Малфой и магглы

Время приближалось к девяти вечера, когда Пэнси подошла к мальчишеской спальне четвертого курса и, не давая знать о себе стуком, с размахом распахнула дверь. — Драко Люциус Малфой! Ты забыл, что ли, что у нас были планы прийти в библиотеку вечером?! — недовольно заявила она придуманную в ту же секунду для остальных ребят историю, видя, как он вместе с Забини, Крэббом и Гойлом в очередной раз играет во взрывающиеся карты прямо на полу спальни. Очередная порция карт взорвалась, и по хмурому взгляду Гойла девушка поняла, кто в этот раз в списке проигравших, и, впрочем, совсем не удивилась. — Не забыл вообще-то, мисс Я-вам-всем-устрою-жесть, — хмыкнул блондин, вставая. — Прошу прощения — хотя на самом деле нет, я просто вежливый — у нас действительно планы, — сообщил он своим друзьям. — Воу, и зачем же вам идти вдвоем в библиотеку? — ехидно заметил Блейз. — Малфой, я ж не поверю, что вы там трахаетесь. Такой обман мог прокатить год назад, хотя для секса вам тогда было рановато. Но не сейчас! — Мы и не трахаемся. Если только Паркинсон трахает мне мозг ежечасно. — Кто бы говорил, — фыркнула девушка, сложив руки на груди. — Ты обещал мне помочь с тем гребанным сочинением по Зельеварению! — Я?! — Драко наигранно удивился и приложил руку к груди. — Ты меня заставила, женщина! — Ты проиграл спор! — усмехнулась Пэнси. — Не надо было со мной спорить, через сколько дней вернется пропавший Поттер, — да, в придумывании лжи Паркинсон равных не было. — О, Пэнси выиграла? — мулат потер руки. — Драко, а ты на сколько ставил? — Я надеялся, что этот полудурок вернется только через месяц, аккурат к Турниру, чтобы показать себя на нем во всей красе, и подумает, что ему за красивые глазки и шрам на лбу все отличные отметки поставят, а уж за победу в Турнире вообще расцелуют во все места, — фыркнул блондин, подходя к Паркинсон. От сказанных за спиной Поттера словах о нем внутри что-то крутило и обдавало холодом. Факт того, что это пришлось говорить, лишь бы никто из слизеринцев не заподозрил об их истинном общении, ситуацию совсем не улучшал. Драко было не по себе от оскорбления любимого человека. Уже давно любимого. Он чувствовал себя гребанным предателем по отношению к нему, и это ощущение мучило его даже хлеще чувства вины, что было после первого путешествия к магглам и после злых слов, сказанных Гарри после прекрасной ночи в их аудитории. Малфою казалось, что его горло связали веревки с помощью Инкарцеро, а куда-то туда, где бьется сердце и, по заверениям любителей мифов, находится душа, вонзили кол и прокручивали, раз за разом причиняя все больше боли. Драко самому от себя за мгновение стало мерзко. Гарри, прости. — Надо же, Малфой сказал, что у Поттера красивые глазки, — хихикнул Забини. — Ты же понимаешь, что я теперь не остановлюсь, пока не постебу тебя за это? — Неумение держать себя в узде — губительное качество, Блейз, сочувствую, искренне, от всей своей Малфоевской души, — фыркнул блондин, старательно пряча боль внутри. — Пошли, Пэнси. Быстрее разберемся с твоим гребанным сочинением — быстрее я приду и отыграюсь на Забини. — Какой ты злой, — с наигранной обидой пробурчал мулат.

***

Как и обещали, Гарри и Рон действительно ждали их у входа в Гриффиндорскую башню. Боль в душе Драко сменилась новым чувством: неизвестно откуда взявшимся волнением, и с ужасом в мыслях он понимал, что просто-напросто немного трусит идти в логово врага. Да только такого ли уж врага, если он встречается с гриффиндорцем, дружит с гриффиндорцами? Но, видимо, вбитые в голову с младенчества устои не хотели уходить слишком уж быстро, и подсознательно Малфой чувствовал… нет, не презрение, но ему явно было не по себе. Особенно после того, что ему пришлось ляпнуть в компании своих товарищей о Поттере. Благо Паркинсон по дороге не стала докапываться до этого, предпочтя просто помолчать. Увидев Гарри, Драко сразу улыбнулся, стараясь умерить свое волнение и боль внутри. — Привет, о, великий и ужасный Гриффиндор! — поприветствовал он парней. — Надеюсь, мы как-нибудь отмоемся от позора того, что вынуждены зайти в вашу башню. Нет, Малфой никогда не признается, что завидовал этим чертовым студентам: наверняка у них виды из окна получше, чем в подземелье с русалками, да и потеплее будет. — Нечего было тырить трусы Гермионы, — засмеялся Гарри, и у Драко от сердца отлегло после осознания того, что Поттер не обиделся на его шутку про свой факультет. — Гарри, ты на кой боггарт вспомнил? Я только забыл эту глупую историю! — взвыл Уизли, запрокидывая голову. — А ты стырил мои, Поттер! — парировала Паркинсон. — Я жажду мести! — Ну, раз жаждешь, то пошли, — усмехнулся Гарри и, с теплом взглянув на Драко, провел их к двери гриффиндорских владений, прошептав пароль. Малфой усмехнулся, услышав вторым слово «торт». Через секунду они уже оказались во вражеской гостиной, и слизеринец недовольно цокнул от осознания своей правоты: даже на входе уже чувствовалось, что гриффиндорская гостиная явно теплее, нежели их подземельная. А еще тут было слишком много красного и золотого. Нет. Слишком-слишком-слишком-слишком. Драко казалось, что все вокруг забито этими абсолютно на его взгляд дикими цветами. Тем не менее, гостиная Гриффиндора казалась какой-то… уютной. Даже несмотря на эти рьяные полотна. Повсюду были не только маленькие диваны, но и какие-то большие странные мешки, на которых сидели студенты. Выглядело это, на взгляд Малфоя, довольно сюрреалистично, но он вспомнил, где видел подобные «сидения»: в одном из ресторанов, мимо которых они со Снейпом проходили, взгляд блондина зацепился за подобные странные мешки, но тогда парень не особо обратил на них внимания. А, видимо, стоило. Похоже, их нахождение тут — заслуга магглорожденных гриффиндорцев. Сами представители этого факультета с выжиданием воззрились на слизеринцев: кто-то смотрел с явным недоверием и подозрением, кто-то — хладнокровно, некоторые недоумевали, но большинство смотрели или с весельем, или с хитростью во взгляде. Особенно рьяный, мстительный и радостный одновременно взгляд он заметил у Финнигана. — Мы рады приветствовать для нового тура нашей увлекательнейшей игры «Правда или действие» представителей команды Слизерина! — к ним подскочил один из близнецов, и в ту же секунду (они аппарируют, что ли?!) рядом появился и второй. — Поаплодируем смельчакам из Слизерина, готовым сразиться с бравыми гриффиндорцами и которые рискнули, не боясь наших розыгрышей, проникнуть в стан врага и сразиться в честном — а может, и нет, это же Слизерин — бою! Поприветствуем Драко Малфоя и Пэнси Паркинсон! Раздались хлипкие апплодисменты, и Паркинсон фыркнула: — Не дружно же вы нас встречаете. — Они все еще думают, что вы что-то задумали, — подала голос Грейнджер, которую Драко не сразу заметил: девушка сидела рядом с Крамом в углу. — Хотя я их предупредила, в чем настоящая причина! — Да, мы в курсе, Малфой хочет отомстить Поттеру за действие, которое Симус Гарри назначил, а Пэнси желает тоже отомстить Поттеру за стащенные у нее трусики, а заодно и Гермионе, придумавшей это задание, но его не уточнившей! — усмехнулся Ли Джордан. — Кстати, мы так и не увидели трусы Паркинсон! Это нечестно! — засмеялся Финниган. — Заклинание освободило Гарри, все было честно! — вмешался Рон. — Но трусы-то мы и не увидели! — Симус все эмоционально возмущался, размахивая руками, и чуть не свалился со спинки дивана, где он сидел. — Тебе это и не светит, Финниган, — фыркнула Пэнси. — Куда разрешите сесть? Или боитесь, что слизеринцы ваши мешки заколдуют? — Мы знали, что вам понравятся эти кресла! — усмехнулся один из близнецов. — Только у нас одно свободное осталось, вам придется за него драться! — Вот еще! — Малфой внаглую уселся на один из диванов, чуть потеснив сидевших на нем Джинни и Невилла. — Долгопупс, удивлен, что ты играешь! — Между прочим, у него часто бывают самые интересные действия, — вступился за друга Гарри. — И вообще, ты мое место занял. — О, у тебя тут трон? Прости, не знал. Хочешь, деньжат подкину по доброте душевной, хоть обивку нормальную закажешь, — хмыкнул Драко, в душе надеясь, что Поттер не обидится. А тот, судя по всему, и не думал обижаться. Парень подошел вплотную и встал перед Драко. — Драко Люциус Малфой, слезай нахрен с моего места. — Я рад, что ты, Потти, знаешь мое полное имя, но хрен я слезу с твоего трона. Мне и тут заебись. Даже компашка в виде Уизли и Долгопупса меня не смутит, — заявил он, с вызовом глядя на Гарри. Малфою нравилась эта перепалка, и чем-то она напоминала их, слизеринские, и тоже была без капли злости, он видел это в глазах Гарри и в его чуть заметной улыбке. Они спорили так, будто… дружили. Драко чувствовал, что они сейчас ходят по тонкому льду и могут попасться. Конечно, раскрыть себя перед гриффиндорцами, несмотря на то, что они считались врагами, было безопаснее, нежели чем перед слизеринцами, но все равно не стоило это делать раньше времени. — Малфой, ты же сейчас больше выпендриваешься. — Ты тоже. — Слезай. — Нет. — Слезай! — Потти, я же сказал — нет. — Сам напросился, — и Гарри внаглую уселся на коленки к Драко, повернувшись к нему боком и приобняв одной рукой за шею. — Я тебя предупреждал! — и заулыбался, довольствуясь охреневшим выражением лица блондина. А Драко не просто охренел — он охуел. Понятное дело, что перед гриффиндорцами они оба сейчас разыгрывали спектакль, однако ситуация была очень… опасной. Кто-то может спалить их переглядки или что-то еще… И тогда слишком многое может встать под угрозу. Поттер — в том числе. Драко судорожно стал придумывать, как выйти из этой ситуации победителем, а точнее — Малфоем. И при этом не обидеть Гарри. Как бы поступил прежний Малфой? Опешил бы и сбросил Поттера на пол? В таком случае прослыл бы трусом. Оставил бы все как есть? Совсем не в его духе. Остается третий вариант: переиграть с юмором и якобы смутить самого гриффиндорца. Драко это и решил сделать. Он резко обнял одной рукой Поттера и ехидно заулыбался. — Потти, милый мой, если тебе так захотелось посидеть на коленочках у папочки Драко, то так бы и сказал, путя моя! — и подушечкой указательного пальца ткнул легонько в нос Гарри. В ту же секунду гостиная Гриффиндора залилась громким и уморительным смехом. Прыснул Гарри, навалившись на Драко, визжала Джинни, утыкаясь в Невилла, который хохотал, закрывая покрасневшее лицо ладонями (стеснительный какой). Гермиона хихикала на пару со своим Крамом, откинув от себя какую-то книгу. Финниган таки свалился со спинки дивана и теперь ржал где-то в районе лестницы, ведущей к спальням. Заливались смехом обе близняшки Патил (о, Когтевран тоже тут), близнецы Уизли. Паркинсон так и вовсе рухнула на этот кресло-мешок и теперь аплодировала. Впрочем, и сам Драко хохотал так, что глаза заслезились. — Мерлин, а мы ведь даже еще не начали играть! — послышался голос хохотавшего у камина Рона. — А мы вам говорили, что пригласить Малфоя и Паркинсон к нам на игру — это офигенная идея! — отсмеявшись, сказал один из близнецов. — Видите, как хорошо! Кстати, раз уж все расселись, — заявил Фред или Джордж (как понять, кто из них кто?) — мы начнем игру! Грейнджер, зачаровывай нас! — Погодите! То есть, я на этом мешке сидеть буду?! — фыркнула Паркинсон. — А я с этим мешком на коленках сидеть не буду! — подал возмущенный голос Драко. Нет, Поттер, сиди и не рыпайся. — Ой, Малфой, заткнись, — усмехнувшись, заявил Гарри и закрыл рукой слизеринцу рот. Такого нахальства (Гарри, ты почему такой шебутной сегодня?) блондин не выдержал и лизнул ладонь Поттера. Он удивился, что на вкус она оказалась вовсе не противной, на языке чувствовалось только что-то соленое. Гарри после этого сразу отдернул руку и крикнул с улыбкой: — Малфой, блин, хватит меня вылизывать! Не обошлось без очередной порции смеха. Бедная Паркинсон, пытавшаяся до этого все же устроиться в мешке поудобнее, чуть не завалилась на бок от хохота, благо, ее поймал Рон и помог получше устроиться на необычном кресле. — Но тебе же это нравится, Потти! — не остался в долгу слизеринец, ехидно глядя на мальчика-который-выжил. Вся эта игра в шутки-почти-шутки стала его забавлять. Кажется, никто не воспринимает всерьез их возможные отношения и ни в чем их не подозревает, зато их перепалки такого рода с Гарри, кажется, становятся гвоздем программы. — Папочка Драко, я не могу при всех, я стесняюсь! — якобы смущенно проговорил Поттер и, не выдержав, снова захохотал. Еб твоих пикси, Гарри, да в тебе слизеринской находчивости больше, чем в Крэббе и Гойле, вместе взятых. — Так, если никто не загадает этим двум придуркам пососаться, я вас лично зааважу! — прокричал пытающийся залезть на спинку дивана Симус. — Отберите у Финнигана палочку, он смущает моего мальчика! — хохотнул Малфой, довольствуясь положением. Да, их действительно не считают парочкой, что в их случае выгоднее, но эти шутки его устраивают и такой Гарри Драко, несомненно, безумно нравится. Только, блять, посмей слезть, Поттер. Не после этих пошлых шуточек и твоих елозаний на бедрах. — Ребят, мы так никогда играть не начнем! — отсмеявшись, Грейнджер вышла в середину гостиной и, обводя всех игроков по кругу, начала читать заклинание, и Драко ухмыльнулся, услышав знакомые слова: похожим заклинанием Забини зачаровывал алкоголь. — Теперь все наши правды и действия закреплены магией. Правила, думаю, все знают? Говорить правду и только правду на вопросы, выполнять действия с поставленными условиями! — заявила Грейнджер. — Теперь на пергаментах новоприбывшие Паркинсон и Малфой пишут свои фамилии и имена! — девушка взяла два маленьких кусочка пергамента и подала им вместе с перьями и чернильницами. — Мы положим их в заколдованную шляпу. Чье имя первым из игроков достану, тот будет первым выбирать правду или действие. Задаю вопрос или действие я, поскольку в прошлую игру я последняя, кто выполняла действие. Все понятно? Пэнси быстро записала имя и подала пергамент, перо и чернильницу Грейнджер. Малфой не знал, как поудобнее устроиться, чтобы написать свое, поэтому положил кусок пергамента и чернильницу Поттеру на бедра и выводил строчку прямо на нем. Благо, Гарри почти не дергался и умудрился не разлить чернила, хотя он явно пытался всеми силами сдержать смешок. Драко заметил, какими веселыми взглядами их одарили гриффиндорцы, но в их глазах он видел лишь веселье, а не подозрение или осознание, так что мысленно махнул на это рукой. Гермиона забрала пергамент, перо и чернильницу и у него и закинула их пергаменты в принесенную близнецами шляпу, которую поставили на небольшой столик. Девушка махнула палочкой и достала из нее первый пергамент. — Оу, — усмехнулась Грейнджер и развернула ко всем бумажку с именем. — Джинни Уизли! Рыжая приосанилась и с хитринкой взглянула на однокурсницу. — Я выбираю правду! — Итак, в таком случае честно ответь нам на вопрос… — вкрадчиво начала девушка. — Кого из находящихся тут девушек ты бы предпочла поцеловать, с кем бы занялась сексом, а кого бы убила? По одному человеку! — Как скучно, — фыркнула Паркинсон, уже с удобством устроившись в кресле. — Хотя… про девушек веселее слушать, чем про парней. — Это только начало, — огрызнулась Джинни. — Поцеловала бы Парвати, занялась бы сексом с Паркинсон, а убила бы тебя, Гермиона. Драко в шоке воззрился на Уизли-младшую и раскрыл рот. Ну надо же! С Паркинсон предпочла бы разделить постель! Малфой с удивлением заметил, что Джинни даже не смутилась. А вот Пэнси сидела с таким же, как у Драко, удивленным лицом. — Надо сказать, у тебя неплохие сексуальные вкусы, Джиневра, — хитро улыбнулась она. — Я Джинни, избавь меня от упоминания полной формы моего имени, а то я тебя укушу, — заявила рыжая, и Драко вспомнил слова Гарри о реакции девушки на ее имя. Похоже, Паркинсон радоваться должна, что на нее сразу не накинулись. — Учти, она сильно кусается, — буркнул Рон. — Подтверждаю! — послышался голос Ли. — А вообще, почему меня убить-то? — возмутилась Гермиона. — Ты иногда так нудишь, что убить тебя мало на самом деле, — мило заулыбалась Уизли и встала к шляпе, доставая новое имя. Гарри так и продолжал сидеть на ногах у Драко, одну руку заведя за его шею, и, кажется, был совершенно доволен положением. Впрочем, блондин тоже был не против, раз уж никто не воспринял их почти-шутки всерьез. — Драко Малфой! — с довольной улыбкой Джинни показала ему бумажку с его именем. Вот долбоблядство. Боковым зрением он заметил, как все в выжидании воззрились на него и Джиневру, и Драко понял: что бы он сейчас ни выбрал, может подставиться, и в таком случае все их усилия по скрытию отношений пойдут жмыру под хвост. Ебанная Паркинсон. Вот приспичило тебе поиграть! Драко выдохнул и все же придумал решение. Как там упоминал Гарри? Секс не загадывают? Ну и хорошо. — Выбираю действие, — с нарочито спокойным выражением лица ответил он. В правду бы он проиграл. Какой бы вопрос ни задали. — В таком случае я загадываю тебе…. — Пусть поцелует Поттера!!! — крикнул Симус. Джинни рыкнула и, развернувшись к нему, заявила: — Если тебя так интересуют гейские поцелуи, то купи себе на каникулах эти… как их… кассеты с маггловским порно, а пока что я загадываю! Мерлин, Джинерва, спасибо. Ты, оказывается, лучше, чем казалась. — Но кое-что для Гарри ты должен будешь сделать, — развернувшись, произнесла она, пристально глядя в их сторону. Вот пикси, блять. — Что же? — с вызовом он посмотрел на девушку. — Уступить ему его место! — крикнул Рон. И встать с эрекцией в штанах?! Нет уж, увольте. Да и Поттеру вполне неплохо сидеть, он доволен. — Рональд, заткнись, — заявила она. — Я хочу, чтобы ты, Малфой, сделал Гарри искренний комплимент, — гриффиндорцы дружно (ебанный боггарт) заулюлюкали. — Наверняка есть что-то, что тебе кажется в Гарри положительным. Блять, а что делать, если он весь положительный? Драко начал чувствовать, как тиски магического заклинания стискивают ему руку, требуя дать ответ. — Гарри, у тебя очень красивые глаза и улыбка, а еще мне нравится твоя решительность. Хоть она меня и бесит неимоверно, вместе с тем я считаю ее твоим положительным качеством, — проговорил Малфой, ощущая, как тиски тут же спали, а Поттер довольно заулыбался. Сука, какая же у тебя красивая улыбка, Гарри. Малфой, не пались. — Йо-хо-хо и бутылка сливочного пива, да тут сразу три комплимента за раз! — восторженно сказал Ли. — Малфой, ты отлично справился. — Вот еще комплимента от гриффиндорца мне не хватало, — фыркнул блондин, хотя в мыслях с ним согласился. — Да ладно тебе, папочка Драко, не бузи, — захихикал Гарри, вызывая смешок у остальных. — Папочка Драко сломает тебе нос, если будешь твердить что-то в подобном духе, — усмехнулся Малфой, уже веря, что его Поттер не обидится. — Хорошо, папочка Драко, — сказал гриффиндорец и слез с его колен. — Тебе пора брать бумажку с именем. Ебанное долбоблядство, Поттер. Предупреждать надо. Радуясь тому факту, что все же не стал снимать с себя мантию, Малфой встал, поправляя ее и закрывая тем самым свое «смущение», и достал из шляпы новую бумажку. Интересно. — Джордж Уизли! — Я выбираю действие! Я тебя слушаю! — усмехнулся один из близнецов. Так, Джордж сидит справа, ясно. Какого черта послышались смешки?! Драко был уверен, что некоторые гриффиндорцы пытались скрыть смех. Резко развернувшись, он увидел, что Гарри, пытаясь не смеяться, закусил губу. — Потти, малыш, может, объяснишь мне, почему почти весь Гриффиндор вдруг превратился в лошадей, которым запретили магией ржать? — А такое возможно? Магией запретить лошадям ржать? — мигом растеряв улыбку, ошарашенно спросил Поттер. Вот идиот. «Мой идиот». — Заглушающие чары, да и не только они, если тебе так уж интересно, — хмыкнул Малфой. — Так в чем дело? — Фред постоянно притворяется, что он Джордж, и сейчас он сделал именно это. Джордж на самом деле сидит слева. — Гарри! — возмутился сидящий справа, видимо, именно настоящий Фред. — Ты зачем нас подставляешь? Это все слизеринское влияние. Посиделки на Малфое до добра не доведут! — Если только до возбуждения! — Финниган, ебанный боггарт, заткнись. Хотя ты прав. Драко закатил глаза и подошел к Джорджу. — Правда или действие, Джордж Уизли? — Действие! — радостно и в явном выжидании ответил тот. Малфой довольно ухмыльнулся, придумывая в ту же секунду действие, простое донельзя. Финниган, может, ты на это и повлиял, или слизеринская месть другому близнецу… — В таком случае, раз ты выбрал действие, поцелуй Фреда! И не просто «чмок», давай по-серьезному, мы тут все — взрослые люди! Минимум десять секунд! — заявил Драко, кладя бумажку снова в шляпу и скрестив руки на груди. Близнецы, впрочем, не отреагировали смущением, как думал Драко, лишь улыбнулись и, дружно пожав плечами, действительно начали целоваться, отчего Малфой с изумлением округлил глаза. Он повернулся к Пэнси и наткнулся на ее такой же ошарашенный взгляд. Симус довольно улюлюкал и хлопал в ладоши, остальные смотрели на них с усмешкой и интересом, впрочем, не особенно удивляясь, что поразило самого Драко. А целовались близнецы Уизли очень хорошо, даже откровенно, и блондин разинул рот, увидев, что Фред притянул Джорджа за шею ближе к себе и запустил пальцы ему в волосы, в то время как Джордж гладил того по щеке. Слизеринец настолько опешил, что позабыл о времени, но потом все же очнулся и крикнул: — Ладно, все, хватит инцеста! — Это твинцест! — одновременно заявили братья, как только оторвались друг от друга. — Какие вы умные, — фыркнул Малфой и вернулся на свое место, и Гарри снова на него уселся и руку снова положил на шею, располагаясь удобнее. Драко нарочно в шоке на него посмотрел и наигранно махнул рукой, мол, оставайся, хотя в глубине души был совсем не против того, чтобы Гарри так и сидел на нем. — А Малфой быстро поймал волну, — усмехнулся Джордан, наблюдая, как Джордж достает очередной пергамент. — В смысле «волну»? — спросил он. — Они каждую игру целуются. У меня такое ощущение, что это стало традицией, — ответил вместо Ли Гарри, и Драко, ошарашенно взглянув в глаза Поттеру и поняв, что тот говорит правду, прыснул. — Надо же, у вас тут, оказывается, весело. Удивлен, как вы еще оргии не устроили. — Семикурсники с оргиями играли, только вот прекратили после того, как Оливер Вуд папашей раньше времени стал, — засмеялся Ли Джордан, но Драко не повелся на его шутку: — Если бы он стал им раньше времени, весь Хогвартс бы на ушах стоял. Да и я наслышан о его спортивной карьере. Квиддичные журналы читать невозможно, везде ваш гребанный Вуд. — Папочка Драко, не возмущайся, — сука, Поттер, тебе нравится так называть? — Папочка Драко тебе говорил, что он с тобой сделает, если ты ляпнешь что-то в подобном духе, — выдохнул Малфой, потирая переносицу. — Прости, папочка Драко, малыш больше не будет, — прыснул Гарри, закрывая лицо ладонями. Сука ты, Поттер. Но такая милая сука. — Вы намиловались? — спросил у них Джордж. — Я уже могу называть следующее имя? — Да, вполне, — добродушно разрешил ему блондин. — Итак… Пэнси Паркинсон! — близнец показал бумажку. — Правда или действие? М? — Действие! — с вызовом произнесла она. — О, спасибо, принцесса Слизерина! — Джордж вдруг резко встал перед ней на колено и, взяв одну ее руку, поцеловал ее, прямо как галантный кавалер на Святочном балу. — Мы с Фредом придумали это действие специально для тебя, потому что никто на Гриффиндоре не сможет его выполнить с тем же рвением и упорством, нежели ты, Пэнси! Что они, блять, задумали? Драко сразу напрягся: какими бы ни были шутки между ними, Паркинсон он в обиду не даст. Гарри, видимо, почувствовал это волнение, поскольку незаметно для остальных стал поглаживать его шею сзади, стараясь успокоить. Малфой взглянул на него и по его недоуменному взгляду понял, что Поттер тоже не имеет понятия, что задумали близнецы. Впрочем, точно таким же смотрели в сторону Джорджа и Паркинсон Рон и Гермиона. Следовательно, они тоже ни при чем. — Мы желаем, чтобы ты притворилась перед Грюмом влюбленной в него! Всячески лебезила перед ним, просила о дополнительных занятиях, помощи, а потом, в качестве кульминации, поцеловала его! А поскольку задание довольно сложное, то даем тебе три недели! Если ты отказываешься выполнять задание, то в таком случае наказание будет маленьким: всего лишь на эти три недели ты покроешься нашей специальной разработкой — разноцветными пятнами по всему лицу! Ебанные гриффиндорцы. Ебанные близнецы. Драко аж дернулся, желая вскочить и выяснить, что эти гриффиндурки о себе возомнили, но из-за Поттера сделать это не удалось. Малфой только собрался вскрикнуть, но, переведя взгляд на Паркинсон, увидел, как ее выражение лица из ошарашенного превращается в озаренное, хитрое и самодовольное. Чего? — Знаешь… — Пэнси аж приосанилась. — Действительно, гриффиндорцы, видимо, все трусоваты, чтобы выполнить такое задание, хотя считаются самым смелым факультетом. Хотя, впрочем, самая красивая и крутая в Хогвартсе все равно я, — Малфою казалось, что он чуть ли не услышал, как у многих девушек закатываются глаза. — Так что мне это задание интересно. Я согласна, — она кивнула, и Джордж снова поцеловал ее руку. Галантный, сука. — Благодарю слизеринскую принцессу! — улыбнулся он, и девушка кивнула ему в ответ, после чего встала и подошла к шляпе. — Пэнси, ну ты даешь, — только и смог сказать Драко. Паркинсон развернулась к нему и, стрельнув в них с Поттером взглядом, заулыбалась и сказала: — Это не комплименты Поттеру раздавать! Ты смотри, а то разнежничается национальный герой, еще откажется с тебя слезать! — Я и так отказываюсь, у папочки Драко ноги удобные, — заявил тот, снова вызывая всеобщие смешки. — Потти, это уже слишком, ты не борзей, — Малфой отвесил ему шутливый подзатыльник. — Я тебя держу на своих коленках только лишь потому, что я в гостях и не могу отказать хозяину дома. Но ты все больше испытываешь мое терпение. — Прости, папочка Драко, — хмыкнул Гарри, смеясь. — Меня их игры возбуждают, — хохотал Симус, глядя на них. Не одного тебя, блять. И Поттер явно это чувствовал, самодовольно улыбаясь. — Наконец-то! — вскрикнула Паркинсон и аж подпрыгнула. — Гермиона Грейнджер! — и показала всем записку. Дорвалась Пэнси до мести, неужели. Магглорожденная усмехнулась и внимательно посмотрела на нее. — Я выбираю правду. — Какая ты скучная, — фыркнула Пэнси, явно надеявшаяся на другой вариант. — Струсила выбрать действие? — Нет, просто слишком много действий уже было, — пожала плечами Гермиона. — Тогда… Скажи честно, кто из всех, кто был и есть в Хогвартсе, девушек или парней, тебя возбуждал в мыслях? Гермиона разинула рот в шоке, явно не ожидая настолько искрометной подставы от слизеринки, хотя стоило бы. Драко был уверен, что каким-то подобным образом она Грейнджер отомстит. — Как охуенно, что с нами слизеринцы!!! — радостно завизжал Симус, хлопая в ладоши. — С ними весело! — Он всегда ведет себя как пьяный? — с недоумением Драко спросил у Поттера, и тот кивнул. — Привыкай, это он еще спокойный, — усмехнулся Гарри. Грейнджер выдохнула, мигом покраснев после того, как услышала вопрос Паркинсон и, закрыв лицо руками, начала перечислять: — Локонс, Блэк, Фред Уизли, Гойл, Крам… и все, — девушка не рискнула открывать свое лицо. Похоже, Гермиона очень стеснялась. Виктор притянул ее к себе и, обняв, начал гладить по голове, успокаивая, а магглорожденная смущенно прятала свое лицо теперь у него на груди. — Извини, Пэнси, ты не входишь в ее круг сексуальных пристрастий, смирись с этим, — сказал Крам, чем вызвал очередной гвалт смеха, и Драко, не выдержав, тоже хохотнул. Даже Гермиона после этого оторвалась от парня и засмеялась. Малфой с облегчением (отчего же?) заметил, что его это успокоило. Однако, какие интересные вкусы у Грейнджер. — Ладно, с Локонсом все понятно, я сама на него слюнки пускала, — призналась Паркинсон, и Драко удивился, что она это в открытую признала: когда он на втором курсе над ней подтрунивал из-за ее «влюбленности», Пэнси не выдержала и врезала ему по голове огромной книгой «История магии» так, что у него даже шишка на голове вымахала. — И Крам меня не удивляет. Но вот все остальные личности… — Блэк? Серьезно? — неожиданно подал голос Гарри. — Сириус Блэк?! Точно же, крестный Поттера нравился Гермионе! Ну надо же! При каких обстоятельствах она его видела впервые? Тогда уже либо заинтересовалась? Или ей даже плакаты жуткие нравились? — Гарри, я же не говорю, о ком у тебя сексуальные мысли! — заявила с хитрой улыбкой Грейнджер. — Так он сейчас сидит на своих сексуальных мыслях, — хохотнул Финниган. Сука, он провидец, что ли?! Гарри, усмехнувшись, тяжело выдохнул и махнул в сторону Симуса рукой, не став реагировать. Драко с изумлением заметил, как Фред, узнав о том, что являлся объектом сексуальных мыслей Гермионы, раскраснелся и что-то яро начал шепотом обсуждать со своим братом. Переведя взгляд на Рона, слизеринец заметил взгляд ужаса, направленный на подругу. — И какого хрена Гойл вообще тебе нравится? Он же идиот! — послышался голос Парвати. — Не такой он уж и идиот, — заметила магглорожденная. — И он симпатичный, поэтому и… нравился. — Ну, вообще да, он красавчик, но Драко посимпатичнее будет, — вторила ей Падма. Услышав комплимент в свою сторону, Малфой взглянул на нее и, игриво дернув бровями, послал девушке воздушный поцелуй. Поттер это заметил и сразу наигранно насупился, изображая обиду. Получилось у него плохо, поскольку такое недовольное выражение лица долго держать не вышло, Гарри то и дело закусывал губу, пытаясь сдержать смех. Блондин лишь усмехнулся и дал Гарри легкий дружеский подзатыльник. — А вообще, Грейнджер, советую тебе присмотреться к Гойлу, — вставила реплику Пэнси. — Он ничего такой! — слизеринка хихикнула. — Кстати, да, могу вас свести. Мне интересно посмотреть, что получится между магглорожденной заучкой и… слизеринским силачом, — поразмыслив, Драко решил не упоминать о чистокровности своего друга. Общение только наладилось, да и в гриффиндорской гостиной оказалось весело, не хотелось бы резко прерывать игру спорами. Поспорить он всегда успеет. Правда, о крови Грейнджер спорить уже и не хотелось. — А ничего так, что я тут тоже сижу? — усмехнулся Крам. — Нет, ничего, — фыркнул Малфой, впрочем, без злости. Тем временем Гермиона снова подошла к шляпе и доставала очередную бумажку. Таким образом прошел еще час, в течение которого Падма получила задание украсть волшебную палочку у Флитвика в течение недели, ошалевший Симус танцевал стриптиз перед Дином (ебанные трусы со снитчами, серьезно?), Пэнси поставила засос Рону (и тот, хоть и визжал, пытаясь уйти от выполнения слизеринкой задания, остался явно доволен), Фред целовался с Гермионой (толпа довольно заулюлюкала, за исключением Гарри (который еще пытался закрыть рот Малфою рукой и ворчал, когда тот снова его облизнул), Рона и Виктора). Невилла вынудили сделать комплимент о внешности Снейпу и попросить его о дополнительной подготовке к Зельеварению (и хоть Малфой веселился со смущения и испуга Долгопупса, немного стало его даже жаль, учитывая, как этот гриффиндорец боится его крестного). Уизли-младший признался, что чуть возбудился от засоса Паркинсон (бедная Пэнси), Парвати — что спит с Забини (так вот кто такая та самая гриффиндорская прелесть, о которой говорит Блейз!). Лаванда рассказала, что самым несимпатичным мальчиком на их курсе считает Поттера (и тут Драко бы возмутился, если бы не изображал вынужденно недовольство), а самым красивым — Рона Уизли (да, порадуйся, рыжий). Ли Джордан признался в своей асексуальности. Смущенный Виктор был вынужден сказать, что с Гермионой сексом они еще не занимались, но уже изучали друг друга в этом смысле (чему сам Малфой почти не удивился). Гарри долго и сильно возмущался, когда его спросили, нравится ли ему Седрик Диггори в сексуальном плане и рьяно высказался, что его «заебали постоянные шутки такого рода, связанные с Седриком, и хоть он симпатичный, но дрочить предпочтет не на него». Блондин с трудом сдержал довольную улыбку: он-то знает, о ком думает Поттер, лаская себя. И с кем уже ласкался. Время уже вплотную приблизилось к полуночи, и после громких обсуждений все же решили завершать игру и устроить последний этап. Все же слизеринцев было опасно отпускать одних: в это время они могли попасться на глаза Филчу или миссис Норрис, и хотя близнецы и Симус предлагали задать «звездам сегодняшней программы» задание вне игры и заставить их пройти к себе, чтобы их никто не заметил, но эта инициатива все же не приобрела других сторонников, чему Малфой был рад: не хотелось попасть еще на одну отработку, и так Снейп обещал назначить им наказание. В финале игры пергамент из шляпы доставал Финниган, и Драко надеялся, что там не будет его имени или имени Гарри, поскольку уже догадывался, что за действие он может загадать. Да и правду тоже. — Гарри Поттер! — радостно взвизгнул Симус и развернулся к парочке, толпа гриффиндорцев захлопала в ладоши и заулюлюкала. С удивлением Драко заметил, что ехидно улыбающаяся Пэнси присоединилась к ним и тоже с выжиданием смотрела в их сторону. Сучка. — Действие, — выдохнул Поттер. Блядство, Гарри, блядство. — Полагаю, Гарри, ты уже знаешь, каким будет действие? — довольно спросил Финниган, чуть ли не подпрыгивая. — Пока не знаю, изображу из себя идиота… — начал он, но Малфой его перебил: — Ты и так идиот, Поттер. — Ой, Малфой, заткнись, скажи спасибо, что я тебе твое хозяйство не отдавил из вредности, — фыркнул он. Драко опешил от столь откровенного стеба, но тут же нашелся, что ответить: — Потти, ты бы этого и не сделал, потому что ты наверняка мечтаешь, чтобы папочка Драко тебя отымел, — и нарочно погладил его по коленке, не поднимая руку выше: прекрасно понимал, что Гарри от этого может возбудиться. Если уж самого Малфоя от разговоров завело так, что он сто раз успел поблагодарить Мерлина за то, что на нем сейчас есть мантия. — Ну разве они не лапочки? — хохотал Симус. — Слышь, лапочка, я тебе сейчас гланды вырежу на живую, если ты не перестанешь говорить подобным образом, — рыкнул Малфой. Надо продолжать играть роль прежнего себя. Хотя шутеечка Финнигана ему понравилась. — Ой, Малфой, ты, видимо, сильно возбудился, вот и ворчишь теперь, — хихикнул Симус. — Конечно, Гарри же сидит на коленочках. Ничего, отымеете друг друга при возможности. Ебанный прорицатель, Финниган. Сам же Поттер, закусив губу чуть ли не до крови, улыбался и с трудом сдерживал смех. Парень весь раскраснелся то ли от жары (а в гостиной действительно стало жарко), то ли от смущения, и сложил руки к себе на бедра. Гарри, ты тоже возбудился от разговоров? А ты вообще без мантии. — Ты смотри, как бы я тебя не трахнул метлой какой-нибудь, чтобы не выебывался, — выплюнул слизеринец, стараясь показать прежнего себя. — Ты придумал задание для Поттера? — Так давно еще! — Симус явно веселился. — Тебе так не терпится, Малфой? Ну что ж, я не буду вам препятствовать! Гарри, целуй Малфоя! — Да вы серьезно, что ли?! Я ж думал, ты шутил! — возмутился Поттер. Правильно, Гарри, тоже изображай недовольство. Так надо. — Эй, блять, а меня никто не спросил! Я не желаю с этим… этим целоваться! Хрен его знает, какие у него там бактерии в слюне! Да и вообще, блять, я по девушкам! — продолжал играть роль слизеринец. Гарри, блять, подыгрывай. И не смей обижаться. — Это просто поцелуй, Малфой! — хмыкнул Финниган. — Это действие Поттера, не мое, почему от него должен страдать я, мой рот и мое эго? Да он вообще целоваться-то умеет?! А то вдруг он мне губу откусит?! Пэнси, вот скажи им! — ворчал Малфой. — Не, я хочу увидеть ваш поцелуй! — хитро улыбаясь, заявила Паркинсон. — Предательница!!! — блондин нарочно заорал и чуть ли не подскочил. — Пэнси — наш человек! — одновременно крикнули близнецы. — Да вы охренели! Никакого поцелуя! — ворчал Малфой. — Ничего подобного! — фыркнул Симус. — Гарри, целуй! — Гарри, целуй Малфоя! — послышался крик близнецов. — Це-луй! Це-луй! Це-луй! Це-луй! Вскоре вся толпа гриффиндорцев вместе с развеселившейся Паркинсон (предательница!) дружно начала скандировать громкое «целуй», и Гарри ничего не осталось, кроме как, смущенно улыбаясь и стараясь сдержать смех, повернуться к Драко и медленно придвинуться к нему. Поттер пристально взглянул на него, и в глубине его прекрасных изумрудных глаз Драко заметил смущение и извинение вперемешку с… любовью. Той самой, что Драко так хотел чувствовать по отношению к себе и чувствовал уже несколько месяцев. Гарри наклонился к нему ближе и устроился поудобнее, развернувшись и перекинув одну ногу так, что теперь он сидел к Драко лицом к лицу, и своим пахом практически полностью упирался в пах Малфоя. Слизеринец с испугом (все же они далеко не одни) и неимоверным довольством чувствовал возбуждение Поттера. И понял, что Гарри чувствует и его эрекцию. Драко положил руки ему на грудь и скривил лицо, якобы пытаясь отодвинуть Поттера от себя, но делал это на самом деле не сильно, Гарри по-любому это чувствовал. Гриффиндорец уперся руками по обе стороны от головы блондина в спинку дивана и, наклонившись еще чуть ниже, нежно обхватил своими губами его нижнюю губу. Драко слышал, как гриффиндорцы снова захлопали им, но уже не улюлюкали им, как ни странно; кажется, они с замиранием сердца следили за поцелуем двух врагов. «Врагов». Гарри ласкал его губы своими медленно, нежно и осторожно, и спустя несколько секунд его язык скользнул по нижней губе. Малфой чуть раскрыл их, пуская гриффиндорца дальше. Поттер понял его действия и воспользовался возможностью углубить поцелуй, впустив свой язык к нему. Драко тоже решил не оставаться безучастным, раз уж такая ситуация все равно произошла, да и… как тут быть спокойным, когда целует любимый человек. Их языки встретились, и Малфой чуть не простонал от этого удовольствия, вовремя успев сдержать себя, и впустил свой язык ближе ко рту и губам Гарри… Одну руку Поттер переместил с дивана, и Драко с довольством почувствовал, как Гарри огладил своими пальцами заднюю часть шеи и поднял руку выше, к волосам, чуть стягивая их на затылке, отчего Малфой на автомате чуть запрокинул голову, позволяя Поттеру привстать и углубить поцелуй еще больше. Он чувствовал прикосновения его языка, его горячие нежные губы, его вкус — Поттер ощущался как кофе с орехами… Чертовски вкусно. Импульсы от головы, от губ (больше, Гарри, больше) шли вниз, к члену, и Драко, наслаждаясь поцелуем, несколько раз довольно муркнул, чувствуя, как орган Гарри чуть задевает его пах… Больше, Гарри. Нам нужно больше. — Это самый горячий поцелуй, что я видел за всю игру! — вдруг раздался восторженный голос Финнигана, и Поттер резко отскочил от губ Драко и выпустил руку из его волос (и Драко был готов заворчать, но понял, что сейчас совсем не время: они и так попались. Ну, или почти попались). Малфой увидел, что губы Гарри стали мягче, крупнее и ярче от нежного, но интенсивного поцелуя, сам он дышал сбивчиво и даже испуганно, волосы были еще более растрепаны, чем обычно, а черные зрачки за стеклами очков, кажется, совсем заполонили изумрудную радужку. Впрочем, Малфой подозревал, что и сам он сейчас выглядел не лучше. И не менее возбужденно. Взгляд Поттера метался, кажется, он сильно испугался того, что своим поцелуем ненароком раскрыл их отношения. Кажется, ситуацию надо брать в свои руки. Что делать? Скинуть Гарри, заявив об отвратительном (нет) поцелуе? Получится, что Малфой, во-первых, струсил, во-вторых, как раз это может убедить гриффиндорцев в том, что между ними что-то есть. Значит, пришла пора продолжить игру. — Ну что, папочка Драко и малыш Гарри порадовали вас своим поцелуем? — хмыкнул Малфой, пристально глядя на гриффиндорцев. — Очень! — восторженно вскликнул Симус. — Дин, нам надо учиться у этой парочки! Чего?! Дин?! Опачки… — Больше уроков мы вам давать не будем, вы это учтите! — усмехнулся Поттер, видимо, начиная приходить в себя, впрочем, слезать и не торопился, лишь развернулся и снова сложил руки на бедрах. Не слезай, Поттер. Оба попадемся. — Это было очень горячо! Пэнси, Драко, вы обязаны к нам прийти еще раз! — воскликнула веселящаяся Джинни. — Мы согласны! — крикнули близнецы, и вдруг послышался совсем другой голос, очень хорошо знакомый им всем: — Это, конечно, замечательно, что Гриффиндор и Слизерин решили подружиться, пусть и, гм, столь необычным образом, но смею заметить, что время уже за полночь, и мисс Паркинсон и мистер Малфой давно должны быть у себя на факультете. У Драко аж все опустилось внутри, когда он понял, чей именно голос они услышали. Блондин перевел взгляд на Поттера и увидел, что тот тоже напрягся. Гарри и Драко вместе медленно повернули головы на звук голоса. В гриффиндорской гостиной воцарилась звенящая тишина. Возле входа во владения красно-золотого факультета стояла Макгонагалл. Крайне странно было видеть ее в пижамной одежде и накинутом сверху и наглухо застегнутом халате. Вся ситуация казалась какой-то сюрреалистичной. Блядство, будет пиздец, если она расскажет Снейпу. Хотя, Макгонагалл вроде не такая. — Вы так громко кричали, что даже я в своей комнате услышала. Каково уж студентам других курсов, когда они тут совсем рядом, — продолжила она. — А мы все равно не спали, мы смотрели, как Гарри с Малфоем целовались! — послышался голос откуда-то сверху. Гриффиндорцы и два слизеринца подняли взгляд наверх, и Драко понял, что у их поцелуя было больше зрителей, чем он себе представлял. На верхней части лестницы, ведущей к спальням, стояло по меньшей мере человек десять, большинство из них — годами младше. И теперь блондин узнал говорящего: об их поцелуе сказал Колин Криви. Вот мудила. — Надеюсь, вы насмотрелись, и теперь вам давно пора по своим кроватям! Быстро! — строго приказала Макгонагалл, и ребята тут же мигом рассыпались по спальным комнатам. Она перевела взгляд на Гарри и Драко и, чуть нахмурившись, спросила: — Мистер Поттер, я понимаю, что вам наверняка удобно сидеть на мистере Малфое, но ему уже пора уходить, впрочем, как и мисс Паркинсон. Гриффиндорцы снова прыснули, и Гарри, смущенно улыбаясь, пробормотал что-то вроде «Простите, профессор» и все же слез с Драко, который быстро поправил на себе мантию, скрывая собственное возбуждение. Пусть после ситуации с приходом Макгонагалл эрекция стала меньше, все равно была еще заметной. Сам Поттер быстро встал за диваном, аккурат за головой Малфоя. — Разрешите, я их провожу до слизеринского подземелья, профессор? — чуть хрипловатым голосом спросил парень. Макгонагалл великодушно кивнула. — Не думайте, что я за это не сниму с вас баллы, господа. Что со Слизерина, что с Гриффиндора. Никому нельзя ходить после одиннадцати вечера вне зоны своих факультетов. А вы планируете делать именно это. — А если мы незаметно их проведем? Пожалуйста, профессор! — жалобно попросил Поттер. — Минус пять баллов с Гриффиндора и Слизерина, — безапелляционно заявила декан, и тут же гостиная факультета дружно недовольно вздохнула. — И пять баллов присуждаются Гриффиндору и Слизерину за налаживание товарищеских отношений, — вдруг добавила она, вызывая у студентов улыбки. Вот же хитрая! — Советую воспользоваться вашим подарком на первое Рождество в Хогвартсе, мистер Поттер, если не хотите попасть на отработку у Филча и подставить мисс Паркинсон и мистера Малфоя. За вами, мистер Поттер, и так две отработки у меня и у профессора Снейпа, — высказала она и развернулась, чтобы пойти назад к себе. — Доброй ночи, студенты. — Доброй ночи! — Доброй ночи, профессор! — послышались голоса гриффиндорцев. Макгонагалл вскоре ушла, и ребята выдохнули. — Блин… Я думал, она тут лютовать будет, — серьезным тоном сказал Симус. — А меня она, кстати, не заметила, — проговорил Крам, вставая. — Мне тоже пора идти. — Вчетвером мы не поместимся под мантию, — выдохнул Гарри. — И учитывая, что Виктор выше нас троих, лучше я сначала под мантией его проведу, а потом вернусь за Малфоем и Паркинсон. Идет? — Вполне, — кивнул Драко, соглашаясь с его доводами. Гарри кивнул и, с хитрой улыбкой взглянув на Малфоя, побежал к себе в спальню. Драко проследил за ним, подсознательно: на будущее полезно будет знать, где живет его гриффиндорец. Поттер накинул мантию на Крама (который в тот момент уже успел поцеловать Грейнджер) и на себя, и вскоре дверь гостиной открылась, выпуская невидимых путников наружу. Паркинсон встала с кресла-мешка и вытянулась немного. — Ладно, признаю, ваш странный мешок вполне себе удобный. — Он классный! — усмехнулся Ли. — Может, Слизерину тоже такие приобрести? — Угу, Слизерин с маггловскими креслами, — фыркнул Рон. — Ты такое вообще себе представляешь? — Знаешь, я еще вчера представить себе не мог, что мы со слизеринцами классно поиграем, — резонно заметил Джордан и повернулся к Пэнси и подошедшему к подруге Драко. — Вы в следующий раз придете? Пока не знаем, когда игру устроим. Может, перед финалом Турнира, может, чуть пораньше. В душе у Малфоя все похолодело, когда он снова услышал про финал Турнира. Развлекаясь с гриффиндорцами, он совсем забыл о том ужасе, что подкрадывается к его Гарри. — Лучше пораньше. Перед финалом не до того будет, — ответила за них Паркинсон, и блондин был ей благодарен. — Заодно, может, Забини приведем. И Гойла. — Что? Зачем? — непонимающе взглянул на нее Малфой. — Как это «зачем»? Парвати все равно спит с Забини, так что Блейз наверняка уже знает про эти игры, а может, и узнает, что мы играть приходили. Гойл нравится Грейнджер… — Это было в начале курса всего лишь! — огрызнулась Гермиона, и Драко хмыкнул. Точно же! Грегори будет очень доволен и даже счастлив, если узнает о том, что привлекал Грейнджер в сексуальном плане. — Гойл обязан будет прийти, — заявила Паркинсон. Драко подумал, что она наверняка тоже знает о такой симпатии их друга, вполне могла догадаться, тем более, кажется, Пэнси знает все и про всех. — Но с ним еще Крэбб будет, они у нас неразлучники. В общем, мы еще подумаем, кого стоит приглашать. — А мы можем быть не согласны, — воспротивился Рон. — Для человека с засосом от меня, Пэнси Паркинсон, ты слишком много возражаешь, — высокомерно фыркнула она, и гриффиндорцы усмехнулись. — Ладно, обсуждайте, — кивнул Ли, — только потом с нами поговорите об этом. Еще неизвестно, как ваши друзья на такое предложение отреагируют. Мало кто согласится прийти в нашу гостиную. Я до сих пор удивлен, что Малфой согласился. — Все вопросы к Пэнси, она меня заставила, — фыркнул Драко. — Да ладно, ты был не сильно против, так надеялся противное действие Поттеру загадать, а в итоге зацеловался с ним, — хихикнула подруга. Пэнси, не подставляй. — Знаешь, что… — начал было он, но тут дверь гостиной открылась, и спустя мгновение появился Гарри, стаскивающий с себя мантию. — Все прошло хорошо, — сказал гриффиндорец. — Филч ничего не понял. Миссис Норрис что-то вынюхивала, но тоже не поймала нас. Так что можем спокойно идти. Малфой кивнул и подошел вместе с Паркинсон к нему. Поттер быстро укрыл их и, проскользнув к двери, прошептал: — Банановый торт, — и вывел их в коридор. — Банановый торт, серьезно? — Пэнси усмехнулась. — Гриффиндорцы… — Ой, заткнись, Пэнси, — сказал Гарри без злости, скорее даже по-дружески. — Я люблю банановый торт. Но пароль не я придумывал, нечего на меня так смотреть, я плечом чувствую. — Если у тебя глаза на плече, раз ты им все замечаешь и чувствуешь, значит, Долгопупс начудил с зельем, оно прыснуло на тебя и дало такую реакцию, советую обратиться к мадам Помфри, — прыснула слизеринка. — Пэнси, я же сказал — заткнись, — усмехнулся Гарри, ведя их к подземелью. «Банановый торт, значит», — подумал Драко, мысленно радуясь, что узнал одну из сладостей, что нравится Поттеру. Ну, кроме шоколадных лягушек. Гарри провел их к подземелью, и вместе они добрались до слизеринской гостиной. Оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет, Поттер снял с них мантию. — Спасибо за круто проведенный вечер, — улыбнулся он, и снова своей этой широкой улыбкой, отчего у Малфоя в сердце стало тепло. — Вы в курсе, что вы бы попались, если бы не ваши шутки про «папочку Драко»? — осекла их Пэнси. — Умники, блин. Скажите спасибо, что все решили, что вы стебетесь. Хотя, судя по взгляду Уизли-младшего, он вас убить был готов за то, что вы чудите. — Оу, он ревнует? — хмыкнул Драко, за что получил легкий толчок от смеющегося Поттера. — Ау, да что ты? — Просто Рон стесняется столь откровенных вещей, — объяснил Гарри.  — Поверьте, перед Виктором и Гермионой он творит то же самое. — Говорю же, ревнует. — У него в башке Лаванда, ему нет смысла ревновать меня или Гермиону. — По-дружески ревновать, Гарри, — усмехнулся Малфой. — Ладно, может, он в самом деле стесняется, хотя для Уизли это не характерно. — Иди уже, Поттер, — сказала Паркинсон. — Тебя небось уже ждут. — Да, пойду. Только… — гриффиндорец с хитринкой посмотрел на Малфоя и резко притянул его за шею к себе, впиваясь в его губы с поцелуем, да так сильно, что опешивший Драко чуть не столкнулся с ним зубами. Впрочем, Гарри быстро загладил свою вину, углубляя поцелуй и проводя своим языком по его нижней губе, краю зубов и его языку. Так же быстро он отпустил его, виновато и ошалело улыбаясь. — Спокойной ночи, Драко! Пэнси, тебе тоже доброй ночи! — Гарри резко укрылся мантией, и слизеринцы услышали тихие, но заметные шаги Поттера. — Доброй… — пробормотал Малфой, прикасаясь пальцами к своим губам. Паркинсон резко развернулась и, застав его за этим занятием, усмехнулась и удивленно подняла бровь, и Драко резко опустил руку вниз. Ничего не объясняя, он развернулся и пробормотал пароль. Дверь открылась, и друзья вошли в гостиную своего факультета. Благо, там уже почти никого не было, кроме нескольких старшекурсников, и Малфой и Паркинсон поднялись к своим спальням. Уже у входа к себе Пэнси развернулась и сказала: — Все сложилось еще круче, чем мы думали, не правда ли, Драко? — хихикнула она. — И я, кстати, не только о твоих поцелуях и посидушках с Поттером. Спокойной ночи, — девушка ушла к себе, оставив Малфоя стоять в недоумении. Что Паркинсон имела в виду? «Все сложилось еще круче, чем мы думали…». «И я, кстати, не только о твоих поцелуях и посидушках с Поттером…». И что это, боггарт возьми, должно значить?