***
Поттер приоткрыл глаза и пытался понять, где он находится. Все вокруг было мутным, парень лишь замечал движения трех людей перед ним. А он сам, кажется, лежал. Рукой пытаясь нащупать очки, он вытянул руку в сторону и потрогал какую-то коробочку… «С шоколадной лягушкой?» — догадался тот по форме упаковки и продолжил искать нужный атрибут. — Поттер, неужели ты настолько слепой? — послышался знакомый голос и шаги. Некто подошел к нему и положил ему прямо в руку очки. Гарри надел их и огляделся. Прямо перед ним сидел Блейз Забини, поодаль стояла знаменитая малфоевская свита — Крэбб и Гойл. Второй с большим усердием засовывал себе в рот сразу несколько мармеладных змеек. — Вообще да, настолько, — фыркнул гриффиндорец. — Так, а где Драко? Ваша компашка не в полном составе. — А что, женишка своего потерял? — усмехнулся мулат и, заметив, что парень нахмурился, выдохнул. — Он не тут и даже не в Хогвартсе. Короче, слушай внимательно, Поттер. Мы тебя спрятали, чтобы ты не натворил дел и не мешался. Сиди себе смирно, жуй вкусняшки, завтрак, обед и ужин тебе будут приносить. Ванная и уборная прямо примыкает к этой старой аудитории, тут прямо из нее есть вход, — Забини показал на старую дверь. — Так что не ворчи, мы организовали тебе все условия. Твоя главная задача — сидеть на своей гриффиндорской заднице ровно. Договорились? А? — Иди к пикси, — высказался Гарри. — Зачем я вам тут, а? Чтобы не мешался? В чем не мешался? В исполнении странных планов приспешников Волан-де-Морта? — Поттер, Мерлин, ты понятия не имеешь, о чем толкуешь, — выдохнул Блейз. — Просто сиди смирно и все. Если б последователи Темного Лорда что-то задумали, они бы действовали своими силами. Поверь, ситуация не так сложна, все просто. — Да ты что? — Серьезно тебе говорю. Чтобы душенька твоя успокоилась, скажу кое-что: если бы ты не намылился уматывать в это Рождество, то тебя бы никто и трогать не стал. — Вот! — Поттер вскочил. — О чем я и говорю! Приспешникам выгодно, чтобы я был не в Хогвартсе, поэтому… Блейз захохотал. — Поттер, угомонись! У тебя обостренное чувство собственной значимости. Даже если учитывать факт того, что ты единственный выживший после Авады, это уже слишком, — он усмехнулся. — Если тебе так хочется убедиться, что дело в сторонниках Темного Лорда, спешу тебя огорчить, это не так, но, когда будем учить изготовление сыворотки правды, официально разрешаю тебе использовать ее на мне, чтобы уточнить, действительно ли тебя выкрали для их дел или нет. Я, блять, даже никакого отношения к Темному Лорду не имею, как и моя семья. А у тебя уже подозрительность хлещет через очки. Мою маменьку интересует только замужество, а не планы по уничтожению грязнокровок. Да, я не особо уважаю магглорожденных и у меня есть на это личные убеждения и я тут согласен с Пожирателями, но никоим образом с ними не контактирую. На меня никто и не выходил. Гарри смотрел на него взглядом, полным недоверия. Потом, взяв в руку ту самую коробочку, которую он трогал ранее (и это действительно оказалась «Шоколадная лягушка»), парень начал открывать ее. — Это тебе в качестве перекуса, ужина еще не было, — хмыкнул Забини. — Ну спасибо, — гриффиндорец фыркнул и успел поймать выпрыгивающую лягушку. — Допустим, я тебе поверю. Так какой смысл меня тут держать? А? — Ты лучше скажи сначала, за каким хреном ты в этот раз намылился сбегать на Рождество из Хогвартса? Никогда же так не делал. — Не твое дело. — Значит, и тебе я не расскажу, какой смысл тебя тут держать, это тоже не твое дело, — отбрил мулат, наблюдая за тем, как Поттер жует шоколад. — По-моему, как раз мое. — Не-а. — Ну и иди нахуй. Забини засмеялся. — Ты мне этой фразочкой Малфоя напомнил. — О, тот всех на свой хуй приглашает? — усмехнулся и, довольный, наблюдал за тем, как от неожиданного борзого ответа Гарри у Блейза открывается и закрывается рот. Все же совладав с собой и с шоком от его слов, мулат высказался: — Тебе с такими ответочками надо было попасть на Слизерин. Таким образом стебать народ — это наша прерогатива. Чем больше я тебя знаю, Поттер, тем больше предполагаю, что Шляпа ошиблась. Не в первый раз ты ведешь себя как типичный представитель нашего факультета. — Шляпа не ошиблась, она сказала, что я подхожу на Слизерин. А я сказал, что не хочу к ебантяям. И она такая: «Ладно, иди на Гриффиндор, раз уж ты такой смелый, что смеешь со мной препираться, наглец этакий», — засмеялся Гарри. — Очень смешно, — возмутился Забини. — Не, я правду, кстати, говорю, — Поттер доел лягушку и отложил коробочку. — Ну, почти. Я не дословно процитировал. Она действительно сказала, что я подхожу на Слизерин, а я попросил определить меня куда угодно, только не к вам. Шляпа еще спросила тогда, точно ли я уверен в этом. Я ответил, мол, да, куда угодно, только не Слизерин. Она и сказала, раз я так настаиваю, то быть мне на Гриффиндоре, — рассказал парень, замечая, как на него уставились все присутствующие слизеринцы. — Ничего себе, — Забини недоумевал, — а почему к нам-то не хотел? — Малфой выбесил. — Чем успел? — Блейз усмехнулся и сел на матрас, на котором полулежал гриффиндорец. — Вы ж еще познакомиться не успели тогда. — О, успели. Еще летом. Он сначала гнал бочку на Хагрида в магазине Мадам Малкин, а потом еще после того, как профессор Макгонагалл провела с нами небольшую беседу, он оскорбил Рона, а еще и меня, хотя сам того не знал, — многозначительно произнес Гарри. — И я не хотел с ним учиться. И еще с этими, — кивнул в сторону Крэбба и Гойла, — смотрели на меня с пренебрежением. Я и решил — да ну их к пикси. Шляпа, по счастью, разрешила мне не сталкиваться с вами ежедневно и отправила меня на другой факультет. Крэбб аж перестал жевать после такого откровения, но ничего не сказал. — Поттер, ты удивляешь все больше, — мулат взял еще одну коробку с шоколадной лягушкой в руки. — Надо же, я знаю, что над Макгонагалл Шляпа в свое время долго думала. А тут ты сам смог с тряпкой договориться. Охренеть. — С говорящей тряпкой, — хмыкнул Гарри. — Мне надо на Рождество в гости. К кому — не скажу, это мое личное дело. Так что вы мне своим похищением все планы испортили. — Нам тебе посочувствовать? — Хотелось бы. — Оу, мальчик, не плачь, держи вкусняшку, — засмеялся Блейз и подал Поттеру коробку с лягушкой. Тот взял ее, но открывать не стал. — Да уймись ты. Не думаю, что тебе придется долго тут сидеть. Делаю ставки — от суток до трех. — Эй! — Поттер резко вскочил. — Тогда уже Рождество наступит. — Ой, бедного мальчика праздника лишат? — Забини, ты… блять, да пошел ты, — гриффиндорец вдруг резко дернулся и побежал к выходу из аудитории, Крэбб и Гойл тут же ринулись за ним и успели перехватить у двери. Между парнями завязалась потасовка, в ходе которой победителем вышел, естественно, Грегори: хватило врезать Гарри по носу, как тот свалился на каменный пол. Правда, он так просто сдаваться и не собирался, ухватив Гойла за ногу и укусив того прямо в икру. От неожиданности тот даже взвыл немного и резко дернул Поттера в сторону, откидывая ближе к Блейзу. — Сука… — прошипел чуть ли не на парселтанге гриффиндорец. — Уймись уже, Поттер. Трое суток — это самый крайний срок, отвечаю тебе, — хмыкнул мулат. — Сядь спокойно. — Почему трое? Малфой же собирался к его опекунам на целые каникулы, — пробормотал Крэбб и тут же стушевался, когда Забини бросил на него злобный взгляд. Гарри привстал, держась за нос, и, шокированный, смотрел то на Блейза, то на Винсента. Какого хрена? Драко отправился к его опекунам? За каким чертом? — В смысле на каникулы? Малфой к Дурслям? Зачем? — Дурсли? У твоих опекунов реально такая тупая фамилия? — мулат, усмехнувшись, развернулся к гриффиндорцу. — У тебя и то поадекватнее. Даже чистокровная. Хотя сам ты полукровка. — Зачем Малфой отправился к моим опекунам? Если все же там замешаны Пожиратели Смерти и они решили воздействовать на меня через Дурслей — то сочувствую, они промахались по всем фронтам. Опекуны сами будут счастливы меня сдать. — С чего это? Просто интересуюсь. — Ну да, просто интересуешься, — фыркнул Поттер, на что Забини решил не обращать внимания. — Так почему будут счастливы тебя сдать? Это ж вроде твоя семья. — Моя семья? — удивленно подняв брови, парень выдохнул. — Общая кровь не значит семью, Забини. — У чистокровных не так, — высказался мулат. — А я полукровка, а Дурсли — вообще магглы, так что твоя иерархия крови тут не работает… Платок у кого-то есть? — из носа Гарри продолжала идти кровь. Блейз достал из кармана белый шелковый платок с вышитым слизеринским гербом и кинул его в сторону гриффиндорца. — Возвращать не надо. — Ну спасибо, — Поттер закрыл нос платком и замолчал, задумавшись. Что он имеет на эту минуту? Драко по каким-то непонятным причинам проник в дом к Дурслям… Пожиратели Смерти, по словам Забини, тут ни при чем. Конечно, верить его словам не особенно стоит, хотя… «Если бы ты не намылился уматывать в это Рождество, то тебя бы никто и трогать не стал» — или они вышли на Сириуса?! Но при чем тут тогда Дурсли? Осознав, что только больше путается от своих предположений, парень выдохнул и спросил: — Малфой реально думает, что он сможет как-то договориться о чем-то с моими опекунами? — Малфой не думает, и в этом его проблема, — усмехнулся мулат. — Поэтому я и говорю — долго он не продержится среди магглов. Его они выбесят своими глупыми мыслями, и он сам удерет. — А с какой стати Дурсли разрешат ему у себя поселиться, а? И все каник… стоп! — Гарри резко вскочил, осознав. — Он что, под обороткой? Мной притворяется? — Как он догадался? — снова вставил Крэбб, за что Блейз на него шикнул. — Блять… — только и смог сказал Поттер и, отвернувшись, улегся на матрас. Прекрасно Гарри понимал, что произойдет с Малфоем в доме магглов. А зная еще борзый характер слизеринца, страшно было представить, во что может превратиться дом на Тисовой улице после того, как блондин там устроит свои порядки. Гриффиндорец понимал, какой там будет хаос, поскольку в схватке сойдутся ненавидящие магию Дурсли и не выносящий магглов Драко. А если Вернон захочет разобраться с неожиданно взбесившимся (а именно таким будет слизеринец, Поттер был уверен) Гарри, уровень ненависти Малфоя к магглам возрастет до высшей точки. Осознавал он и еще одну проблему: узнав, насколько мерзко Дурсли относятся к Поттеру, открыв для себя секреты его существования в мире магглов, слизеринец сможет использовать все это против него, сделав его жизнь в Хогвартсе невыносимой. Драко и так делал очень многое для того, чтобы омрачить пребывание Поттера в школе волшебства, начиная с первых дней учебы. На четвертом курсе постоянное желание Малфоя поиздеваться над Поттером стало и вовсе невыносимым, особенно после того, как стало известно о его участии в Турнире трех волшебников. Весь Хогвартс будто взбеленился, а с подачи Драко злые шутки и приколы буквально преследовали Поттера на каждом шагу. Он даже один не мог побыть нигде, везде его поджидали либо ученики с идиотскими значками, либо шушукания, либо сам Малфой. Гарри не мог не признать, что видеть Драко ему было… приятно. Полностью он это осознал для себя в конце третьего курса, когда впервые признался и дневнику, и сам себе, что этот чертов блондин его привлекает. Гриффиндорец за то лето разобрался и принял факт того, что во время их стычек он искренне получал садистское удовольствие в моральном плане от присутствия Малфоя рядом, от того, что они прикасаются друг к другу. Кто бы сказал ему это в начале третьего курса — Гарри бы лишь усмехнулся. Но после тщательных разбирательств в себе самом парень признался, что что-то да чувствует к этому мерзавцу. И от этого осознания было страшно, потому что мало того, что влюбился в парня, да еще в кого — в одного из главных своих врагов. В того, кто никогда не должен знать об этом. Прочитавший его дневник Дадли стал неприятностью. Поттер понимал, что с ним сделает дядя Вернон, узнав о его ориентации. Как минимум его бы заперли в чулан на месяц и давали бы пищу раз в неделю, чтобы никто не заподозрил, что они морят парня голодом. Избиения стали бы постоянными. И естественно, Дурсли бы сделали все возможное, чтобы Поттер больше никогда не вернулся бы в Хогвартс. Гарри знал, его будут искать, но Вернон, несмотря на то, что кажется недалеким человеком, на самом деле ужасно хитер и изворотлив и смог бы придумать вариант, как спрятать Поттера. А там бы и… нет, убить не убил бы — гриффиндорец был уверен, что тетя Петуния бы не позволила. Он чувствовал подсознательно, что, пусть женщина и недолюбливает его, Гарри, но в ней нет той яркой ненависти, что присутствует в дяде Верноне. Да и в Дадли. Итак, Драко может узнать об издевательствах, о житье в чулане, о голодовке, о… черт. Если Дадли решит в очередной раз полезть к Пот… к человеку, которого кузен примет за Поттера… Да Малфой получит столько поводов для унижения, что Гарри впору самому будет сбегать из Хогвартса. Но он этого никогда не сделает. Вот еще. Он гриффиндорец, а выдерживать травлю ему не впервой. Еще в детстве научился, «спасибо» Дурслям. Хотя это будет похлеще. Неожиданно в голову Поттера пришла еще одна мысль, от которой он аж содрогнулся. Если Малфой действительно ходит у опекунов под обороткой и спровоцирует дядю Вернона на избиение (а Гарри был уверен, что такое произойдет — слизеринец не сможет настолько долго подстраиваться под характер Поттера), то… Драко пострадает. Его любимый человек пострадает. Гарри не мог, просто не мог выбросить из головы эти чувства к чертовому блондину, и даже несмотря на его постоянные унижения и издевательства, он что-то ощущал к нему. Что-то, что его самого, с одной стороны, пугало, а с другой… помогло справиться с тем, что сотворил Дадли. В конце концов, кто его, Гарри, осудит за его фантазии? Они же ведь просто в голове, правда? Просто его представления, просто его мысли о том, что было бы, если бы… Если бы да кабы. Как они могли бы тайком целоваться, спрятавшись от Филча за какой-то стеной, как задерживались в душевых после квиддича и, оставшись вдвоем, целовались и легко, невинно ласкали бы друг друга под струйками воды… Как на занятиях бросали взгляды в сторону друг друга, передавали бы тайком записки, а все считали бы, что в них не признания в любви, а издевательства… Гарри с грустью усмехнулся. Одна из записок, которую Драко отправил ему на занятиях на третьем курсе, до сих пор лежит в какой-то из его книг, подаренных Гермионой. Поттер сначала положил ее туда на автомате, а потом, когда осознал свои чувства, не вспомнил, куда именно дел, даже думал, что выбросил. А найдя, уже на четвертом курсе, собирался спрятать в шкатулку, когда привезет ту с собой. Но пока записка оставалась в книжном тайнике. — …Поттер, — неожиданный отклик вырвал гриффиндорца из размышлений. — Что? — парень развернулся и увидел Крэбба с тарелкой картофеля, мини-стейком и каким-то салатом. — Ужин тебе, — он поставил тарелку рядом с ним, подал вилку и поставил кубок с водой. Гарри удивило, что он был один, Забини и Гойл куда-то делись. — А… сколько я тут молча пролежал? — Я что, считаю? — Винсент фыркнул. — Жри. — Ну спасибо, — Поттер притянул к себе тарелку и начал есть. Еда была еще теплой, значит, со времени ужина прошло не так много времени. — Ты сейчас типа дежурить со мной будешь? Чтобы я не удрал? — Гойл тоже сейчас придет. Так что удрать не получится, — хмыкнул Крэбб. — Малфой поступил как идиот, — только и смог сказать Гарри, уплетая стейк и только сейчас замечая, насколько сильно он успел проголодаться. — Ты говоришь прямо как Блейз. Хотя Драко поступил правильно, — высказался слизеринец. — Вот как, — Гарри усмехнулся с набитым ртом. — Интересно… Он через сколько дежурить будет? — Только завтра. — Долго. — Терпи. — Терплю, — Поттер доел принесенную порцию подчистую, выпил воду из кубка и снова улегся на матрас и теперь смотрел в потолок. Только он собрался снова уйти в свои мысли, как Винсент опять дал о себе знать. — Эй, Поттер. — Чего тебе? Видишь, не удираю, — хотя дикое желание ударить в парня Ступефаем было сильное. Правда, палочка осталась в мантии, а вот ее рядом не оказалось, Малфой, видимо, забрал. — В карты не будешь? — Крэбб достал из кармана коробку с волшебными картами. — Блейз дал. — Хочешь меня отвлечь, чтобы я не пытался выбраться отсюда? Не дождешься, — Гарри даже и не дернулся. — Ну и иди ты к пикси. Все равно тут делать нечего, самому надоест тут со скуки сидеть, — Винсент нахмурился и отвернулся. Позже в аудиторию пришел Гойл, и двое слизеринцев сели играть в карты отдельно от Поттера, однако додумались развернуть игру прямо возле двери аудитории, так что вариант быстро выскользнуть во время партии пришлось отвергнуть. Гарри через какое-то время вышел в уборную, надеясь хотя бы там найти какую-то тайную лазейку, но за несколько таких походов так и не смог ничего обнаружить кроме того, что это действительно была пристройка к аудитории, которая в давние времена наверняка еще была и чьей-то комнатой. Но никаких тайных ходов, проемов — ничего такого гриффиндорец не заметил. Конечно, при помощи палочки, может быть, что-то и получилось бы найти, но вот ее-то у парня и не оказалось. Ближе к ночи мальчишки прекратили играть в карты и начали тихо обсуждать слизеринские дела, однако Малфоя в них не упоминали, Поттер специально упорно прислушивался к их разговорам. Получил кучу абсолютно ненужной ему информации о том, кто с кем целовался и кто кому интересен (и с удивлением узнал о том, что Гойлу искренне нравится внешность Гермионы) и ни капли — о Драко. Нарочно, что ли, они о нем помалкивают? Позже слизеринцы разделились, и Крэбб отправился дремать в другую часть аудитории, в то время как Грегори остался сторожить у двери. Парень сидел и втыкал взглядом в стену. Поттер упорно делал вид, что спит, надеясь дождаться, пока Гойла срубит сон, и он сможет выбраться. Однако тот продолжал сидеть себе спокойно. Лишь спустя часа два, когда уже сам Гарри начал подремывать, Грегори облокотился о стену и прикрыл глаза. Гриффиндорец приметил это, но решил еще немного подождать, чтобы парень заснул покрепче. Через минут пять Поттер тихонько встал с матраса и, сняв обувь, на носочках пошел к двери. Приблизительный план уже был у него в голове. Гарри подошел вплотную к Гойлу и, наклонившись, вытащил палочку у того из кармана. Он навел ее на дверь. — Алохом… — А ну!!! — и Грегори резко вскочил и оттолкнул Поттера от двери. Тот с рыком ударился об каменный пол и навел палочку на Гойла. — Остолбеней! — парень полетел на пол следом. — Алохомора! — и дверь открылась! Гарри, забыв про обувь, побежал прочь по лестнице, и вдруг в один момент услышал громкое: — Инкарцеро! — Поттер в то же мгновение оказался связан веревками, и палочка выпала из его рук. По лестнице к нему спустился Забини. Подойдя к гриффиндорцу, он оглядел его и хмыкнул. — Так и знал, что нельзя эту компашку на ночь оставлять. Поттер, ты можешь сидеть спокойно? Я уж думал, ты угомонился, когда уткнулся в стену и фырчал себе, как ежик. — Иди к пикси, — рыкнул Гарри. — Развяжи меня! — Вот еще, обойдешься, — Блейз снова поднял свою палочку. — Вингардиум Левиоса! — неведомая сила подняла гриффиндорца, и мулат, управляя заклинанием, отправил Поттера снова в аудиторию. Забрав с лестницы палочку Гойла, Забини зашел в комнату и прикрыл дверь. — Один спит себе спокойно, другой палочку свою потерял. Да уж, ну и соратники мне попались, — выдохнул парень и расколдовал Грегори. Тот резко вскочил и, оглядываясь, искал Поттера. Увидев его связанного, Гойл успокоился. — Так тебе и надо! — Вас одних точно оставлять нельзя, — Блейз сел рядом с Поттером. — Фините Инкататем! — наведя палочку на Гарри, снял и с него заклинание. Гриффиндорец ворчал и начал растирать свои запястья. — Правда, успокойся уже. Успеешь ты отправиться по своим гостям. Если, судя по твоим словам, Малфоя в твоей личине там радовать ничем не будут, ему надоест вся эта затея, его задолбает присутствие магглов и он отменит весь свой тупой план и вернется на Рождество сюда. И естественно, ты сможешь отправиться куда глаза глядят, только если не собираешься трепаться Дамблдору. Хотя, думаю, не будешь. — У него и без ваших идиотских приколов дел много, особенно с этим Турниром хреновым, — буркнул Гарри. — Да ладно, Поттер! Неужели не нравится быть на волне популярности? Как же, мальчик-который-выжил нарушил все возможные правила и участвует в Турнире, где по всем параметрам ему нельзя принимать участие! — Вот именно. Меня эта популярность и так задолбала. Вот не знал я о своей исключительности одиннадцать лет, что я единственный, выживший после Авады… Так за три с лишним года меня ею заколебали. «Ах, Гарри, ах, это тот самый Гарри Поттер!» — гриффиндорец покривлялся и лег на матрас. — Вам, конечно, эта популярность бы понравилась, слизеринцы любят красоваться. — Ты и сам в каком-то роде слизеринец, просто выпендрился и к нам не захотел, — усмехнулся Забини. — Тем не менее, эта слава задолбала изрядно. А еще и этот гребанный Турнир… Я понятия не имею, какого черта Кубок решил выдать мое имя. Я ни в чем не собирался участвовать и искренне надеялся, что я хоть год проучусь спокойно. На первом курсе — Квиррелл, на втором все меня считали чуть ли не убийцей и мне пришлось сражаться с Василиском, на третьем выясняется, что меня могут убить… Думал, что на четвертом смогу отдохнуть в этом плане и продолжить учебу как любой обычный ученик Хогвартса. Так нет, держите, мистер Поттер, себе очередную популярность, соревнование, в котором вас могут уничтожить в любой момент, ненависть всего Хогвартса и предательство человека, которого ты считал своим лучшим другом, это тебе на десерт! — выпалил Гарри и отвернулся от парней. Неожиданно в аудитории воцарилось молчание. Слизеринцы не ожидали такой речи от Поттера, так что ошарашенно смотрели друг на друга. Спустя минуту Блейз все же решился нарушить тишину. — Предательство? Это ты о чем? Уизли тебя предал? — Отъебись. — Ясно, действительно, предал. Интересно, что же у вас произошло, — протянул Забини. — Это странно. Ваша троица везде и всюду вместе бродила, а в этом году правда что-то поменялось, Малфой об этом без умолку болтал, мол, короля гриффиндурков оставила даже его свита. Поттер даже не стал отвечать на это язвительное замечание и дулся, глядя в стену. В душе скребла обида, теперь еще и от слов Драко. — Ладно, я понял про Грейнджер, та нашла себе товарища в виде Крама. Кстати, Малфой сильно был этим фактом недоволен: он же его фанат и постоянно с ним крутится вне состязаний… В те моменты, когда Виктор не крутится с грязнокровкой. — Еще раз ее так назовешь — выбью зубы по-маггловски и со злостью, — пробурчал гриффиндорец. — Поттер… — мулат закатил глаза. — Окей, с магглорожденной. И это Драко бесит. Мол, какого черта Крам якшается с ней, ведь у нее… ну ты понял. — Я-то понял. — В общем, с Грейнджер все ясно: она нашла себе парня и про вас и не вспомнила… — Неправда. Гермиона, хоть и проводит время с Виктором, не забыла и про нас. Так что ты не прав, Забини. — А с Уизли-то что? Он в самом деле с тобой почти и не общался какое-то время. Потом, правда, вы помирились, где-то перед Святочным балом. Что произошло? Колись давай. — Отстань. — Поттер, какой ты вредный, — мулат выдохнул и глянул в сторону Гойла, который по-прежнему стоял возле них и молчал. — Иди к Крэббу и тоже спи. Хрен с вами, сам его посторожу. Парень кивнул и ушел к другим матрасам, достал себе один и лег. Гарри продолжил играть в молчанку, глядя перед собой в стену. — Поттер. — Чего тебе, Забини? — У меня имя есть. — Поздравляю, у меня тоже. Гарри Джеймс Поттер. — О, вот какое у тебя второе имя, — хмыкнул мулат. — У меня нет второго имени. Так что я просто Блейз Забини. — Отлично, вот и познакомились, — выдохнул гриффиндорец. — Раз ты все равно не спишь, давай сыграем партейку в карты, — Забини взял коробку с картами, которую Крэбб оставил недалеко от матраса Поттера. — Сбежать все равно не получится и нет смысла, потому что ты сам сказал, что не хочешь беспокоить Дамблдора… — Есть смысл. — Послушай, — мулат явно уже терял терпение, — ведешь себя прямо как Драко Малфой номер два. Оба ворчите и на все имеете свое мнение и не хотите воспринимать грамотные мысли. Побудь хоть раз собой и проанализируй, ты, конечно, туповат, но не настолько. Малфой вряд ли задержится там на долгое время и точно прибудет сюда до Рождества, если учитывать все упомянутые мной и тобой факторы. Ты же знаешь Драко, он ничего терпеть не будет и все сделает с выгодой для себя. Вряд ли ему захочется столько времени тусоваться в компании магглов, которых он терпеть не может. И, я так понимаю, твои опекуны — не лучшие представители немагического мира, а, следовательно, он действительно примчит в Хогвартс до Рождества. Ты уже будешь тут не нужен, и я помогу тебе выбраться из замка, а дальше ты отправишься туда, куда тебе надо. Но учти, помогать я тебе буду только в том случае, если ты будешь сидеть смирно и не пытаться никуда выбраться. Если б ты и планировал остаться на Рождество тут, никто бы тебя и не похищал, Малфой бы проделал весь этот план немного другим путем. Так что угомонись, правда, — Блейз выдохнул. Поттер же снова был в своих мыслях… Он понимал, что после того, что Драко узнает о нем у Дурслей, спокойствия Гарри уж точно не видать. Парень начал осознавать, что Турнир, значки — это все оказалось ерундой по сравнению с тем, что может узнать школа после возвращения Малфоя. — Гарри, — неожиданно Забини назвал его по имени. — Хватит бузить уже, давай играть. Я знаю, что ты не спишь. Гриффиндорец повернулся только через минуту и сел на матрасе. Блейз перетасовал карты и пристально посмотрел на Поттера. — В дурака играем? — Да, в Малфоя, — хмыкнул Гарри, на что получил в ответ усмешку от мулата. — Ладно, в Малфоя так в Малфоя, — Забини раздавал карты. — В волшебные карты уже играл? — гриффиндорец кивнул. — Отлично, правила объяснять тогда не буду. Когда Крэбб и Гойл проснулись ближе к утру, Блейз и Гарри уже сыграли более десятка партий. Слизеринец был очень удивлен тому факту, как хорошо играет Поттер, но от этого состязаться оказалось даже интереснее. Гарри не давал спуску, поэтому приходилось ловчиться только так, а еще этот «паршивый шрамобашковый», как его прозвал Забини после третьего проигрыша, очень хорошо замечал, когда мулат хотел подтасовать карты и смухлевать, и тут же ловил его за руку. Парни даже не заметили, как пролетели несколько часов, настолько они увлеклись игрой и стремлением доказать, кто из них лучше. После четвертой партии они решили соревноваться на желания (и Забини сразу запретил загадывать в случае проигрыша выпустить его, Поттера, из аудитории), и в итоге от безвинных «изобрази мозгошмыга в своем представлении» и «как бы ты признался в любви к Снейпу» перешли к тому, что Поттеру пришлось танцевать стриптиз, и теперь гриффиндорец сидел на матрасе в одних трусах, а Забини пришлось целовать спящего Гойла (на счастье, тот не проснулся от этого, но Блейз все равно пригрозил, что подвергнет Гарри заклинанию забвения, если он только попробует кому-то об этом проболтаться). — Ээ… А что тут происходило? — Гойл с недоумением смотрел на почти голого гриффиндорца. — Я пытался остановить Поттера, но куда там! Дай, говорит, стриптиз покажу, смотри, какие у меня труселя маггловские сексуальные! — хохотнул Забини, за что получил тычок в плечо от Гарри. — Это вообще-то твое желание было! — А твое вообще…! — Какое? — Поттер хихикал, глядя на смущающегося Блейза. — Гейское! — А твое будто не гейское! — Мое менее гейское! — Забини искренне возмущался. — Я вообще-то твою личную жизнь пытаюсь устроить! — громко хохотал Гарри. — Что-о?! Поттер, ты когда свахой заделался?! И вообще, я по девушкам! — Блейз аж рот открыл от шока. Крэбб и Гойл с недоумением смотрели на спорящих парней и пытались понять, что происходило, пока они спали. — Может, вы нам что-то объясните? — рискнул спросить Грегори, на что Забини и Поттер одновременно сказали «Нет!». — Ладно, все, хватит, а то занесет нас вообще непонятно куда, — смеясь, сказал мулат. — Так, вы выспались? Крэбб, теперь твоя очередь дежурить. Я за вас ночь просидел, спать хочу, ужас. Поттер, думаю, тоже, так что сильно бузить не будет, — парень взглянул на наручные часы. — Сейчас как раз завтрак накрывают. Гойл принесет вам завтрак, а я до вечера буду бродить. — Малфоя изображать? — высказался Винсент, за что получил злобный взгляд от Забини и усмехающийся — от гриффиндорца. — Короче, я пошел. Гойл, вернешься и будешь с Крэббом, ясно? — тот кивнул. — Вот и договорились, — он перевел взгляд на Поттера. — Мерлин, Поттер, оденься! Ты меня не соблазняешь. — Да ладно, мой стриптиз ты оценил, — гриффиндорец снова хохотнул, но все же взял свои джинсы и начал надевать. — Херовый стриптиз, если честно. Уверен, у Снейпа бы получилось лучше. — Ты точно по нему слюнки пускаешь, Блейз, не зря спрашивал у меня, как можно признаться в любви к вашему декану, — Поттер усмехнулся, застегивая джинсы. Винсент и Грегори с недоумением воззрились на мулата, который, закатив глаза, высказался: — Да уймитесь, это просто было проигранное Поттером желание в карты! Он изображал, как он бы признался в любви Снейпу. Гойл, пошли, — он поманил его рукой и повернул к выходу, Грегори, непонимающе глядя в сторону гриффиндорца, отправился за ним. Одевшись, Гарри собрал карты, перетасовал их и, собрав в коробку, отдал ту Крэббу и лег на матрас, отвернувшись к стене. Конечно, Поттер не особо верил Забини, да и с чего бы ему верить слизеринцу (хотя Гарри не мог не признать, что тот оказался довольно неплохим собеседником и хорошим игроком), и поэтому он все еще надеялся удрать, когда Грегори отвлечется. И все еще из головы не уходили мысли о том, что сотворит Малфой, когда узрит лично, что происходило с ним на протяжении долгого времени. Еще Гарри хотел удрать, прежде чем Сириус поймет, что его крестник попал в подставу. Парень очень не хотел, чтобы тот рисковал собой и начал его искать: Блэка до сих пор искали стражи Азкабана, и гриффиндорец не мог допустить, чтобы из-за него его близкого человека поймали. Нет, ни в коем случае. Пока что время еще было, Сириус вполне может решить, что он пока задержался у Дурслей, а значит, время еще есть где-то до завтрашнего вечера. Поттер пытался придумать, как еще можно выбраться, но в итоге все-таки заснул: сказались заклинания и бессонная и насыщенная ночь.***
Когда Гарри проснулся, оба «телохранителя» Малфоя были на месте и сидели аккурат возле двери и вдвоем состязались в волшебные карты и, казалось, на своего похищенного не обращали никакого внимания. Поттер огляделся и увидел, что к пустой вчерашней тарелке прибавилась еще одна с кашей и тостами и другая, побольше, закрытая плотной бумагой. Гарри приоткрыл ее и увидел, что в ней был крем-суп. Каша уже давно остыла, а вот второе блюдо, видимо, обеденное, было еще немного теплым. — Сколько сейчас времени? — гриффиндорец встал на ноги и потянулся. Гойл взглянул на часы. — Почти четыре часа дня. — Ох, черт… — вздохнул парень, поняв, что проспал очень много, и времени для того, чтобы сбежать отсюда, у него остается все меньше. Пока слизеринцы продолжили игру, Поттер поел и поставленную кашу, и крем-суп, отпил чай из кубка и снова улегся на матрас, пытаясь придумать план действий. Явно надо было вырубить сначала кого-то одного из парней, а от второго убежать будет проще. Вчера он почти удрал от Гойла, и если бы не появившийся неожиданно Забини, у него бы все получилось. Главное — выбраться отсюда, из этой аудитории, а уж удрать из Хогвартса он сможет. На крайний случай, обратится к… кому? Конечно, после первого испытания гриффиндорцы снова с ним начали общаться, но вот сам Гарри им уже мало доверял. Можно было бы к профессору Макгонагалл, но она бы непременно сообщила Дамблдору, а также вряд ли отпустит Поттера к Блэку. Да и его декан вряд ли знает, что они с Сириусом давно подружились. Хм… Аластор Грюм! Пусть он и ворчливый дядька, но, тем не менее, Гарри в какое-то время защитил, когда Малфой («столь любимый» — пронеслась мысль) собрался пустить в его спину заклинание, и наказал слизеринца трансфигурацией. Поттер невольно улыбнулся, вспоминая, с каким возмущением фырчал Драко в образе хорька и каким милым получился зверек. Грюм, конечно, тогда перегнул палку, когда запихнул его в штаны к Крэббу (и Гарри теперь прямо хотелось спросить у Винсента, каково это — когда у тебя в брюках красавчик Драко), но гриффиндорец его в тот момент действительно зауважал. Да, на крайний случай, можно будет обратиться именно к Аластору Грюму, тот точно на Рождество оставался в школе. Хоть один вопрос решен. Только вот как вырубить одного из слизеринцев? Поттер украдкой смотрел в их сторону, якобы просто наблюдая за тем, как взрываются отыгранные карты, на деле продумывая план по побегу. Проще всего будет убежать от Крэбба — они с Гойлом одинаковы по силе, но Грегори чуть более расторопный, это было заметно даже на занятиях, хотя оба парня не отличались ни знаниями, ни ловкостью. И какого черта Малфой с ними водился? Они ж вообще ничем не похожи. О чем он может с ними беседовать? Гарри вспомнил их с Роном путешествие в слизеринскую гостиную на втором курсе, когда мальчишки притворились двумя приспешниками Драко и пытались узнать информацию о Наследнике. Малфой тогда был искренне удивлен тем фактом, что Гойл умеет читать. Похоже, он и сам не особенно оценивает их умственные способности и использует парней только в качестве «группы поддержки» на всякий случай. Хотя в драках с самим Гарри Драко действует исключительно сам, словно не разрешая им вмешиваться, давая понять, что это только их действо, Малфоя и Поттера. — Эй! — его отвлек от размышлений возглас Крэбба. — Ты играть будешь? Гарри пожал плечами. Ладно, может, они во время игры расслабятся, и тогда… — Ну, давай, — парень встал с матраса и, подойдя к слизеринцам, сел возле Винсента. Его вырубить будет проще. Гойл перетасовал карты и начал раздачу. — Играем в «дурака» на желание? Как вы с Блейзом? — Да, давай, — Поттер кивнул. — Только если вдруг ты выиграешь и скажешь, чтобы тебя выпустили, мы этого не сделаем! — заявил Грегори. Вот хитрец, а. — Ладно уж, — Гарри усмехнулся и получил свои карты. Играть с ними оказалось несколько скучнее, нежели с Забини: тот состязался на довольно высоком уровне, парни же были несколько простоваты и их партии Поттер считал предсказуемыми, хотя Крэбб, как ни странно, порой его удивлял, когда неожиданно выкидывал такие финты, что Гарри судорожно искал среди своих карт, чем бы отбиться или перевести ход. Чаще всего проигрывал именно Гойл, и Винсент загадывал ему довольно простые желания, но до уморительности смешные: особенно громко ухахатывался Гарри с того, как Грегори изображал высокомерного Малфоя, недовольного тем, что «Потти опять ходил мимо меня и бесит своим присутствием, гребанный национальный герой, да я красивее, лучше, сексуальнее и я даже по деревьям лазать умею!», и, признался он сам себе, выглядело очень похоже, Гойл оказался неплохим актером. Поттер тоже загадал ребятам изобразить Снейпа и Макгонагалл, станцевать вальс, а когда Винсент снова проиграл ему, Гарри все же решился спросить: — Сразу прошу меня извинить, но… я очень хочу это знать, — Поттер начал хихикать, и Крэбб нахмурился: — Эй, говори! — Что ты чувствовал, когда… Грюм превратил Малфоя в хорька и засунул тебе в штаны?! — Гарри захохотал в голос и заметил, что Грегори тоже посмеивается, в то время как лицо Крэбба стало наливаться краской: — Я чувствовал, что он по мне ползает и чуть не залез ко мне в трусы! Это было противно! Он… он… да он меня там чуть не укусил!!! — А меня, между прочим, укусил за палец, когда я его пытался из твоих брюк достать! — хохотнул Гойл. — А ты вообще зачем мне в штаны лез?! — возмутился Винсент. — Я тебе помочь пытался! — Грегори теперь не мог успокоиться и все хихикал. — По-моему, фиговее всего пришлось самому Малфою. Он, блять, в твоих штанах против своей воли оказался! Гарри ухахатывался с их диалога. — Ребята, вы… ну вы даете! — Поттер выдохнул, смеясь. — А Драко потом что-то по этому поводу говорил? Хотя, не, в его духе, наверное, взять с вас Непреложный обет с целью никогда не упоминать об этом случае. — Он дня три после этого орал, что все расскажет отцу, и Грюму несдобровать. А, и еще сказал, что его фальшивый глаз себе заберет в качестве трофея, — Крэбб заметил, как у гриффиндорца после этих слов вытянулось лицо, и пробормотал. — И когда Тео рискнул над ним подшутить, то Малфой превратил его в ящерицу. Снейп тогда лютовал… — Правда, об этом никто не узнал. Так что, Поттер, и тебе советуем помалкивать. А то Драко тебе тоже может устроить существование в виде ящерицы или кого похлеще, — добавил Гойл. — Ладно, я ж просто поинтересовался, — хихикнул Гарри, и в это мгновение раздался стук в дверь. Крэбб открыл, и к ним заглянул Забини. — Снова играете? — хмыкнул парень. — Крэбб, Гойл, идите на ужин, вы, видимо, заигрались и снова чуть все не пропустили. Гойл подскочил первым: — Вот блин! — и выбежал из аудитории. — А потом нам сюда приходить? — поинтересовался у мулата Грегори. — Да, ужин ему же надо будет принести, — он кивнул в сторону Поттера. — Но лучше приходите позже, часов в девять. Сегодня Снейп спрашивал, куда вы двое подевались. Я придумал, мол, вы небось гулять ушли, так что если он спросит, то говорите, что были на школьном дворе. Хорошо? — собеседник кивнул. — Вот и договорились. Иди давай, а то все пончики без вас разберут, — Крэбб выскочил, и Блейз закрыл дверь. Победить этого слизеринца будет сложнее, он слишком хитрый и прозорливый, наверняка заметит отхождение от обычного поведения. — И как тебе с ними играть? — Забини сел на порог на место Гойла. — С тобой сложнее. Хотя я был удивлен, что Крэбб вполне неплох, — Гарри собрал карты и начал их перетасовывать. — Сыграем? — Можем, пока этих двоих ждем. Потом у нас будет времяпровождение поинтереснее, — хмыкнул парень. — В чем же? — А тебе все сразу скажи. Обойдешься, потом узнаешь. — «Потом, потом…», сколько можно уже? — передразнил его Поттер. — Малфой все еще не примчал назад, сутки уже прошли. — Я ставил от суток. И до трех. Но вообще, зная его… Полтора-двое суток — и он будет тут плеваться ядом, как Василиск, — усмехнулся Блейз, а гриффиндорца аж передернуло от упоминания громадного змея. — В покер умеешь? — Умею, только вдвоем в него играть скучно, — выдохнул Гарри. — Это да… А с Крэббом и Гойлом не сыграешь, они в покере ни пикси не понимают. Продолжим тогда пока что в «Малфоя»? — мулат улыбнулся. — Давай в дурака Малфоя, — засмеялся Поттер и, перетасовав, раздавал им карты. — Ты, я так понимаю, сам по себе, в его свиту не входишь? — О, Поттер, а ты не так глуп, как кажешься, — хмыкнул Забини. — С чего бы мне ему подчиняться? Я сам по себе. — Но вы дружите. — Это вы, гриффиндорцы, считаете это дружбой. У нас, скажем так, взаимовыгодное сотрудничество. Да, может, мы и друзья, но и выгоды приобретаем от этого немало. — Например? — Да все просто. Я ему помог — значит, потом он мне будет обязан помочь. Ибо в долгу ходить — не комильфо. — То есть, о бескорыстной помощи и речи не идет? — немного удивился Гарри. — Да, все же в чем-то я не слизеринец. — Шляпа ж не просто так Гриффиндор для тебя выбрала, — улыбнулся Забини. — Ну что, играем? — Да будет игра! — кивнул Поттер. В этот раз азарт и удача явно были на стороне Блейза, который умудрялся крушить Гарри, хотя потом тот начал неплохо отыгрываться. Так они не заметили, как время довольно быстро пролетело, и к ним вернулись Крэбб и Гойл. — Еле утащили ужин, — Крэбб поставил Поттеру тарелку с двумя сэндвичами и пончиками. — Ой, да ладно, вам в кои-то веки не хотели давать вторую порцию? — усмехнулся Забини. — Ладно, фиг с вами. Гарри пока поест, а я кое-что принесу. Я быстро. Подождете? — вскочил и, не дожидаясь ответа, убежал из аудитории. Гриффиндорец приступил к трапезе, наблюдая, когда у парней притупится бдительность, однако, видимо, они все же смекнули, что тот не просто так время от времени на них косится, и оба уселись прямо на порожках у самой двери и пристально смотрели на него. Гарри уже успел поесть, как к ним снова нагрянул Забини с какой-то странной сумкой в руках. — А теперь — сюрприз! — и он, зачем-то махнув своей палочкой в сторону двери, достал из сумки бутылку огневиски и несколько кубков. — Откуда у тебя алкоголь? — искренне удивился Поттер. — Ты либо его тайком провез? — А что, у гриффиндорцев попоек не бывает? — хмыкнул Забини. — Ну… если только у старшекурсников. Хотя, Фред и Джордж рассказали бы. — Скукота у вас! Вот поступил бы к нам — и слова бы такого не знал! — Блейз достал из сумки коробку сока. — Спасибо, и без алкоголя совсем не скучно… Блейз! Маггловский сок?! Да неужели?! — Гарри совсем не ожидал увидеть такую заначку у чистокровного слизеринца. — Это Лавгуд меня по пути сюда поймала и про мозгошмыгов заявила, мол, это их успокоит. Так настойчиво предлагала, что я взял, не рассмотрев, что это. По-моему, от нее отвязаться невозможно, проще сделать вид, что ты ее послушался, и взять то, что она дает, — усмехнулся мулат. Гриффиндорец взял коробку в руки и читал подробнее о соке на упаковке. — Луна, насколько я наслышан, просто по-своему воспринимает магический мир, и если настаивает, значит, искренне считает, что это необходимо, — Гарри поставил сок рядом с матрасом. — Сок обычный и магглами вас не сделает, так что все вместе можем пить. Огневиски запивать. — Не-е, такой благородный алкоголь нуждается в том, чтобы его хорошо распробовали! — возмутился Забини. — Да, это дорогая бутылка, матушка мне плохой огневиски не подарит. Так что да, Поттер, я провез его нелегально, но с родительского разрешения. Но сюда я его притащил не для того, чтобы мы просто пили. Я придумал игру. Точнее, мы в Слизерине время от времени в нее играем. В «Я никогда не…». Правила знаешь? — Да, слышал, — гриффиндорец кивнул. — Мы накладываем заклинание на огневиски. Если кто-то говорит, что чего-то никогда не делал, а ты это делал, твоя рука даже против твоей воли потянется к кубку и тебе придется пить. То есть, соврать не получится. Готов? — Готов, — для Гарри это казалось еще одной возможностью сбежать, когда все достаточно напьются. Правда, гриффиндорец искренне хотел надеяться, что он выпьет не так много, чтобы удрать. — Отлично, — Блейз открыл бутылку и налил огневиски в кубки. — Я начинаю, так как я предложил, и дальше играем по кругу — Крэбб, Гойл и Поттер. Итак, я никогда не подсматривал за девочками в душевых. Руки Поттера были на месте, на его коленях, в то время как Винсент с Грегори почти добровольно осушили свои кубки (благо, Забини наливал немного огневиски в них, буквально на палец). — Ай-яй, как нехорошо, — хихикнул Блейз. — Да они нас быстро заметили и выгнали, мы ничего даже рассмотреть не успели. Джинни так вообще в Крэбба заклинанием метнула, благо, что не попала, — пробурчал Грегори. — Что-о? Вы подсматривали за гриффиндорками?! Ужас! — наигранно возмутился мулат, хихикая, в то время как Поттер шокированно смотрел на парней. Да, если бы Рон об этом узнал, он бы рвал и метал за сестру. Впрочем, сам Гарри тоже бы отомстил, чтобы неповадно было. Винсент наполнил их с Гойлом кубки огневиски и продолжил игру: — Я никогда не… дрочил в общей спальной комнате в Хогвартсе, — и смутился, когда оставшиеся трое мальчишек почти дружно выпили алкоголь. — Да вы что? — Поттер, хо-хо, даже ты?! — засмеялся Забини. — А что такого, это нормально в нашем возрасте, — сморщившись от крепкого вкуса огневиски, проговорил Гарри. Естественно, не упоминая о том, что ласкал он себя, думая об их блондинистом однокурснике. Следующим кубки наполнил Грегори. Парень какое-то время думал, что сказать, и все же ответил: — Я никогда не целовался, — и в этом этапе алкоголь выпил один Блейз. — Какие вы скучные, — заворчал мулат, пока Поттер наливал новую порцию огневиски. — Давай, Гарри! Гриффиндорец выдохнул и выпалил: — Я никогда не… пил алкоголь до этого дня. — Да ладно, Поттер! — Забини искренне удивился и вместе с другими слизеринцами выпил огневиски. — Это мы для тебя мир выпивки открыли? Офигеть! Слушай, ну, только ради этого стоило тебя выкрасть! Уж прости, — усмехнувшись, он наполнил кубки. — Я никогда не… думал о других парнях в сексуальном контексте. Блять! Рука Гарри действительно против его воли схватила кубок, и алкоголь плеснулся ему в рот. Откашлявшись от выпитой порции огневиски, он заметил… что вместе с ним доза огневиски досталась и Крэббу. — Надеюсь, не обо мне ты думал?! — Гойл даже отшатнулся от Винсента. — Точно не о тебе, — неожиданно тихо проговорил тот. — Вау… я в ахере. Даже больше, чем с Малфоя в таком же вопросе, — выпалил Блейз. С Малфоя?! Драко тоже о ком-то из парней думал в сексуальном контексте? То есть, он, возможно, тоже… — А что про тебя, Поттер? Хотя, мне и казалось, что ты либо гей, либо бисексуал, — обыденным тоном, без ехидства произнес мулат. — Я даже не хочу это обсуждать, — Гарри махнул рукой и, заметив испуганный взгляд Грегори, усмехнулся. — Не о тебе я думал! Заметно успокоившись, Гойл выдохнул, с испугом наблюдая, как покрасневший Крэбб наполняет кубки. Поттер почему-то подумал, что парень теперь решит отомстить каким-нибудь хлестким словом за то, что Блейз случайно раскрыл его тайну. Хотя и у Поттера тоже появилось желание придумать что-нибудь этакое и поставить слизеринцев на место. Винсент пристально посмотрел на всех и произнес: — Я никогда не занимался сексом с подругой своей матери! Что за… Поттер в шоке раскрыл рот, видя, как мулат, хмыкнув, выпивает алкоголь. — Гарри, мозгошмыг в рот залетит, закрой пасть, — неожиданно обиженно сказал Забини. — Этой недоподруге двадцать один год. А мне почти пятнадцать, так что хватит на меня так зырить. А ты, Крэбб, сука мстительная. И я думал, ты не слушаешь, что я там Малфою рассказываю. Да и я понятия не имел, что ты… по мальчикам. — Я по всем, — Винсент нахмурился. — Я не гомофоб, мне пофигу, — Блейз пожал плечами. — Гойл, твоя очередь. Парень снова задумался и выдал: — Я никогда не целовался с Грейнджер, — и с испугом обернулся на Поттера. Кубки остались стоять не выпитыми, и Грегори выдохнул, а Гарри, ехидно улыбаясь, начал подозревать, что Гермиона довольно серьезно нравится слизеринцу. Блейз хмыкнул, но ничего не стал говорить об этом, видимо, не хотел и второго «телохранителя» против себя настраивать. — Ладно… так… — и гриффиндорец заявил. — Я никогда не хотел участвовать в Турнире трех волшебников. Неожиданно алкоголь выпил Гойл. — Но меня бы все равно никто не взял, — выдавил он. — Это да… Ладно, Поттер, мы поняли, что тебе этот Кубок нахер не сдался. Но участвовать тебе все равно придется, — добавил Забини. — Давайте уже не скучные ответы, а. Но я еще кое-что хочу отметить. Я никогда не хотел быть Пожирателем смерти. Гарри аж похолодел от этого заявления, но в душе выдохнул, когда все кубки остались нетронутыми. Это в какой-то мере успокаивало. — Вот, видишь, Поттер, я никак не связан с Пожирателями. Следовательно, мы тут не из-за них тебя держим. Так что успокойся и перестань постоянно коситься на дверь, а то я не вижу, как ты надеешься, что мы запьянеем, и ты сможешь удрать. Не получится, я успел запереть дверь заклинанием, пока доставал огневиски, без моей палочки ты аудиторию не откроешь. А отнять ее у меня — ну, рискни, вряд ли получится, — парень пожал плечами. — Примчит твой Малфой скоро и отправишься ты по своим делам. Если до завтрашнего вечера не примчит — я отправлю ему сову с запиской, чтобы он прибыл сюда. Непреложный обет стребуешь, чтобы я не нарушил своего обещания? — Брать со слизеринца честное слово вместо Непреложного — затея глупая, но хрен с тобой. Тебе самому надоело за мной следить, — хмыкнул Поттер. — И ты сам уже хочешь, чтобы Драко оказался тут, так? — Да, меня заебало пить оборотку и изображать его перед всеми время от времени. Она на вкус как… — Не надо объяснять, я знаю, от ее вкуса плеваться хочется, и это мягко говоря, — ответил Поттер. — Откуда ты… — Не скажу. — Вот сучонок, — засмеялся Забини. — Ладно, продолжаем… Спустя несколько часов бутылка огневиски была полностью выпита, а парни получили для себя новые знания друг о друге: Блейзу немного интересен маггловский мир, он считает Джинни симпатичной и хотел бы попробовать с ней отношения, не будь она «той самой Уизли», спал с двумя девушками, и второй оказалась, на удивление, Парвати, а также признал факт того, что с Поттером ему довольно интересно общаться. Гойл любит смотреть маггловские фильмы (и даже успел обсудить некоторые из них с Гарри), ему действительно нравится Гермиона (правда, он чуть не стребовал Непреложный обет с гриффиндорца за молчание, благо, Блейз успел их остановить, и парень обошелся одним честным словом) и в детстве он занимался балетом (Гарри хихикал, вспоминая малфоевское «учишься балету, Поттер?»). Крэбб признался, что сам боялся своей ориентации и ему понадобилось время, чтобы принять себя (и это откликнулось в душе Поттера), что Гарри его порой неимоверно бесит, когда выделывается, и что он далеко не всегда согласен с идеями Малфоя. В игре гриффиндорец узнал еще кое-что важное для себя: Забини не очень хотел участвовать в идее Драко с его похищением, и что Винсент подозревает, что у Малфоя какие-то свои мысли по поводу этого плана, которые он не рассказал никому. Гарри уже и не знал, что думать. Предположения его пугали, и на пьяную голову пытаться разобраться было непросто. Поттер хотел бежать, благо все уже были изрядно выпившими, но сделать этого так и не получилось: он вырубился одним из первых. Рядом с ним на матрасе расположился Гойл, Крэбб ушел спать на другую сторону. Блейз же поступил умнее: он на всякий случай тайком подменил свою палочку на палочку Винсента, перетащил старый матрас ближе к двери и лег спать там, уверенный, что теперь без его личной палочки Поттер не сможет открыть вход, а значит, что не сможет и удрать. Правда, тот убегать и не собирался, поскольку крепко спал.***
Гарри проснулся уже ближе к полудню, алкоголь дал о себе знать не только длинным сном, но и шумящей головой. Он кое-как приподнялся, нащупал на матрасе свои очки и надел их. Увидел, что в аудитории с ним находится только лишь Блейз, расположившийся снова на порогах. — Доброе утро, мистер Поттер, — хмыкнул тот. — Точнее, уже почти день. Ну ты и соня, конечно. Ладно, я спишу это на то, что вчера была твоя первая попойка. Зелье нужно? — А есть? — Нет, — и Забини засмеялся. — Козел… — высказался Гарри и снова лег на матрас. — Огневиски — это очень… крепко… — Да ладно, Поттер, ты вполне достойно держался для первого раза. Я даже удивлен. А вообще, зелье против похмелья Винсент должен принести, он знает, где моя заначка. Кстати, ты очень напугал Гойла, — усмехнулся мулат. Гриффиндорец приподнялся и с недоумением посмотрел на собеседника. — В смысле? — Ты в курсе, что ты с ним спал? — В смысле?! — Ну, на одном матрасе, — хихикал Забини, явно довольный своей шуткой. — Не в курсе. Меня быстро вырубило, — выдохнул парень. — А что случилось-то? Он заснул на одном матрасе со мной? — Да. — А… И что, его это пугало? — Ты забыл, с каким испугом он вчера отреагировал на то, что вы с Крэббом отличаетесь от него по ориентации? Гарри встряхнул головой, попутно вспоминая насыщенный вечер прошлого дня, веселую попойку и их игру, в ходе которой слизеринцы случайно узнали его тайну. Теперь хотя бы можно будет решиться рассказать об этом друз… Гермионе. Рона еще подготовить к такой новости надо. — Не, это я помню… Стоп, — Поттер пристально посмотрел на Блейза. — Гойл что, подумал, что я к нему… это?! Да он вообще не в моем вкусе! — Не знаю, что Гойл там подумал и умеет ли он это вообще делать, но проснулся он, обнимая тебя! — довольно захохотал мулат. — Что?! О, ужас, блять! — гриффиндорец аж скорчил рожу, но и сам принялся хохотать. — Знаешь, я бы тоже в ужасе отскочил, если бы проснулся первым и увидел, что он меня обнимает. — Охотно верю, — хихикал парень. — В общем, он испугался и удрал первым, и я даже не знаю, придет сюда или нет. Если что, делай вид, что ты ничего не знаешь. Он чересчур впечатлительным оказался. Я сам не знал. Кстати, и кто ж из парней тебе тогда сексуально нравится? Я искренне считал, что это Седрик, — вспомнил Забини свое утверждение «я никогда не интересовался в романтическом или сексуальном плане Седриком Диггори» и нетронутые кубки. — С Седриком меня связывает только дружеское общение. А на вопрос я тебе отвечать не буду, потому что это просто не имеет смысла. Тебе это знание ничего не даст. Даже постебать меня не сможешь, потому что это все равно маггл, — Гарри откровенно блефовал, однако, как ни странно, это сработало, и Блейз кивнул, принимая такой ответ. — И получается, у Крэбба другая ориентация… и у Малфоя? — удивился Поттер, вспоминая слова Забини. — Искренне удивлен. — Удивлен, что ты этого не понял, — хмыкнул Блейз. — Я не знаю, гей он или бисексуал, но… мужской пол его интересует, если исходить из игры. Гарри очень надеялся, что у него получилось подавить так и рвущуюся наружу довольную улыбку. Конечно, это утверждение ничего не значило, более того, было совсем не точным, да и вряд ли Поттер вызывает у этого блондинистого проходимца какие-то эмоции, кроме ненависти, но что-то заставляло его радоваться. — Почему удивлен, что я не понял? Почему я должен был понять? — гриффиндорец посмотрел на него с недоумением. Парень в очередной раз усмехнулся. — Не-е, дальше думай сам, Гарри. Я уже и так слишком многое с тобой обсудил, правда, я прекрасно знаю, что ты не разболтаешь об этом, потому что ты сам прекрасно понимаешь, что если ты посмеешь об этом заикнуться, то я раскрою и твою тайну. Это не угроза, Поттер, — сказал он, заметив, как сжались кулаки у гриффиндорца, — просто утверждение и взаимовыгодное сотрудничество. Все то, что стало тут явным, так и останется тут и никуда не выйдет. Мне тоже невыгодно болтать про тебя первым: ты тогда сможешь раскрыть сказанное мной. Так что… мы просто сохраним тайны друг друга, вот и все. И про Крэбба тоже не болтай, ладно? Про него вообще вроде никому не известно, даже Малфою. — Я и не собирался, — Гарри пожал плечами. — Ну и славно. Ешь завтрак, — он кивнул в сторону тарелки, что находилась прямо возле матраса, где сидел Поттер. — Конечно, омлет уже давно остыл, но в принципе есть можно. Скоро уже обед будет. Гриффиндорец кивнул и, взяв тарелку в руки, начал есть, хоть после алкогольного отходняка аппетита особо не было. — Крэбб точно скоро придет, а я пойду, мне опять надо Малфоя поизображать немного… Делаю ставки, что уже сегодня вечером он примчится сюда с очередной истерикой, что магглы — кретины, а ты его бесишь, — засмеялся Забини. — Или ты отправишь ему сову, чтобы он срочно мчался в Хогвартс, — продолжил Гарри, запихивая в себя омлет. — Типа того. «Срочно мчи в Хогвартс» для него не сработает. Напишу, что крайне необходимо его присутствие, поскольку Дамблдор подозрительно долго расспрашивал меня в его обличие о семье Малфоев. Драко не идиот, примчит, чтобы лично пройтись мимо директора и изобразить себя обычного, тем самым отвадив его от подозрений в свою сторону. — Дамблдор сразу бы раскусил, мне кажется, — пожал плечами парень. — Драко бы и этой информации хватило, чтобы вернуться сюда. Он бы решил, что директор, все поняв, может связаться в любой момент с его отцом, а это ему явно не нужно. Так что уймись уже, — мулат махнул рукой. Поттер замолк и продолжил трапезу, после чего снова улегся на матрас, отдыхая. Спустя полчаса к ним постучали, вырвав Гарри из дремы. Забини открыл дверь, и в аудиторию зашли «телохранители» Малфоя, а сейчас — Гарри. Гойл с подозрением посмотрел в сторону гриффиндорца и сразу отошел к другой стене. Крэбб поставил ему тарелку с супом. — По-моему, эльфы начали что-то подозревать, — сказал Винсент, доставая из кармана два флакончика. — Один как-то пристально смотрел на нас. — Ладно, за ужином я сам схожу, — выдохнул Забини, выставляя руку за флаконом. — Гони зелье, — и, когда Крэбб передал ему, в ту же секунду открыл крышку и выпил его одним махом. — Второй отдай Поттеру, — парень встал. — Я ухожу, буду уже часов в восемь вечера. Если Малфоя не будет — выполню то, что обещал, — и, кивнув, вышел из аудитории. Гойл тут же прикрыл дверь. Гойл протянул другой флакон Гарри, но тот помотал головой. — Не надо, себе оставьте. У меня не так сильно голова болит, думаю, скоро пройдет, — пробормотал он. — Ладно, — пожав плечами, слизеринец спрятал флакон снова к себе в мантию и рукой полез в другой карман. На самом деле гриффиндорец опасался: мало ли какое зелье на самом деле находится в пузырьке, а Забини его вполне обмануть мог, сговорившись с этими двумя. Флаконы-то разные, может, у них договоренность была, какой отдавать мулату, а какой — Поттеру. Конечно, что им мешало подмешать яд или что-то подобное в еду, но… Гарри все равно по какой-то причине занервничал. Возможно, сказывалась не только головная боль, но и напоминание о том, что времени до Рождества было уже не так много и он уже давно опоздал к Сириусу, и парень боялся, что крестный развернет активную поисковую деятельность, подставляя под угрозу собственную безопасность, и такого Гарри допустить не мог. Если все будет так, что Блэк окажется раскрыт, Поттер лично устроит Малфою такую встрепку, о которой тот и подумать не мог. — А я тут кое-что взял с собой, — Крэбб достал из другого кармана коробку конфет «Берти Боттс». — Всем достается по равному количеству конфет, будем есть по очереди, кому больше противных достанется — исполняет желание других двух. — Все на желания играем, — протянул Гарри, садясь. — Ладно, давай. Гойл уселся на ступени. — Я все равно тут буду, подальше от вас и возле двери, — пробурчал, на что гриффиндорец лишь фыркнул с усмешкой. После открытия пачки, подсчета и раздачи всех конфет и откладывания одной оставшейся вне игры, парни по кругу начали их есть. В первом туре «штрафное» очко получил Гарри, которому досталась фермерская грязь, потом конфеты выплюнули гриффиндорец и Гойл — им не пришлись по вкусу переспевшая капуста и ушная сера. Следующим двум игрокам неожиданно везло, зато потом сразу четыре раза от конфет отплевывался Винсент, больше всего возмущавшийся от тухлого яйца и требухи. В финале необычной игры проигравшим оказался Гойл, которому досталось аж двенадцать неприятных вкусов. На втором месте по числу съеденной гадости оказался Поттер, а полноправным победителем стал Крэбб, которому хоть и довелось есть отвратительные конфеты несколько раз подряд, тем не менее, он выиграл с существенным отрывом. — Только не эти ваши гейские желания! — сразу заявил Грегори, опасаясь за свою честь. Усмехнувшись на это заявление и посовещавшись, парни все же пришли к обоюдному решению, хотя на это им потребовались добрые минут десять, во время которых они активно шептались и дискутировали, особенно Поттер. — Гойл, твое задание будет очень просто, — хитро улыбаясь, начал он. — Тебе надо будет… — …сделать комплимент… — Гермионе! Грегори взглянул на них с испугом и потом резко, обозлившись, перевел взгляд на гриффиндорца. — Запомнил, значит?! — Да успокойся ты, не укусит тебя она за это. Все предусмотрено. Мы не сказали тебе приглашать ее на свидание, хотя такая мысль проскальзывала. Просто искренне скажи что-то, что тебе в ней нравится. Без всяких хитроумных планов, потому что они у тебя не выйдут, — «потому что ты глуповат!» — подумал Гарри, но сказал совсем другое, — ведь Гермиона их раскусит. Просто, когда в какой-то момент будешь находиться в непосредственной близости от нее, например, перед занятиями возле аудитории, скажи ей комплимент — ну, например… «Ты очень красивая, и не только сегодня» или «ты классно сегодня отвечала на Зельях, мне было интересно тебя слушать», что-то такое. И все, и дальше иди по своим делам. Гермионе приятно будет. Учти — сделать это надо будет в течение двух недель с начала учебы. А то право загадать другое желание передадим Забини, а он что похлеще выберет. — Я тебя ненавижу, Поттер, — ворчал Грегори, нервно потирая руки. — Поверь, я к тебе тоже любовью не пылаю, — усмехнулся тот. — А вот за это спасибо. — Всегда пожалуйста, — засмеялся Гарри. Спустя еще несколько минут их с Грегори пререканий разговор неожиданно перешел на обсуждение квиддича, и после баталий относительно школьных игр парни решили в очередной раз провести время за игрой в карты. Очередная волшебная партия продолжалась между Крэббом и Поттером, наконец-то победивший в туре Гойл возмущенно ворчал на гриффиндорца, пока тот откидывал свои карты на поле, и вдруг дверь резко распахнулась, и все трое одновременно повернули голову к выходу из аудитории. Гермиона. И Драко. Благо с Забини спора не было, а то бы проиграл бутылку огневиски. Драко с недоумением, с долей какой-то непонятной растерянности оглядывал аудиторию, и неожиданно его взгляд встретился со взглядом Поттера. А Гарри искренне надеялся, что его довольная улыбка сейчас проявляется только в мыслях. Вернулся. Малфой вернулся. В его глазах нет ни злобы, ни агрессии, ни надменности (что удивило: Драко, ты куда ее дел?), ни… желания уничтожить. Гарри. Какого черта ты видишь в глазах своего врага беспокойство и вину? Похоже, сидение в аудитории существенно сказалось на восприятии. Малфои не умеют беспокоиться за кого-то кроме семьи. И не умеют чувствовать вину. И уж тем более — не Драко. Но что-то еще таилось в этих прекрасных (гриффиндорец это точно знал) серых глазах? Что-то новое, удивительное, таинственное… и чувственное. Гарри ощущал, но не мог понять, как можно трактовать этот необычный, столь не похожий на его, Драко, обычный взгляд. И Малфой был не один. С Гермионой, которая с волнением смотрела на него, Гарри. Драко, спокойно стоящий рядом с Гермионой — это поистине удивительное зрелище. Что-то поменялось. И Гарри не знал, пугает ли это его или радует. Но он понимал, что прямо сейчас что-то очень сильно поменялось. В это мгновение. В это соприкосновение взглядов. Серых и ярко-зеленых глаз. — О, привет, Гермиона, — наконец-то совладав с собой, Поттер посмотрел на гриффиндорку и снова взглянул на того, кого он больше всего хотел видеть прямо сейчас. — И Драко. И Поттер вдруг понял, что страхи, преследовавшие его мысли двое суток, разбиваются. А он влюбляется еще сильнее в этот гребанный омут прекрасных серых глаз.