Уроки Бесконечной Войны

Снова осада, рушится крепость порока Где-то в засаде болты, декаданс, мечи и свирепость Крылья расправив, на поле брани спеша К битве взывает воина душа Мы бросимся в битву, не глядя назад Под магии всплески и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Фулгрим, что нас сотворил! Мы бросимся в битву, не глядя назад Под болтеров вой и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Фулгрим, что нас сотворил! Стонет Галактика, разорвана напополам От грозных легионов пощады не будет ни нам, ни врагам Но мы не сдаёмся, и наши доспехи пылают во тьме В лицо смерти смеёмся. Победа за нами, враг уйдёт в небытие! Мы бросимся в битву, не глядя назад Под магии всплески и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Фулгрим, что нас сотворил! Мы бросимся в битву, не глядя назад Под болтеров вой и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Айон, что нас сотворил! Мы бросимся в битву, не глядя назад Под грохот техники и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Фулгрим, что нас сотворил! Мы бросимся в битву, не глядя назад Под панический вой и топот солдат Сверкают клинки, содрогается мир Жалеет Фулгрим, что нас сотворил! Копия звукозаписи агента внештатного агента Инквизиции *Имя удалено по решению Конклава, санкционировавшего дознание агента, по подозрению в Ереси*. Предположительно запись отдыха остатков подразделения предателей из Третьего Легиона, так называемого отряда Палатинских Клинков. Датирована началом М32. Ранк доступа: Аколит. Перед прослушиванием, пройти причастие и прочесть псалом «Во славу Бога нашего…». 21+ Прошлое. Медная крепость. Тронный зал. Подножие Трона из черепов.       Не часто кровавый Бог приказывает слугам доставить к своим очам смертного, и тем более не каждый переживает его суровые испытания, чтобы рассказать о тёмном величии Медной Крепости и её хозяина. Но тогда был особый день, мой друг, положивший если не начало пути, то запустивший цепочку событий, что всколыхнули Империум. И только Бог-Император ведает, к чему приведут свершившиеся события. Я, как представитель Ордо Скриптус, несущей бремя и привилегию, даруемые инсигнией вот уже не одну сотню лет, могу сказать точно, что, когда делает ход кто-то из Четвёрки, сам непосредственно передвигая фигуры на регицидной доске, ждать благо для человечества не стоит!       Всё в Царстве Крови — Кровавых Пустошах, что несут на себе следы бесчисленных битв, шрамы от применения колоссальных орудий убийства ближнего своего, в обрамлении горящих кровавых рек… функционально и упорядоченно. Пусть на первый взгляд это и хаос кровавой бойни, что идёт без остановки, но в этом и есть своя стройная система одной из тёмных сущностей Хаоса.       Смертный не сможет объять необъятный образ самого большого из царств Хаоса, а попытка понять его истинную суть вскипятит кровь глупца, буквально сжигая его в припадке ярости. Впрочем ответ на сей вопрос предельно прост — всё сущее во владениях воплощённого Аспекта Войны служит для войны, резни и естественного отбора. Ни больше и ни меньше.       Всегда во Вселенной будет Война и она будет отражением той великой резни, что вечно пылает на этих пустошах, самого большого из Царств Хаоса. А резня — услада для глаз Владыки сих мест, от этого она и должна быть зрелищной да кровавой. Демоны Кровавого Бога трудятся из-за дня в день, чтобы война не теряла красок, ведь заскучавший Кровавый Бог может самолично пойти размяться. Демоны, пусть и трижды безумные, но всё же хотят существовать, поэтому непрестанно ищут новые кровавые краски, да способы убийств, временами приводя на Пустоши смертных, дабы разнообразить бесконечную резню.       Сначала смертный чемпион (А чаще жертва, которая умудрилась привлечь внимание сущности своими свершениями. Здесь и далее — комментарии инквизитора Ордо Скриптус. Номер инсигнии - ***************), что по велению Владыки Крови или по воле судьбы окажется здесь, услышит нескончаемую музыку войны. Изысканный хор орудий и великолепный рёв медных фанфар, приправленный солированием боевых кличей, что сливалось в рваный хаотический гул, впрочем, чем-то похожий на прибой кровавого моря. Второе… А его просто не будет, если проявить хоть секунду нерасторопности.       Право слово, не объяснять же, что можно сотворить со смертной оболочкой, последователям Бога Крови? (Список до банальности скуден, но при этом невероятно кровав. Что можно ожидать от полоумных оккультистов? Удивительно что они еще писать не разучились… Ну те из них, что владели сей наукой ещё до того как посвятили свои души в служение Кровавому Богу, конечно.) В этом огромном списке - отделение черепа врага от его тела находится в первой десятке, но отнюдь не на первом месте. Те, кто думает иначе, сюда не попадают, а становятся частью музыкального сопровождения, добавляя в гул сладковатые нотки яростной боли, отсеиваясь ещё на подлёте.       Кхорн любит резню, войну, насилие, жестокость, но вот чего он не любит, так это тупость (Подтверждено экспериментальным путём). За этим следует проследовать в покои Тёмного Князя или вдохнуть воздух в саду Дедушки. А еще лучше нарвать цветов в Чумном Саду и принести их на пир Душ. Для надёжности.       Упорством же Владыка Войны даже восхищается, порой помогая даже своим врагам, если их деяния того заслуживают, воспевая воинское мастерство. Кровавый Бог умел ценить яркие экземпляры воинов, и любил уважить достойных противников. (Парадокс, но тоже подтверждённый статистикой. Вот только симпатия здесь и сейчас не поможет вам там и потом, когда сущность возжелает конкретно ваш череп, буквально через пару секунд после протянутой руки помощи. Более того, участь таких «везунчиков» может заставить вздрогнуть даже самых радикальных братьев и сестёр из моего ордена.) Вот только достойных с каждым годом становилось всё меньше…       Мало чемпионов могут понять, что в хаосе войны есть правила и своя гармония, в череде разрушения. От того и тонут в музыке войны, чтобы стать кормом для демонов и более талантливых кандидатов. Поэтому ещё меньше тех, кто не шёл путями Кровавого Бога, но был удостоен чести не только оказаться на Кровавой пустоши. Тех, кто и вовсе оказался в тронном зале Медной Крепости и того меньше, но имена их навечно остались в легендах, кои рычат герольды Кровавого Бога, шагая от одной резни к другой.       Сегодня был знаменательный день. Восемьсот восемьдесят восемь лет назад Воитель Хорус учинил чистку верных ему легионов, тем самым начав то, что позднее прозвали Ересью в его честь. Столь изысканный конфликт, местами даже затмивший пору Долгой Ночи, требовал к себе почтения, поэтому празднование сей знаменательной даты обещало быть… кровавым (Иного было бы ожидать сложно.). Но начать Кхорн решил не с поступи своих легионов, а с нечто иного. Словно только вспомнив о небольшой пустяковине, Бог Резни даже не отдал приказ, а мимолётно пожелал. Это пожелание абсолютного властителя Царства Крови, без воли которого не происходит ничего в этом месте, ощутили все рождённые и нерождённые, утопающие в резне. И ровно восемь минут потребовалось верным слугам кровопролития на исполнение его абсолютной воли.       В украшенную медью и кровью залу, что развёрзлась плацем, подле подножия Трона Черепов, в самом сердце Медной Крепости открылся портал — пышущий жаром и кровью пробой в реальности. Из-за тонкой плёнки складки пространства раздался звук битвы, что гремела в мире смертных, когда завесу преодолел Чумоносец Нургла, терявший материальность, будучи изгнанным обратно в Царство Снов травмами, не совместимыми с дальнейшим существованием в материальном мире. Демон был мгновенно уничтожен чуждой для него энергетикой места, уступив своё место другим пребывающим.       Суета привлекла внимание Кхарна и Ангрона, что затеяли кровавую сшибку друг с другом, дабы усладить взор своего господина. Если бывший примарх пребывал в предвкушении крови и смерти, ожидая возможности ринуться вперёд и хотя бы на мгновение забыться в ярости битвы, то Кхарн решил проявить терпение, зная характер своего Владыки, в коем крылся точнейший расчёт во всём, пусть это и не было видно на первый взгляд. Глуп не тот, кто ошибается, а тот, кто мешает планам Бога Войны.       В портал влетел ещё один последователь Владыки Поветрий, усечённый на голову. Следом за ним выпал Рубрикант легиона Тысячи Сынов, что мгновенно распался на доспехи, извергая из своего нутра, вместо песка, слизь, под ликующей вопль души легионера, которая радостно отдалась демонам, прерывая свою бесконечную пытку (Довольно неожиданное поведение. Духи этих предателей удивительно цепко держаться даже за такое существование.).       Ещё через мгновение пошли кровопускатели, по большей своей части фрагментарно. Их было немного, лишь сотни две, что для самых многочисленных демонических легионов было сравни капли в море, но не более того. За ними ввалились десятка два возвышенных кровопускателей, что только и успевали развеиваться, потеряв стабильность своего тела от полученных колотых и рубленых ран.       Запущенный титаническим пинком, влетел спиной вперёд один из молодых чемпионов Бога Крови, с прогнутой нагрудной кирасой и собственным топором в черепе. Второй просто культурно упал на пол тронного зала, не в силах собрать собственные кишки из рассечённого живота. По характерной ране было видно, что убийца нанёс её полуторным или двуручным мечом, при этом действуя умело, пробив стык двух плит брони.       Несколько минут из прорыва реальности не выходило ничего кроме далекого грохота битвы, да рычания высших демонов Кхорна. И вот перед очами Бога предстал тот, кого он возжелал увидеть лично. Два кровожада в крайней степени побитости, вытащили из прорехи в реальности упирающегося космодесантника, неся его под руки, от чего носки его сабатонов скрежетали по полу, но даже будучи зафиксированным, воин норовил нанести удар полуторным мечом, который был намертво зажат в левой латной перчатке.       Ангрон сделал нетерпеливый шаг вперёд, стоило ему лучше разглядеть гостя, за которым закрылась прореха в реальность. Почти тот же доспех, с гордым крылом Феникса. Почти тот же меч, похожий на некогда откованный братом-кузнецом для другого брата-оружейника. Даже лицо было схоже с ликом призрака прошлого. Но не глаза. Пусть один слегка заплыл из-за синяка на левой половине лица, застыв под фиолетовым месивом из свернувшейся крови, но они пылали подобно звездам. Во взгляде, вместо надменности и раздражительной снисходительности, читалась стальная решимость и воля. Решимость существа, которого можно лишь убить, но не сломить.       Взгляд этого десантника обжёг Ангрона подобно зачарованному и освящённому клинку, окатив некогда примарха волной жалости и разочарования, от чего демон-принц сначала неуверенно отступил на два шага назад и почти отвёл свои глаза… Чтобы через мгновение взорваться вулканом бешенной ярости и устрашающе зарычать, обещая самому себе, что обязательно сломает этого десантника. Сломает, испытав наслаждение, ибо он и сам был навеки сломан… (Аналитики и специалисты в психологии согласны с данным вердиктом.)       Кхарн испытал к легионеру третьего легиона чувство уважения, предвкушая интересную битву или же кровавую и увлекательную пытку. Этот воин точно не из породы шавок, что по вящему недоразумению принадлежат к одному с чемпионом легиону. Гедонистом третьего он тоже не был, пусть и носил один с ними цвет доспеха, который до поры до времени прикрывал траурный плащ, ныне изорванный и больше похожий на комок черных перьев, нежели на элемент одежды. В легионере чувствовался адамантиевый стержень, что некогда был присущ Сигизмунду. — На колени перед Богом, червь! — взъярился демон-примарх, Ангел Кровавых Песков, чувствуя тиканье в своей голове.       Даже обретя демоничество, он так и не избавился от песни «Гвоздей», а не имея теперь возможности обрести покой в смерти, дабы оборвать пытку длиной в вечность, он стал ещё свирепее, нежели в свою бытность смертным, возведя нетерпеливость в абсолют. Ярость для него была единственной эмоцией и, порой, мыслью, от чего он сам давал противнику возможность себя достать. Даже схватка с Сангвинием, когда гладиатором были вытерты все полы и выбита пыль из всех стен, ничему его не научила, лишь окончательно доломав остатки самоуважения и гордости Красного Ангела.       Кровожады замерли возле нематериальной черты, не решившись ступить дальше, отлично чувствуя ярость более сильного и безумного существа, чем они. — Может быть, я и слабее примарха… однако в цирке не выступаю, — на чистейшем высшем готике, столь изысканном, что его можно было услышать лишь в аристократических салонах самой Терры, произнёс воин.       Небольшая заминка была вызвана лишь восстановлением дыхания после жаркой битвы, да и скрывала оценивающий взгляд мечника, на которого даже тёмное величия самого Бога Крови не произвело должного впечатления (Что показывает лишь мужество данного заблудшего или же его безрассудство, но я не стал бы его недооценивать.). — ЧТО?! — взревел демон, который преступных семь секунд откровенно «переваривал» высокий готик и подтекст сказанных слов. — ДА Я ТЕБЯ УНИЧТОЖУ, ЧЕРВЬ!!! — Мы не столь тесно с вами знакомы, лорд Ангрон, чтобы переходить на «ты». Касательно выше сказанного… Вы можете сломать моё тело, убить меня, но не уничтожить, а тем более сломать мой дух. Сломанное — сломать не может, — произнёс десантник Третьего, улыбаясь демону тёплой улыбкой.       Вид у избитого, вышедшего только из боя мечника был такой, словно он объяснял неразумному дитя, совершившего милую глупость, что так делать не надо. Бывший сын Императора ощутил, как темнеет перед его глазами от накатившей волны ярости. Он почти бросился на наглеца, но его остановило пожелание его Господина, что пусть не было озвучено, но тем не менее ощущалась всеми слугами Кровавого Бога.       От нелепости происходящего Кхарн Предатель расхохотался, чем обратил на себя внимание мечника. — О, капитан восьмой штурмовой роты Кхарн, по прозвищу «Проклятье Скалатракса», и вы здесь? — полувопросительно сказал мечник, элегантно приподняв бровь. — Вы находите смешными заблуждения вашего примарха? В отличие от вас, он никогда не скрывал своё естество и ему знакомо понятие «Честь». На его месте, я бы с вас спустил бы шкуру плетью, за подобную непочтительность. Простите лорд Ангрон, что в третьем лице говорю о вас, да ещё в присутствии столь нерадивого подчинённого… — На смерть надеешься? — не убирая радостного оскала с лица, что было сокрыто шлемом, произнёс Кхарн, подходя к воину третьего, что всё также был зафиксирован двумя кровожадами. — Я тебя разочарую… тут никто не умирает без дозволения Владыки. Мы раз за разом будем натягивать тебя на барабан, пока от тебя не останется лишь жалкая тень. — Вы можете сбить меня с ног, но не поставить меня на колени, — ответил мечник. — Смерти я не боюсь, хоть и знаю, что она не несёт в себе избавления. Вы можете скармливать по кусочку мою душу демонам, но перед Богом Крови я на колени не встану. И тем более не порадую вашу пропавшую душу просьбами о пощаде…       Легионера заткнул удар лишенной оков силовой брони конечности Кхарна, от чего голова пленного отвернулась в сторону, разбрызгав веер крови из разбитых губ. Предатель был умнее своего примарха, и отлично понимал, когда Владыка дозволял, даже без слов и понуканий. Не собака на привязи он, в отличие от некоторых. Взбурлили реки крови. Взвился вверх неугасаемый огонь, подтверждая мрачное одобрение божества, распаляя бывшего капитана ещё больше, от чего его примарх лишь ещё яростней скалил зубы и зарычал, впрочем так и не решившись действовать поперек воли своего Повелителя. — Теряете хватку, капитан… — проговорил мечник, аккуратно двигая челюстью, проверяя её целостность. — Если верить слухам, раньше ваш удар был намного сильнее. Просто ответе себе на вопрос, кто вы без покровительства своего Господина? Воин, палач, или же просто игрушка?       Кхарн ещё больше оскалился. Больше, чем резню, он любил причинять боль другим. А когда жертва ещё столь наглая, что, даже будучи на пыточном столе ведёт себя столь вызывающе, это поистине подарок Бога! — Наглый… Это даже хорошо! Я буду делать оружие из твоих костей. Медленно. На живую. А после мы поговорим обо всём, червяк! — Возможно, — согласился с ним воин, улыбнувшись. — Но не в этот раз.       Мечник подкинул свой клинок одним малозаметным движением кисти. Меч, что обычный человек сможет лишь едва приподнять, воспарил вверх подобно стальной ракете, задорно сияя в переливах пламени битв. Оружие, что представляло огромную опасность для смертных, не было воспринято демонами в качестве угрозы. За что дети эфира горько заплатили, исполнив песнь болезненной агонии.       Тихо сработали пиропатроны, высвобождая правую руку мечника из брони. Пользуясь лёгким замешательством, легионер качнулся на левой руке, впечатывая каблуки своих сабатонов в живот одного из пленивших его кровожадов. Вспыхнули зачарованным серебром набойки, обжигая порождение Варпа нестерпимым огнём, от чего тот взревел от боли.       Второй получил сосуд с освящённой водой, запущенный мечником в падении, прямо в раскрытую пасть, которая успело довернуться и раскрыться, готовя исторгнуть из себя яростный клич (Проводится проверка, откуда у ренегатов в распоряжение находятся спецсредства Инквизиции.).       Мечник приземлился на одно колено, поймав свой полуторный меч и перехватив его за лезвие, обрушил рукоять подобно молоту на Кхарна.       Удар! Побитая броня, с сорванными знаками различия и исписанная символами нового Господина, была потрёпанной, но надёжной, вот только шейный горжет не выдержал, когда по шлему пришёлся хитрый удар. Крылья шлема послужили в качестве рычага, от чего сей предмет брони был сорван.       Бывший капитан не получил сколь либо серьёзных повреждений, но был ошарашен быстротой и неожиданностью действий пленника.       Легионер завершил круговое движение, подсекая опорную ногу обескураженного противника, добавив тычок рукоятью в верхнюю часть кирасы берсерка.       Маньяк и предатель был повергнут на медный, отполированный пол.       Удар. Серебряная пятка с радостью пересчитала зубы Кхарна, проредив его клыки, но мечник не собирался останавливаться, пусть и утвердившись на своих ногах над беззащитным противником. Легионер молча ринулся на демона-примарха. — ГРАААААА! — радостно взревел Ангрон, срываясь с места навстречу мечнику, предвкушая сшибку, но воин смог его удивить.       Вместо схождения в клинч, легионер метнул в ноги примарха свой клинок. Меч, естественно, не выдержал такого надругательства, лопнув на несколько кусков, сокрушённый голой мощью вознесённого смертного, однако задуманное он совершил, выполнив последнюю волю хозяина. Демон сбился с бега на шаг, подавшись вперёд, дабы сохранить равновесия, делая взмах крыльями. — Можно встретить свою смерть и другими способами, — спокойно ответил мечник, с грациозностью эльдара, используя несущийся на него топор как трамплин, взмыл в воздух, дабы обрушиться ногами на спину примарха.       Демон-принц взвыл, когда по его плечу и спине прошлись серебряные набойки, позорно клеймя его кожу. Сейчас же примарх чувствовал себя словно его вновь отходили бичом надсмотрщика, от чего обращённый демон познал новые грани ярости и бешенства, чья мощь была столь велика, что изверглась в мир смертных, подняв волну погромов и резни на имперских мирах и мирах-кораблях эльдар.       Взбешённый, униженный и доведённый до исступления примарх, развернулся рывком, дабы обрушить всю свою мощь и ярость на жалкую букашку, ударяя топорами в то место, где мечник должен был бы быть, но вместо плоти, лезвия топоров выбили лишь искры из неестественно прочной демонической меди, не оставив на ней и зарубки.       Легионер, и не думавший сходиться с заведомо более сильным и смертельным для себя противником, в последний момент оттолкнулся от спины своего оппонента, умудрившись извернуться в полёте, так чтобы не попасть под крылья. Приземлившись и погасив импульс перекатом, воин подхватил рукоять своего меча, что изрядно растерял в своей длине, и с этим осколком ринулся на свою цель… — Идиот! — слегка шепеляво рыкнул Кхарн, сплёвывая крошево собственных зубов и кровь, наблюдая за рывком мечника к Трону из Черепов. И было в этом рыке столько осуждения, сколько и восхищения, что невозможно понять, чего было больше. — Вам шах и мат, капитан. Лорд… — сказал мечник, подставляя лезвие сломанного клинка к шее Бога Крови, что с интересом взирал на развернувшуюся ситуацию.       Сегодня Воплощение Войны прибывало в хорошем настроение. Кровавый Бог изволил прибывать в своей истинной форме, но размером он был всего с десяток метров, отчего, сидя на своём троне, его горло было в удобной зоне для удара мечника. Если бы опешившие от наглости последователи Кровавого Бога были чуть внимательней, от них не укрылась бы деталь: обломок меча ни то, что так и не коснулся шеи бога, замерев в нескольких сантиметрах, но и угол был слишком странным для удара по незащищённому горлу. Зато обломок клинка с лёгкостью мог быть направлен в грудь мечника, что вместе с едва заметным тикающим звуком, характерным для некоторых устройств времён Темной Эры Технологий, мог навести на определённые мысли.       Только противник попался слишком высокого мнения о себе, считая, что другие не достигли в воинском деле, убийстве и тактике тех же высот что и они. Примарх и его непутёвый сын даже не подумали о такой вещи как «удар мёртвой руки». Каждый планировал существовать и не умирать, пусть даже для некоторых данная мысль была страшна сама по себе (Что часто служит причиной их бесславной гибели.).       Кровожады просто не думали. Эти порождения варпа были заняты выхаркиванием собственных прожжённых внутренностей. Это их, конечно, не убило, но в данные мгновение им было не до мыслей о нелепости происходящего, и тем более чего-то относительно конструктивного. Ярость, боль, желание продолжить существовать, предвкушение того, как они будут выдирать из смертного хребет — вот что довлело в их скудных, сотканных из эфира, мозгах. — Тебе даже не ранить Бога, глупец!!! Одно только его пожелание, и твоя содранная кожа станет стягом для его легионов… — прошепелявил Кхарн. — Может и так, но мне будет легко умереть, осознавая то, что я указал вам на ваше истинное место… — абсолютно серьёзно и без иронии сказал легионер, смотря на двух воинов Хаоса как на пыль, жаля их своим взглядом ещё больнее чем серебряными набойками. — Если возле трона нет Первого Меча, то возле него всегда будут шуты. И это вы!       От жестокой расправы, учинённой двумя взбешёнными рабами Хаоса, спас легионера хохот их Господина. Кхорн счастливо смеялся и его хохоту вторила война. Божество столь искренне и счастливо смеялось, что кровопускатели на многие километры вокруг его твердыни решили добровольно прервать своё существование, когда как демоны покрупнее ощутили липкий запах страха, источаемый их эфирными телами. Бесконечная Резня, царившая на Кровавых Пустошах на короткое мгновение затихла, чтобы вспыхнуть вновь с ещё большим жестокостью и кровопролитием, стремясь ещё больше порадовать Хозяина этих владений.       Кхарн упал на колени, придавленный аурой своего Владыки, чтобы через мгновение распластаться по полу тронного зала. Боль, унижение и страх пронзили всё его естество, от чего некогда великолепный воин испытал давно забытое чувство беспомощности, что разожгло его ненависть к легионеру, вытравив нерушимую запись на его черном сердце, гласившую: «Убить и забрать череп этого мелкого гадёныша!»       Примарх оказался чуть крепче, благодаря своей сути, лишь побледнев и сев, где стоял. Ему словно снова пробил «под дых» надсмотрщик в рабском бараке. Ненавистный образ такого же раба, который ломает будущих рабов, для своих господ, всплыл из глубин памяти гладиатора. Он и сам когда-то смотрел на будущее мясо для арены таким же взглядом, как и воин Третьего. Злоба, ненависть и постыдный страх сломанного существа ощутил в себе Ангрон, что для привыкшего к своему превосходству демон-принцу было подобно новой, ещё более мучительной пытке.       Мечник поседел. Чело воина стало неестественно платиновым, уподобив легионера, на сколько это было возможным, с его отцом. Его доспех во многих местах деформировался и натурально разрушался. Керамит и адамантий перетирались в пыль. Рвалась силовая проводка. Лопались искусственные мышцы. Кровь полилась из всех пор на его теле. Органы одномоментно получили удар, повреждаясь вновь. Только обломок меча он не отвёл и не отпустил. — Ох насмешил! — икая и, кое-как отсмеявшись, произнёс Кровавый Бог, стряхивая выступившие с глаз слёзы, руша картину мира для двух отдельных взятых последователей Хаоса (И не только для них.). Слёзы веером разошлись по реальности. Намного позже одна из этих радостных слезинок окропила одного чемпиона Губительных Сил, от чего сердечного так легко забили арматурой, вызвав тем самым ещё один приступ смеха у Бога, но это будет тысячелетия спустя. — Только сказал ты чистую правду, но от этого не менее смешно.       Легионер перевёл слегка замутнённый взгляд, борясь с инфарктом одного из сердец и кровоизлиянием в мозг, по наитию опуская сломанный меч, не превращая разыгранную комбинацию в позор для себя. Честь требовала конкретных действий, пусть они сейчас и противоречили рассудку. — И всё же, не склонишься ли ты в поклоне перед мной? Ведь я, как-никак, владыка этого королевства? — спросил Кровавый Бог. — Я склонюсь перед вами и отдам дань уважения как воин воину… Но только настоящему вам, что стоит за этим троном, а не образу, который был создан для отсева глупцов, — сипло выдавил из себя мечник, ощущая, что вновь может дышать, пусть и не полной грудью.       Множественные трещины в рёбрах не давали в полной мере напитать лёгкие воздухом. Боль телесная не помешала ему вспомнить строки мельком прочитанного манускрипта, хранившегося в библиотеке его бывшего нанимателя, что оставил Карио и его отряд на потеху демонам. Воин тренировал свой разум так же как и тело, стараясь соблюсти идеальный баланс, но даже не предполагал, что прочитанные от скуки строки, отпечатавшись в памяти, интуитивно всплывут, спасая его жизнь и, самое главное, честь. — Не часто меня так радуют, — произнёс Кхорн, выходя из тени собственного трона в том облике, который он мог считать первоначальным.       Это был гуманоид в глухой броне, похожей на рыцарский доспех древней Терры, под пять метров ростом, на поясе которого пылал багровым светом полупрозрачный меч. Металл латных пластин был воронёного цвета, с тонкой вязью символов на чуждом даже демонам алфавите, больше похожих на кровавые подтёки. Т-образная линза глухого шлема светилась ровным багровым светом, впиваясь в душу, оставляя на ней болезненный ожог. Небрежно наброшенный алый плащ из тяжёлой ткани жил своей жизнью, колыхаясь будто бы на ветру, тем самым придавая массивной фигуре подобие струящегося за ней кронового прилива. Левый наплечник брони, носивший явно геральдические символы, был будто бы вырезан из цельного куска кроваво-красной кости. Было ощущение, что неведомый ремесленник нарочно оставил на материале остатки плоти.       Образ бога с удовольствием подвигал руками и ногами, размяв шею, и даже немного попрыгав, чтобы убедиться, что броня ни где не дребезжит, прежде чем снять с себя шлем. Лик Кхорна был гуманоидным. Его лицо было без носа, голова несколько вытянутой, чему неосознанно пытались подражать по своему разумению кровопускатели. Рот, полный острых игольных зубов, не был прикрыт губами, выставляя белоснежные иглоподобные зубы на обозрение. Уши угадывались лишь по наличию ушных каналов, уходящих куда-то в голову. Глаза были подобны двум ртутным озёрам, в коих можно было разглядеть своё отражение. — Как давно это было… Те, кого остроухие зовут Древними, тогда ещё не вышли из первородного бульона, когда этот разумный устроил первую Резню! Его дух стал первой крупицей моего естества, — вещал Кхорн. — Такое бытиё даже нельзя назвать существованием низшего демона. Ничего кроме последней в жизни боли и всепрожигающей ярости, которая заставила истлеть даже душу… Я помню вкус собственной яростной энергии, как будто это было вчера… — В оккультных книгах колдунов ваша история звучит несколько иначе… — замялся мечник, не зная, как вежливо обратиться к своему собеседнику, но величественно поклонился как равный равному, не оскорбляя существо своим раболепием.       Легионер отличался умом, поэтому понял, что не смотря на свою дерзость, смерть или участь, что хуже смерти ему в ближайшее время не грозит. А где несколько мгновений, покуда переменчивый бог думает об убийстве или о жизни, там может быть и дальнейший путь.       Несмотря на всю свою браваду, легионер хотел жить. Только оставшись в живых, он может сохранить свою честь. Воин не имел права умирать до момента самой важной в его жизни битвы. Он должен показать Отцу ошибочность его пути или погибнуть, пытаясь…       Именно поэтому мечник выбрал ещё одно мгновение жизни, подыгрывая существу, которому была чужда не то, что концепция жизни, какой её понимали смертные, но и самого времени, ведь Варп находился не только в настоящем, но и в прошлом и будущем. А Кхорн — это и есть Варп… Ну или обособленная часть, которая просто очень сильно любила убивать. Тут только сам бог ведает. (Если кому-то покажется, что он понял мотивы сущностей Архиврагов, просьба сообщить об этом в ближайший Конклав.) — Пусть будет… просто Лорд. Моё имя слишком громкое для мироздания. Лишние внимание нам не к чему, Карио. — Как вам будет угодно, Лорд, — учтиво ответил Карио. — И давай на «ты»? — спросил Лорд, обращаясь к своим замершим слугам. — Вы, двое, метнулись за вином и мясом! Мы изволим совершать променад по моим владениям! — Как вам будет угодно, Лорд, — вновь учтиво сказал Карио, стараясь держаться стойко, не шатаясь.       Даже будучи космодесантником, трудно оставаться невозмутимым, когда у тебя повреждены внутренние органы. Аура тёмного присутствия, проецируемая богом, давила на психику даже сквозь оковы стальной воли, насылая на воина чувство, будто бы он стоит на взведённой мине, с которой уже не уйти. Даже для ветерана сотни компаний было тяжело заглушить свои самые низменные и базовые инстинкты, заставляя вести себя словно он был на светском раунде, а не возле существа, которому чтобы его убить, достаточно лишь пожелать. Честь его требовала от воина выживания, в то время как разум был готов умертвить тело, если только почувствует как щупальцы Варпа вновь пытаются коснуться его души. — Что же касаемо твоего вопроса, — продолжил беседу бог, неспешно шествуя по залам своей цитадели к выходу. — У войны множество ликов. Она приходит каждый раз по-новому. Разумным нравиться чувствовать себя особенными. Причастность, даже косвенная, к такому событию как рождение Бога - уже гордость для многих рас. Ну и пусть так думают. Я же являюсь тогда, когда разумный вид, став достаточно разумным, убивает в первый раз, ощущая всю гамму прекрасного послевкусия первого убийства в ярости. Мне очень нравится вкус этих эмоций! Идеальный букет из недоумения, гнева, ярости с толикой нотки страха. А потом так легко объявить в этом мире моё присутствие, и сказать, что убийца всё правильно сделал. После этого начинается Резня в большинстве случаев, но иногда случается нечто необычное…

***

      Один из последних чистых, не запятнавших себя скверной безудержного гедонизма, истинных легионеров падшего легиона и просто Бог Войны, ступали по Кровавым Пустошам, ведя неспешную беседу. Кто мог ожидать того, что Кхорн окажется эрудированным и приятным собеседником? Даже в кошмарах его последователей такая картина не могла появиться, а там бывало гостили такие ужасы, которые любого обычного смертного могли отправить на тот свет, если, конечно, у того был здравый рассудок.       Что ещё удивительней, двое необычных собеседников вели непринуждённый теологический разговор. За небольшую прогулку Карио узнал о природе варп-сущностей больше, чем иной темный апостол из некогда легиона Несущих Слово, обогатившись знаниями не только о богах Хаоса и их миньонах, но и о младших богах, что рождались под влиянием верований разумных. Легионер чувствовал искренность своего собеседника и его мягкую направляющую руку, ведущую беседу в нужную для него сторону.       Воин Третьего обогатился знаниями о том, как осознал себя Нургл, что вкусил отчаянье множества древних рас. Рождение самого Кхорна, бывшего до этого больше силой природы, нежели демоном. Появление Тзинча, которому два первых бога были рады, ведь благодаря ему они смогли влиять на смертных носителей разума не напрямую. Низложение Малала, что был создан верой первых демоноборцев и анархистов, в результате чего впитал слишком много от породивших его смертных, возжелав тем самым привести Хаос к первозданному состоянию хаоса. Ну и конечно же, Кхорн не обошёл стороной момент рождения Слаанеш.       В этот момент маска благородного интеллигента, державшаяся на нём едва-едва, была сорвана темпераментом, сравнимым с планетарным пожаром. Даже свою противоположность, Владыку Перемен, Бог Крови не ненавидел столь яро, как Тёмного Князя, именуя его не иначе как похотливой сукой. Покровительница жадности слишком много раз переходила легионам Кхорна дорогу. Множество героев, воинов и оружия утонуло в её жадной утробе, что порождала извращённые подобия - гедонистов, но никак не могли приблизиться по качеству к исконному материалу.       Боги ненавидели своих собратьев, стремясь развоплотить весь упорядоченный Хаос, кроме своего собственного, пожрав отвоёванный у него ресурс, что было отчётливо видно в сущности Покровителя Анархии. Кхорн же, покровитель ненависти, ненавидел своих собратьев ещё сильнее, но для Жадной Суки в его чёрном сердце было отведено особое место, ведь список обид от неё превалировал над кознями других богов, пусть та была рождена лишь миг назад по меркам самой Сущности Войны.       Несколько часов прогулки привели двух собеседников на находящуюся в центре битвы гору, что стояла на берегу кипящего Озера Крови, чьи кровавые воды горели от ярости и гнева, тем самым лучше всего олицетворяя суть всего царства Кхорна. Их уже ждал резной столик, выточенный и составленный, естественно, из костей, украшенных столь ажурной и агрессивной резьбой, что казалось материал вот-вот уподобиться грозовой туче, разразившись молниями. — Присядем, Карио. Давай насладимся пейзажем и вином, — любезно сказал Кхорн, что минуту назад рассуждал о сути Кровопролития. — Ваш Отец оценил бы всю прелесть сего напитка, как никто другой.       Бог сел на монументальный костяной стул, что был под стать ему, усаживаясь за стол первым, на правах Хозяина. Плащ заструился вокруг фигуры существа, опадая кровавой дымкой. — Это честь для меня, — вежливо сказал Карио, внутренне покривившись при упоминании Фулгрима.       Пусть он был оторван от внешнего мира на целые годы, но про своего Отца и его «подвиги» был наслышан. Во что превратились его «братья» он знал не понаслышке — лично видел этих созданий, каждый раз когда прерывал их существование, которое едва-ли подходило под определение «жизни».       Знания про Слаанеш, что были получены в ходе неспешной беседы, помогли раскрыть множество секретов для легионера. Одно понимание, что его нетронутая энергией Варпа душа была истинной амброзией для всех порождений Великой Развратницы, многого стоило.       Его бывшие братья и их демоны-покровители многое отдадут, чтобы заполучить чистую душу одного из последних незапятнанных легионеров Изначального Легиона. А это уже возможность сделать собственный верный ход. Клинок Карио уже достаточно испил крови бывших братьев, предварительно скрестившись с ними в замечательных битвах, что лучше всего развивали мастерство мечника. Благодаря узнанному, он сможет сразить ещё больше заблудших, указав им ошибочность пути их Отца.       Лорд щёлкнул пальцами и как цирковые собачки, мельком виденные легионером в цирке, материализовались двое. Кхарн и Ангрон. Первый стал разливать вино, наполняя витой костяной кубок, с чашей из вулканического стекла, когда как второй старательно нарезал мясо, что было слегка прихвачено огнём, сочилось кровью и пахло ароматными специями. Оба имели вид злой и обречённый, ведь знали свою дальнейшую участь. Их хозяин не оценил нерасторопность своих слуг. Если демонов он просто развеял окончательно, то этим двоим Он приготовил нечто особенное в качестве наказания.       Кхарн будет прикован к орочьей летале, скованный по рукам и ногам, с наказом добыть восемь черепов, не отделяясь от летательного аппарата. Если он не добудет, а то и вовсе погибнет, то тогда… он его воскресит в детском, слабом и немощном теле. Берсерк не сможет убивать, а любое оружие в его руках будет обращаться в кровавый песок. Орки, что нашли дом в Пустошах, передрались за «такую крутую фигуру на свою леталу», чем порадовали своего нового господина. «Раз страдает гордыней, то будет предметом для понта.», — припечатал тогда он.       Ангрона просто и без затей будут пороть на всеобщем обозрении восемь лет, восемь месяцев и восемь дней. Каждый час спина примарха будет принимать на себя восемь ударов огненного бича. «Повёл себя как никчёмный раб. Так будет ему соответствующее наказание!». — Как я и говорил, изысканный букет. На одной дикой планете, дикари научились изготавливать столь прекрасный напиток из местных ягод и крови убиенных ими врагов или диких зверей. Нет, черепа их тоже хороши. Любой череп хорош, жалко что у первой моей частицы его не было. Лишь хрящи. Право слово, мне нравится изредка направлять кого-нибудь из своих чемпионов поохотиться на одичалых и скатившимся к животному состоянию потомков, с поручением доставить как можно больше их черепов. Их лица в момент осознания просто бесценны! Война не только кровь и ярость. Она ещё отчаянье и множество других граней. Но мало кто додумывается отдать мне в жертву кроме черепов, крови, душ и миров что-то особенное. То же вино как пример. Да и черепа… Резня, кровопролитие и разрушение, не спорю, греют мне сердце, но хочется уникальных предметов в себе в коллекцию! Все черепа бесспорно хороши, но ещё лучше черепа достойных противников! Не массовый продукт, а эксклюзив. Штучная работа. Я и пирамиде из черепов буду рад, но череп достойного, для меня будет намного приятнее в качестве дара. Вот о ценности мы и поговорим…       Карио постарался сесть так, чтобы не беспокоить порядком побитое тело, и при этом выглядеть достойно. Бог ясно дал понять, что ему что-то было нужно от легионера. Пусть Кхорн есть суть хаоса, но он отнюдь не глупец. Такими знаниями не разбрасываются в пустую, если не хотят сделать предложение.       Мечник решил выслушать, то, к чему ведёт бог. Подорвать себя он всегда успеет. Живым он ни одной твари Варпа не дастся! Его «экспромт» зашёл уже несколько дальше, чем он распланировал. Основываясь на том, что он знал о Боге Крови, его должно было размазать ещё даже при мысли подойти к трону без дозволения. Тем интереснее было для него, почему же он до сих пор жив?       Однако, если не кривить душой, мечник понимал, что задолжал Кхорну. Честь воина и этим всё сказано. Это если не добавлять того, что такой Кхорн располагал к себе Карио, пусть последний и не обманывался, отлично зная что скрывается за фасадом воина-дикаря, что предстал сейчас перед ним. — Ты верно подумал. Я знаю всё… и про твою маленькую штучку, которую ты сам себе в грудь вшил, я тоже знал, знаю и буду знать. Умно. Другого ожидать от того, кто утянул за собой в небытие демона моей похотливой сестрицы, причём не самого слабого, я бы и не ждал. Я решил себя потешить и испытать тебя. Война — это постоянное испытание! Только глупцы вечно почивают на лаврах победителя. Мои… шуты это забыли, за что получили наказание и показали свою полную негодность для Плана. Ты же проявил компетентность, упорство, смелость, и смерил свою гордость, пусть и интуитивно. Взорви ты свою игрушку, скрещённую с артефактом остроухих в капсуле из бакелита, с серебряной рубашкой, то такого оскорбления я бы не стерпел. Ты бы даже после смерти от меня не ушёл бы. Не в моём царстве! Я тут ВСЁ!!! Но твоя интуиция тебя бережёт. Тем более ты меня искренне уважаешь, что удивительно, но как личность, пусть и не признаешься в этом самому себе. В добавок, ещё и Честь у тебя есть! Такой бы талант, да некоторым примархам…       Легионер сидел, забыв, как дышать. Он, конечно, предполагал, что его прочитают, но вот чтобы так сразу, его гордость мечника даже не предполагала. Думал, раз от трёх богов ушёл, то и от четвёртого уйдёт… Заставляет крепко задуматься — а вот ушёл ли он от них на самом деле, или же они просто посчитали, что слишком упрямая овчинка выделки не стоит? — Твой отец был блистающим брильянтом в войне. Он был одновременно искусен, пылким и яростным. Он стал бы отличным Первым Мечом, что вёл бы мои легионы! Гордыни правда многовато, но и гордости воина было не меньше. Я хотел его пригласить на службу к себе, так же, как и Сангвиния. У меня из всех Богов Хаоса самая выраженная дуальность. Резня и Отвага. Кровь и Честь. Разрушение и Защита. Эти два бриллианта стали бы жемчужиной в моей короне. — Тогда, почему… — спросил легионер, отпивая вино, катая его во рту, ощущая все оттенки вкуса, находя их действительно прекрасными, пусть и несколько экзотическими.       Тянуть время, молчать, изредка вставляя слово, он умел, как и любой легионер Третьего Легиона. Намёк на свой недостаток он воспринял спокойно. Не прояви он гордыню, сейчас — не пил бы вино тут, за столом из костей. Решил взять на себя слишком многое, врубившись в гущу врагов, забыв на мгновение что не всесилен. Уподобился Отцу, которого некогда боготворил, но теперь желал ему смерти. Хороший урок. Правильный урок. — Сангвиний сделал свой выбор. Я разочарован как Бог Хаоса, но как воин… Иметь ТАКОГО врага, это честь, даже для меня. Воля, ярость… но слишком много этого противного золота Императора. Твоего же Отца… испортили самым наглым образом. Всё должно было быть не так. Нет-нет! Основа тактики осталась. Он должен был сойтись с Феррусом и сразить его в порыве ярости! Но вмешалась жадная и охотливая до всего блестящего сука… Пусть я и учёл её жадность, но демона… да еще и в клинок… пошло! Не огранить брильянт, а утопить его в потоке нечистот и гедонизме. Превратить стальную волю и несокрушимость в ржавчину и гниль! В дерьмо!!! БУКВАЛЬНО ПРОЛЮБЛЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ!!! — по мере того, как Лорд всё больше расходился, кипящая непрекращаемая битва брала всё новые обороты насилия и жестокости, а кровавое озеро и вовсе вскипело, грозясь выкипеть до самого дна.       Каждое его слово сопровождалось залпом артиллерийского хора и квартетом орбитальной бомбардировки, под тяжестью ударов которых ландшафт менялся ежесекундно. Треснула сама степь, извергая из себя потоки раскалённой меди. Сражавшиеся, словно не заметив развернувшийся вокруг них конец света, впали в поистине кровавый угар, отбросив оружие в сторону, чтобы сойтись в схватке голыми руками.       Карио сидел и молчал. Сейчас не время говорить, и привлекать к себе внимание. Он сейчас игрушка в руках Бога. Пусть он воин, его можно понять, уважать… легионеру было тяжело понимать и принимать свою беспомощность. Даже умереть как в первый раз у него сейчас не выйдет. Ещё один щелчок по его гордыне. Правильно, урок надо закрепить потом, болью и кровью. — Мои воспоминания и точку зрения… несколько трудно принять окружающим, — спокойно продолжил Бог Крови, как будто у него не было вспышки гнева. «Как будто орудия на перезарядку откатились и наступила тишина.», — подумал Карио, которого вновь приложило аурой Владыки Войны, пусть не так сильно, как это произошло в первый раз. — Но ты бы видел, какое прекрасное будущее сложилось бы, если бы МОИ планы воплотились бы в реальность. Даже схватку двух братьев, жадная до чужого дамочка, так и не определившаяся с гендером, свела к любимой ей пошлости! Ты же в курсе, что когда сходятся в битве два примарха, то сражения идёт не только в физическом мире? Они ещё сражаются в «чертогах разума». А там было такое… Пока твой Отец орал, что победит, и мотал сопли на кулак кто он, тварь ли дрожащая или такая же тварь, но способная убить, Феррус его морально сломал и уничтожил, а после позволил себе снести голову!       Бог отпил вина из своего кубка, закинув в рот целый пласт мяса. Его порция была щедро сдобрена яростно сражающимися душами, от чего по Варпу расходился гневный вой, когда духи исчезали в утробе Бога. Да и мясо явно было эльдарским, судя по запаху. Причём эльдары были не с мира-корабля. Экзодиты.       У Карио на тарелке был просто отличнейший стейк из грокса, который с трудом лез к нему в горло. Он снова промолчал. Не ему обозначать, когда можно говорить и нарушать поток размышлений Бога. — Феррус был отличным воином. А ещё более великим кузнецом. Концепция его мировоззрения, жизни для сильных, путём зачистки всех слабых, мне и вовсе грела душу. Можно сказать родственная душа, пусть и несколько увлечённая в большую сторону любовью к машинам. Машины и оружие, это хорошо! Это по чести! Они могут быть у каждого, не то, что эта магия… Вообще, каждое дитя Императора было возможностью, для того на чьей оно стороне выступит! Да и сам Анафема умудрился нас обмануть, причём разом всех и аж ТРИЖДЫ! Хотя, я уверен, что четырежды. Чтобы у него и не было плана?!       Бог в эмоциях ударил по столу и где-то в мире смертных начались восемь кровавых конфликтов. Вместе с пролитым вином пролилась кровь миллионов невинных людей. Ярость, разошедшаяся через Варп, что излучал Бог Крови, слишком легко находила отклик в материальном мире. Порой даже простейшие бактерии начинали безудержно охотиться друг на друга, просто из желания убить, которое было столь фундаментально вплетено в жизнь, что было неразрывно от неё. Конфликт за жизненное и ресурсы порой были самой жизнью… — Возьмём Пертурабо и Дорна. Оба достойных воина. Ум и сила. Честь и математический расчёт. Доблесть и упорство. Две стороны единой монеты. Герои Человеческого Империума, сделавшие для людей больше, чем кто-либо, за исключением Анафемы. Дорн был слишком упрямым, чтобы предать. Верность его неоспорима. Пертурабо… Мы его не сломали. Не переманили. Он пошёл по своему выбору, и я его уважаю за это. Только он посчитал себя самым умным. Мы его переубедили в этом, посадив на поводок, который он раз за разом пробует на прочность. Ты не знаешь, но после того, что устроил твой отец, примарх Железных Воинов добровольно отказался от демоничества, а у нас на него были такие планы… Слишком ценная фигура, чтобы ей владел кто-то один! Порой мне кажется, что Император специально его отдал, чтобы мы вгрызлись друг другу в глотки! Нам пришлось его сковать, сделать своим… Иначе было никак! Странно вообще, что он вообще поддержал Хоруса, а не Императора. Чашу же в нашу сторону склонила банальная обида. План должен быть исполнен! Он должен был стать частью Хаоса, и мы это сделали. Тонкий крючок в его желании большей силы - выдержал! Вместо мощи он обрёл медленный яд, управляем которым мы! Так будет с каждым, кто противиться нашей воле!       Поле битвы наполнилось протяжным воем снарядов. Загрохотали молнии, что вылетали из чёрных грозовых туч из пепла и пыли. — Кёрз и Коракс. Тоже достойные воины. У них свой особый подход и стать… — мечтательно промурлыкал бог, чьё настроение было столь же изменчивым, как и ситуация на фронте. Сейчас он был самой стихией войны. — Решительность, скорость, внезапность… ТЕРРОР, КРОВЬ, УЖАС!!! Один тоже был слишком упрямым… Он до сих пор упрямый. Оккультисты боятся и пугают друг друга байками про Чёрного Ворона. Коракс - кошмар всех наших последователей! Как мы смеялись, когда он понял, что уподобился так нелюбимому им брату… даже пару миров было уничтожено в качестве последствия нашего смеха!       Бог снова рассмеялся, но так, слегка. У Карио треснула лишь пару костей. — Лоргар не даст соврать, какой страх вселяет Ворон. Сам же «золотой мальчик» - ничтожество! Инцестная душонка! Трус и слабак! Вся польза от него только в умении красиво сказать чужие слова бестолковой толпе! Ни чести, ни достоинства. Больной манией величия трус! Кёрз… Кёрз воин. Поступил так же, как и ты в своё время. Не стал ждать конца, а порвал предначертанное единственным ему доступным способом. Даже жаль его, но он тоже стал частью Плана.       Битва вновь вспыхнула с новой силой и жестокостью. — Мортарион и Магнус. Чуть лучше заблудшего святоши, а местами даже хуже. Вот кого надо было отдать жадной, похотливой суке!!! Только Дед решил развлечься, а если он выполз из своего Сада, то лучше его не пытаться остановить в лоб. Он любит, когда брыкаются и сопротивляются. Я тоже, но в отличие от него просто убью, заберу череп, закусив душой… Всё до конца думал и надеялся, что у Мортариона хватит яиц… Вот ты, Карио, пребывал в куда более отчаянном положении! Вернувшийся с того света, голый, без оружия, прикованный к прозекторскому столу наедине с безумным апотекарием Белых Шрамов, что поддался миазмам Деда. Двадцать лет он испытывал на тебе и на твоих товарищах свою отраву, и двадцать лет, ты изо дня в день расшатывал крепление своих кандалов… Каждый день сгнивая заживо и излечиваясь вновь, ты не сдался, тогда как примарх взмолился о пощаде! Испугался страшного конца! Идиот, обменявший спасительное забвение на вечную пытку! Таких особенно любит Дед, но подобных ему я НЕНАВИЖУ!!!       Царство вновь дрогнуло. Вулканы вновь стали изливать раскалённую лаву, что сжигала всё на своём пути. — Особенно если это мерзкий колдунишка, что орал, как он ненавидит магию, а чуть прижало, так первым среди своих стал чернокнижником! Циклоп же… Магнус Тзинчу достался не весь, и всё по своей глупости, заносчивости, тупости, граничащей с дебилизмом, и всеобъемлющей необоснованной гордыне!!! Самый мерзкий и жалкий предатель, вот кто он! Даже самая последняя подстилка жадной суки врёт более искусно. Тоже себя самым умным считал. Хитрым. Замарался он, когда свой легион «починить» решил. Не найти проблему, не придумать способ её обойти, вырвав жизнь в бою у судьбы… Нет! Эта амёба решила пойти по простому пути!!! Раз не получилось, два не получилось, ручки свесил и пошёл на поклон к Тзинчу. А Хаос он такой, коль сам пришёл к нему, то он уже в тебе!       Бог отпил вновь из кубка. — Русс и Хан. Воины чести. Этим всё сказано. Мне они симпатичны. Альфарий и Жиллиман. Умные ублюдки и лицедеи. Великолепные организаторы. Средние воины. Неплохие командиры. Лидеры. Но больше политики… Про первого мы даже не знаем всю его подноготную и кому он верен, да и верен ли он вообще кому-либо. Жиллиман же упёртый как Дорн, но если второй - мастер строительства крепостей по правильному, то владыка пятиста миров не всегда. Лев это улучшенная версия обоих. Великий воин, политик, стратег. Воителем он не стал только из-за посредственных качеств лидера, да и то, что организовать других братьев смог бы с трудом. Ну и ещё из-за того, что не доводит дел до конца. Его детки до сих пор за ним дерьмо разгребают и будут разгребать. Сайфер им нового вечно подвозит… Вулкан, самый натуральный рохля, хоть и кузнец хороший. Но всё же, я слишком растёкся кровью по земле, отойдя от сути дела. Вернёмся к сути… А вот теперь, самое вкусное - Хорус!!!       Над Кровавой Пустошью раздался вопль полный боли и ярости, под аккомпанемент щёлкающих ударов огненного бича, коим пороли демона-принца, перегнув на всеобщее обозрение, словно мелкого раба. Это Ангрон получал своё наказание, за то, что вызвал лишь лёгкое раздражение своего Бога, проявив свойственную для него недалёкость и дикость. — И так, на чём я остановился? — спросил самого себя кровавый Бог, вслушиваясь и смакуя наполненный болью вой своего «инструмента». — Ах, да! Хорус!!! Самый яркий брильянт в короне Императора. Найденный первым примарх, вставший вторым за спину Анафемы… — Если он встал вторым, то кто был первым? — правильно истолковав паузу, сказал Карио, задавая осторожный вопрос.       Бог вёл эту беседу, готовя нужную почву, сообщая занимательные факты, и испортить её сейчас мечник не хотел. Слишком целеустремлённый Бог может и выполнить свою угрозу. А кто может быть более целеустремлённым, нежели чем злой Бог Крови? — Конечно же Альфарий! Мы выкрали капсулу с ним, но каково было наше удивление, когда она оказалась пуста! Вообще Двадцатый нам очень много сломал планов и попортил крови, даже когда внезапно перешёл под наши стяги. Каждая его победа приносила тактическое преимущество… которое обрастало ворохом просто катастрофических поражений. Во многом поэтому мы не смогли добить Волков или обратить Хана на свою сторону, хотя ни я, ни жадная шлюха не отказались бы от такого искусного и пылкого воина в своей свите. — Тогда почему Хорус был любимцем? А не Альфарий? — А только сам Анафема знает, но нам об этом он никогда вслух не скажет. Хорус… он ближе всех из примархов к изначальному шаблону, имея из изменений лишь компиляцию особенностей Дорна и Русса. Тзинч ведает, что там Анафема намешал, только все знают эффект какой получился. Не закинь мы его на Хтонию, и у него бы не было недостатков вообще. Сильный, упорный, даже упрямый, искусный воин, умелый политик, сладкоголосый оратор, стальная воля… Одновременно с этим пылкий, яростный, жестокий, прирождённый командир! Ему не нужны были наши дары!!! Наш шёпот Хорус просто игнорировал. Что-то начало получаться только после Улланорского Триумфа. Маленькая точка тьмы в воине света. Он был разбойником с Хтонии слишком долго. Крошечный отпечаток на его личности, за который мы едва смогли зацепиться. И мы начали его обращать. Даже пришлось прибегнуть к силам Неделимого, из которого мы все когда-то да вышли… — Среди легионеров бытовало мнение, будто бы Хоруса подменили. Слишком много его поступков не укладывались в его стиль и привычки. А ответ оказался таким простым… — промолвил Карио, ощущая вкус горечи на губах. — Для нас его изменения оказались такой же неожиданностью, что и для смертных, — ошарашил легионера Лорд. — Даже Интриган удивился. У кого то из нас даже появился намёк на страх. У него были неиллюзорные шансы, в отличие от того же Лоргара, стать нашим братом. Тут даже Неделимый Хаос на дыбы встал! Из Аватара всех НАС, нашего возлюбленного чемпиона и карающей длани, Хорус стремительно становился если не проблемой или угрозой, то мало просчитываемым фактором уж точно! У него были все шансы просто закончить свой мятеж парой сражений, но он тянул время, что нам было разом не выгодно и выгодно одновременно, но, когда он пришёл к Терре, и вместо того чтобы её уничтожить, стереть даже зачатки надежды, он начал осаду, набирая личную мощь, подобно чёрной дыре. Будь у него хотя бы тысяча лет, он бы по мощи догнал бы Анафему без всякой нашей помощи. Сами того не ведая, мы создали Тёмного Короля, который мог бы устроить уже нам самим аналог Объединительных Войн. Собственно, поэтому мы способствуем приобретению божественности Анафеме, против его воли. Лучше предсказуемый Он, чем даже тень возможности возвращения Тёмного Короля. Пусть дух Хоруса уничтожен, но Варп даже для нас Варп. В нём была часть каждого из Богов, а в один прекрасный день оказаться поглощённым внезапно вернувшейся сущностью мы не хотим, поэтому и убираем для мироздания даже намёки на такую возможность. Хотя соблазн был! Повергнуть трёх, пусть и став слугой… слишком заманчиво. Пусть мы и исходим из одного целого, но слишком мы противоположны по сути своей. От этого даже при нашей победе, из-за действий и выгоды друг друга, мы остались недовольны результатами. К примеру, я получил вместо двух драгоценностей, как ты метко заметил — безмозглого шута! Собственно, вот и причина, почему я захотел тебя увидеть. Всё банально и просто — месть.       Бог встал из-за стола, подойдя к обрыву, чтобы всмотреться в кипящую гладь кровавого озера. — Взял я Агрона просто посмотреть, «а что будет?». Когда одно ничтожество стало взывать ко мне, чтобы спасти другое ничтожество, мне стало интересно. Не спорю, я не пожалел об этом, особенно когда Ангел вытер рабом все полы и стены Имперского Дворца. Сколько было сил в его ярости, а уж сколько вкусной злобы и боли было у моего инструмента… Оооо! Смаковал я их годами! НО! Я! ХОТЕЛ! АЛМАЗ! ХОТЯ БЫ ОДИН!!! А ПОЛУЧИЛ ШУТА! А ВСЁ ИЗ-ЗА ЭТОЙ ЖАДНОЙ БЕЗДОННОЙ ЩЕЛИ!!! МИАЗМЫ ДЕДА И ИНТРИГИ, ВПАВШЕГО В МАРАЗМ ИНТРИГАНА, МЕРКНУТ ПЕРЕД ТЕМ, ЧТО СДЕЛАЛА ЭТА БЕЗМОЗГЛАЯ ЩЕЛЬ!!! СКОЛЬКО РАЗ ОНА ПОРТИЛА МНЕ РЕЗНЮ!!! НАСЛАЖДЕНИЕ НЕ БОЛЬ!!! НАСЛАЖДЕНИЕ — ЭТО КРОВИЩА!!! ЗАПАХ ВЫРВАННЫХ ИЗ ПРОТИВНИКА КИШОК!!! ОТПОЛИРОВАННЫЙ ЧЕРЕП ДОСТОЙНОГО ВРАГА!!! ВЫРЕЗАННАЯ АРМИЯ ПРОТИВНИКА, ВМЕСТЕ СО ВСЕМИ ЕГО ГОРОДАМИ!!! А НЕ ПИХАТЬ В ЖОПУ ГРУШУ!!! И ЭТО НИЧТОЖЕСТВО ПРОМЕНЯЛО МЕНЯ НА ПОДСТИЛКУ ГАЛАКТИЧЕСКИХ МАСШТАБОВ?! КРАСОТЫ ЕМУ ЗАХОТЕЛОСЬ?!       От гнева Владыки, небеса его царства обрушались, падая на закипающую в крови, землю. Буквально. Но он снова внезапно успокоился. — И в этом мы похожи, Карио. Он нас обоих променял на свой идеал. Ты его хочешь его убить, чтобы доказать его неправоту. Я его хочу убить, чтобы он не позорил тот образ, коим он некогда был… Я сам не могу его убить, даже натравив на него всех своих слуг! Вмешаются те двое других идиотов!!! А даже если получится, то мы вгрызёмся друг другу в глотки, и тут можно потерять уже своё. Но ты можешь его убить, однако у тебя сейчас нет такой возможности… Вот её я тебе и дам! Идём!!! Кузня ждёт!

***

      Кузня Царства Крови — место, где рождаются творения на стыки демонических знаний и мастерства темных Механикумов.       Бог Крови презирает магию из-за невозможности овладеть этой капризной наукой для каждого. Нет чести в том, что можешь изжарить противника силой своей мысли, в то время как он не сможет тебе ответить ударом на удар. Сами маги в большей своей части трусливы и надменны. Чернокнижники и колдуны всех мастей не бояться убить противника, но редко когда обагряют свои руки в крови, предпочитая испепелить жертву, зарезать обманутого простака в спину или же просто отравить более сильного противника, что неприемлемо для Кхорна, который любит честные бои. «Честный» в понятии одного из самых опасных хищников Варпа.       С техникой ситуация диаметрально противоположная. Кровавый Бог обожает всё, что шагает, летает и давит траками или колёсами. Без осадной техники было бы так скучно… Да и нет лучшего способа превратить противника в кровавую кашу, чем обстрел артиллерии! Шрапнель, осколки, огонь — всё это способствует разрушению и смертям. К тому же крики раненых и взрывы приятно звучат для уха Кхорна, что как истинный эстет, составляет целые хоры из самых разрушительных орудий.       Тяжёлая же техника является настоящей отрадой для Покровителя Войны. Хороший танк может добыть кровь из любого гуманоида больше, чем восемью способами.       Без техники не было бы такого разнообразия убийства себе подобных. Без инженерии и оружейного дела, армии сходились бы в нелепых драках, задействуя лишь голые руки. Именно поэтому целый план медного Царства был отдан под великую демоническую Кузню, дабы обеспечить всем необходимым самые многочисленные легионы. Множество артефактов сошли с наковален этого места. Именно здесь свою форму - форму идеального оружия, обрёл Драк’ниен.       Всю красоту и ужас невозможной Кузни Карио смог оценить сам, ощущая как не то, что его плоть, а керамит его брони начинает течь даже от близкого контакта с адскими плавильными печами. Он, как прилежный сын своего отца, разбирался в оружейном деле и механике, пусть его путь и не был ещё завершён на этом направлении.       Многие технодесантники отмечали его талант оружейника, пусть и не такой яркий, как умение владеть мечом. Карио — мастер мечник. Чтобы овладеть мечом, как он, нужно понять не только суть оружия, но суть самого железа. Именно поэтому он учился у своих кузенов, Железных Воинов, постигая секреты их мастерства и философию. Из-за этого, адское великолепие Кузни, её функционал, через жестокость и эффективность, через логику разрушения, находили пугающий отклик в его душе. — Впечатляет, — гордо сказал Кхорн, видя состояние легионера, что испытывал одновременно ужас и восторг. — Мало что может сравниться со славной, кровавой резнёй, но грохот кузницы, штампующей орудия для смертоубийства — одна из этих вещей. Всё предельно просто и функционально. Кровь, металл, души и безумие — вот составляющее идеальной машины или оружия. И сегодня ты вернёшь к жизни поистине шедевр! — Я? — переспросил Карио, сбрасывая наваждение Кузни, которое свело с ума не одного последователя Бога-Машины, выпестовав из него кровавого маньяка от инженерии. — Ты, Карио. Именно ты! За неимением создателя, только ты сможешь починить его… — прорычал лучащийся от удовольствия Бог. — Даже я не смогу сотворить и бледное подобие шедевра, что сможешь сделать ты!       Щелчок пальцами. Бог и десантник перемещаются к наковальне, в кузницу, что была обставлена под рост и потребности сверхчеловека. На наковальне, поверх черного полотна ткани, лежали осколки некогда прекрасного меча. — Даже мне пришлось постараться, чтобы добыть хотя бы большую часть осколков. Феррус слишком сильно постарался, но тут лежит клинок твоего Отца, ну тот, что был, пока его не испортила эта развратная сука.       Осколки меча блестели будто бы слёзы. Сам металл умолял некогда верного сына своего отца, желая вновь стать целым. Сломанный клинок резонировал с душой одного из последних незапятнанных легионеров. — Что взамен? — спросил Карио — Даже для мести, Бог не будет давать столь ценный инструмент такому как я! Одна сторона для выгоды для такого существа, как вы - слишком мелко! — Не беспокойся, я своё получу. Ты возьмёшь этот меч, хочешь ты того или нет, но я знаю, ты этого желаешь! Я не буду требовать от тебя поклонения или жертв. Мне достаточно, что живёт Мастерство Войны в твоих руках. Война не только любимая мною Кровь и Черепа, но и Мастерство и Доблесть. Этого у тебя не занимать, как и Наглости с Самомнением! Теперь же у тебя есть все возможности, чтобы убить своего отца и опозорить его господина. Сделай это! А за выгоду не переживай, своё я получу и уже получил, даже если твоя голова слетит с плеч. Тебе лишь остаётся буквально выковать себе свою победу! — мрачно и величественно рассмеялся Кхорн. — Почини «Разящий Огонь»! Я помогу сделать его сильнее!!! Моя кровь, истинный огонь разрушения, впитается в лезвие, даруя ему мощь, что будет способна уничтожить окончательно и душу, и даже демон-принца, что некогда был примархом. — Это уже не будет «Разящий Огонь». Тот клинок, чьё лезвие было подобно золоту, был сломан, вместе с узами братства, но из его останков можно создать новый. Он будет нести память о былом и послужит орудием для праведной мести, — молвил Карио. — Тогда тебе понадобиться ещё и это, — оскалился ещё шире Бог, жестом фокусника извлекая из воздуха прядь прекраснейших волос. — Эта прядь принадлежала еще ТОМУ Фулгриму. Она послужит отличным материалом для оплётки рукояти. Теперь всё есть: мстящий сын, осколки былого, орудия рук и плоть. Это будет великое оружие, чьё имя обязательно прогремит в истории. — Мне нужно больше жара, — сказал Карио.       Он понимал, что совершает святотатство. Перековать здесь одну из реликвий Легиона в нечто… Но легионер понимал, что нету больше того Легиона. Остался только смердящий и напомаженный труп. У него есть шанс разрубить узел судьбы. Ему дают в руки орудие. Его Честь не нарушится. План убить Фулгрима и уйти живым только что сдвинулся с мёртвой точки…

***

      Кхорн наблюдал, как десантник работает в Кузне, и улыбался. Гордый смертный, что живёт своей Честью. Спасает братьев и тех незапятнанных, кто не поддался шёпоту Варпа. Защищает миры, и тут же берёт, что плохо лежит. Убивает зарвавшихся губернаторов и работает наёмником у чемпионов Хаоса. Многое можно сказать об этом Герое, что выбрал свой путь. Даже будучи в его царстве, десантник был неподвластен Хаосу.       Идеальный инструмент против той, что может искусить любого. Идейный и благодарный за помощь. Карио вывернется, но Честь не позволит ему теперь отступить. Пусть пройдут тысячелетия и века, но он однажды обязательно сразится со своим Отцом. Исход этого сражения скрыт даже для Владыки Перемен. И это хорошо, даже для Кхорна. Будет ещё интереснее наблюдать за боем воина чести и исчадья порока, словно безупречное отражение и обезображенный оригинал сойдутся в битве…

***

      Реальность вновь разверзлась, исторгая из Варпа одинокого мечника, коего окружили его Клинки - те, что опоздали лишь на мгновение и из-за этого не смогли ринуться вслед за своим командиром. Все двенадцать бойцов, чьё мастерство владение мечом было совершенным, а души чисты перед лицом скверны, сгубившей весь остальной Легион. — Префект, вы целы? — спросил один из Клинков, не опуская оружия, готовый в любой момент попробовать снести голову своему командиру, если увидит в нем хоть малейший намёк на скверну. Это тяжёлый долг, но эту милость он окажет тому, кто его однажды спас от участи, что страшнее смерти. — Не уверен, — хрипло сказал измождённый Карио, что был весь покрыт копотью, а его доспех больше походил на развалину, что повидала тысячелетия бесконечной войны, из-за чего ярко контрастировала с идеальными ножнами из толком ещё не обмятой эксплуатацией кожи. Мечник сел, там, где, стоял, утвердившись на относительно чистом трупе оккультиста. — Флягу со спец составом и реликвию мне!       Воины протянули командиру флягу со знаками Инквизиции. Карио взял её не окованной в броню рукой, подержал с несколько мгновений, откупорил крышку и выпил несколько глотков содержимого, а после вылил оставшуюся жидкость себе на голову, смывая грязь и копоть. Что для демона был чистейший яд, то для него было обычной водой с небольшими ароматическими добавками. Освящённая ладанка не жгла кожу руки, а лишь чадила приятным дымом, что для нерождённого был подобен горящему дерьму орка. — Мы уже начали переживать за вас, Префект, — сказал всё тот же Клинок, медленно опуская свое оружие. — Что с вами произошло? — Можно сказать, Бог Крови к нам претензий не имеет, но это не значит, что можно не опасаться его слуг. Некоторые буду гоняться за нами с ещё большим энтузиазмом. С нанимателем что? — Этот обманщик удрал, оставив нас на растерзание последователям Нургла, стоило порождениям только показаться в реальности. Он не мог далеко уйти… — Подождёт… Джулиан, у тебя ещё осталось то пойло Волков? — Да командир. Оно очень хорошо горит, если смешать его с прометием… — И ты снарядил им огнемёт? Это даже лучше, чем я думал. Во всяком случае вкус будет получше… — Вы же не хотите… — Хочу, Джулиан! Ещё позови технодесантника и апотекария. Я несколько не в форме. Самописцы брони целы… Это хорошо. После того, как ты посмотришь пикт-запись с них, я посмотрю, что ты будешь готов выпить…