Меч, груша и молния

Высокие стены Конохи уже было видно над весело шелестящими кронами в тон его «черному учиховскому сердцу» (цитата кого-то из старшего поколения Хьюг, особенно запомнившаяся ему в толпе), когда Саске почувствовал слежку. Не подавая вида и не останавливаясь, он лениво запустил пятерню за пазуху, будто ища что-то незначительное. Два куная, заточенных по особой методе Учих, в один миг рассекли воздух, следуя за плавным, незаметным и даже изящным взмахом по-юношески тонкой руки, и судя по звуку, их острия вонзились в древесину. Только после этого Саске, чьи губы будто невольно расплылись в ухмылке, довольно хмыкнул и вернулся на несколько шагов назад, к источнику своего беспокойства. Каково же было его удивление, когда вместо Неджи Хьюги или наемника-головореза он увидел всего-навсего кота. Вернее, это была кошка — кунаи, повинуясь приказу владельца просто прибить шпиона к дереву, а не прибить вовсе, и впрямь с выверенной точностью прикололи бедное животное к ветке, на которой то сидело, за гигантский розовый бант на его, а точнее, ее шее. — И кому только в голову пришло нацепить на тебя такой ужас? — задумчиво протянул Саске, говоря скорее сам с собой, чем с кошкой. Однако животина умными глазами уставилась на него и недовольно мыркнула, будто отвечая на вопрос. — Извини, я не знаю кошачьего, — улыбнулся он, беря кошку на руки. Та сначала вырывалась, цепляясь за наждачного вида кору и противно шипя, но стоило Саске пару раз погладить бунтарку вдоль ее длинного кошачьего носа, сопротивление тут же пало. Саске умел обращаться с кошками. Все любимицы госпожи Хинаты узнавали его голос и поступь издалека. По непонятной причине, с ними было куда проще и приятнее, чем с их хозяевами. Кошки — существа честные: если ты им нравишься, не отойдут ни на шаг и будут ластиться без всяких задних мыслей, а не нравишься — получишь пару тройку боевых шрамов или, если повезет, даже щедрый укус. С ними не нужно было строить из себя кого-то другого, молчать или юлить. Однажды они с Хинатой нашли целый выводок у ручья, когда Неджи отправил их туда для тренировки владения чакрой хождением по воде, и с тех пор частенько вместе кормили как немытых бродяг, так и изнеженных домашних питомцев. Вернее, Неджи ни за что не оставил сестру с Саске наедине, но тот все равно пришел проведать ее. Хината была единственной Хьюгой, кто никогда не бранила и не гнала его прочь. По печальному совпадению, она была одной из самых слабых шиноби клана, и ее постоянно заставляли тренироваться, словно будущего великого воина, если только не запирали в своих покоях, как какую-то даму в беде. Про себя Саске вывел закономерность, что чем могущественнее чакра, тем хуже духовные качества, ведь им приходится делить одно тело и сферы влияния, выбирая то, что для человека предпочтительнее. И Хината определенно сделала неправильный выбор. Рассеянно гладя пойманную кошку одной рукой, Саске думал, как поступить. Сейчас для него были очевидны две вещи. Кошка явно сбежала из города — слишком уж пышный бант заменял ей ошейник. В небольших поселениях по пути ему не встречалось даже тканей такой яркой равномерной расцветки, не говоря уже о том, чтобы крестьяне додумались тратить дорогие ленты на кошку. Пока он раздумывал, его успели окружить: мимо пролетел кунай, чуть не задев кончик носа. Саске отступил и заметил натянутые позади нити, наполненные чакрой — оружие шиноби. И все же никакой опасности он не ощущал. — Ты! Это наша добыча! — послышался тоненький голосок из-за веток справа от него. — Сейчас же отпусти! — поддержал кто-то ненамного басовитее, видимо, притаившийся строго напротив от товарища. Саске притворился, что сдается: — Хорошо-хорошо, как скажете! И под дружное «не-е-ет!», раздавшееся со всех сторон, и впрямь отпустил кошку. Та с громким шипением бросилась наутек — только лапки сверкали. Напавшие на Саске шиноби мигом позабыли о нагнетаемой ими же таинственности и повыпрыгивали на дорогу, кинувшись в погоню. Это оказалась занятная троица — дети примерно 12-13 лет, одна девочка с рыжими хвостиками и два паренька, один другого растрепаннее. У того, что носил зеленый плащ для маскировки, щеки были измазаны грязью, а второй испачкал очки так, что через них вообще мало что можно было разглядеть. Видимо, их охота на эту кошка длилась подобно Битве Сотни Ночей. — Конохамару, держи ее! — бросил тот, что в очках, чумазому мальчику. Саске невольно поднял брови — Конохамару? Что за родители назовут своего ребенка так же, как и город, в котором он живет? Тем временем пробегающая мимо девочка, видимо, заметив его реакцию, недовольно пробурчала: — И надо было тебе ее отпускать? Мы так долго ловили эту тварь! Она в одно движение собрала пропитанные чакрой нити за его спиной — видимо, ловушка была многоразовой. Похоже, она не торопилась следом за товарищами, может быть, не будучи уверенной в их успехе. — Разве ж это тварь? Просто кошка. И я сделал так, как мне было сказано, — спокойно прокомментировал Саске. — Кстати, кто вы вообще такие? Он уже знал, что это ученики какого-то из местных кланов, и судя по особым техникам, не из самых простых. Но никакой угрозы для него они и впрямь не представляли, так что можно было расслабиться и узнать что-нибудь про шиноби Конохи из первых уст, чтобы вступить в город во всеоружии. Однако девочка, видимо, считала точно так же. Она смерила его взглядом, и, не узнав одежд, отрезала: — Мы шиноби Конохи, остальное посторонним знать необязательно! Признаться, в отличие от кошек, детей Саске не жаловал. Он хмыкнул и повернулся, чтобы продолжить путь: — Что ж, когда удачной ловли, — махнул он напоследок. Ловушка захлопнулась. — Эй. постой, подожди! — Девочка оббежала его, еще раз внимательно вглядевшись в незнакомое лицо. Что-то в нем казалось ей подозрительным, но на данный момент это могло подождать. — Как ты ее поймал? Саске наклонил голову набок, словно размышляя. Он решил прикинуться дурачком: — Хмм, как, спрашиваешь? Да она сама ко мне подбежала. Очень ласковая у вас кошечка, верно я говорю? — Нет, неверно! — раздался возмущенный крик за его спиной. Звонкий мальчишеский голосок, видимо, принадлежал молчавшему до сих пор Конохамару. — Это чудовище постоянно сбегает, — пожаловался другой мальчик, плетясь следом. Девочка вздохнула — они возвращались ни с чем. Саске оглядел выстроившихся перед ним детей. Очевидно, они приняли его за обычного крестьянина, иначе не стали бы так откровенно разговаривать и уж тем более вот так стоять рядом, убрав оружие и пялясь по сторонам. Довольный своей маскировкой, Саске решил их поддержать: — Так значит, она часто сбегает, а вам приходится ее ловить? — подытожил он. — Да, да! — Конохамару был самым активным из троицы, жизнь напополам с праведным гневом так и бурлила в его жилах, не давая и минуты постоять на месте. — А как назло, именно нам дают задание ее поймать. Каждый раз! В городах концентрация шиноби просто зашкаливала. Это вовсе не пустоши Хьюг или горы Учих, где каждый клан нес ответственность за свою территорию и не лез к соседям без надобности. Случись что у вассалов Хьюг, они приходили просить помощи к своим покровителям, а взамен платили деньгами или различными подношениями, кто во что горазд. В городах конкуренция привела к тому, что шиноби устраивали битвы прямо посреди базаров, парков да купален, а потому для маленьких кланов со временем появилась определенная система. Все городские шиноби заносились в специальную базу, и задания распределялись поровну специальной комиссией в штабе. Это упростило жизнь всем. Кланы, проживающие в городах, по-прежнему не жаловались — те, кому нужны были их специфические услуги, и сами могли найти их порог, а остальные с чистой совестью обращались в штаб. Поймать сбежавшую кошку — задачка как раз для совсем юных учеников вроде этих троих. С таким не обратишься к клану, и все-таки участие шиноби позволяло быть более-менее уверенным в результате. Миссии позволялось принимать лишь с 12 лет во избежание смертоубийств, и видимо, именно их команда на данный момент была наиболее близка к этой отметке, а потому им приходилось без устали носиться за кошкой по лесам и долам, не чуя ног под собой. Саске вздохнул. Неужели ему придется забыть о прикрытии из-за этих неумелых детишек? И тут ему пришла в голову идея получше. Он наказал непутевой троице ждать его на дороге, а сам направился в лес. Девочка все вытягивала шею, чтобы не потерять его из виду, а Конохамару недовольно фыркнул: — Да кто он такой, чтобы командовать нами? Мой дедушка будет очень недоволен… Мальчик сложил руки на груди и выставил вперед правую ногу, не в такт постукивая ею по дорожной пыли — подражая действиям взрослых, которые много раз видел в штабе шиноби Конохи. Однако в его исполнении это недовольство выглядело не просто наиграно, оно еще и раздражало товарищей. Другой мальчик шмыгнул носом и предположил: — Может, нам стоит его подождать хоть немного? Ничего плохого ведь не случится. Мы все равно уже долго бегаем, давайте передохнем немного. Дети устроили привал. Через несколько минут Конохамару, с удовольствием поглощавший бенто под деревом, поперхнулся от удивления: из леса неторопливо вышел их новый знакомый. За пазухой он нес довольно мурчащую кошку. Они тут же обступили Саске и засыпали его вопросами — как же так, как у него получилось, кто же он такой. — Мое имя… Тоби, — наставительно начал Саске, назвав первое, что пришло на ум. — Будете шуметь, не поймете ничего из того, что я скажу. — Тоби? — насмешливо повторил Конохамару. — Это же кличка животного, а не имя человека! — Кто бы говорил, — поддел Саске, намекая на его глупое имя, и дерзкий мальчишка мигом покраснел и, к счастью, замолчал. Дети попросили его пойти с ними в деревню: — Если вы ее отпустите, господин Тоби, боюсь, мы вновь ее упустим, с нами она вовсе не такая же послушная, — взмолилась девочка. — Да, да, пойдемте с нами! Вам полагается награда за помощь шиноби Конохи, — вспомнил другой мальчик. Конохамару продолжал дуться, но тоже посматривал на Саске с интересом. — Так уж и быть, — «сдался» Саске. Ему все равно нужно было в Коноху, а сбежать от этих цыплят он всегда успеет. Именно из Конохи тянулась ниточка, которая могла привести его к кому-то крайне важному. К тому, ради кого он вставал по утрам, не щадил себя на тренировках днем и засыпал по ночам, чтобы дать телу отдых, а духу — хоть немного покоя. К тому, кто занимал все его мысли, кто был его проводником, его извечной целью. Звучало это вовсе не так, как было на самом деле. Ведь единственным чувством, которое было ему доступно уже много лет, с тех самых пор, как он остался сиротой и попал на воспитание в клан Хьюга, прячась среди слепцов, была вовсе не любовь. О ней он позабыл, как о старом страшном сне, выкинул из головы, чтобы не отвлекала от главного. В клане Хьюга не принято чувствовать, можно лишь читать, молчать и браниться. Никто и не думал, что Саске дышал этим чувством, пил отравленную его горечью воду, смотрел на затемненное им солнце, как будто через купол проклятия. Все его существо было исполнено им. Потому потерять тело или душу он не боялся — они все равно давно не принадлежали ему. И имя этому чувству — месть. Она застилала его глаза, словно кровавый дождь. Заставляла сражаться, даже когда шансы были неравны. Он должен был отомстить, и должен сделать это как можно скорее. Потому он и отправился в путь, невзирая на опасности жизни нукенина и на прочие трудности, которые он загодя предусмотрительно запланировал для себя. Коноха, мало того, что попросту находилась на важном перекрестке и никак не давала путникам пойти на много миль в обход, если только они не желали потерять пару месяцев или заблудиться, но еще и делала этого человека ближе. Так что Саске с нетерпением ожидал встречи. Именно в Коноху отправился его брат после того, как… — Господин Тоби, господин Тоби, а вы что же, путешествуете? — Болтовня спешащих рядом с ним детей прервала тяжелые мысли. Саске попытался улыбнуться: — Да, мне нужно в Суну. Здесь я проездом. Он назвал Суну наобум, как один из городов на его пути, если верить картам и людям. Однако дети почему-то оживились: — Говорят, в Суне бушует демон! Настоящий! Вот бы поглядеть хоть одним глазком, — раздалось невпопад. Саске хмыкнул: — Не болтайте ерунды, вы с кошкой управиться не можете, что говорить о настоящем демоне. Глядя на то, как сникли его спутники, Саске невольно улыбнулся. Мальчик, который не был Конохамару и так и забыл представиться, протянул: — Не удивительно, что там чаще, чем везде, появляются демоны. Это ведь ближайший город к… — Тут девочка цыкнула и толкнула его под бок, как бы говоря, что об этом знать не положено. И это правда, если идти по этой же дороге, никуда не сворачивая, то после лесов Конохи следовали водопады и реки, а затем — пустыня. Именно там и находилось последнее на этом пути пристанище человечества — деревня Суна. За ней начинались отвесные скалы, в которых жили демоны, отгородившись от всего мира. Странно, если оттуда и впрямь кто-то «сбежал», да к тому же, чтобы «бушевать» в Суне. Может быть, и среди демонов есть свои городские сумасшедшие да отступники? Как и положено любому захолустью, тем более, в пустыне, Суна ничем выдающимся не отличалась и давно бы зачахла, что цветок на песке, не будь там шиноби, поддерживающих экономику и жизнь во всей местности. Считалось, что покинуть те земли равносильно отдать их демонам, своим извечным врагам. Хотя вряд ли хитроумным и могущественным демонам вообще нужен столь неблагоприятный клочок очень сухой суши, если подумать… — А вот и главные ворота, — радостно объявила девочка, и Конохамару выскочил вперед. Вход в деревню и впрямь выглядел внушительно — гигантские врата, покрытые красной краской, как знал Саске, скрывали на себе множество охранных печатей и заклинаний против нечистой силы, написанных кровью. Так ли брат проходил через эти же ворота?.. С этой мыслью Саске, вздохнув, вместе с детьми перешагнул сквозь защитный барьер.