Уроки Бесконечной Войны

      Что такое — быть погребённым в саркофаге дредноута? Это большую часть времени сон, который не отличим от смерти, наполненный сновидениями о временах, когда космодесантник был живым.       «Я Ворон Пять! Я Ворон Пять! Веду бой. Веду в окружении.» — Пытался докричаться по вокс-связи юный сержант в тщетной попытке вызвать подкрепление, чтобы прорвать котёл на проклятом Истваане V.       «Отделение! За мной!» — Звонко скомандовал всё тот же, но уже поседевший сержант, склонившись на прощание перед своим Отцом. На наплечнике вместо белой птицы красуется пустота. Отполированное древко штандарта Легиона отныне в других руках. Сам же воин прижимает выцветший стяг «Облачённых в Пыль», или «Бледных Кочевников», как большинство их звали до обретения примарха. Прав был Ниск Ран-Таулл: «Выходцам с Терры в Легионе не место.» Не до Истваана, и тем более не после. Отец принял то решение, которое они не смогут поддержать.       «Я принесу тебе упокоение, друг!» — Последние произнесённые им при жизни слова. Ослабевшие пальцы в исцарапанной латной перчатке разжались, отпуская гранату, чтобы уцелевшая правая рука подтянула тело, не давая вырваться из объятий смерти космодесантнику из легиона «Лунных Волков», что пронзил его своими изменёнными варпом руками-щупальцами. Так повелитель тёмных наслаждений лишился не только одного из чемпионов, но и трёх десятков пародий на космодесантников. Этим он принёс упокоение и почтил память друга, с которым побратался ещё до предательства Хоруса. В последние мгновение жизни истерзанная душа его побратима прошептала: «Спасибо, брат…»       «Спи, брат. Твоё время придёт.» — Произносит технодесантник, завершая обряд погребения в саркофаге дредноута.       А потом был долгий сон, когда корабль пропал в Варпе. Обряды и техно-молитвы оберегли духа машины дредноута и его пилота от скверны. Для него сон продлился годы и десятилетия, когда в реальности прошли тысячелетия. Тем ироничнее было то, что его нашли те, с кем он бился бок о бок в самой страшной гражданской войне за всю историю Человечества. Тот же технодесантник, который его воскресил в виде дредноута, теперь же, спустя века, приводил его саркофаг в порядок, исправляя последствия очень долгого сна.       Но чаще всего живому и одновременно мёртвому герою снились просто нескончаемые битвы. Все против всех. Истинная жизнь космодесантника. От того пилот и не любил «сон». Его душа и остывшее тело стремилось к покою. Вечному покою мертвеца.       Поэтому многие древние машины и не просыпались. Разумы погребённых в них просто не всплывали. Они были не в силах отличить реальность от миража. Таких братья погребали окончательно.       Периоды бодрствования помогали развеять могильный мороз саркофага и разгорячить хоть как-то кровь в остывших венах, которую больше не гоняли сердца. Битвы и обучение молодых братьев, сохранение наследия — это не давало дредноутам сойти с ума. Каждый день битвы подтачивал разум пилота, растворяя его в сути машинного духа, принося забвение по-другому. Слишком остры и сильны авточувства саркофага. Даже разум Ангела Смерти не в силах нести такую ношу бесконечно.       Рецепт спасения от такой участи был на самом деле довольно прост. Усыпить машинных духов, загрубить авточувства, превратив дредноут из духа войны в просто передвижную могилу. Окунуть погребённого героя в серость, сузив его мир до узких смотровых щелей саркофага. Чтобы пойти на такое, нужно обладать стальной выдержкой и волей. Падшим этого не понять. Для них такое существование — пытка и наказание, а не почёт.       Так и жил древний, большую часть времени лишённый всех чувств. «Я — память о самом себе и о былом. Быть может, я мёртв, а дух машины просто вобрал мою память, пока моё тело превращалось в прах?» — Размышлял древний, повествуя неофитам, уже не Легиона, а Ордена Менторов, истории о былых временах, когда примархи и Император ходили по вселенной.       Снова побежали годы, складываясь в десятилетия и века, пока однажды не разверзся Великий Разлом, наполнив предсмертие древнего новым смыслом. Битвы делали его почти живым. Слава окружала его. Своими деяниями он стяжал подвиги, преумножая честь Ордена и восхваляя наследие Отца, пусть тот и отказался от них. Легко совершить подвиг, когда ты машина войны и смерть тебе уже не страшна.       Возращение же примарха Ультрамаринов вдобавок разожгло надежду в душе павшего в бою воина. Возможно и их отец скоро вернётся и скажет простые слова: «Я был не прав, дети мои…».       Но об этом герой думал редко. Бои, бои и ещё раз бои поглотили его. Он не мог окончательно пасть в объятия смерти. Только не сейчас. За ним были скауты. Для них он был Героем, живой легендой. Ориентиром, на который стоит ровняться.       Сейчас же реальность принесла ему новое приключение. «Со смертью приключения не кончаются», — подумал древний, когда узнал о попадании флота Похода в другую галактику, ощущая, как его тело улыбается иссушенными губами. Впервые за долгие годы он ощутил своё тело, свёрнутое под броней в позу эмбриона, что только дополнительно оберегало его разум.       Теперь он точно не имел право пасть в битве. Он найдёт свою окончательную смерть только в родной галактике.       И эта уверенность только крепла, когда его тело ощутило жар вражеского оружия, которое вскрыло броню его саркофага и сейчас с недовольным шипением испаряло амниотическую жидкость, в которой он покоился. Один из когтей порождения сумеречного гения аборигенов очень удачно попал…       «Разбита броня, но не сломлен дух мой!» — Братья, вперед! Братья, за мной! За Орден! — Прогремел древний, снося апперкотом с левой ранкора-киборга, роняя его на палубу станции.

***

      Грохот, с которым рухнувшее порождение извращённого ксено-гения влетело в устеленное дюрасталью покрытие палубы, сотряс всю станцию. Однако сокрушительный удар, способный навеки упокоить карнифекса тиранидов, не стал решающей точкой в этом противостоянии, удостоившись скромной роли одной из многих запятых...       Ранкор очень быстро пришёл в себя и как ни в чём не бывало молниеносно поднялся, делая взмах своей монструозной клешнёй под злобный гул световых когтей, опрокинув на сей раз уже почтенный дредноут. Однако, упокоенного в саркофаге Ангела Смерти не просто так называли ветераном, что пережил самые Тёмные Времена из тех, что когда-либо обрушивались на Род Человеческий. Древний ещё в падении раскрутил роторную пушку. Священные алгоритмы захватили цель, позволяя духу оружия разить без промаха.       Зверя окутала кровавая взвесь, вперемешку с обломками брони и электроники. Животное буквально вскипело от ярости. Ему вторил разум погонщицы датомирки, чей мозг был подключен напрямую к нервной системе ранкора и был погребён под слоями брони и плоти глубоко в чреве. ИИ всей кибернетической системы ещё больше подстегнул ярость.       С лязгом откинулись заглушки, открывая ракетный пенал. Три десятка реактивных снарядов от сепаратистского «Огненного Града» с воем обрушились на позицию дредноута. — Рассредоточиться. — Излишне спокойным голосом отдал команду сержант тактической группы. Менторов не стоило два раза уговаривать. Воины рассредоточились, занимая укрытия, ощущая, как шрапнель барабанит по керамиту, иногда слишком удачно попадая в слабые места силовой брони, ранив нескольких братьев.       От тяжёлых фугасов ходуном заходила вся станция. Застонал силовой набор, но не сломился, а выдержал взрывы ракет. Огненные лепестки, будто бы вырвавшиеся из нижнего мира, раскалённым серпом собрали кровавый урожай из аборигенов.       Дредноут вырвался из огненного шквала, просто разорвав завесу огня подобно снаряду. Силовое поле сияло, не давая буйству разрушения нанести вред духу войны, но всё же обстрел настиг пристанище древнего воина. С дредноута буквально сорвало краску, а в некоторых местах и вовсе повредило бронеплиты.       Снова поток болтов обрушился на зверя, терзая его плоть, пока машина войны, ведомая своим пилотом, не приблизилась на расстояние удара могучим манипулятором. Удар! Стальной кулак, весом в несколько тонн, с характерным хрустом обрушился на челюсть противника. Заработал огнемёт, закрепленный на руке Древнего, опаляя зверя.       Рёв бешенства потряс ангар. Абоминация даже не думала подыхать, но более того — она не собиралась оставаться в долгу перед своим обидчиком. Ранкор схватил дредноут и метнул того в переборку склада. Лязг. Скрип металла о металл. Рвущийся звук железа. Дредноут своим телом прорвал хлипкую преграду, продолжив свой полёт, затормозив только у следующей стены, оставив кровавый след из раздавленных ксеносов, которым не повезло оказаться рядом со схваткой исполинов.       Киборг прыгнул под грохот орудийных систем и вой реактивных двигателей, что толкали его ввысь наряду с репульсорами. В четыре раза массивней, чем дредноут, туша из плоти и стали обрушилась на Героя, вбивая его по пояс в половое покрытие отсека, попутно просто снося остатки переборки.       Древний крутанул корпусом, делая своим манипулятором подсечку зверю, сбивая того с ног. Со скрежетом машина Человечества вырвалась из внезапной западни и ударила зверя в грудь, боднув того саркофагом.       Раздался хруст костей. Полилась кровь. Новый мощный рёв сотряс поле боя. С гневным воем световые лезвия отсекли правый манипулятор, на пилоне которого была закреплена роторная пушка.       Герой перехватил чудовищную лапу, проводя бросок через спину, отправляя уже зверя в полет, перенося бой обратно на склад.       Чудовище мгновенно пришло в себя, вновь обрушив ракетный залп, присовокупив к нему выстрелы из тяжёлых лазерных установок.       Дредноут же показал невозможное, с точки зрения машиностроения местных и ксеносов покинутой галактики. Пусть тау и хвастаются своими «боевыми костюмами», эльдары презирают всё то, что не похоже на их призрачных лордов, а орки обвешивают даккой свои поделки, но им не превзойти гений Человека. Машина, что олицетворяет сам Дух Войны и Чести, ушла от залпа ракет перекатом, укрывшись за исполинским грузовым контейнером. Только и этого было мало. Древний бегом сократил дистанцию, стоило только ракетам устроить огненный ад, чтобы в прыжке, оттолкнувшись от очередного грузового контейнера, нанести удар сразу двумя своими ногами.       Зверя сдуло будто бы выстрелом из макропушки, пробив им стену многострадального склада.       Поразительная живучесть и болевой порог твари заслуживали уважения… Достойный противник… С разбитой челюстью ранкор встал, стряхивая с себя жижу пищевых концентратов из повреждённого контейнера.       Через мгновение многострадальная тара полетела в Героя. Тот не уклонился, а гордо встретил опасность, ведь за ним был оглушённый боевой брат. Контейнер был встречен ударом манипулятора и перерублен на две части. Меньшая из которых всё-таки смела космодесантника, но не нанесла тому ещё больших повреждений, чем близкий разрыв ракеты.       Чудовище вновь ринулось на Древнего, но его ужасающая поступь была сбита метким выстрелом одного из братьев. Болт повредил коленный сустав зверя. ИИ киборга отреагировал незамедлительно на новую угрозу. Поток лазерных лучей и ракет, вкупе со скорострельными повторителями, буквально испарил район, из которого велась стрельба.       Только Ментора там уже не было, однако даже так взрывная волна здорово потрепала десантника. Древний воспользовался заминкой. Выдрав из силового набора массивную балку, он обрушил на творение сумеречного гения град ударов, используя импровизированное оружие на подобии копий далёкой древности. Подобно тому, как могучие герои седой старины сокрушали злобных драконов, так сейчас Древний стремился побороть порождение извращённого ксено-разума!       Колющие удары, один за другим, с идеальной точностью находили свою цель, приходясь на участки ранее разорванной при помощи роторной пушки плоти. Каждый удар превращал относительно небольшие ранения в кровавый кошмар, вырывая мясо из зверя целыми кусками. Однако даже этого оказалось недостаточно… Ранкор взревел от боли и гнева, обрушив ответный град ударов своими мощными лапами. Дредноут, демонстрируя завидную ловкость и скорость, уклонился от большинства атак, но ярость зверя была слишком велика.       Удар. Герой был сбит с ног. Сильная лапа схватила дредноут и поднесла его к морде чудовища. Еще один удар. Треск световых мечей. Передняя броня, погребальная плита саркофага была буквально срезана, явив на свет живого мира пилота.       ИИ, разум ведьмы и инстинкты зверя-киборга в это мгновение ощутили страх. Их сковал взгляд Древнего воина, который за долгие десятилетия увидел живой свет своими глазами. Иссушённые руки впервые за века двинулись, подхватив осколки собственного саркофага. Системы жизнеобеспечения дредноута, что уже не просто вопили о перегрузке, взяли новую ноту негодования, когда пилот вопреки всему пробил двумя заострёнными осколками глаза зверя…

***

      Пять Менторов наблюдали за битвой Зверя и Древнего Героя. Пять ветеранов хотели помочь, но не имели возможности вмешаться, ведя вялую перестрелку с аборигенами. Слишком был силён противник. Они видели, как по броне дредноута сочится амниотическая жидкость, а из трещин в бронеплитах вырывается пар от перегретого воздуха. Видели, как рвётся броня героя, ведущего бой с чудовищем.       Зверь и Дух Войны сошли вместе в битве. Затаили дыхание с обеих сторон. Чаша весов замерла, и за Судьбой было решение. И Менторы сделали свой ход. Если они не могли помочь своему брату, поддержав его атаку, они помогут иначе. — Раскройся! — Отдал приказ по связи сержант, и пять братьев сняли шлемы в нарушение здравомыслия и правил битвы, ещё и поплевав на Кодекс. Пять воинов опустились на одно колено, ударив о грудь кулаком в район сердца. Мгновение, и они… начали молиться. Пять атеистов, что обращали в руины храмы и вырезали религии, молились, но на свой лад посреди битвы. По палубе станции разлились слова: …Терра пылает в последней из войн, В муках рождается свет; К сердцу — кулак! Враг — обречён! Спасенья противнику нет! Астартес под стягом одним Ложь выжигают огнём; Новый Империум будет един, Ночь скоро сменится днём! Пусть пред рассветом тьма наступает, Пусть лжепророки боятся конца — Нас Император под стяг собирает, Речи Его раскаляют сердца! Будет борьба за свободу кровавой, Дастся победа огромной ценой; Сгинут бесследно жрецы и тираны, За Императора рвёмся в мы в бой! Мир предрассудков, религий, страданий Громом и молнией выжжен дотла; Вот поднимается новое знамя: Терра укрыта крылами орла! Новой эпохе мы дали начало: Знания, разум укажут пути, Истин Имперских звезда засияет, Чтобы помочь нам до цели дойти.       Менторы не веровали в богов, и тем более не веровали в Императора как в бога. Они знали, что если благословить литаниями оружие — оно будет лучше стрелять. Молитва убережет душу от варпа. Печать чистоты придаст сил. Они молились не потому, что веровали, а потому, что это работало. И молитвой для них была песнь, олицетворяющая идеалы Великого Крестового Похода. Потерянные дети Терры пели о том величии и тех жертвах, с которых начался восход гордой и новой эры. И от мощи посыла этих слов броня Древнего регенерировала, затягивая мелкие повреждения, а душа пилота воспылала. — За Человеческий Род! — Рыкнул дредноут.       Где-то на далекой Терре дёрнулся на Золотом Троне Император. Он услышал призыв. Не молитву, а нечто иное. Что-то забытое даже им. На одно мгновение его личность стала единой. Иссушённая кисть правой руки сжалась в кулак. Ещё через мгновение Он почувствовал чью-то силу. Силу, что было нежной и теплой, но вместе с тем холодной и непокорной. Мощь, что стремилась ему помочь. Энергия, что пришла по направлению зова о помощи. Ибо Император защитник Человеческого Рода.       Император ответил на Зов, истратив почти всю так нежданно пришедшую энергию. Лишь крохи вырвались наружу, пройдясь по Терре золотой волной. Волна исцеляла болезни, разжигала огонь в давно потухших душах. Тысячи зажравшихся чиновников Администратума и сановников Эклизиархии было сожжены в одно мгновение. Оставшиеся ощутили Его неодобрительный взгляд. Впервые за тысячи лет небо над Террой очистилось и вновь стало голубым. На мегапостройках зацвели самые настоящие сады.       Отголоски той искры достигли и Марса. Каково было удивления жрецов бога-машины, когда механизмы стали работать просто с запредельной эффективностью, а на месте первой высадки человека на красную планету раскинулся яблоневый сад. Ещё мгновение, и спелое наливное яблоко упало на нежную и зелёную траву. Техножрец осторожно взял в механодендрит плод, и логический блок выдал: «Плод яблони. Сорт "Антоновка".»       На далёком Титане все Серые Рыцари ощутили Его присутствие и Его одобрительный взгляд.       И где-то в это мгновение, в другой галактике, тонкая ладошка, покрытая мозолями от изнуряющих тренировок, коснулась Сумеречного Трона. На мгновение из-под робы вырвался едва заметный отблеск света, когда вспыхнули защитные знаки, впитывая энергию. Гордо сверкнула аквила, когда отправила энергию к адресату.       Древнего окутал золотой свет. Он всего лишь даже не исправил, а только стабилизировал систему жизнеобеспечения. Герой все сделал бы сам, но награда была не за этот подвиг. Один десантник, что был погребён в саркофаге, просто один из многих тысяч пусть и сильных воинов в бесконечной войне, напомнил Императору важную вещь. Он напомнил Ему: «Почему он всё это затеял.» И вместе с тем Судьба дала Императору шанс исправить плоды его ошибок. Пусть не все и не сейчас. Пусть это был отголосок света во тьме. Но этого было достаточно, чтобы пробудить в Повелителе Человечества надежду на светлое будущее, которое он сам же упустил для всего Человеческого Рода.       Дредноут вырвался из захвата обезумевшего животного, оседлав противника. Его стальная рука стала рвать броню, стремясь добраться до живой плоти. Ранкор взбеленился и сам напоролся на кусок силового набора, вспоров живот, но все же скинув машину.       Герой приземлился на пол, быстрым ударом пробив живот зверя, вытаскивая модернизированные кишки чудовища наружу. Еще мгновение, и оригинальная удавка захлестнула шею. Недолгая борьба, и зверь был повержен Героем…