа, и стону от усталости и абсурдности. Мы поругались на ровном месте, и это совершенно не входило в мои планы, потому что я рассчитывала провести остаток дня вместе. — Габби? — Одри наконец отвечает на звонок. — Привет. — Привет, Одри. Не занята сегодня? — У мена так-то выходной, — она издаёт смешок, — но я сейчас у Лотти в больнице. — Ой, да? — встаю со стула и начинаю ходить вдоль кухни. — Я могу приехать. — Габбс, что случилось? Мы скоро уходим, поэтому я могу сама к тебе подъехать. — Почему «мы»? — Ванда тоже здесь, — Одри делает паузу. — Так что ты хотела? — Я просто не хочу быть дома одна, — довольно честно говорю я. — Давай встретимся, Ванда тоже пусть приходит. — Хорошо, я в принципе сегодня свободна, поэтому можно и прогуляться. Где встретимся? — Я подъеду к больнице, идите в сторону метро. Девушка прощается, спрашивая, что передать Шарлотте, и я спешу в спальню, чтобы переодеться. Я прекрасно понимаю, что погорячилась, когда приплела к ссоре с Гарри свои пересечения с Френни, и вообще не хотела, чтобы всё так вышло, но не уверена, что сейчас подходящее время звонить. Может, Стайлсу нужно немного времени, чтобы остыть, и он согласится со мной поговорить позже, где я по-настоящему извинюсь. Я сама хочу переспать со всем, что случилось сегодня, придумать нормальное извинение и разложить по полочкам план действий, в котором мы спокойно и мирно выясняем отношения и возвращаем всё на свои места. Достаю из шкафа белую кофту и светлые джинсы и прохожу по всей квартире, на ходу укладывая волосы и подкрашивая губы блеском. У зеркала в коридоре проверяю свой внешний вид и, взяв маленький рюкзачок, выхожу на лестничную площадку. Я еду на метро. Добираюсь достаточно быстро и даже ставлю себе плюс за скоростные сборы. Когда я выхожу из подземки, Одри и Ванда стоят возле цветочного магазина и рассматривают орхидеи, выставленные перед витриной в белых горшках. Взмахиваю рукой, чтобы девочки меня заметили, и чуть ускоряю шаг, расставляя руки для объятий. — Привет, Габби, — Одри осторожно обнимает меня за плечи и гладит ладонью по спине. — Ты используешь телепорт? Мы думали зайти за кофе, пока ты едешь. — Всего лишь не хотела заставлять вас ждать, — приобнимаю Ванду. — Привет, давно не виделись. — Учёба не даёт не то что поспать, даже дышать. Я совру, если скажу, что не видела Браун со свадьбы Лотти, но кажется, что это было настолько давно. У неё тогда ещё была чёлка, а сейчас каштановые волосы одной длины достают до плеч. Шарлотта и Ванда дружат со школы, но учёба в медицинском почти забрала у Лотти подругу, отчего я сама начала задумываться, была ли вообще у сестры лучшая подруга. — Не знаю, как вы, — Ванда опускает ладонь на живот, — но я за день очень проголодалась. — Мы можем зайти куда-нибудь поесть, — Одри берёт меня под руку. — Давайте в «Скарлет Грин». — Нет! — поспешно протестую я, резко останавливаясь, и добавляю уже тише: — Может, в другое место. Будто в Лондоне нет хороших ресторанов. — Но, Габби, — Янг непонимающе хмурит брови, — это всегда был твой любимый ресторан. — Вот именно что был. — Та-ак, — многозначительно тянет Браун, — я чувствую, что что-то случилось. — Да ничего такого, — отмахиваюсь, — там просто работает мой бывший. А вдруг его смена? Не хочу с ним видеться. — Бывший? По-моему, оттуда у тебя не было парней. — Тот самый Найл, Одри, он работает там барменом. — Вот чёрт. — Я что, — Ванда взмахивает руками, пока мы идём вдоль улицы, — как всегда пропускаю всё самое интересное? — Ты всё-таки бросила его и выбрала Стайлса. — Того самого? Ты с тем горячим парнем со свадьбы Лотти? Да ладно, Габби! Если бы не инцидент, из-за которого я и встретилась с девочками, я бы сейчас прыгала и кричала от радости, ведь у нас шло всё так хорошо и мы почти поцеловались несколько раз. Девочки не смогли бы заткнуть мне рот от того, как много бы я говорила о Гарри. Но сейчас по их озадаченным взглядам понятно, что я выгляжу грустной или у меня прямо на лбу написано, что я идиотка, которая поругалась с парнем. — Боже, милая, — Одри сжимает мою ладонь в своей. — Опять ты вляпалась в приключение. — А можно мы где-нибудь приземлимся и Габби всё подробно расскажет? — Я знаю хороший ресторан в Сити, — тяну девочек обратно к метро.+++
— Врач сказал, что всё в порядке, плода это никак не коснулось, — рассказывает Янг, пропуская нас в новенький ресторан европейской кухни. — Лотти пережила сильный стресс, она перенервничала, что вызвало боли, но Оллфорд не рассказывает подробностей. — Она говорила что-нибудь про Адама? — цепляюсь за разговор вопросом, который, кажется, объяснит всё. — Шарлотта только и говорит, что он на работе. — Я понимаю его, — вставляет Браун, — у них скоро родится ребёнок, а деньги так просто не появятся. У вас будет свободный столик на троих? Один из официантов, что встретил нас, проходит к столику с диванчиками в центре, где места огорожены перегородками с живыми цветами, и приносит нам меню. — Но Лотти переживает сложный период, она беременна, — возмущается Одри, занимая место на мягком диване. — Адам должен чаще быть рядом, поддерживать, оказывать помощь и заботиться. Это его ребёнок тоже, а он ведёт себя так, будто пытается убежать от ответственности. — Адам носится с Лотти, как с хрустальной куклой: целует, обнимает, приносит воду каждую минуту, не позволяет нагружаться работой. Я уже не говорю о том, что он построил детскую комнату. — Не забывай, что в ремонте участвовали буквально все. Видятся они крайне редко, а я только и слышу: «Адам на работе. У него ночная смена. Его снова задержали». — Габби, а ты что думаешь? Звонкий голос Ванды звучит над головой, как удар тарелок, отчего я вздрагиваю, сидя до этого в трансе. По очереди смотрю на девочек и их поднятые в ожидании брови и, зажав пальцами переносицу, вздыхаю. — Я не знаю, — откинувшись на спинку дивана, пожимаю плечами. — Я просто переживаю. Все мы помним тот период, когда Шарлотта ночами плакала, потому что Адам пропадал бесследно, его разыскивала полиция и часто находили избитым где-нибудь в Ньюхэме. Лотти вроде как выглядит счастливой, она лучше знает, что ей делать. Девочкам приходится молча согласиться, так как к нам подходит официант и записывает наш заказ. Когда парень в форме удаляется, никто уже не хочет продолжать тему, что оборвалась на её кульминации. Я подглядываю на телефон с надеждой, что Гарри решил ответить на мою историю, в которую я добавила фотографию с девочками, что сделала специально для него, но пустой экран словно бьёт меня лопатой по голове. — Это он? — неожиданно Ванда поворачивает ко мне экран телефона и демонстрирует фотографирую Хорана за барной стойкой. — Симпатичный. Смотрю на милого Найла с его широкой улыбкой, и мне хочется разревется у Браун на плече, жалуясь на свою бессердечность. — Как? — На сайте ресторана есть анкеты всего рабочего ресторана. Это единственный бармен с именем Найл. — Покажи мне, — Одри протягивает руку к телефону. — Я никогда не сомневалась в твоём вкусе, Габбс. — Если учитывать, что она бросила его ради Гарри Стайлса, то это оправданно. — Я не бросала его ради кого-то. — Серьёзно, Габбс? — Ладно, Одри, — вздыхаю, — разве что чуть-чуть ради него. Девочки усмехаются, Ванда убирает телефон, и они становятся серьёзными, готовясь услышать от меня честное исповедание. — Можно с самого начала? — просит Браун, прижимая ладони к груди. — Я совсем не в курсе событий. — Поверь мне, я знаю только имена. Мне приходится рассказать всё в самых мельчайших подробностях, потому что каждый раз Ванда уточняет детали или переспрашивает. Я сильно увлекаюсь и даже говорю больше, чем хотела, что уже официант успевает принести наши заказы. Не упоминаю список, но пытаюсь объяснить, как Гарри каждый раз оказывался рядом после неудачного «свидания» с парнем. Приплетаю ко всему помощь Лиама в отношениях с Найлом, делюсь приключениями с Гарри во время нашей готовки и поездок к нему домой, а затем заканчиваю историей о разрыве с барменом. Девочки смотрят на меня так, словно не слушают странный рассказ, а смотрят любимую серию сериала, которую выпускают каждую пятницу по «Е4». Одри постоянно накрывает губы ладонью и качает головой, а Ванда восхищается и приходит в восторг, даже от того, что Джим положил глаз на Стайлса. — Значит, теперь тебе ничего не мешает, чтобы попробовать с Гарри, — ковыряясь вилкой в салате, Одри пожимает плечами. — Я уже говорила, что я думаю о вас. — Я вообще не понимаю, почему вы ещё не вместе. Я так ждала, что ты расскажешь про первый поцелуй. Ты жёстко обламываешь. — Мы давно могли поцеловаться, но… — сложив руки на столе, опускаю на них голову. — Сегодня мы с ним поругались, кажется, я даже переборщила с наездами и наговорила обидные вещи, которые не являются правдой. Это было очень тупо, но Гарри воспринимает всё всерьёз, потому что он не пишет мне целый день. — Из-за чего вы поссорились? — Если вкратце, — обращаюсь к Янг, — он приревновал меня, а я назвала его бабником. Мягко говоря. Девочки переглядываются между собой, а затем Браун заметно оживляется. — Ты должна поговорить с ним. — Что? — Давай, — продолжая уговаривать меня, Ванда дёргает меня за плечо, — встреться с ним и поговори. — Ты предлагаешь это сделать прямо сейчас? — подавшись вперёд, Янг в упор смотрит на девушку. — Да, поехали. Не знаю, что там было, Габби, — она обнимает меня за плечо, прижимая к своей груди, — но после всего вы наконец должны быть вместе. — Я даже не представляю, куда нужно ехать. — А если позвонить ему? — Мы не должны звонить ему, Ванда, — Одри задумчиво потирает подбородок. — Габби, ты можешь узнать его местоположение? — Эм… — беру свой телефон и несколько раз обновляю страницу Гарри, на которой светится значок онлайн. — Господи! Я могу написать Митчу! — Кому? — одновременно спрашивают девочки. — Это друг Гарри. Сейчас найду его и попробую написать. Скажу, что Стайлс игнорирует меня, и попрошу Митча написать ему. Пока я среди друзей Гарри пытаюсь найти его коллегу, Одри с подозрением смотрит на меня, затем кидает вопросительный взгляд на Ванду и качает головой, будто совершенно против этой затеи. — Вы уверены, что это хорошая идея? — Да, Одри, — заглядывая ко мне в телефон, Браун кивает и следит за тем, как я набираю сообщение. — Этим двоим уже давно нужно поцеловаться, чтобы наконец понять, что они оба чувствуют. Но они умудрились поругаться. Мы же это исправим. — Мы поедем к Гарри, чтобы они поцеловались? — Почему вы постоянно разговариваете так, будто меня нет? — Этот Митч уже прочитал? — Да, — кладу телефон на стол, чтобы все видели переписку, — он набирает сообщение. Митч: У него сегодня выходной, но я позвоню ему сейчас, заодно узнаю насчёт его субботней колонки. Мы вместе читаем ответ и переглядываемся, но в дикий восторг приходит только Ванда, которая от радости хлопает в ладоши. — Думаю, стоит попросить счёт, — девушка доедает запеканку и вытирает губы салфеткой. — Нам нужно ехать. — У меня чувство, — Янг делает глоток яблочного сока, — будто мы вторгаемся в чужую личную жизнь. — Нет, Одри, мы спасаем эту личную жизнь. Ванда просит принести счёт, и мы собираем наличку, чтобы справедливо положить нужную сумму, а Митч в это время пишет, что Стайлс дома и до вечера никуда не собирается. Сообщив об этом девочкам, отлучаюсь в туалет с целью привести волосы в порядок и поправить макияж и возвращаюсь, когда они ждут меня у выхода. Мы добираемся на такси, чтобы было быстрее, и, не обращая внимания на водителя, обсуждаем план действий. Когда мы выходим у подъезда Гарри, я по-настоящему начинаю волноваться, словно до этого затея казалось лишь шуткой и никто не собирался его осуществлять. Смотря на дверь в квартиру, представляю, как могут развиваться дальнейшие события: Стайлс увидит меня на крыльце и закроет перед носом дверь; он прогонит меня и попросит больше не тревожить его; посмеётся с меня и скажет, что у меня биполярное расстройство. — Ты стучишь в дверь, — повторяет наш план Браун, — с порога извиняешься, если что, нагло заходи в квартиру, чтобы у него не было возможности закрыться дома одному. — Не суетись, Габбс, — Янг кладёт ладонь на моё плечо и подбадривающе сжимает. — Будь с ним честной и искренней. Говори то, что ты думаешь, но будь аккуратнее, ты бываешь чересчур прямолинейна. — Да, не стоит ему говорить, что ты бы его отымела или что при виде него твои руки начинают шалить. — Господи, я так не говорю. — Как раз говоришь, — Одри виновато поджимает губы, пряча от меня взгляд. — Всё будет хорошо. Я уверена, он тоже хочет помириться с тобой, потому что это важно для него. Тебе главное сделать первый шаг. — Значит, я пошла. Держите за меня кулачки. Девочки уходят подальше, где тянется ряд деревьев вдоль бордюра, и делают вид, что не подглядывают за мной, на что я вздыхаю. Эта была очень странная идея, но я согласилась и прямо сейчас позвоню в дверь, чтобы встретить Стайлса после нашей глупой ссоры. Последний раз оглядываюсь на девочек, из-за чего они показывают большие пальцы вверх, и жму на звонок. Наверное, Гарри нет дома и я звоню в пустую квартиру. С чего бы ему сидеть тут? Будто он с обеда только и ждёт меня, чтобы поговорить. Но дверь всё же открывается, и на пороге показывается хозяин квартиры в своём привычном образе: большая белая футболка, чёрные джинсы, распущенные волосы в милом беспорядке и босые ноги. Парень не выглядит злым или раздражённым от того, что я заявилась к нему, наоборот, он излучает спокойствие, и приятное удивление лишь придаёт мне уверенности. Я всё меньше считаю эту затею бессмысленной. — Мне нужно было раньше так делать, — достаю из рюкзачка телефон и полностью его отключаю, демонстрируя Стайлсу экран. — Ни один звонок не помешает нам, в противном случае я убью этого человека. Гарри усмехается, немного опуская голову, а затем кидает на меня взгляд из-под бровей, и у меня захватывает дух, будто меня толкнули с обрыва. — Зайдёшь? — он коротко кивает в сторону кухни. — А мы поговорим? — Чёрт, — Стайлс по-детски морщит нос, — не люблю серьёзные разговоры. — Нет, — фыркнув, отмахиваюсь, — никаких серьёзных разговоров, я их ненавижу. Считай, — пожимаю плечами, — что это речь о восхищении тобой. Вскинув одну бровь, Гарри тянет уголки губ в хитрой улыбке и пропускает меня в квартиру, закрывая за мной дверь. Замираю посреди коридора, потому что совсем не знаю, что мне делать, и, мечась взглядом из стороны в сторону, потираю ладони. Стайлс, опуская ладонь мне на лопатки, указывает на кухню и чуть подталкивает меня. Я стараюсь дышать, чтобы от волнения и эмоций вдруг не задохнуться, и в голове перебираю все правильные слова, с которых стоит начать. Гарри обгоняет меня из-за моей заторможенности, начинает прибираться на столе и выглядит очень забавным, когда пытается спрятать некий выдуманный им беспорядок. — Не ожидал, что ты придёшь, — парень ставит посуду в раковину. — Я скромно ужинал. — Всё в порядке, — хватаюсь за его запястье, когда он тянется за тряпкой, чтобы протереть стол. — Всё-таки я пришла поговорить, а не проверять твою квартиру на чистоту. Гарри кивает, а я отпускаю его руку и прячу ладони в задние карманы джинсов от волнения. Он опирается одной рукой на гарнитур и в ожидании прищуривается, отчего мне ещё сложнее начать. — Ты, вероятнее всего, заметил, — нелепо усмехнувшись, смотрю в пол и делаю пару шагов к столу, чтобы в любой момент опереться на него и не упасть, — что я редко или вообще никогда не отвечаю тем же на твои комплименты и что-то приятное в мою сторону. Это не потому, что мне нечего сказать или я не чувствую того же к тебе. Нет. Я почему-то всё это время боялась сказать тебе то же самое, то, что я думаю на самом деле. Мне было страшно, что когда я это признаю вслух, то это всё как бы исчезнет. А ещё у меня была мысль, что ты ведёшь себя так только из вежливости, ну, знаешь, я сестра твоих друзей и всё такое. — Да, — поджимая губы, Гарри пытается скрыть улыбку, — я уже два раза хотел тебя поцеловать, ну, знаешь, чисто из вежливости. — Стайлс, заткнись, — выставляю указательный палец, грозя. — Не перебивай, когда я говорю, тем более пытаюсь быть максимально честной в своих чувствах к тебе. Он поднимает руки, будто сдаётся, и взглядом просит продолжать. — Я больше так не думаю, — обнимаю себя за талию и присаживаюсь на угол стола. — Также я не думаю, что ты бабник, во многом я убедилась, ещё когда ты отказался от свидания на семейном ужине, потому что это было громким поступком для меня. Половина того, что я сказала тебе сегодня, не является правдой, не знаю, зачем вообще это ляпнула. Я не умею говорить красивые речи, у меня много слов-паразитов, но ты должен знать, что я никогда не осуждала тебя за какие-либо отношения с другими девушками, ведь у тебя может быть своя личная жизнь. Это то же самое, что наезжать на тебя за то, что ты не познакомился со мной, будучи девственником. Я не хочу уходить к своему соседу, потому что мне с ним даже неинтересно. Я обожаю всё, что мы делаем вместе с тобой, люблю, когда ты смеёшься из-за моих шуток, из-за чего мне иногда хочется специально попадать в какую-нибудь задницу, чтобы поднять тебе настроение. Я тащусь от твоего стиля и от того, как ты вечно поправляешь волосы. Ты смотрел уроки на «Ютьюбе»? Есть какие-то курсы этого? Ты ещё так красиво улыбаешься, что я с ума схожу, хотя это ненормально и я считаю это незаконным. Бесшумно выдыхаю, чтобы не заговориться и сбиться с мысли, и на секунду прикрываю веки для того, чтобы потом с вызовом заглянуть в зелёные глаза напротив. — Когда мы не видимся, я начинаю скучать. С тобой мне действительно становится лучшее, ты буквально наполняешь мою жизнь эмоциями, моментами и смыслом. Наверное, никто не делал так много для меня, сколько сделал ты. Мне нравится, когда ты что-то рассказываешь о себе, когда делишься со мной личным, когда просто находишься рядом. Мне нравится всё, что ты делаешь, даже когда стебёшь меня, когда бесишь и специально выводишь на эмоции. Мне нравишься ты и… И на этом моя речь закончилась. Мягко усмехнувшись, Гарри подходит вплотную и наклоняется, опираясь руками на стол позади меня. Я оказываюсь взаперти, тело вмиг напрягается и начинает приятно ныть в знак тоски по тому, как этот парень нарушает личное пространство. — Когда-нибудь говорила такие пламенные речи своему соседу, когда ты приносила ему тортики? — Нет же, — выдохнув, опускаю взгляд, — я приношу ему остатки, потому что мне жалко выкинуть. Гарри, я… — Ладно-ладно, — Стайлс с тёплой улыбкой рассматривает моё лицо, а я начинаю гореть, и вот-вот от меня останется лишь пепел, — я пошутил, Габбс. Ужасно хочется прикоснуться к нему, почувствовать подушечками пальцев мягкую кожу на щеках, провести по точно выделенной линии челюсти и ощутить пульс в выпирающей вене на шее. Остро чувствую его дыхание на своих губах, Гарри не касается меня, удерживая это мизерное расстояние между нами, но я каждой клеточкой тела ощущаю, насколько он близко. Я готова кричать о том, чтобы Стайлс касался меня своими тёплыми руками, чтобы он стёр последние сантиметры, чтобы целовал меня жадно и властно. Иначе я буду плакать, впаду в истерику, честное слово. Стайлс ещё никогда не был таким красивым и желанным, как сейчас. Его завораживающие глаза никогда не горели так ярко, не блестели сильным желанием и не тянули меня так сильно на дно своего омута. Сейчас его парфюм вперемешку с запахом кофе и шоколада заменяет мне кислород, и если он отойдёт от меня хотя бы на шаг, то я задохнусь от нехватки воздуха. Я бы всё на свете отдала, чтобы Гарри смотрел на меня так же нежно и страстно всегда, потому что под напором этого взгляда я сгораю дотла и заново возрождаюсь — неописуемое чувство эйфории. — Что ты сделаешь, — Стайлс почти шепчет, — если я тебя поцелую? — Попрошу сделать это снова. Обхватив мои щёки ладонями, Гарри припадает к моим губам, и я раскрываю их, отвечая на поцелуй. Он мягко целует мою нижнюю губу, затем верхнюю и дарит глубокий поцелуй, сносящий мне голову. Я неожиданно робею и позволяю управлять всем, включая поведение моего тела, которое просто тянется к нему навстречу и мечтает полностью в нём раствориться. Наконец мои руки приходят в действие, веду ладонями по широкой груди, изучая запретные мне ранее зоны, и достигаю шеи, которую прячут кудрявые волосы. Отвечая на поцелуй с таким же напором, как меня целует Гарри, сжимаю его щёки и завожу ладони выше, зарываясь пальцами в кудрявые пряди. В данный момент я буквально исполняю свою заветную мечту, перебирая пальцами мягкие волосы, оттягивая их от наслаждения. Стайлс ведёт руки по моей талии, задирает край кофты и горячими пальцами касается кожи, обжигая её. Мне хочется застонать, но любой мой выдох теряется в поцелуе. Гарри, получая власть над происходящим, проводит руками по бёдрам и резко подхватывает меня, усаживая на стол. Он притягивает меня к себе, почти впечатывая в грудь, и я свожу щиколотки за его спиной, чтобы быть ближе, хотя это понятие для меня уже кажется непонятным. Прерываю наш поцелуй более мелкими, по очереди целую его губы и начинаю улыбаться от того, как внизу живота пускают салют и устраивают «Коачеллу». Я готова раздеть Гарри и уложить на этом столе, забыв о наставлениях Одри и о том, что девочки ещё могут стоять под дверью. Но в глубине души понимаю, что мы оба ещё не готовы и сейчас это просто сильный порыв эмоций, который нужно обуздать. И мне нравится, как парень забирается руками под кофту и водит по обнажённой спине, отчего по телу проходит мелкая дрожь. Он подаётся вперёд, чтобы получить больше, чем мои маленькие поцелуи, а мне приходится наклониться назад. Гарри крепко держит меня в своих сильных руках, и я снова чувствую защищённость и надёжность, которые постоянно он дарит. Меня разрывает изнутри буквально, потому что сердце ломает грудную клетку частыми ударами, а все органы сводит и крутит, будто я нахожусь в сильнейшем экстазе. Обвив руками шею Гарри, кусаю его нижнюю губу и немного оттягиваю, чем вызываю его широкую улыбку. Мы оба тяжело дышим, приходя в себя, и соприкасаемся лбами. В животе так приятно щекотно, что я немного ёрзаю по столу. — Ещё бы чуть-чуть, и я бы кончила. — Габби, — закрывая глаза, Стайлс усмехается мне в губы. — Я правду говорю. — В моих планах это должно было произойти при других обстоятельствах. — Каких же? — Домашнее печенье, — Гарри не прекращает гладить мои бёдра. — Мы бы вместе готовили, ты бы испачкалась мукой, сама понимаешь. — Что за извращенство? Стайлс коротко целует меня в губы и отстраняется с ласковой улыбкой, которая убивает меня, точнее то, что от меня осталось. Смотрю на свои руки, что покоятся на плечах парня, затем на его губы и заглядываю ему в глаза — я ещё не знаю, что должна делать или говорить. — Прости, — перемещаю ладонь ему на подбородок, — я размазала свой блеск. Аккуратно провожу большим пальцем под нижней губой и вытираю блестящий след, пока Гарри внимательно следит за мной. Затем он делает то же самое, вытирая размазавшуюся помаду на моих губах, и возвращает ладони на мои бёдра. — Может быть, не самый подходящий момент, — Гарри льнёт к моей ладони, что покоится на его щеке, чтобы получить ласку, — но я должен спросить, откуда ты знаешь Френни. Прекращаю водить большим пальцем по скуле парня и смотрю немного испуганно, будто меня застали за тем, как я слизываю текилу с торса стриптизёра. Не то чтобы я была виновата, но мне не очень хотелось рассказывать Стайлсу о выходках Френни. Только вот мой длинный язык трудно удержать за зубами, особенно когда я на эмоциях, и я ляпнула о ней при странном контексте. — Пару раз виделись. — Да? — парень с нескрываемым интересом поднимает брови. — Где же? — Не подумай, что я от ревности преследовала её, как раз всё было наоборот. — А ты ревновала? — Гарри, пожалуйста, — смыкаю пальцы в замок у него на шее и прислоняюсь к его лбу своим. — Я не рассказывала, потому что это как обычно звучало бы крайне странно. Френни сама находила меня и, мягко говоря, просила отвалить от тебя. — Мы никак не пересекаемся, когда я отменил свидание, это стало концом любых отношений. — Но она так не считает, — пожав плечами, опускаю взгляд. — В общем, Френни признавалась, как ты ей нравишься, и, поверь мне, она твоя преданная фанатка. — К моему счастью, у меня есть только одна любимая фанатка, которая почти кончила на моём столе. Гарри загребает меня в объятия, зарываясь носом в моих волосах, а я беззвучно смеюсь и совсем не протестую, потому что, да, я могу считать себя его преданной фанаткой. От него исходит приятное тепло, которое окутывает меня, как одеяло, и я закрываю глаза, словно пытаюсь раствориться в этом парне без остатка. Его сильные руки обнимают меня за талию, и он пальцами водит прямо под рёбрами, заставляя меня напрягаться и терпеть бесконечные мурашки, которые он вызывает простыми касаниями. Я чувствую себя дома, поэтому хочется попросить Гарри никогда не отпускать меня, всегда держать в своих руках и позволять чувствовать размеренное, но сильное биение его сердца. — Тебя ждут твои подруги? — А ты?.. — оглядываюсь в сторону коридора, будто девочки могут там стоять. — Ты их видел? — Они так незаметно прятались посреди улицы, — его сарказм вызывает мой смешок. — Настоящие ниндзя. — Думаешь, они будут ждать? — нахмурив брови, поджимаю губы. — Хотя Одри может караулить, чтобы я не занялась сексом. — А ты хочешь? — Я… Вот чёрт. Если скажу, что не хочу, то совру, а если скажу, что хочу, то это будет звучать слишком убого. — Нужно уточнить, — поднимаю указательный палец. — С тобой? Гарри тихо смеётся, покачивая головой, а я не могу сдержать улыбки от того, какой он очаровательный в этот момент. — На самом деле, нужно проверить, не остались ли они. Всё-таки это я вытащила их погулять, потому что мне было грустно. — Тебе было грустно? — Ну да, — пожимаю плечами, — мы типа поссорились. Смеясь, Стайлс снимает меня со стола, и я не очень уверенно встаю на ватные ноги, держась за его предплечья. — Прости, что заставил тебя грустить. — Всё в порядке. Мне было полезно. Я подхожу к входной двери, оглядываясь на парня, и выглядываю на улицу. Девочки, заметив, что дверь открывается, разбегаются в стороны, чтобы спрятаться за ближайшим кустом или деревом, а мне приходится закатить глаза. — Девочки, хреново вы работаете под прикрытием. Первой выглядывает Ванда, высовывая голову из-за ствола дерева, и, увидев меня с Гарри, машет рукой. С тяжёлым вздохом и запрокидывая голову назад, Одри выходит из своего укрытия и с самым недовольным видом скрещивает руки на груди. — Вы быстро, — заявляет Браун, — я давала вам ещё минут двадцать. — Они не должны были переспать, — вмешивается Янг. — Ясно, — прикрываю дверь и разворачиваюсь к Гарри, не ожидая, что он стоит у меня прямо за спиной. — Они действительно ждут меня, не хочу бросать их. — Конечно. — Мы не будем сплетничать об этом, — прижимаясь спиной к двери, рисую в воздухе круг. — Если ты подумал так. — Я не подумал так, Габбс, — он демонстрирует ямочку на щеке. — Я рад, чтобы ты пришла. Не знаю, с чего вдруг я начал тот разговор и прицепился к твоему соседу. — Мне кажется, теперь он даже здороваться со мной не будет. — Так даже лучше. Усмехнувшись, нахожу за спиной ручку двери и нажимаю на неё, делая шаги назад. Выхожу на крыльцо, но Стайлс хватает меня за запястье, заставляя обернуться. — Напиши, как вернёшься домой. — Хорошо, — скрывая улыбку, коротко киваю. Гарри притягивает меня к себе за руку и мягко целует в губы на прощание. Я улыбаюсь сквозь поцелуй, вызывая такую же улыбку у парня, и неохотно отстраняюсь. — Спасибо, — шепчу, чтобы Стайлс прочитал по губам, и дверь закрывается.+++
Я проснулась в прекрасном настроении, наконец выспалась за последние дни, потому что снилось что-то очень хорошее, и приготовила не просто вкусный, а красивый завтрак. Первая экскурсия сегодня лишь в обед, поэтому я выбралась пораньше и сейчас направляюсь в ту самую кофейню напротив редакции, где работает Гарри. Не представляю, что может быть лучше, чем сделать ему приятный сюрприз в рабочий день. Вчера девочки завалили меня вопросами, и я старалась быть честной, но не вдавалась в подробности, потому что хотела сохранить интимность нашего первого поцелуя. Позже я написала Стайлсу и, пока готовила пасту, говорила с ним по «ФейсТайму», а он хвастался тем, как делает бутерброды и заваривает ромашковый чай. Я не испортила свой ужин, что очень обрадовало меня, и Гарри так много рассказывал, что наш видеозвонок затянулся на два с половиной часа. Пишу Питу, нашему водителю, чтобы по возможности встретил меня на машине по пути на работу, и захожу в кофейню, на пороге которой сразу чувствуется насыщенный запах кофе. Лиам ушёл в отпуск, уехав из города вместе с Бейли, поэтому единственное моё спасение перед работой — эта встреча с Гарри. Может, он снова выведет меня на лоджию, мы позавтракаем, если можно так назвать кофе с выпечкой, и построим планы на ближайшие дни, в которые я хочу добавить пункт «Секс в моей спальне». В принципе, среда у меня свободна, и я надеюсь, Стайлс заскочит ко мне после работы. Прячу телефон в задний карман джинсов, чтобы поприветствовать улыбкой бариста, и на секунду мне кажется, что я вижу возле кассы Гарри. На экранах с меню, что висят над рабочим местом бариста, ищу подходящий для себя напиток и… Стоп. Что? Возвращаю взгляд на парня, которого спутала со Стайлсом, и понимаю, что моё зрение совсем не подводит меня. Мне действительно не показалось, и Гарри стоит с картонным стаканчиком кофе напротив очень знакомой мне блондинки, чересчур мило с ней разговаривая. Что б тебя черти побрали, Френни. Она ведёт себя как смущённая школьница, заправляет волосы за ухо и открыто кокетничает, строя парню милые глазки, обрамлённые пушистыми ресницами. У меня сильное дежавю, и я часто моргаю, словно пытаюсь прогнать иллюзию. Не то чтобы Гарри вёл себя так же или очевидно флиртовал, но он и не отталкивает девушку, будто он не против её навязчивости и явного желания завалить его прямо здесь, в качестве долгожданной мести мне. Френни усмехается, прикрывая ладошкой накрашенные бордовым губы, и кладёт ладонь на плечо Стайлса, из-за чего они оказываются ещё ближе друг к другу. Я ещё никогда в жизни не хотела кого-то убить, но сейчас всё, что я могу сделать, так это засунуть стакан Гарри в миниатюрную задницу Френни вместе с кофе, надеюсь, горячим. Такой сильный приступ ревности я испытываю впервые, поэтому хватаюсь за грудь от того, как сердце начинает больно сжиматься. Моя явная соперница гладит парня по плечу, хотя он вроде пытается убрать её руку, и вдруг замечает меня, слегка вскидывая брови от удивления. Её губы трогает едва заметная ухмылка, и она вмиг приближается к Стайлсу… Отвернувшись, уже не смотрю, что происходит, и бегу к выходу, чтобы поскорее смыться отсюда. Толкаю дверь, жадно глотая воздух на улице, будто находилась в вакууме без кислорода, и продолжаю бег в неизвестном направлении. Габби: Пит, забери меня прямо сейчас.