Уроки Бесконечной Войны

      Время страстного поцелуя на расстоянии миллионов световых лет друг от друга предательски подошло к концу. Подарив самую искреннюю улыбку из всех, на которые женщина в принципе была способна, Падме Амидала разорвала такой насыщенный, пусть и непродолжительный сеанс связи. Голографический образ её любимого мужчины мигнул и через секунду погас, оставляя сенатора в одиночестве ожидать следующего раза.       Она осталась в смешанных чувствах. Внутри разворачивалась ожесточённая борьба между желавшей тривиального семейного счастья женщиной и ответственным политиком, что нёс на своих хрупких плечах чаянья и надежды миллионов жителей планеты Набу и бесчисленных триллионов граждан Республики.       Она была сенатором Галактической Республики, избранным представителем от планеты Набу, одним из ключевых спикеров фракции пацифистов, что желали наконец-то покончить с этой затянувшейся гражданской войной. Энакин был рыцарем-джедаем, защитником порядка в Галактике, монахом, Кодекс которого велел ему отказаться привязанностей вроде семьи или любимого человека. Наконец, он был генералом на войне, против которой она столь яро выступала, из-за чего их тайная связь выставляла сенатора лицемеркой. По крайней мере, в её собственных глазах.       Энакин значительно уступал ей возрастом. Обычно подобный разрыв становится камнем преткновения в серьезных отношениях, однако Наббери было хорошо с ним. У Падме никогда не было детства в привычном понимании этого слова. Пока её сверстницы переживали свою первую влюблённость, она, будучи в статусе королевы Набу, решала кризисы планетарного масштаба, спасая родную планету от оккупации силами Торговой Федерации. За внешней оболочкой опытного политика скрывалась девочка, которая мечтала хотя бы немного побыть обычным подростком.       В каком-то смысле её мечта исполнилась по прошествии десяти лет, после того как Амидала по долгу службы прибыла в столицу Республики Корусант, где вновь повстречала уже повзрослевшего «мальчишку с Татуина». Тайные короткие, но оттого не менее жаркие встречи и свидания, игры в скрывавшихся от всего мира шпионов. Всё это, вопреки холодной логике, будоражило кровь той девочки, что однажды мечтала о нормальном детстве. Наконец они втайне ото всех обвенчались, и…       Каждый из них принадлежал разных мирам, оба, погребённые под грузом чужих ожиданий и ответственности, не принадлежали самим себе. Сколько раз Падме корила себя в целом букете из отрицательных качеств. Она должна была взять инициативу в свои руки и оттолкнуть его от себя, но каждый раз, прикасаясь к нему, Падме поддавалась слабости, желая растянуть этот момент наслаждения. Желая, чтобы он длился хотя бы чуть-чуть подольше.       Однако сейчас её личный эгоизм больше не имел никакого значения. Женщина провела рукой по животу, который уже начал набирать округлую форму, проступая под слоями одежды. Двойня. Верно, Падме Амидала носила плоды их совместной любви прямо под своим сердцем. Поначалу сама мысль о беременности до чёртиков пугала сенатора. В голове клубился целый рой вопросов. Как же их статус, их общая тайна… какая жизнь будет ждать детей? Имеет ли она право приносить детей в этот мир, терзаемый кровавой гражданской войной? Что ей делать, если Энакина, их отца, убьют сепаратисты?!       Из-за всех этих навалившихся друг на друга противоречий у сенатора регулярно болела голова. Однако сейчас время для сомнений осталось далеко позади. Пусть малыши ещё не родились, она уже успела полюбить их всем сердцем. Проблемой оставался лишь Энакин. Большинство талантливых джедаев, самых успешных героев этой войны, отозвали на Внешнее Кольцо сражаться с сепаратистами. Будущий отец пока что даже не догадывался о своём счастье, а у Падме в очередной раз не хватило смелости ему признаться.       — Падме, вернись с небес на землю. — Знакомый мягкий женский голос вырвал сенатора из хаоса собственных мыслей.       Это была подруга и давняя соратница Наббери, сенатор Мон Мотма, представитель от сектора Бормеа. Ярко-рыжие волосы переливались огнём на закатном солнце, а лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности за здоровье своей дорогой подруги.       — Прости, это, должно быть, сказывается усталость, — попыталась успокоить чандрилку Амидала. — Я буду в порядке. Правда.       Ложь. Кислые на вкус уколы совести заставили Наббери отвести взгляд.       — Ох, ну что с тобой поделаешь… — устало вздохнула Мон Мотма. — Идём, скоро начнётся заседание Сената по вопросу гуманитарных поставок. Бейл ждёт нас.

***

      Затмевающая рассудок пелена гнева начала понемногу уходить, возвращая рыцарю-джедаю способность мыслить трезво. У ног Энакина лежал труп безжалостно убитого им военачальника сепаратистов. Арахнидоподобный адмирал Тренч давно заслужил репутацию серьёзной занозы в заднице Великой армии Республики. Опытный флотоводец изрядно трепал республиканский флот своими рейдовыми набегами, а сейчас и вовсе совершил дерзкий налёт на Центральные Миры!       Анаксис — стратегически важная для Республики планета-верфь, расположенная в секторе Аксум, — была взята в кольцо осады, в то время как наземные силы КНС штурмовали форт Анаксис — укреплённую военную базу Республики. Появление флота сепаратистов в глубоком тылу Великой армии Республики до чёртиков напугало всё руководство. На защиту системы отправили сразу трёх наиболее зарекомендовавших себя генералов-джедаев: Мейса Винду, Оби-Вана Кеноби и Энакина Скайуокера.       Энакин бросил короткий взгляд на остывающий труп паука-переростка. Тренч, лишённый оружия и большей части своей аугметики, был абсолютно беспомощен перед защитником мира. Скайуокер мог взять его в плен. Именно так должен был поступить настоящий джедай. «Отнимай чужую жизнь лишь при крайней на то необходимости». Слова магистра Йоды, промелькнувшие в его голове, сменились видом искорёженного Эхо, извращённого сепаратистами клона-коммандос из 501-го Легиона, которого долгое время все вокруг считали мертвым.       Мог ли молодой рыцарь-джедай оставить Тренча в живых? Этот кусок дерьма явно не заслуживал пощады, но всё же… Пленение и побег Ганрея, вторая высадка на Джеонозиз, ставшие досадной рутиной побеги графа Дуку. Если Скайуокера чему и научила Война клонов, так это тому, что от врагов следует избавляться, когда у тебя выпадает такая возможность!       Энакин стиснул зубы, пытаясь подавить в себе очередной приступ накатившей злобы. Способность этого паука выкарабкиваться живым из гарантированно смертельных ситуаций могла посоперничать с таковой у Дарта Мола — давнего врага дорогого учителя и друга юного рыцаря, Оби-Вана Кеноби. Несколько раз Тренча взрывали вместе с собственным флагманом, однако арахнид просто отказывался умирать, продолжая трепать силы республиканской армии даже после того, как половину его тела заменили киберимплантами.       Верно… Убедиться в том, что этот паук больше никогда не потревожит покоя граждан Республики. В глазах джедая не было ни капли сожаления, сочувствия или раскаяния. Тренч был врагом, и Энакин устранил этого врага. В этом состоит его долг перед Орденом, перед Республикой, перед канцлером…