Гарри и Беллу привезли в процедурную – длинную комнату с несколькими койками, окруженными полупрозрачными ширмами. Медсестра измерила им давление и поставила градусники. Задернуть шторки, конечно, никто не потрудился, и через минуту ребята увидели, что к соседней койке принесли носилки. На них лежал Тайлер Кроули, которому повезло гораздо меньше их самих, и Гарри стало жаль, что он не подумал о человеке в машине, когда спасал Беллу. На голове Кроули была окровавленная повязка, и выглядел он довольно ужасно, но, несмотря на это, все равно с беспокойством смотрел на Свон.
– Белла, я так виноват!
– Я-то в порядке, Тайлер, а ты? – заверила его Белла, сидящая на ближайшей к нему койке.
Пока они разговаривали, медсестры снимали повязку с головы Тайлера, обнажая бессчетное количество ссадин и царапин на лбу и щеке.
– Я думал, что убью тебя! – причитал Кроули. – Ехал слишком быстро, а фургон занесло… – он поморщился, когда медсестра начала обрабатывать раны.
– Не беспокойся, ты меня не задел, – заверила его Белла. – Мне помог Гарри.
– Кто? – не понял Тайлер.
– Гарри Блэк, новенький, – повторила Свон и указала рукой за свою спину, где сидел брюнет. Он помахал рукой.
Они поболтали еще немного, и все было бы просто отлично, по мнению Беллы, если бы только Тайлер прекратил извиняться. Но вскоре их с Гарри увели на рентген, чем спасли от назойливого парня, однако без осмотра доктора уйти все равно не позволили.
В процедурную вошел доктор, и у ребят просто отвисла челюсть. Он был молод, красив, светловолос и аристократически бледен. Гарри, наверное, даже засомневался бы, что это доктор, не подойди он к их койкам и не представься доктором Калленом.
«Мерлин, совершенно неудивительно», – подумал Гарри, вспоминая внешность его детей. И то, что это были его приемные дети, как-то позабылось в этой круговерти событий.
– Итак, мисс Свон, как вы себя чувствуете? – спросил доктор Каллен, решивший начать с девушки.
Гарри отметил, какой красивый и чарующий у него голос.
– Все в порядке, – ответила Белла.
Доктор проверил реакцию на свет и осторожно ощупал голову.
– Больно?
– Нет, – ответила она.
Медсестра сообщила, что ее отец ждет ее в приемном покое и порекомендовала сразу обращаться в больницу, если у девушки закружится голова или внезапно ухудшится зрение. Белла кивнула и повернулась к Гарри.
– Я подожду тебя там, – кивнула она в сторону выхода.
– Не стоит, Белла, езжай домой, – улыбнулся Гарри.
Девушка ушла, а доктор Каллен подошел к его койке.
– Мистер Блэк, как себя чувствуете? – доброжелательно спросил он.
– Отлично, сэр. Немного побаливает плечо, но, думаю, просто неудачно упал, – ответил Гарри.
– Позвольте, я осмотрю?
– Конечно, – позволил Гарри, апостериори зная из квиддича, что такие мелочи могут обернуться неприятностями на какое-то время, если не уделить им должного внимания сразу. – Но я, правда, думаю, что там ничего серьезного.
Он снял с себя толстовку и футболку и повернулся спиной к доктору, выставив левое плечо. Сначала он буквально всей спиной почувствовал изучающий взгляд доктора, который длился не более пары секунд, и вспомнил, что там есть несколько шрамов, оставшихся после войны, и приготовился к ненужным вопросам, но прошла секунда, и Гарри ощутил приятное, хоть и неожиданное прикосновение прохладных пальцев на немного ноющем плече.
– Болит вот здесь? – уточнил доктор Каллен, прощупывая плечо.
– Да, но несильно.
– Будет синяк, но в целом, все в порядке, – заключил доктор. – Я выпишу вам мазь.
Гарри оделся, и доктор также проверил реакцию его зрачков на свет и ощупал его голову.
– Все в порядке, – заключил доктор, записывая что-то на папке-планшете. – Но мы не смогли связаться с вашим опекуном.
– О, это неудивительно, он сейчас путешествует и вполне может быть там, где не ловит связь, – ответил Гарри.
– Понятно. Мы можем связаться с кем-то из ваших родственников?
– Это вряд ли. У меня их нет.
– Вы живете здесь совсем один? – доктор отвлекся от планшета и взглянул на Гарри.
– Да. Летом мне исполнится восемнадцать, а мой опекун мне полностью доверяет.
– Что ж, хорошо. Похоже, вы очень ответственный молодой человек, мистер Блэк, – улыбнулся доктор Каллен, и у уголков его глаз собрались маленькие морщинки.
Гарри подумал, что у этого человека, должно быть, добрейшие глаза на целом свете и такое же доброе и теплое сердце, раз у него такая большая семья.
– Думаю, в таком случае именно вам придется подписать бумаги, – добавил доктор Каллен, и Гарри согласился с этим.
Выйдя в приемную все еще под впечатлением от доктора Каллена, Гарри заметил Беллу и ее отца.
– Гарри, – девушка вскочила ему навстречу.
– Все в порядке, Белла, не стоило меня ждать, – сказал брюнет, хотя в душе ему было приятно.
– Так вот кто спас мою девочку, – к ним подошел шериф полиции, и Белла представила их друг другу.
– Просто Гарри, – поправил он мужчину, услышав очередное «мистер Блэк».
– Белла рассказала мне, что случилось. Я в долгу перед тобой, – между бровей шерифа залегла складка – было видно, что он беспокоился за свою дочь. – Спасибо.
Гарри кивнул.
Обстановка вдруг стала немного неловкой, и Белла предложила довезти Гарри до дома. Шериф не стал возражать, видимо, правда считая, что должен что-то Гарри, а Поттер, который пытался вежливо отказаться от поездки, был заткнут и едва ли не насильно запихнут внезапно упрямой девушкой на заднее сиденье полицейской машины.
Когда Гарри снова оказался дома, часы на кухне показывали лишь начало одиннадцатого. От занятий их с Беллой и Тайлером на сегодня освободили, так что Гарри задумался, чем бы ему заняться в свободное время. Школьную программу нагонять не было никакого желания, а для занятий беспалочковой магией он чувствовал себя немного истощенным, так что Гарри решил заняться письмом Гермионе. Его нужно было как-то отправить, но у него не было почтовой птицы, а мотаться для этого каждый раз в город казалось несколько утомительной затеей. И все же он аппарировал в Сиэтл, чтобы отправить это письмо и приобрести себе птицу. Он сомневался, что сможет полюбить нового питомца так же, как и Буклю, но он все же признавал необходимость в почтальоне, так что попробовать стоило.
В Сиэтле Гарри решил прогуляться по центру города в поисках какого-нибудь магического магазинчика, где его могли бы просветить по местным магическим лавкам, мало ли что еще ему может пригодиться в будущем.
И так, после получаса блужданий в том же районе обнаружился еще один магический магазинчик, чему Поттер очень обрадовался. Это была книжная лавка – совсем не то, что ему было нужно, но он все равно зашел внутрь. Девушка за прилавком оказалась столь любезна, что не только подсказала местоположение волшебных заведений, но и предложила подобрать книгу или справочник с нужными Гарри чарами и ритуалами связи. Книга оказалась довольно занимательной, так что Гарри не стал отказываться. И все же им было решено пока не приобретать крылатого помощника. Письмо благополучно оправилось магической почтой до Нью-Йорка, откуда их рассылали по всему свету.
Дома Гарри взялся за новую книгу, тут же утонув в ней с головой. Каждый раз, когда он начинал читать, он поражался, сколь многого еще не знает и сколь многое ему только предстоит узнать. Он не строил иллюзий насчет своих знаний в школе, но тогда учебной программы ему хватало с головой, когда МакГонагалл и Снейп задавали пятифутовые эссе о какой-нибудь гадости или совершенно скучной вещи. Хогвартс несомненно дал ему хороший старт, и Гарри был благодарен ему за это, но теперь он видел, что это действительно был лишь старт. База, основа, фундамент – называйте, как хотите. Умница Гермиона заметила это раньше него – Гарри улыбнулся, вспоминая, какой занудной могла быть Герм, когда находила особо «интересное» чтиво. И вспомнил, какими они были дураками с Роном, предпочитая новым знаниям, новой, интересной магии глупые игры и безделье. Конечно, еще много времени отнимал квиддич…
Гарри вспоминал эти моменты с наслаждением. Его Молния все еще лежала в его походном рюкзаке, он ни разу не доставал ее после окончания войны. Мерлин, как же давно это было. Взглянув за окно – кажется, на улице не было ни дождя, ни тумана, что условно считалось отличной погодой, – Гарри решил, что это неплохая идея – он может изучить местность и полетать на метле, если уйдет подальше в лес.
Он наспех оделся, схватил свой походный рюкзак и вышел из дома, направляясь прямо в лес. Если он правильно помнил по карте, его дом находился буквально на юго-восточном краю города, дальше были только десятки и сотни миль темного непроходимого леса и гор. Это было то, что нужно.
Гарри зашел в лес словно под Империусом. Или под Фелицисом. Странная эйфория окутала его разум, едва он сделал пару шагов за линию деревьев. Ноги несли его все дальше вглубь леса, но он и не думал сопротивляться. Он словно попал в другой мир. Уже в который раз. И чем дальше он продвигался меж стволов деревьев и всякой растительности, тем непроходимее становилась местность. Ноги утопали в мягчайшем мхе буквально по щиколотку, пожухлая старая трава и ветки цеплялись за одежду, но Поттеру все было нипочем.
Атмосфера спокойствия, уединения и первозданный вид дикой природы успокаивал и опьянял свободой. Сыроватый прохладный воздух хотелось черпать легкими и глотать как сладчайшее вино. Вскоре от глубоких вдохов у Гарри даже закружилась голова, и он остановился, прислонившись лбом и ладонями к шершавой коре старого дерева. Он мог поклясться, что чувствовал жизнь, текущую внутри него, кончиками своих пальцев.
Этот лес немного напоминал Гарри Запретный – тем, что в нем чувствовалась своя собственная жизнь, свой разум и чувства, но в то же время они отличались так сильно: здесь не чувствовалось той постоянной опасности за спиной, что преследовала Гарри в Запретном лесу, хоть Гарри и понимал каким-то своим десятым чувством, что это место тоже не предназначено для воскресных прогулок с пикником.
Через какое-то время ноги вывели парня на узкую тропу, и Поттер решил подниматься по ней, потому что пробираться сквозь заросли папоротников ему уже порядком надоело. Тропа вела дальше в лес и, вероятнее всего, являлась охотничьей. Пару раз за деревьями даже была видна река, но Гарри не стал к ней спускаться, спеша, наконец, уйти поглубже в лес, чтобы точно не встретить никого из местных. И вот, через полчаса блужданий, Гарри отошел дальше от тропы, на небольшую поляну между деревьев, снял рюкзак, чтобы достать метлу, но, подумав, решил для начала надеть Мантию-невидимку.
Рука нашарила в нагрудном кармане маленький шарик и достала его на свет. Гарри нежно провел по ребристым бокам мячика и слегка коснулся его губами. На золотой поверхности появилась уже знакомая надпись.
«Я открываюсь под конец».
И снитч открылся.
Летом, уже в конце августа, Гарри открыл еще одно любопытное свойство этого артефакта: он мог хранить не только кольцо, помещающееся в него по размерам, на снитче также оказались довольно хорошие чары расширяющего пространства или что-то в этом роде – в него с легкостью поместились и Бузинная палочка, и даже Мантия-невидимка. На самом деле, сложно было сказать наверняка, были ли это чары на снитче или это было свойство самих Даров Смерти – Гарри не проверял, но это был весьма удобный и незаметный способ держать Дары всегда на виду и при себе, так что Поттер с радостью этим воспользовался.
Тогда, на мосту, после последней битвы за Хогвартс, Гарри едва не сломал Бузинную палочку, но посчитал это слишком кощунственным, и сломал лишь зачарованную деревяшку, чтобы кровавый путь этой палочки остановился на нем. А с Воскрешающим камнем вышла вообще довольно странная история: Гарри отчетливо помнил, что вытащил камень из кольца Мраксов и выбросил его в Запретном лесу перед самой встречей с Волдемортом, но через какое-то время снова обнаружил цельное кольцо в этом снитче и решил там его и оставить.
Сейчас оно мрачно гипнотизировало его своим видом, и Гарри бездумно огладил острые края пальцем.
«Ты носишь смерть у сердца, – вдруг вспомнились слова Шиая перед самым его уходом. – Носишь ее там, где остальные носят лики любимых».
Сначала его насторожила эта фраза, но, поразмыслив, он решил, что ничего страшного здесь нет, и продолжил таскать его в нагрудном кармане куртки.
Едва он об этом подумал, как кольцо плавно скользнуло ему в руки.
– Повелитель, – донесся до него прохладный красивый голос.
Гарри среагировал моментально: он обернулся на голос, тут же выставляя палочку перед собой. И тут же замер в оцепенении.
Мужская фигура в черном костюме выглядела мрачно, опасно и довольно знакомо. При этом непосредственной угрозы для самого Гарри в нем не чувствовалось, но парень не спешил убирать палочку. Он оглядел мужчину, являвшегося, скорее юношей, выглядевшем так взросло и представительно в этом черном костюме и черной сорочке. Темные, слегка волнистые волосы были аккуратно разделены пробором сбоку, а черты лица на бледной аристократической коже выглядели так, словно их высекла из камня рука умелого мастера. Чернейшие глаза были холоднее и глубже бездонного ночного неба – Гарри невольно поежился от этого взгляда.
И понял, кто перед ним стоит.
– Реддл? Что ты здесь делаешь? – спокойно спросил Гарри. – Я не звал тебя, – сообщил он, предполагая, что призрак появился здесь из-за Воскрешающего камня и его воспоминаний о Запретном лесе.
Фигура стояла, не шевелясь. Холодный ток прошелся по венам волшебника, и он понял, в чем дело. Догадка пришла вместе с колющим ощущением в затылке.
– Ты не Том, верно? Но мы уже встречались, – понял Гарри.
– У меня много имен в этом мире. И еще больше лиц, – ответила фигура, и Гарри показалось, что этот голос лишен жизни.
– В прошлый раз я не узнал тебя. Я решил, что это был профессор Дамблдор, – честно признался Гарри.
Юноша кивнул.
– Люди не способны увидеть мое истинное лицо. Я прихожу в облике тех, кто сыграл важнейшую роль в вашей судьбе.
– Почему ты сменил лицо сейчас? – нахмурился Гарри – образ старого профессора ему нравился куда больше.
– Потому что Том Реддл на тот момент все еще был условно жив. Мне же подвластны только те, кто уже перешел Грань.
– Я ощущаю тебя иначе сейчас, почему? – поинтересовался Гарри, поняв, что ощущает от сущности ровную пустую энергию. Это было бы довольно сложно описать человеческими языками, но если бы Гарри постарался, то сказал бы, что это похоже на черный туман на дне океана – более точного описания не смог бы дать никто. На вокзале Кингс-Кросс он не чувствовал ничего подобного.
– Тогда мы были на моей территории, Повелитель. Сейчас – на твоей, и она чужда мне, потому что это не мои владения.
– Так зачем ты здесь?
Гарри опустил палочку, понимая, что на него не только никто не собирается нападать, но и палочка против этого существа будет бесполезна.
– Я здесь затем, чтобы рассказать о ваших обязанностях, Повелитель, ведь моя часть договора была исполнена, – ровным голосом сообщил юноша.
– О каком договоре идет речь? И что за обязанности? Я не заключал никаких сделок с тобой, – не понял Гарри.
– Мы заключили договор, когда вы получили мои Дары и решили вернуться из-за Грани в этот мир. За это нужно платить. Все Повелители Смерти платят за пользование моими Дарами и за возвращение из-за Грани.
– Платят чем? – подозрительно спросил Поттер, заранее воображая все самое худшее.
– Становятся проводниками между нашими мирами. Выполняют некоторые обязанности. Вы узнали бы об этом раньше, если бы использовали хоть один из моих Даров в последний год.
Гарри тяжело вздохнул. Как бы там ни было, в его планы не входило становиться Повелителем Смерти и выполнять обязанности проводника.
– Я могу отказаться от своего статуса Повелителя Смерти? Я этого не хотел, и все это вышло случайно.
Каменное лицо Тома будто дернулось, и его губы впервые за все время их разговора растянулись в усмешке.
– Случайно стал Повелителем Смерти? – он рассмеялся, и его смех прозвучал как зловещее карканье. – Знал бы ты, сколь многие стремились заполучить мои Дары на протяжении сотен и тысяч лет! А ты так легко готов от них отказаться…
Мужчина успокоился и, кажется, стал выглядеть даже немного опечаленным.
– Мне это не нужно, – упрямо повторил Гарри.
– Ты действительно можешь отказаться от Даров. Для этого достаточно лишь пересечь Грань. И остаться за ней навсегда, – предложил Том.
– Мне придется… умереть? – понял Гарри.
– Да. И на этот раз навсегда. Твоя душа больше никогда не сможет переродиться, ни в одном из миров, ни в одном из обличий. Впрочем, ты все еще должен мне год служения, Повелитель. За прошлое свое возвращение, – деловито добавил мужчина.
От осознания своего положения у Гарри пересохло в горле. Это ж надо быть таким дураком! Можно было и догадаться, что возвращение из мертвых не дается просто так и не предлагается первому встречному-поперечному, будь он хоть трижды Национальным Героем и Мальчиком-Который-Выжил. Он думал, что обвел Смерть вокруг пальца, а оказалось, что это она обвела его.
Но Гарри подумал еще раз и понял, что поступил бы так же, даже если бы знал обо всех последствиях – не из большого желания жить, а из-за надежды, что выживут другие. Возможно, было слишком самонадеянно так думать, но Гарри верил в это тогда, верил в это и сейчас.
– Хорошо, я буду служить тебе этот год, но затем я оставлю Дары, и наш договор будет разорван, – согласился Гарри.
Том снова холодно рассмеялся.
– Договор никогда не будет разорван, пока существуют мои Дары, ведь не с тобой он был заключен.
– Но с кем?
– Я расскажу тебе как-нибудь в следующий раз, теперь мне пора. И о твоих обязанностях я тоже расскажу позже. Надень кольцо с Воскрешающим камнем и никогда его не снимай – так я смогу связаться с тобой, и ты – со мной.
Гарри посмотрел на кольцо в своей руке, а когда поднял взгляд – уже снова был один на этой маленькой поляне меж высоких мрачных деревьев. Его взгляд снова приковало кольцо, принадлежащее Мраксам. Оно принадлежало Реддлу, и это делало его особенным: Гарри не знал почему, но так оно и было. Это был даже не трофей победителя – это было нечто намного более ценное. Более ценное, чем наследство Мраксов, крестраж или Воскрешающий камень – это была память о Томе Реддле, и Гарри внезапно понял, что это куда важнее для него. И хотя увидеть вот так, перед собой, Реддла Гарри был не готов, в глубине души он понимал, что уже давно хотел встретиться с ним, понять того, чьи непомерные амбиции стоили магическому миру стольких жертв.
***
Через пару дней немного потеплело, и заморозков больше не было. Зато всю неделю Форкс заливали дожди. В тот день Гарри так и не покатался на метле, но зато еще немного прогулялся по лесу, размышляя о случившемся. Разговор в лесу не особо напрягал его, но заставил задуматься, и думал Гарри уже почти всю неделю.
На фоне неожиданного спасения Гарри и Белла как-то незаметно стали больше общаться, а их популярность среди школьников только возросла по неизвестным Гарри причинам. И если к Белле люди подходили, не стесняясь, спрашивая как ее дела и в норме ли она, то мрачноватый и задумчивый вид Гарри многих отпугивал, чем бессовестно пользовалась Свон, когда особо настырные личности ее доставали окончательно (хотя от Майка не спасало и это).
В ту же неделю объявили о весенних школьных танцах, и ученики окончательно сорвались с цепи. Белла бегала от приглашений весь остаток недели.
В один из таких дней Свон с уставшим видом уселась в столовой рядом с Гарри, который сидел один.
– Спаси меня, Гарри, – с несчастным вздохом попросила она.
– Очередное приглашение на танцы? – усмехнулся он. – Которое уже?
– Десятое, – простонала девушка, запивая горе соком.
Поттер усмехнулся. Ему самому пришлось отказать более чем пяти девушкам, так что он прекрасно ее понимал. Идти на весенние (или какие-либо еще) танцы не было никакого желания, и он всем говорил, что у него уже есть планы на тот вечер.
– Тайлер все никак не угомонится, приглашает уже третий раз за неделю – думает, что я просто динамлю других парней; пришлось сказать, что я еду в Сиэтл, – вздохнула Белла.
Гарри услышал негромкий смешок из-за спины, но там сидели только Каллены, и никто из них не смотрел в их сторону. Похоже, они обсуждали что-то свое. Его взгляд встретился со взглядом Эдварда, и Гарри поспешил отвести глаза.
Тем же вечером ему позвонила Белла с предложением поехать с ней в Сиэтл.
– Я думал, это лишь отговорка для особо докучливых, – усмехнулся Гарри в трубку.
– Я тоже. Но на биологии ко мне пристал Каллен, и предложил довезти до Сиэтла. Сказал, что сам туда собирается.
– И ты согласилась?
– Ну… да, – неохотно признала Белла, слыша, как Гарри на другом конце провода начинает хихикать. – Я, правда, хотела отказаться, но потом вспомнила, что хотела купить новые книги, а то в местной библиотеке ничего нет, и… оно само.
Гарри уже откровенно хохотал в трубку, слушая нелепые оправдания обычно невозмутимой Свон. Да уж, когда дело касалось Эдварда Каллена, даже стойкие из стойких теряли свои позиции.
– А я-то тебе там зачем?
– Гарри, не оставляй меня с ним! Я его совсем не знаю!
– Меня ты тоже почти не знаешь, – справедливо заметил Гарри.
– Нет, я знаю, что ты добрый, хотя и пытаешься иногда казаться злюкой. А еще ты спас мою жизнь…
– Хочешь сказать, мы в ответе за тех, кого приручили? – припомнил он цитату из книги.
– Вроде того, – обреченно выдохнула Белла. – Эдвард немного… странный. Он может игнорить меня неделю, а потом первый заводит разговор, как будто я ему интересна.
– Да, странно, – подтвердил Поттер.
Эдвард Каллен и ему казался весьма странным, но вовсе не по той же причине, что и Белле, и упускать такой шанс было бы весьма опрометчиво сейчас.
– Хорошо, я поеду с вами, если Каллен не будет возражать.
– Я спрошу его.
– Не стоит. Я сам спрошу его завтра.
***
На следующий день Гарри поймал Каллена перед уроком в кабинете французского. Миссис Коуп все же смогла заменить литературу в его расписании на французский, чему Гарри был безмерно рад, ведь теперь в его жизни было чуть меньше проблем.
– Эй, Каллен! – окликнул Гарри парня, подходя к его столу. По иронии, Эдвард сидел один. Гарри заметил, что он сидел в одиночестве на большинстве предметов, которые у них совпадали, что было немного странно, учитывая его популярность.
Шатен повернулся к нему, с интересом разглядывая его лицо.
– Я Гарри, Гарри П.. Блэк.
– Мне это известно, – бархатным голосом произнес Эдвард.
– Мм, Белла сказала мне, что ты предложил подбросить ее до Сиэтла. Не возражаешь, если я присоединюсь к вам? Мне тоже нужно в город, и, естественно, я оплачу расходы на бензин.
На секунду между бровей Эдварда залегла незаметная складка, но он тут же посмотрел ясным взглядом на Гарри.
– Конечно, присоединяйся. Я не возражаю, – слегка улыбнулся он.
– Правда? – Гарри не поверил своим ушам. Не то чтобы это было невозможно, просто ему показалось, что Эдвард достаточно нелюдимый человек, и ему вряд ли будет по душе большая компания незнакомых людей.
– Да, – подтвердил парень.
– Что ж, хорошо, спасибо! – ответил брюнет и собрался идти дальше к своему месту, когда заметил, что оно уже кем-то занято. Конечно, в классе было еще полно свободных мест, потому что обеденный перерыв еще не закончился, но Гарри не хотелось бы занять чье-то место. Парня, сидевшего на его месте и грустно уткнувшегося в свой телефон, он беспокоить не стал.
– Кхм, – донеслось до него справа. Это был Эдвард. – Ты можешь сесть сюда.
Он указал на свободное место рядом с собой.
– Спасибо. Я не буду тебе мешать, – поблагодарил Гарри, скидывая портфель на стул и доставая учебник и тетрадь.
Эдвард усмехнулся.
– С чего ты решил, что помешаешь мне?
– О, ну я заметил, что ты на большинстве предметов сидишь один, а если и вместе с кем-то, то не говоришь с соседом. И… я подумал, что тебе хочется сидеть одному… или другие мешают тебе учиться… – пространно выдал Гарри свою теорию.
Эдвард снова усмехнулся, и Поттер посмотрел на него. Его кожа действительно была очень бледной, губы, растянутые в усмешке, выделялись почти алым пятном на ее фоне. Брови, как и ресницы, были густыми и темными. Гарри моргнул. Глаза, как два кусочка янтаря, неотрывно следили за ним в ответ. Будто глаза хищной птицы.
– Давно ты носишь очки? – вдруг спросил Эдвард, отведя взгляд.
Гарри, не ожидавший такого вопроса, слегка замялся.
– Эм, всегда, сколько себя помню.
– Не думал носить линзы? У тебя довольно яркие глаза, это сразу заметно.
– Нет, как-то не задумывался, – честно ответил Гарри. – Это у меня от мамы. В остальном я весь в отца, но все говорят, что глаза у меня мамины.
– Что ж, тогда у твоей мамы очень красивые глаза, – ответил Эдвард.
Гарри смутился. Ему показалось или это был косвенный комплимент?
– Я видел доктора Каллена в больнице, – внезапно сказал он. – Похоже, он очень хороший человек.
Брови Эдварда немного приподнялись в удивлении, но он тут же мягко улыбнулся.
– Да, Карлайл очень добросердечен. Не могу представить родителей лучше Карлайла и Эсми.
– Тебе повезло.
– Знаю.
– А твои братья и сестры? – поинтересовался Гарри. Ему уже довелось знать одно большое семейство, но отчего-то казалось, что в этой семье отношения совсем другие.
– Они замечательные. А у тебя есть братья или сестры?
– Нет, я один в семье. Но у меня есть крестник, его тоже зовут Эдвард, но все зовут его Тедди, – мягко улыбнулся Гарри, вспоминая сына Люпина. – Милый малыш.
Эдвард оказался на удивление приятным собеседником: внимательным, вежливым и тактичным. Они поговорили еще немного, прежде чем прозвенел звонок на урок, и пришел учитель.
После уроков Белла сообщила, что ребята пригласили их с Гарри съездить на пляж в следующие выходные, и он с радостью согласился.
Ночью, лежа в своей кровати, Гарри перебирал в уме обрывки фраз и воспоминаний об Эдварде Каллене и пытался понять, кто же он такой. Почему он так похож на Седрика? Возможно ли было такое совпадение? Он не знал, но во что бы то ни стало хотел разгадать эту загадку.
Даже не подозревая, что сам стал частью чьей-то головоломки.
