***
Нарисуйте у себя в голове такую картину: вы находитесь на погибшем корабле. Двигатели полностью уничтожены. Основная система жизнеобеспечения выведена из строя. Воздух восстанавливается только архаичной химической реакцией кислородных патронов — последней надежды экипажа погибшего корабля в жалкой попытке избежать жуткой смерти от удушья. Вы проснулись в остывшей колбе с бактой, когда умер резервный источник питания медицинской аппаратуры. Проснулись только потому, что кислородная маска, оставшись без притока живительного воздуха, стала пропускать некогда спасительную бакту, грозящую сейчас вас убить. Вас спасла не Сила. Вас спасли рефлексы собственного тела, давшие команду разуму на пробуждение. Вам повезло выбраться. Конструкторы-медтехники предусмотрели и такой поворот событий, снабдив медицинский резервуар системой экстренного извлечения как снаружи, так и изнутри. Вы наги, и первым ощущением будет холод остывшего остова корабля. Холод, стремящийся вытянуть искру жизни из вас. Надо как-то согреться. В свете аварийного освещения химических фонарей, слабо тлеющих в отсеке, вы найдёте с десяток разорванных трупов и тем самым разживётесь одеждой. Тела уже успели основательно промёрзнуть и окоченеть, и это действие отнимет много сил. На какое-то мгновение покажется, что в голове едва различимо слышны чьи-то голоса. Только голоса не расслышать. Их сладостный шёпот перекрывают звуки ударов сердца, которые отлично слышно в липкой и холодной тишине. Ваш разум списывает их на слабость. Немудрено. Лечение отняло много сил. Слабость — обычное дело. Немного отдышавшись, решите, что это была обычная галлюцинации от переутомления. Да, так оно и было. Согревшись, вы пробуете выйти из отсека, добраться до спасительной рубки или резервного мостика. Вам даже подойдет машинное отделение! Нужно хоть как-то подать сигнал о том, что вы живы. Средства связи в шлеме клонов работают лишь внутри корабля. Слишком толстая броня. Она не пропускает сигнал. Даже если бы пропускала, слабый передатчик, в лучшем случае, может добить до геостационарной орбиты и быть услышанным чуткими датчиками корабля (если таковой существует), но никак не через парсеки космической пустоты. Конечно, первым делом вы попробовали связаться с кем-то живым на корабле, но в динамиках шлема, залитого изнутри кровью и содержимым черепной коробки клона, была лишь тишина, пугающая треском статики, в котором слышался шёпот. Ещё через некоторое время обнаруживается, что отсек изолирован аварийными переборками, а датчики на них указывают об отсутствии кислорода и любой атмосферы за ними. Вы в западне. Вам остаётся только ждать. Во мраке постепенно гаснущих аварийных фонарей. Если вспомнить, то фонари светятся из-за специфической реакции изотопов. Да, она производит небольшое излучение, при помощи которого вас, скорее всего, и найдут. Поисковые сканеры специально настроены на такой тип излучения, что облегчает работу спасательных команд. В нашем случае мало — отнюдь не безопасно. Длительное пребывание под этими фонарями убьет вас без врачебной помощи. Свет потух. Теперь вам не кажется. На границе подсознания, на стыке яви и бреда, слышны голоса. Они даже иногда различимы и дают советы по делу. С ними есть ощущение, что вы не одни на мёртвом корабле. С этим обстоятельством вы приобретаете уверенность. Вы одарённый. Джедай, если быть точнее. Мастер, если быть совсем точным. Вы можете растягивать ресурсы своего организма на месяцы. Если бы не ранения, можно было погрузиться в медитацию, подобную анабиозу. Регенерация вытянула из организма почти все ресурсы. Длительная медитация вас просто убьет сейчас. Надо восстановить силы. Запас воды есть. С ней вам повезло. Бакта не может находиться на воздухе в чистом виде. В резервуары с ней доливают воды, чтобы избежать ее контакта с атмосферой. Тем более голоса в голове нашептали, как правильно отфильтровать воду, используя снаряжение клонов. Или это был ваш личный опыт? Неизвестно. Смерть от жажды не грозит, водяного льда вполне достаточно для одного, да и не промерзла вода на всю глубину. Впрочем, и от удушья вы тоже не умрете. Не сразу пришло озарение, не без помощи голосов, но вы понимаете: еда всё-таки есть. Солдаты, спасшие вас, снова пришли на помощь, пусть и тем образом, который им не пришёл бы в голову никогда в жизни. Их просто не учили такому способу. Главное, теперь стараться не смотреть на отбрасываемые фонарём одного из клонов тени, в которых к тёмным трёхметровым фигурам воинов с красными светящимися линзами в шлемах добавились молчаливо-укоряющие призраки бойцов, доверивших вам свои жизни и отдавших их за вас, над чьими телами вы совершили акт кощунства, вместо того чтобы предать их обряду погребения со всеми воинскими почестями. Впрочем, к призракам добавился взгляд ещё живых товарищей, молящих о помощи в последние секунды жизни. Всё же генералом вы были неплохим. Просто вам не повезло. По ощущениям, прошло около двух месяцев. Надежда тает на глазах вместе с последним кислородным патроном. Мысли сводятся только к одному: вы хотите жить! И тут в голове раздается ласковый добрый голос, четкий, как никогда прежде. — Ты хочешь жить? — Шёпот согревает каждую клеточку вашего промёрзшего организма своим многоголосым тембром, в такт которому резонирует и душа. — Ты кто?! Тёмная сторона?! Впрочем, неважно. Это действительно неважно на грани смерти. Важно другое: вы не одни и вам будет не так одиноко уйти. — Нет. Я то, что было всегда с тобой. То, что возвысило тебя над другими. — Сила? — Вы ослабели настолько, что не находите сил на удивление. Пусть Сила и пронизывает всё вокруг, и некоторые считают её живой в Ордене, но прежде она ни с кем не говорила столь четко. — Нет. Мы — твой друг. Мы пришли, чтобы ты не был один, когда тебя бросили здесь умирать твои солдаты, по которым ты скорбишь. Они недостойны такого командира. Сила оставила в милости своего слугу, поэтому пришли мы, друзья. Мы не дождались ответа: ты хочешь жить? Мы можем даровать лёгкую смерть тебе, если захочешь… — Да! Я хочу жить! — Жди, друг. Спасение близко. Ближе, чем ты думаешь. Доверься нам. Мы поможем тебе, просто доверься нам. Расслабься и спи. Ваше тело окутывает тепло, приносящее покой. Вас убаюкивает ласковый шёпот голосов, снова ставший едва различимым. Почему-то вы вспомнили маму, чей образ был затёрт рекрутёром Ордена, который хотел лишь успокоить ребёнка, переживавшего разлуку с матерью. Это воспоминание согревает истерзанную душу, поневоле вы задаётесь вопросом, а случайно ли тот джедай удачно затёр именно этот образ? Не двигала ли им зависть? Только придёт эта мысль потом и далеко не сразу. А сейчас вам хорошо. Просто хорошо. Если вас обманули, вы будете благодарны за такую лёгкую и приятную смерть, но голоса сказали правду. Проходит совсем немного времени, и вот вы находитесь в другом медицинском отсеке. Вас спасли. Вы в безопасности. — А в безопасности ли? — Лукаво улыбаясь, вопрошают у вас голоса. — Те существа, обитающие во тьме, наблюдают за тобой своими красными глазами. Тебе повезло. Ты выжил. Повезёт ли тебе в следующий раз? — Они далеко! — Они ближе, чем ты думаешь. — Тогда как… — Мы поможем тебе. Мы научим. — Почему? — Мы — твой друг, в отличие от остальных. Без нас ты бы не выжил. — Я вам верю! — Вы мысленно преклоняете колено перед голосами. — Научите! Голоса впервые на вашей памяти засмеялись прекрасным многоголосым смехом. Он так напоминает радостный смех мамы, когда вы сделали первый в своей жизни шажок, что вы поневоле улыбнётесь под кислородной маской, находясь в медикаментозном сне.***
Кельвин Скуратти на ходу пролистывал одну за другой страницы документов на своём датападе, добавляя полученные факты к уже имеющимся. Он хотел получить истинную картину событий, пока экзоты вели пространную светскую беседу, пряча за кружевом выражений и остротой слов свой низменный страх перед неизвестным. Капитан на пути в секцию, где сейчас находилась жертва нападения джедая (или агента Конфедерации, если он не просто поехавший псих, а нечто большее) — мириаланка, которой оказывали помощь, — жалел, что вместо нормального колдуна-джедая, если к ним вообще применимо слово «нормальный», его сопровождала эта… сопля! Ситуация начинала выходить из-под его контроля, и при таком развитии событий наличие полноценного рыцаря было бы предпочтительней. Но и здесь был плюс. Истинный рыцарь, только услышав рассказ доктора, сразу бы заявил, что это дело Ордена, бросив слова о происках Тёмной стороны. Такое уже не раз бывало в практике офицера. Это означало провал задания. А провал задания может повлечь за собой и потерю сектора. Подобные «инциденты» превратились в повседневную головную боль в деятельности республиканского Бюро разведки. Джедаи умолчали, что сепаратисты имеют в своем арсенале новый линкор с кольцевой ионной пушкой? Их молчание стоило Республике нескольких флотилий кораблей и более десятка потерянных планет. Подобного допустить нельзя! Здесь и сейчас он обязан собрать дополнительную информацию и после провести допрос спятившего колдуна. Необходимо вытрясти из него хоть крохи сведений, пока есть возможность. Сопля из Агрокорпуса, к счастью, на этот счёт возражений не имеет и только рада тому, что кто-то взвалил бремя принятия решений на себя. Осознание совершённой ошибки молнией поразило старого разведчика. Стоило группе из трёх разумных и четырёх клонов добраться до искомой секции, как события приобрели совсем другой оборот. Примерный план действий, который Скуратти набросал у себя в голове, летел ко всем чертям. Кажется, начиная с этого момента, ему придется импровизировать на ходу… Когда поднялась переборка в медблок номер восемь, оттуда буквально выпало едва живое тело клона. Клон был бледен. Нагрудная броня на нем отсутствовала. Из раны на груди сочилась кровь. Кровь была тёмной, густой… нездоровой. Слишком тягучей, словно свернулась несколько часов тому назад. Сефи замерла изваянием, стоило клону окатить девушку кровью из своей раны. Родианец испуганно заверещал и, не выдержав подобного надругательства над собственной психикой, рухнул в обморок, словно набуанка, услышавшая, как изъясняются грузчики при погрузке её ридикюля в трюм, пытаясь впихнуть невпихуемых размеров вечернюю косметичку во вдвое меньший по размерам трюм прогулочной яхты. — Окажите помощь пострадавшим! — Бросил капитан хлёсткую короткую команду впавшим в прострацию на мгновение клонам, сам же попутно извлекая из кобуры бластер и взводя его в боевой режим, не забыв пристегнуть на пояс верный датапад, который также был его оружием, только более тонким. Двое клонов, подчинившись приказу, остались оказывать первую помощь, остальные, вскинув бластеры наизготовку, отправились вслед за уверенно шагавшим в глубь секции офицером. Кельвин знал, куда ему идти. Такие медицинские базы строили по одному типовому проекту. К его раздражению, сефи после секундной заминки пошла за ним. Девушка даже не удосужилась стереть кровь, стекающую чёрными кляксами по её бледно-розовой коже. — Как же хорошо! — Раздался полный наслаждения голос. Сладостные вопли звучали всё ближе и ближе, и к ним примешивались звуки, больше подходящие не лазарету, а борделю, причем находящемуся на самом нижнем уровне Корусанта. Мысли о расстрельной команде грели душу офицеру, когда он ткнул стволом бластера-пистолета в консоль, открывая дверь. Он даже набрал воздух, чтобы отчитать весь этот вертеп, прежде чем расстрелять, но реальность заставила Скуратти подавиться воздухом, добившись того, чего не удавалось никому уже очень давно. Матёрый офицер, повидавший за годы своей службы всякое, не думал, что в этой галактике его можно чем-то удивить. Он никогда так не ошибался. В молодости, когда он был ещё наивен и свято верил в демократию, ему привелось брать бордель штурмом. Причём заведение было отнюдь не простое. Там оказывали сомнительные услуги самые разнообразные экзоты. Поговаривали, что большинство сенаторов устраивали в этом месте свои похотливые игрища. Особенно ему запомнились работающие там куаррены женского пола. Сложно описать, для какого рода услуг уполномоченные представители республиканских миров использовали конкретно этих экзотов… — Наслажде-е-е-е-е-ение! Бо-о-о-о-оль! — Вопила мириаланка, оседлавшая клона, бичуя себя отросшими сверх всякой меры пальцами рук. Щупальца, по-другому не скажешь, рубцевали плоть экзота, чья кожа наливалась всеми оттенками фиолетового вместо привычного цвета «издохшего хатта». Мириаланка совершала непотребство с одурманенными клонами, пока те, в свою очередь, совсем уже бесстыдным образом пользовались многочисленными ранами на её теле. Пожалуй, эта сцена будет сниться капитану в кошмарах до конца его дней. Ворвавшиеся в помещения с оружием на изготовку клоны, шумно вздохнув, застыли, не зная, как им реагировать на, с позволения сказать, «развлечение» своих генетических братьев. На Камино этому их никто не обучал! Алгоритм действий в таких ситуациях не был прописан в уставе. Этого не было на тренировках. Этого не было на войне. Нет, некоторые клоны познали тепло женских ласк, порой солдаты даже тратили своё скромное жалование в борделях, но представшая перед ними картина разврата подавляла, вводила в ступор… и вызывала желание присоединиться, завлекая сладковатым запахом, просочившись через фильтры в шлемах. К счастью для их душ, здравомыслия и мужского здоровья, Скуратти в ступор не впал. Офицер отлично знал, как поступать в непонятных ситуациях. Он просто выстрелил. А потом еще. И так до конца обоймы. Потом перезарядил и снова выстрелил, опустошив ещё одну ячейку. Кельвин бил наверняка: в сердце и голову. Офицер жалел об одном, у него не было огнемёта или, на худой конец, детонатора. Всё это непотребство пробуждало в душе капитана волну всепоглощающего праведного гнева, желания произвести «база дельта ноль» всего комплекса вместе с персоналом, где допустили такое. А потом ещё раз, до полной аннигиляции планетоида. Чтобы другим неповадно было. — Команда «Газы»! — Рявкнул разведчик клокочущим от гнева голосом. Задержав дыхание и стараясь не касаться тел, ринулся в угол палаты. Отточенными сотней учений движениями он дёрнул рычаг пожарной тревоги и достал из специального бокса дыхательную маску. Секунда. Офицер облачился в противогаз гражданского образца, предназначенный для защиты от продуктов горения, сделав вдох только тогда, когда автоматика прибора мощным рывком продула маску. Сейчас по всем помещениям медицинской базы разносилась сирена пожарной тревоги. Автоматика перекрывала систему вентиляции восьмой секции и опускала противовзрывные огнестойкие переборки, попутно приводя пожарных дроидов в активное состояние, ожидая только подтверждения с пункта охраны. «Рабочая версия: диверсия. Выведена из строя система слежения, иначе на посту охраны подняли бы тревогу. В секции, предположительно, распылено новое оружие сепаратистов. Газ? Аэрозольный? Контактный? Явно какой-то мутаген с галлюциногеном. Мгновенного действия? Да, иначе клоны в дежурной комнате секции подали бы тревогу. Если бы их даже не накрыло мгновенно, то сообщить они не смогли. Связи нет. Ретранслятор сигнала, видимо, отключен или поврежден. Мой комлинк не добьёт ни до оставшейся группы сопровождения, ни тем более до поста охраны. Планетоид имеет железо-никелевый состав, который вкупе с дюрасталью имеет хорошие экранирующие свойства. В шлемах клонов комлинк будет работать только на приём. Секция изолирована. Клоны на посту охраны должны будут обнаружить проблемы в системе и сделать правильные выводы: кто-то повредил систему, возможно, диверсия. Свои смогли заблокировать подвергшуюся атаке секцию. Осталось только не задохнуться, как гиска в желудке у хатта». Мысли сменяли одна другую, проносясь со скоростью вычислений протокольного дроида. Ярость вновь прокатилась огненной волной по крови капитана. Адреналин ударил в голову. Волна гнева была настолько сильна, что из картотеки памяти офицера было извлечено воспоминание. Он только что получил звание старшего сержанта. Очередной притон. Экзот, недостойный называться разумным, держащий других экзотов в рабских клетках, превращая своей жестокостью их в зверей. Стёртые в кровь ладони. Монотонные удары прикладом штурмовой винтовки, который уже раскрошился от ударов. Вуки-рабовладелец, лежащий у его ног, забитый этим прикладом насмерть. Боль в ноге. Вуки напоследок вырвал ему кусок мышцы на ноге зубами. — Офицер! Что вы себе позволяете?! — Рявкнула на Скуратти сефи, влетая в палату. В надежде найти там кого-то в живых, Амитаси не видела того, что видел Кельвин. Всю сцену расправы маленький рыцарь зафиксировала мельком, покуда стирала кровь, оказавшуюся на удивление едкой. Представшая перед ней картина была ещё менее аппетитная, чем тот ад, развернувшийся на глазах у офицера. Щупальца ещё шевелились. На лицах, ну, на том, что от них осталось, у всех участников оргии застыла улыбка, полная блаженства. Жустин ещё больше побледнела, и её вывернуло наизнанку. Но не вид развороченных трупов стал тому причиной. Сладковатый манящий запах, исходивший от тел, порождал ненормальное желание оказаться там, на их месте. — Сержант! — Капитан постучал по шлему клона, растерянно трясшего головой. Сержант вздрогнул. Раздался вой и топот шагов по коридору. Сержант вскинул винтовку на звук, сработали инстинкты, вдолбленные в подкорку годами тренировок и пинками инструкторов-мандалорцев. Короткая очередь из синих вспышек отбросила на пару шагов назад существо, бывшее когда-то клоном. Его братом. Доспех существа был красным и липким от крови. На поясе висели отсечённые головы. Головы бывших соратников и членов медперсонала. Вместо белоснежного шлема из комплекта брони третьей серии, голову клона украшал «шлем», изготовленный из черепа тви’лека. Зеленые хвосты, свисающие позади него, задорно подпрыгивали в такт бегу бывшего клона. Один из выстрелов отсек сумасшедшему руку. Кровь бежала ручьём, но тому не было дела до этого. Всё, что сейчас имело значение, — это самодельный топор в руке и новые черепа в поле обзора! — Кровь кровавому богу! — Пробасило измененным голосом существо, кидаясь в атаку. Военные открыли огонь по безумцу, вырывая из него клочья плоти, марая серые стены ошметками сожжённой органики. Существо удалось остановить лишь в шаге от капитана, буквально перепилив очередью пополам. Кельвин выпустил целую очередь из бластера практически в упор, испепелив череп твари, но обезглавленный труп все ещё размахивал топором, стремясь даже с того света достать до своих убийц. — Капита-а-а-а-а-ан! Спаси-и-и-и-и-ите! — С другой стороны прохода бежал, спотыкаясь, доктор Вейт. От внезапности его появления напряженные клоны едва на одних инстинктах не пристрелили экзота, в последний момент направив очередь из винтовок в потолок и расколов световую панель. Мерцающий свет не заставил представшую перед людьми и экзотами картину выглядеть хоть сколько-нибудь лучше. Неспешно, пошатываясь, за доктором шёл еще один клон. Вернее, то, что когда-то было клоном. Его тело раздулось. Живот вместе с броней треснул. Внутренности выпали из его брюха и теперь волочились за клоном следом, оставляя за собой дымящиеся следы. — Огонь! — Рявкнул капитан, делая первый выстрел.***
Жустин было страшно. Страшно, как никогда раньше. Её ночные кошмары не шли ни в какое сравнение… с этим. Ноги подкашивались. В животе было пусто. Мускусный запах мутантов, к вящему девичьему стыду, возбуждал её тело, прорываясь сквозь вонь сожжённой плоти, порождая в голове целую плеяду наваждений. Сила стонала в этом месте. Сила кричала. Свет здесь был настолько слаб, что оставил свою последовательницу почти полностью. Рукоять верного меча лежала в её руке, но отчего-то больше не придавала уверенности. Трясущиеся пальцы не могли нащупать кнопку активации. Сефи пришло понимание: если она ничего не сделает, умрёт не только она. Смерти она будет рада. Смерть избавит её от мук грядущего. Жустин не хотела смерти капитана, не хотела гибели верных клонов. Она понимала, стоит им пасть, и медкомплекс обречен. Только она может остановить это безумие. Только она сможет одолеть монстров, живых мертвецов, которых не берут бластерные болты. Жустин знала даже при помощи чего она остановит, и от этого понимания её кровь стыла в жилах. В прошлый раз Тёмная сторона открыла ей будущее, будто бы сама Сила хотела этого. Словно в насмешку, каждая попытка рассказать кому-либо приводила к трагедии. Последняя закончилась взрывом в самом Храме, который стоил нескольких десятков жизней джедаев и сотни других разумных. Этот взрыв чуть не стоил жизни её учителя. Поэтому она молчала. Именно из-за этого она и сбежала в Агрокорпус. Но сейчас девушке пришло откровение: средства не важны, важна цель. Победа должна быть достигнута, и если для этого нужно шагнуть на Тёмную сторону, то она это сделает!***
Кельвин поморщился, когда пистолет издал предупреждающий писк, сигнализируя о том, что картридж газа практически исчерпан. Впрочем, темп стрельбы следовало понизить. Еще пара выстрелов, и, несмотря на оставшийся запас газа и заряда энергоячейки, оружие откажется стрелять, просто перегревшись. Первых трёх оживших мертвецов, в которых офицер узнал раненого и двух оставленных для оказания ему помощи клонов, небольшому отряду удалось упокоить, пусть и ценой перерасхода боеприпасов сверх всякого норматива. Впрочем, как и алчущих крови клонов в количестве четырех штук. На счастье, они не обладали живучестью первого. «Возможно, из-за меньшего количества голов-трофеев», — сделал себе зарубку в памяти офицер. Худо пришлось, когда на них вылетели два бывших экзота с Камино. Это удалось определить по характерной шее и остаткам одежды. Щупальца росли у них отовсюду, разбрызгивая по округе дурманящую жидкость, а руки заменили устрашающего вида клешни-серпы. Двигались они со скоростью опытного джедая. Маленькому отряду повезло, что противники были в узком проходе, где уклониться не было возможности. Математика пришла бойцам ВАР на выручку и в этот раз, пусть и ценой жизни одного из клонов, которого разорвал надвое одним ударом вёрткий, словно черпающий силы из собственной боли, противник. Не давая двум оставшимся офицерам передышки, из вентиляции посыпались ожившие мертвецы в характерных обрывках мешков для трупов. «Морг! Значит, эта дрянь не только с живыми работает!» — Отметил про себя Скуратти, поливая противников очередями. Его не пьянил и не дурманил запах странных мутантов, не пугали жаждущие крови ожившие мертвецы. Гнев, поднявшийся из глубин души, был его щитом. Клона-сержанта выручали только его опыт и выучка. Его дурманило. Фильтры доспехов и химия из автоаптечки не спасали. Он стойко держался, пытаясь доказать в первую очередь самому себе, что не все клоны сделаны из гнилого теста, как его обезумевшие братья… Нет! Мутанты-предатели. Сперва смолк бластер-пистолет капитана. Следом — оружие сержанта, вынужденного сцепиться в рукопашную с трупом. Физическая сила этих созданий с лёгкостью могла дать фору вуки. Скуратти понимал, что из этой битвы им уже не вырваться, и в последние мгновения жизни жалел об одном: отсутствие детонатора, чтобы подорваться вместе с противником и тем самым забрать с собой в могилу. Активировался клинок джедая с характерным звуком. Секцию озарил синий отблеск. В это мгновение, казалось, сотрясся весь планетоид. Фигура с мечом размазалась в одно длинное пятно песочного цвета. За ней тянулся шлейф из ярко-синего света от ее клинка. Росчерк. От трупов полетели ошмётки. Невидимые руки вдавливали мёртвые кости в стены. Ее удары были совершенны. Каждый удар заканчивался отсечённой конечностью или срубленной головой. Это был танец смерти, идеально исполненный сефи. Словно она поднялась из подземного мира, чтобы загнать сбежавших мертвецов обратно. Это было прекрасно, но угрожало не живым. Страшно было то, что в центре рукотворной бойни звучала песня. Нет эмоций — есть покой. Нет неведения — есть знание. Нет страстей — есть ясность мыслей. Нет хаоса — есть гармония. Нет смерти — есть Великая Сила. Слова Кодекса были той песней, что буквально сжигала мёртвую плоть. Астеничная фигура джедая устремилась в самую гущу мёртвых тел. Меч резал плоть. Сила сокрушала их кости. За свою долгую жизнь Скуратти впервые наблюдал подобные приемы в исполнении джедая. Её движения чем-то неумолимо напоминали таковые у Ассаж Вентресс… — За Орден! — Голос Жустин сокрушил всех, кто стоял, на землю. Меч взлетел над головой, зажатый в твердой, как сталь, руке. Ветвистый поток молний, будто сотканных из солнечного света, ударил из острия, сделав его похожим на пылающий крест. В это мгновение словно гигант, защитник всего живого, ступил на землю, грохоча броней, сжигая нежить принесенным с собой небесным пламенем. Огненная волна поднялась из-за спины девушки двумя пламенеющими крыльями. Ее глаза пылали во тьме изумрудным светом. Тьма вокруг нее сгустилась, но фигура сефи будто была обведена светящимся контуром. Её пепельные волосы образовали вокруг головы яркий нимб. Два огненных крыла сделали взмах, выжигая остатки мёртвой плоти, отрывая девушку от земли. Меч погас. Жустин упала на поведённые от жара плиты пола сломанной куклой. — Не знал, что джедаи так могут! — Выдавил из себя клон-сержант. — Я тоже не знал, — ответил Кельвин, думая, пристрелить ли ему сефи, пока та не очнулась, и есть ли у него возможность это сделать, или все же пойти, оказать девчушке первую помощь? Через секунду офицер неспешно отправился к девушке, снимая с пояса походную аптечку. «Я отлично знаю, что джедаи так не могут, иначе война была бы уже выиграна. Следует узнать об этом как можно больше. Возможно, мне выпал шанс приоткрыть тайну высшей категории секретности. А пристрелить? Пристрелить всегда успеем. И надо, наконец, разобраться: что происходит здесь и что произошло там, в темноте далекого космоса».***
Тарон Маликос неспешно помешивал каф, отпивая горячий напиток из одноразового стаканчика, придерживая его руками, скованными шоковыми кандалами. На лице расцвела блаженная улыбка. Его маленький эксперимент оказался даже слишком успешным. Все получилось так, как говорили они. Тем приятнее будет начать второй эксперимент. Надо только чуть-чуть подождать и отыграть роль в представлении. Оставшиеся актёры уже прошли кастинг. Декорации расставлены. Солист прибудет через две, одну… Дверь в камеру открылась, и вошёл офицер в помятом кителе, да и сам он был помятым. Бластер в его руке уверенно смотрел Маликосу в лоб, отчего тот в душе расхохотался. Внешне он позволил себе взглянуть на офицера и пару раз хлопнуть в ладоши. — Вы несколько задержались, капитан. Может, кафа? Его здесь на удивление отвратно готовят.