– А не поднять ли кубки… за государя?!
– Ах, добрый рыцарь, вижу я, давно не ступал ты по этой земле. Пропиталась она кровью да слезами. Не пьют здесь боле за государя.
– Мой друг, не вешай головы. Лишь я знамёна подыму!..
– Нет-нет, там “Лишь я забрало подыму”, – Олежа покосился в сторону распечаток на столе, а потом вернулся к складкам на плече Антона. Ему всё не удавалось понять, как правильно уложить фетр, чтобы тот больше походил на стальные латы. – Про знамёна будет потом.
– Серьёзно? Хм… – Антон скривился. Он стоял в центре комнаты, вытянув руку и давая вешать на себя всё новые и новые детали. – Моя версия лучше.
– Тут свои слова не подойдут, – Олежа сделал несколько шагов назад, сложил из больших и указательных пальцев прямоугольную рамку, и с расстояния посмотрел через неё на Антона. – До сих пор поверить не могу, что ты позволил себя в это ввязать.
– Я вообще по другому вопросу там оказался, – не в первый раз Антон завёл то же оправдание. Как непривычно… – А потом…
– Можешь не продолжать, я догадываюсь, – Олежа осматривал свою работу со всех сторон, потом достал из ящика большую ярко-пурпурную пуговицу, прикидывая, сойдёт ли она за королевский медальон. А догадался он сразу: конечно, Антона покорила эта роль, тут и к гадалке не ходи. А все рассказы, про то, что больше некому, и это, видимо, такой акт милосердия, если где-то и правдивы, то основную причину за собой не скроют. Олежа прицокнул языком: – Нет, тёмно-серый это плохо. Нужен настоящий чёрный.
– Не обязательно, – со знанием дела заверил Антон и попытался двинуться. Но конструкция на нём была ещё слишком слабой, и он снова замер. – Мне объяснили, что Чёрный рыцарь, это не тот, на ком чёрный доспех, а тот, кто никак себя не обозначает.
– Правда, что ли?! – Олежа вдруг выронил пуговицу, и пришлось лезть доставать её под стол. – Но, думаю, только не в этом случае.
– Как скажешь. “Лишь я забрало подыму”... – медленно повторил Антон, словно пробуя слова на вкус. – А ты почему не пришёл? Ты же знал, – спросил он, а Олежа вынырнул из-под столешницы и, не пытаясь снова примерить украшение, отвернулся к тумбочке, чтобы спрятать пуговицу. – Знал ведь?
– Почему?.. – эхом отозвался Олежа. Он водил пальцами в ящике, блуждая взглядом из одного его угла к другому, а потом резко повернулся к Антону: – Слушай! Мне одной детали не хватает. Постой вот так, я очень быстро!
И он рывком бросился к выходу из комнаты.
– В смысле “постоять вот так”? Да сними с меня это! – возмутился Антон. – Давай подвезу, там же дождь.
– У меня капюшон, – Олежа подскакивал на одной ноге, натягивая второй кед.
– Тот, что на толстовке что ли?..
Но Олежа уже захлопнул за собой дверь и, перепрыгнув несколько первых ступеней, одиноким ручейком стекал вниз по лестнице.
***
Чёрный рыцарь: Лишь я забрало подыму, настанут времена иные. О нет, подлому принцу Джону не удержаться за трон. Он с детства был труслив и низок!
Собеседник: Но кто же ты?
Чёрный рыцарь: Тот, кто вернулся за своим по праву. Я Ричард, наследный король. Вы можете знать меня как Львиное Сердце. Явился остановить распри на земле английской, лишь долгий путь пройдя…
***
– Скитался я, скрывая имя. Но больше так нельзя. Ведь сердце не обманешь, а моё, кха-кха… осталось здесь. Откроюсь я, начну сраженье. Знамёна наши…
Лёжа в постели и шмыгая носом, Олежа слабым, бесцветным голосом зачитывал реплики самому себе пока не провалился в сон. На представление попасть он не смог, потому что серьёзно простыл.
