Малфой и магглы

Малфой проснулся от дикого грохота откуда-то сверху и от того, что на него что-то сыпалось. Кое-как включив свет спросонья — благо, он понял, где находится включатель и что, оказывается, эта вещь дает свет (каким образом — понимать слизеринец не хотел) — осознал, что находится в этом гребанном чулане, комнатушке великого Гарри Поттера. А сверху кто-то прыгает на лестнице с задорным упрямством. — Просыпайся, кузен, настало утро! Просыпайся! — послышался премерзкий голос Дадли. «Даже имя у него тупое», — подумал Драко, вставая. Вчера он так и просидел целую вечность в пикси-мать-его-чулане. Вот уж не думал он никогда, что гриффиндорский герой летом живет в чулане размером меньше, чем кладовая в Малфой-Мэноре, терпит выходки кузена и его семейки. «Пиздец», — размышлял слизеринец. Он взглянул в маленькое зеркало, висевшее прямо над кроватью, и увидел себя. Драко Малфоя. Средство перестало действовать! Блондин тут же достал из мантии один из флаконов с оборотным зельем, открыл и сразу выпил. Оно и без того было мерзковатым на вкус, а на голодный желудок — еще более противным. Вчера его так никто и не выпустил, не накормил, так что Малфой был готов сейчас сожрать все, что угодно — ведь до этого он ел только в обед! В Большом зале! А прошли уже практически целые сутки с того момента. То есть, они Поттера тоже так на голодном пайке держат за непослушание? «Драко, ты сам же ответил на свой вопрос — они ж тебя и считают Поттером», — чертыхнулся слизеринец и снова взглянул на себя в зеркало. Теперь он видел в нем гриффиндорца, до ужаса растрепанного — впрочем, как и всегда. Где у этого кретина расческа? Или он ей не пользуется, предпочитая мочалку на голове? Хотя, у Грейнджер гнездо из волос похлеще будет. — Гарри! Какого черта завтрак еще не готов?! — снова раздался крик Дадли. — Ты что, забыл свои обязанности?! Блять. Поттер у них тут еще и поваренок на полставки или что? — Гарри! А ну вылезай оттуда!!! — послышался чей-то топот, и через несколько секунд дверь открылась. Воу. А замки где? — Гарри! — вновь заорал парень. — Где мой завтрак? — Приготовь его себе сам, — хмыкнул Малфой. — Я вообще-то только приехал. — Ты приехал вчера! И, между прочим, тебе с раннего утра папа соизволил по доброте душевной дверь открыть! — заявил Дадли. — Значит, надо встать и приготовить завтрак! Гарри Поттер, тебя совсем разбаловали в этой гнилой школе старые чокнутые на всю голову болваны! — к двери чулана наклонился какой-то очень тучный мужчина с вредным, крысиным выражением лица. Он с прищуром смотрел на Драко. — Немедленно вставай с кровати и иди готовить завтрак! Или ты забыл, что тебе будет за непослушание? Тебе стоит быть благодарным, ведь мы тебе выделили угол, кормили и поили, а ты дерзишь, оскорбляешь Дадли и ведешь себя отвратительно! Действительно, благодарным?! Да у эльфа жилье больше, чем эта конура! И как раз накормить и напоить по приезде его не удосужились! — А с какого черта вы меня тогда не накормили вчера, а? С чего мне быть благодарным?! — только высказался слизеринец, как дядька схватил его за ухо и начал вытаскивать из чулана. Твою мать!!! — Аай, вы что, совсем страх потеряли?! — Драко пытался вырваться, но ухо, которое мужчина крепко сжал своими тучными пальцами, саднило от его попыток и дерганий, и парню пришлось встать спокойно. Поттер, ты как с этими ублюдками справлялся вообще? Магглы — уроды какие-то! Какого черта тогда ты и твоя группа поддержки с таким уважением к ним относитесь?! — Это ты страх совсем потерял, маленький уродец! — мужчина отпустил ухо Драко и тут же толкнул его так, что тот чуть не навернулся. — Немедленно иди готовить завтрак! По три яйца с беконом нам с Дадли, два — Петунии, себе, я надеюсь, не забыл, что одно? — И без беко-о-о-о-на! — насмешливо запел Дадли. Пикси гребанный, лучше б и не начинал, голос у него отвратительный и слуха никакого. Отец с матерью ужаснулись бы такому пению. — А вам не кажется, что это как-то слишком мало для меня? В коридоре появилась та же долговязая женщина, что и вчера. «Видимо, она и есть Петуния», — подумал Малфой. Она хмуро посмотрела на него. — Мне кажется, что ты слишком уж дерзишь. По-моему, вам очень плохо прививают манеры в вашей недошколе! Забыл то, чему мы учили? А ну марш на кухню! — высказалась женщина и пошла в какую-то комнату. — Гарри Поттер! Живо сюда! Так, ну, где кухня, теперь ясно. Там, где сейчас находится эта Петуния — что за имя? «Если надо продолжать изображать Поттера, придется готовить», — вздохнул слизеринец. Только была проблема — Малфой никогда этого не делал, для этого у них всегда под рукой находились эльфы, которые по первому хлопку появлялись и выслушивали любые приказы господина. Драко неосознанно сравнил положение эльфов у них в мэноре и Поттера в этом странном, без сомнений, доме. Складывалось ощущение, что домовики у них живут явно на лучших условиях, чем гриффиндорец в маггловском городке. Живет в чулане под лестницей, готовит еду, выслушивает хозяев… Даже одежда у него сродни эльфийской. Малфой на протяжении нескольких лет замечал, что, кроме школьной формы у Поттера немного одежды, и та — типично маггловская и явно висящая на нем, с протертостями, выцветшая. Теперь стало ясно, кому она принадлежала раньше — кузену Дадли, который гораздо крупнее гриффиндорца. Невольно Драко стало как-то не по себе от того, в каких условиях живет Поттер. Он явно такого не ожидал. В его представлениях Гарри, Мальчика-который-выжил чуть ли не вылизывали со всех сторон, даря ему ласку и любовь, ведь у него, бедненького, нет родителей, а он такая уникальная личность, выжил после авады, надо его любить и лелеять. Малфой искренне считал, что до одиннадцати лет тот буквально купался в роскоши и заботе, что ему все время говорили, какой он прекрасный и уникальный. И то, что Поттер не пожал ему руку перед распределением, Драко считал заносчивостью — как же, великий мальчик, уникальный в своем роде, сам решит, с кем ему дружить, а с кем — нет. И, задумав приехать к маггловским опекунам, слизеринец хотел сделать пару-тройку гадостей для них, чтобы испортить Гарри Поттеру репутацию. А теперь все складывалось хрен пойми как. Мальчик-который-выжил — он же мальчик-который-живет-как-эльф. Дебилизм. Интересно, в курсе ли Дамблдор, в каких условиях и с какой родней живет национальный герой? Драко, конечно, блять, он же сюда мелкого Поттера и притащил после того, как тот остался сиротой. И неужели мальчик-который-выжил не рассказал директору уже после своего одиннадцатилетия и прибытия в Хогвартс, на каком он положении находится в семье, в которую тот его направил? Или это гребанное гриффиндорское «справлюсь сам»? Ты идиот, Поттер. — Ты идиот, Поттер? Что встал? А ну живо готовить! — мужчина подтолкнул Драко-Гарри к какой-то белой большой штуке. — Зажигай плиту! Яйца в холодильнике! Знать бы, что такое холодильник. И… что тут плита? Плита в мире магии выглядит явно не так. — Гарри Поттер, ты головой стукнулся? Ау! — Дадли подошел и отвесил ему щелбан. — В твоей школе тебе последние мозги отбили? Щелбан был болезненным, и это стало последней каплей. — Ну ты, сука! — зарычал Малфой и кинулся с кулаками на Дадли. Тот с легкостью откинул тело Гарри от себя и заканючил: — Мама, папа, Гарри меня ударил! Тут же Поттера снова схватили за ухо, теперь уже за другое. Драко зашипел от боли, вставая вместе с тем, как его поднимают с пола. Сука, больно! — Я все расскажу отцу и он вас заавадит! — заорал Малфой, прежде чем понял, что сказал. Пикси волшебные! Драко Малфой, ты — идиот. Спалиться на первые сутки игры — это уже слишком для тебя. Однако, кажется, никто и не понял, что он умудрился ляпнуть. — Твой отец умер много лет назад! И что это за непонятные глаголы срываются с твоего поганого языка?! — закричал мужчина, дергая слизеринца за ухо. Тот шипел от боли, в душе от души матерясь. Неожиданно взгляд упал на Петунию, которая со страхом смотрела на Поттера-Малфоя. Она чего-то испугалась? Чего? — Вернон, отпусти-ка его! — нахмурилась женщина. — Но Петуния, поганца надо проучить! — возмутился дядька, но та подошла вплотную к Малфою и внимательно смотрела в его глаза. Что она там увидела? Но, спустя несколько секунд, она махнула рукой. — Сама приготовлю завтрак, раз этот мальчишка так паршиво себя ведет. Надеюсь, он не забыл хотя бы, как выполнять генеральную уборку. Я уж думала сама перед Рождеством все сделать, но раз наш милый племянник удосужился нас посетить, думаю, для него это будет хорошей работенкой, — Петуния подошла к Драко и, пристально глядя ему в глаза, сказала: — мы сегодня уезжаем покупать Дадли подарки, вернемся вечером, и если к нашему приезду все не будет вылизано — ты получишь такое наказание, о котором и думать не смел! — Что неделя голодовки, про которую ты, видимо, запамятовал со своей недошколой, покажется тебе прекрасным времяпровождением! — с приторным добродушием высказался Вернон, но взгляд у него был такой, будто в глазах пикси плясали. Неделя голодовки?! Поттер, у тебя была неделя голодовки?! Да, Хогвартс для тебя явно рай. — Дадли останется дома, и не смей его отвлекать от его дел! И не шуми, понятно? — хмурилась Петуния, доставая из странного белого шкафа яйца. Так, ну, что такое холодильник, теперь понятно. Малфой наблюдал за тем, как она ставит сковородку на белую железную коробку — видимо, это и есть плита, зажигает как-то огонь, наливает масло и достает из упаковки бекон. Драко буквально чувствует на себе ехидный, какой-то странно довольный взгляд Дадли, но не отрывается от наблюдения за готовкой Петунии. Если уж взялся изображать Поттера, придется потом делать что-то подобное, чтобы хоть как-то быть похожим на мальчика-который-выжил. Как-то и не хочется такую информацию использовать для унижения гриффиндорца. Наоборот, все станут снова «облизывать» национального героя, сочувствовать ему и тому, как же ему, бедненькому, пришлось тяжело. Если только к Рите Скитер обратиться, да только та все извратит так, что вообще не разгрести будет, и не факт, что Малфой окажется в выигрыше. Если только ей приплатить… Только что-то не хотелось. Драко удивлялся сам себе, своим чувствам, но не мог не признать очевидного факта — Гарри Поттеру пикси как не повезло. Его, блять, жаль даже. Не думал Малфой, что в его чистой крови вообще присутствует жалость, но, тем не менее, именно ее он сейчас чувствовал. Жалость к гребанному гриффиндорцу. Нет, точнее, к тому, как он существует в мире магглов. Если все они такие — то этот мир реально идиотский, и отец полностью прав. Поттер, пикси тебя дери, как ты вообще, реально, тут существовал? И ни разу не слышно было о том, на каком положении ты находишься среди магглов. Интересно, а Уизел и грязнокровка в курсе твоей ситуации. «Если вдруг Дурсли снова будут тебя доставать — ты знаешь, что делать», — проносятся в голове слова рыжего перед тем, как они разойдутся. Так. Хотя бы Уизел знает. А какого черта тогда к себе не позвал? Или в их Норе уже и без того места нет? А Грейнджер? Или благородство гриффиндорца не дало ему рассказать о своем паршивом положении девчонке? Поттер, это пиздец. Ты небось сидишь себе спокойно в аудитории, Крэбб и Гойл таскают тебе еду… Радуйся, мальчик-который-выжил. Радуйся, что по случайности получил себе отпуск. Тем временем Петуния уже приготовила завтрак и расставила все по тарелкам. Поттеру-Малфою тарелку и вилку она всучила в руки. — Пошел к себе, негодник. Ты знаешь же, что с нами за столом тебе нельзя есть. Пиздец! Есть где-то в углу, как пикси-мать-его-мыши, которой по доброте дали кусочек еды?! Да, такого унижения наследник рода Малфоев и представить себе не мог. Не думал он, что когда-то будет питаться именно таким образом. Ну, зато в чулане спокойнее будет, чем с этими идиотами-магглами. Малфой пришел в чулан, включил свет и закрыл дверь. Тарелку поставил на кровать и только собрался есть, как заприметил, что сова пытается клювом открыть замок. — Не откроешь, дурочка… — выдохнул Драко, как вдруг ему в голову пришла мысль. Написать письмо! Точно же! Только… продолжать всю эту игру или нет? Малфой начал жевать яичницу, оказавшуюся на вкус совершенно резиновой, но тем не менее, после вынужденной голодовки такой желанной, и размышлял. С каждой минутой блондину становилось ясно: долго он в таком обществе не протянет. Маггловская семейка оказалась дикой, а быть «в шкуре» Поттера — паршиво. Его занимательный план — херня, как и думал Блейз, и на самом деле ничего компрометирующего гриффиндорца он не нашел. А такое рассказывать как-то… не хотелось. Не по себе было. Итак, стало ясно, что надо все это прекращать. Возвращаться в Хогвартс как можно скорее, вытаскивать Поттера из подвала и не давать ему сюда ехать. С чего бы такая забота, Драко? Первые сутки в доме магглов, и ты уже готов вместе с остальным волшебным миром лелеять мальчика-который-выжил? Серьезно? Только вот остальной мир и не подозревает, в каком пиздеце жил их герой одиннадцать лет кряду. А Малфой теперь на своей шкуре (точнее, на шкуре гриффиндорца) знает. Да, Поттер, ну, ты даешь. Теперь понятно, какого черта он почти не реагировал на малфоевские задирания, высказывания, если они касались его самого. Вот за друзей гриффиндорец готов порвать. А вот оскорблять самого Поттера — почти ноль реакции. Надо же, получается, он настолько привык к насмешкам и унижениям, что научился относиться к ним… философски. Да, мальчик-который-выжил, ты точно не так прост, как кажешься. Еще немного, и его захочется уважать. Малфой поел яичницу и, сев по-турецки, продолжил думать. Кому написать письмо? Отцу? Тот сразу его заберет и устроит ему «веселое» Рождество за то, что удрал в мир магглов и устроил этот театр одного актера. Еще и не узнал о национальном герое ничего, что могло бы пригодиться кое-кому. Стал известен лишь пиздец, в котором рос гриффиндорец, а это явно не то, что нужно. Да и это не хотелось рассказывать отцу. Тот еще посмеется. А Драко, который на себе это прочувствовал, было совсем не смешно. Блейзу? Чем он поможет? Ничем, только лишь пришлет письмо с ответом «Я был прав!». Нет. Нужен кто-то, кто сможет его вытащить отсюда. Рыжий Уизел! Только вот надо подделать почерк Поттера. Написать записку и отправить ее этой семейке, те придут на выручку своему милому гриффиндорцу. Там Драко уж сможет спокойно изображать национального героя, в купе же вышло. Да-да, только большую часть пути ты притворялся, что спал, Малфой. Но тем не менее, вариант-то рабочий. Стоит попробовать. Почему нет? А для надежности — еще и Грейнджер. Она же у них мозговой центр, вот пусть и придумывает план. Можно было бы удрать и снова умчать на платформу, только вот Драко знал, что ближайших рейсов до Хогвартса не предвидится, поскольку Рождество… Аппарировать, как Малфой изначально и планировал… Только вот опасался. В одиночку он уже пробовал, у него даже получалось это в Мэноре, но теперь… надо же и сову эту чертову с собой забрать, и вещи… Драко, с чего бы тебе заботиться о тряпках и животине Поттера? Ладно, сову-то точно жалко, птица полезная. Да и вещи все же стоит забрать, если Малфой планирует хотя бы в чем-то довести игру до конца и не спалиться, что он — не тот, за кого себя выдает. А Поттер потерю птички не простит. Да какое тебе дело до того, что он простит, а что — нет, а, Драко? Так, стоп. Мысли пошли не в том направлении. — Эй! — раздался настойчивый стук в дверь чулана. Малфой открыл ее. — Мы с Верноном поехали, так что начинай убираться. Живо! — громко сказала Петуния и пошла к выходу. Дверь закрылась, и Драко пришлось выйти. Убираться, серьезно? Да он никогда этого не делал, у него для этого домовые эльфы есть, которым только дай убрать все и приготовить. И как делать уборку без магии? Как магглы это делают? Эльфам проще, у них свои секреты есть, да и бытовых заклинаний полно. Правда, Малфой их не изучал — смысл? Пусть вот грязнокровка изучает, ей пригодится, им с Уизелом тьму рыжих тараканчиков воспитывать. — Блять… — прошептал Драко, поняв, что вообще не знает, что ему сейчас делать. — Гарри-и! — раздался противный голос Дадли. Слизеринец повернулся в его сторону и снова заметил его хитрый выжидающий взгляд, которым тот его одарил еще на кухне. — Чего тебе? — Ты знаешь, чего! — ехидно заявил парень. — Пойдем в комнату! Оттуда и начнем! Блять, уборку с его комнаты начинать?! Да не пошел он… — Надеюсь, ты не забыл хотя бы то, чему я тебя научил? Чему, блять? Мудак, чему ты научил Поттера? — Будет обидно учить тебя заново! Чему?! Вместе они дошли до комнаты Дадли на втором этаже. Парень тут же прикрыл дверь, встав за спиной Малфоя, пока тот осматривался. Твою мать! Да эта комната раз в десять больше гребанного чулана! Да они с Поттером тут вдвоем могли бы жить и не пересекаться почти. Везде был беспорядок, одежда валялась на кресле огромной кучей, повсюду на полу, на столе, даже на кровати находились какие-то блестящие упаковки. На стене висели портреты полуголых девушек и парней. — Ты знаешь, что нужно делать, Га-а-рри! — снова своим мерзким голосом якобы запел Дадли. — Что нужно делать, чтобы тебя не выгнали на улицу-у! Чтобы мы тебя не би-и-и-ли! Чтобы корми-и-и-и-ли! Чтобы руки тебе не жгли-и! — опять пропел он. Послышался знакомый шум расстегивающегося ремня. Блять. Нет. Поттер, нет. Только не… Нет, Поттер, пожалуйста, пусть будет так, что ты этого не делал. Поттер. Пожалуйста. Малфой медленно развернулся лицом к Дадли и увидел его самодовольную ухмылку. Одной рукой парень облокачивался на стену, вторую он упер в бок. Штаны вместе с трусами уже были на полу. — Приступа-ай! — опять раздался этот херов голосок. Блять. Поттер, это пиздец.