(Не) Меркуцио

На предложение: Антон, Дима и Олежа пересекаются на кладбище. Антон не видит Олежу. Когда Антон вошёл через калитку, казалось, что кладбище покрыто мягким белым облаком. Не страшно, ноги помнят дорогу лучше, чем глаза. Приближаясь к месту, он заметил следы, не успевшие спрятаться под снежинками. Может, и не видно, но тут был кто-то ещё. Антон немного повозился, доставая маленький, аккуратно декорированный венок из хвойных веток, а когда поднял глаза, то увидел одного из своих студентов, стоявшего ровно напротив знакомого креста. Дима стоял спиной и что-то бормотал себе под нос. Любитель побурчать, его даже тут не отпускает. Но на самом деле было даже приятно увидеть здесь кого-то. Времени оставалось не так много, поэтому Антон не стал ждать очереди. Дима обернулся, словно догадавшись, что рядом кто-то есть. – Доброго, – улыбнулся Антон. Он нагнулся и оставил подарок на земле. – Историю изучаешь? Дима было дёрнулся в сторону, но потом спасовал и посмотрел себе под ноги: – Ээ, да… Давно думал, что надо сходить, – пробубнел он, шаркая кроссовком по снегу. – Всё-таки сосед… почти. — Понятно, – Антон выпрямился и посмотрел на фото. – Мы учились вместе. – Я знаю, – отозвался Дима. Они немного помолчали. Антон заметил, что температура воздуха падала. Зима выдалась суровой. Ветра не было вовсе, но снежинки почему-то хаотично танцевали перед глазами. Совсем как перебивающие друг друга в голове картинки, от которых под рёбрами нарастал вакуум. Через пару минут Дима спросил: – Кхм... Вы были друзьями? – Да, – Антона удивил его интерес. – Или, наверное… – он запнулся и задумался. Звучало неплохо, но так… тривиально. – Наверное, когда кто-то уносит с собой часть твоей жизни, это уже… что-то другое. Может, даже и слова такого нет. Чтобы не глядеть на непривычно широко улыбающийся портрет, Антон повернулся к Диме. Тот был напряжён, будто хотел удрать, но не решался. Шапка съехала набок, из сумки небрежно торчали тетрадки, куртка была расстёгнута. Вот, что значит, южное происхождение. Самому Антону пришлось поднять воротник – мороз уже не просто пробирал, он кусался. Это настолько сочеталось с внутренними ощущениями, что даже немного успокаивало. Он мрачно наблюдал, как венок медленно белеет, стирая доказательство визита Антона на праздники. – Моя бабушка… – Дима резко вырвал из тонущих под светлой пеленой размышлений. Его лицо немного скривилось, словно от внутренней борьбы. – Моя бабушка говорила, что когда искренне горюешь о ком-то ушедшем, то он может спуститься с неба, чтобы ещё раз прикоснуться. – Мудрая у тебя бабушка, – вздохнул Антон. Следы на тропинке давно утонули в снегу. Будто их и не было.