***
— …Ты разбираешься в маггловских штуках, поэтому… —…Терпеть не могу, но… в общем, помоги мне выбрать подарки для Гарри…***
— …Я вообще с добрыми намерениями к тебе. Предупредить. К тебе реально лезли, и не только Забини с компанией. Пока ты был в Хогсмиде, к нам кое-кто залез. И в частности, искали что-то. Особенно в твоих вещах. И этот кое-кто пытался открыть нишу заклинаниями, но не получилось. И, думаю, некто явно не из-за подарков сюда лез…***
— Драко, тебе не кажется подозрительным, что Грюм постоянно что-то пьет из своего флакона? — Надо же, Паркинсон, ты только заметила, что Аластор — алкоголик, тебе с такой внимательностью надо было на Пуффендуе учиться. — В школе происходит что-то не то, тебе так не кажется? Не только с Турниром, хотя и он какой-то… неправильный. Четыре участника — это ненормально.***
— …Кто-то специально подверг Поттера опасности Кубка, зная, что отказавшегося участника ждет неминуемое ужасное наказание за то, что он отверг предложение Кубка. Кто-то подставил Поттера. Зачем? Чтобы так или иначе, участвуя или не участвуя, мальчик-который-выжил все-таки погиб? Или… Надо было, чтобы он участвовал? …Ставлю галлеон на то, что это был Аластор.***
— …Я поняла, что на самом деле вы многое скрываете, и что между вами есть даже что-то большее, чем просто скрытая симпатия.***
— …Прости. Блять, это первый раз, когда кто-то из Малфоев просит прощения…***
— …и спасибо за подарки. Они очень классные. Плед греет так вообще лучше любых согревающих чар. — Ты серьезно? — Да. — Врешь. — Нисколько.***
— Я ему про то, что мне выспаться не дают нормально, а он про секс! Ну вот как это назвать? — Юмор, Гарри, юмор, и…***
— Мне приятнее, когда ты меня называешь Гарри, Драко. — Приятнее в сексе будет, Гарри. — Что, мое имя звучать в сексе будет приятнее? Ну, я поду-умаю над этим предложением…***
— Поттер, ты похож на кокон бабочки.***
…Парень медленно наклонился к Поттеру, рассматривая его лицо без очков. Без них он казался еще более красивым, чем обычно. И оказывается, у него есть несколько маленьких веснушек на носу. Если на лице Грейнджер они неимоверно бесили, то у Гарри они словно находились… на своем месте.***
Сам не ведая, что творит, он тихонько лег рядом с Поттером («Это лишь для того, чтобы просто для своих непонятных целей рассмотреть его»). Даже через плед чувствовалось, что гриффиндорец очень теплый, и он немедленно одернул себя за проскользнувшую почему-то мысль прижаться к нему.***
— Драко, ты точно зациклен на сексе, ты мне тоже про «приятно» говорил. — Что-о?! Подождите, стоп, ребята, что?! Кто из вас кому приятно будет делать?! — Грейнджер!!! — Гермиона!!!***
Гарри, нежно обхватив своими губами верхнюю губу Драко, спустя мгновение чуть приоткрыл свои, словно впуская, и Малфой, не мешкая, легонько провел языком по его нижней губе и только собрался было углубить поцелуй, как вдруг парни услышали знакомые шаги…***
— …Аластор что-то Поттеру прошептал, и тот съел что-то из того переданного свертка! По оттенку сверток был похож на тот, что ему дал Долгопупс! Теперь до твоей белобрысой головы доходит?***
— …А что, если это Он вернулся? Сам-знаешь-кто? И вдруг Грюм на самом деле работает не на Аврорат и не на Дамблдора, а на Него?***
… он с усердием выцеловывал на шее слизеринца какие-то ему одному понятные узоры, то легонько касаясь губами, то чуть прикусывая кожу и мышцу сбоку, то чуть лаская языком покусанные места, поднимался с поцелуями выше, беря губами чувствительную мочку уха, то спускался ближе к открытым после проведенного массажа и стащенной рубашки ключицам, лаская их и губами, и своим теплым, и — сука — таким удобным языком.***
— Даже несмотря на то, что мы, как оказалось, можем вполне неплохо общаться, у нас всегда найдутся темы, в которых мы будем занимать максимально противоположные позиции. От этого никуда не деться, это наше воспитание и… в принципе наши характеры.***
— Да я вообще талантливый. — Это да. — И целуюсь неплохо. — Охуительно даже.***
— Твое искреннее удивление маггловским вещам такое… — Какое? — Милое.***
— Я никогда не… ненавидел тебя по-настоящему. Стаканы остались стоять нетронутыми.***
— …Дурсли — это ужас какой-то! Их и людьми-то назвать нельзя! Ладно, до одиннадцати лет ты нихрена не знал о нашем мире, это я уже понял, но потом-то почему не сообщил? Почему возвращался в этот гребанный ад?! Ты же, блять, мальчик-который-выжил! Твое имя знает каждый волшебник в Англии, да и в принципе в мире! Тебе достаточно было заикнуться о том, что происходит, и тебе бы организовали и другое жилье, и опекунов, и в Хогвартсе бы оставили! А ты молчал! Сука, уезжал на три ебанных месяца в филиал ада и молчал!***
— …Если честно, лучше бы меня тогда убил этот чертов Волдеморт, а родители остались бы невредимы. Не нужна мне эта популярность… мне они нужны.***
— Знаешь… я только совсем недавно понял, что на самом деле был… влюблен в тебя еще с третьего курса, хотя тогда этого не осознавал.***
Драко прижимался к брюнету вплотную, наслаждаясь его теплом, им самим, терпкими и такими желанными губами, его осторожным, но приятным языком… Он и сам не заметил, как начал немного пристанывать в поцелуй, и лишь какой-то резкий и гулкий грохот вдалеке заставил парней отстраниться друг от друга.***
— Гарри, ты идиот?! — Драко тут же прижал Поттера к себе и почувствовал, как тот дрожит. — Нет, не противно, если это так тебя беспокоит. И не смей себя вообще ни в чем винить, придурок! Это он — ебанный насильник!***
— …И про дневники… Я на самом деле давно понял, что ты все прочитал. Но не мог понять, что ты обо всем этом думаешь.***
— И я тоже влюблен в тебя, Драко Малфой.***
Драко облокотился на левую руку, опускаясь чуть ниже и прижимаясь голым торсом к горячему и возбужденному телу Поттера, и гриффиндорец, чувствуя, как их члены соприкоснулись, довольно заурчал, притягивая его к себе еще ближе.***
— Крыса… крыса… Петтигрю…***
— Действительно, я же Малфой, какого драккла я вообще с таким, как ты, связался?!***
— Сам не верю, что убеждаю тебя контактировать с гриффиндорцами, но в данном случае это необходимо, хоть это и полный пиздец.***
— …Он не вызывает меня на каникулах в специально назначенное время и не наставляет палочку, дабы пролезть в мою голову, Грейнджер.***
— И я вспомнил, что видел Барти Крауча-старшего и Грюма вместе на зрительских трибунах, на первом соревновании. Так что… возможно, что на самом деле его сын жив и каким-то образом давно сбежал из Азкабана и активизировался только сейчас.***
— Вы прикиньте, у него в глазу приближатель… или какая-то подобная штука. Удобно, однако.***
Драко резко проснулся и испуганно смотрел на потолок своего полога. Сон, собравший в себе кучу его воспоминаний, связанных так или иначе с Золотым трио, а в особенности — с Поттером, довольно сильно напряг, мутность, преследовавшая его и после странных снов-воспоминаний, преследовала и пугала, и слизеринец пока не совсем понимал, чем именно. Потирая лицо и заставляя себя пробудиться еще больше, он начал сопоставлять воспоминания друг за другом. Почему ему снились именно они? Когда вообще такое было, чтобы ему снились не проекции его подсознания, а именно то, что уже имело место ранее? Малфой чувствовал, что во сне эти воспоминания казались необычными: не тем, что они словно отредактированные, нет, все ощущалось так, как и ранее, когда эти ситуации действительно случались, но вот сами картинки словно были задернуты непонятной дымкой, как будто он смотрит на свои же собственные воспоминания через мутную водяную призму… — Черт!!! — Драко резко вскочил на кровати. Как он раньше до этого не додумался! Через мутную водяную ткань. Мутная водяная ткань очень сильно напоминает Омут памяти. В Омуте памяти смотрят воспоминания. Кто-то воспользовался тем, что он спит и уж точно никак не может себя защитить и просмотрел его воспоминания. Легиллименция. Кто-то воспользовался легиллименцией. Гарри грозит опасность. Тем более, кто-то, вероятно, теперь понял, что они на самом деле знают очень многое, и этот кто-то вполне может предупредить Крауча об опасности. Или же сам Крауч рылся в его мыслях. Однако каким-то чутьем парень чувствовал: сейчас на деле действовал кто-то из его сокурсников, навредивший Паркинсон. Сам не понимал, почему в нем поселилась такая уверенность, но решил ей не препятствовать: в конце концов, интуиция — вещь интересная. Драко схватил пергамент из своей тумбочки и быстренько начеркал послания Грейнджер и Паркинсон: «Кто-то ночью залез ко мне в голову с помощью Легиллименции и теперь, вероятно, знает о нашем расследовании и о моем настоящем отношении к Поттеру. Нам срочно надо встретиться, но так, чтобы никто не понял. Туалет Миртл для нас теперь закрыт». Еще мгновение — и журавлики были заколдованы на случай, чтобы никто другой не смог их прочитать, еще секунда — и те отправлены в полет. Малфой вскочил с кровати и направился к душевым, но тут услышал знакомый оклик Блейза: — Хэй, Драко. — Что тебе? — Он развернулся и сложил руки на груди. — Если ты опять будешь шутить на тему Поттера, я заколдую тебе что-нибудь. — С Поттером ты сам разберешься, — Забини, зевая, махнул рукой и встал. — Ты сегодня долго спал, я уж думал тебя будить. — День вчера насыщенный был. — Это я уже понял, — он чуть усмехнулся, но в следующую секунду его выражение лица снова стало серьезным. Парень взял палочку и наложил Заглушающие чары на комнату. — Поговорить надо. Драко вздохнул, закатывая глаза. Ему сейчас было явно не до разговоров, тем более, с Забини, ситуация с расследованием приобрела опасный поворот, из-за его незнания Окклюменции Поттер теперь находится в опасности, впрочем, как и все они, если вдруг об их с Пэнси объединении с гриффиндорцами станет известно Люциусу. — О чем поговорить, Блейз? Я спешу, — и не соврал. — Тебе не кажется, что в школе происходит что-то странное? — мерлиновские флешбэки слов Паркинсон! Кажется, именно с аналогичной фразы началось их расследование. — Ты это о чем? — Я вчера и сегодня утром разговаривал с Гойлом. Тот клятвенно уверяет, что не бил Пэнси и когда я ему налил заколдованный на правду стакан огневиски и заставил его выпить, он снова подтвердил это, и магия ему не навредила. Значит, Гойл на самом деле не трогал Паркинсон, кто-то был вместо него под Оборотным зельем. Знаешь, мне было бы плевать… Но Пэнси все-таки наш друг. А с ней сотворили… такое… я думал, ее там убьют! Драко, вы с Пэнси явно оба догадываетесь, почему ее избили, так что просто ответь мне на вопрос… Это связано с неправильным Турниром Трех Волшебников? Я точно знаю, что Поттер свое имя туда не кидал, он сам об этом говорил, когда мы тогда его в аудитории прятали, и мы тоже с заколдованным алкоголем играли, он не мог соврать. Это из-за Поттера все? Ты втянул в это Пэнси? Малфой пристально взглянул на Забини. Верить нельзя никому, даже Блейзу. Он — вполне себе способный ученик и, кто знает, вполне мог овладеть искусством легиллименции, если для него нашелся наставник. — Я никого ни во что не втягивал. Что из-за Поттера — понятия не имею. Но имя свое в Кубок он не кидал просто потому, что у него не хватило бы на этот обман навыков, а Грейнджер бы на такое не пошла. Я на все вопросы ответил? — Драко, ты мне врешь, — мулат внимательно взглянул на него. — Ни капли, — фыркнул блондин и вышел из комнаты, не встречая сопротивления. Ему определенно нужно было подумать над словами Забини.***
На зельеварении Драко то и дело косился то на гриффиндорцев, то на Снейпа, который действительно исполнил свои слова и разразился тирадами на красно-золотой факультет. Невилл даже умудрился потерять сознание — и блондин не знал, то ли от испарений от странно пенившейся жидкости в его котле, то ли от страха из-за постоянно орущего и цедящего профессора. В итоге почти все гриффиндорцы получили ряд отработок и снятые баллы, за исключением Грейнджер и Уизли (и Драко прекрасно понимал, что девушка ему просто-напросто помогла). Поттер сам по себе умудрился накосячить, причем так, что в потолке кабинета зияла дыра, и Снейп, отчитавший его по меньшей мере пятью десятками относительно приличных ругательств, назначил ему отдельную от остальных отработку. Похоже, гриффиндорцы, которым и так досталось, даже пожалели своего национального героя и глядели на него с явным беспокойством. Да, Снейп сделал все от себя зависящее, чтобы никто не помешал им с Гарри подраться с определенной целью. Они так и не договорились толком, как именно будут драться, и, видимо, придется импровизировать. Грейнджер вела себя так, будто бы и не получала никакой записки, и его это серьезно волновало. Паркинсон на занятиях не было, благо Снейп еще до урока успел сказать ему, что предпочел оставить ее под защитой в Больничном крыле. Драко очень надеялся, что она действительно под защитой.***
Малфой направлялся в библиотеку, чтобы взять пару книг для очередного эссе, как почувствовал настойчивое прикосновение к своей руке. Драко обернулся и не увидел никого. Значит, Поттер под мантией. Блондин еле заметно кивнул, давая понять, что он его почувствовал, и неторопливым шагом шел дальше, не зная, что ему дальше делать. Он завернул за угол, и его резко схватила чья-то пара рук, кто-то даже успел ладонь на рот положить, чтобы он не закричал. Мгновение — и он увидел крепко прижавшихся к нему Поттера и Уизли, Гарри к тому же еще держал мантию-невидимку. — Прижимайтесь плотнее, — прошептал он тихо-тихо. Идти, согнувшись как можно больше, теснясь друг с другом, было крайне неудобно. Поттер заворачивал разными путями, словно старался увести след дальше, и через некоторое время они оказались у Больничного крыла. Гарри огляделся через ткань, проверив, что никого поблизости нет, и приоткрыл дверь. Паркинсон лежала на кровати и читала какую-то книгу. Увидев, что дверь открылась, она отложила учебник и, сложив руки на груди, внимательно смотрела в их сторону так, что Драко казалось, что на деле она видит их насквозь. Вдруг из-под ее кровати вылезла Грейнджер (как она тут оказалась?!) и наложила на комнату Заглушающие чары. Только после этого Гарри снял с них мантию. — Фух, ушли. Нас никто не заметил, — сообщил Рон, садясь на соседнюю с Паркинсон кровать. — Выглядишь уже лучше. Пэнси действительно поправлялась: раны уже были не такими большими, на лице появился знакомый румянец. — Спасибо, Уизли, — фыркнула она. — Гениальный способ собраться в Больничном крыле, пока Помфри у директора. — Времени у нас мало, — осекла ее Гермиона. — Драко, расскажи подробнее, что было сегодня ночью. Как ты понял, что тебя проверяли легиллименцией? — Воспоминания о нас, нашем расследовании, обо мне и Гарри. Во сне были воспоминания, не испорченные, не… неправильные, как это обычно может быть во снах, но они какие-то мутные, водянистые. Я сопоставил это с Омутом памяти и все сошлось. — Похоже, все так, — кивнула Пэнси и протянула Грейнджер учебник, который она читала до этого. — Тут как раз о таком ощущении написано: мутно, водянисто видна картинка воспоминаний. Так что не зря ты мне с утра книгу о легиллименции притащила. Грейнджер притащила учебник Паркинсон? Заранее? — У нас сегодня занятия с самого утра, а Пэнси все равно тут, и я попросила ее изучить сны при легиллименции, раз у меня времени нет, — объяснила магглорожденная. — С помощью мантии-невидимки и пришла к ней. Сейчас мы даже собраться толком нигде не можем, за любым нашим шагом следят. Я надеюсь, что никто не увидел, как Драко резко пропал. — Мы поймали его недалеко от лестницы, если что, решат, что лестница его перетащила на другой этаж, — произнес Уизли. — Вам надо обсудить драку. Снейп все круто сделал. Правда, Гарри, ты накосячил чересчур. — Да я сам не ожидал, — понуро сказал он. — Я не знаю, что я натворил. — Дыру в потолке, — прыснул Рон, и губы Гарри тронула чуть заметная улыбка. — Скажешь спасибо, если Снейп не заставит тебя ее заделывать без магии, — усмехнулся Малфой. — А вообще, нам действительно нужно обсудить, как мы будем драться, Гарри, — улыбка тут же пропала с его лица. — Сразу за слова и драку прости. — И ты меня, — кивнул Поттер. — Я буду… наверное, в бровь тебе ударю… так, куда еще можно… в скулу… можно чуть под глаз, чтобы, если что, синяк был в качестве доказательства. — Я тоже под глаз, наверное… может, еще лицо царапну хорошо так, чтобы кровь пошла? — предположил блондин. Обсуждать с любимым человеком то, как будешь его избивать, ощущалось сюрреалистично и странно, но у них не было в данный момент иного выхода, когда все готово для осуществления плана. Гребанные планы. — Нет, ребят, так не пойдет, — фыркнула Паркинсон. — Сразу понятно, что вы неравнодушны друг к другу. — В смысле? — Гарри с недоумением взглянул на нее. — Вы в своей драке не затрагиваете нос и зубы — потенциально опасные места. Потому что боитесь сделать друг другу чересчур сильно больно и навредить. Но сейчас вам нужно именно навредить! Малфой, представь, что ты будешь бить… Крауча. Или того, кто избил меня. Гарри, ты можешь придумать, что перед тобой не Драко… а Волдеморт. Поттер взглянул на нее с таким неподдельным ошеломлением, что Пэнси махнула рукой: — Или тоже Крауча представляй. — Это сложно. Драко красивый, сложно представить вместо него кого-то другого, — ответил он, и Рон фыркнул от смеха. — Эй, Уизли! Я реально красивый! — возмутился Драко. — Прости, Малфой, ты не в моем вкусе, — хихикнул рыжий. — Я бы заревновал, будь он в твоем вкусе, Рон, — прыснул Гарри. — Так, ладно… — вздохнул он. — Нос и зубы тоже затрагивать? — Да, желательно, — Паркинсон кивнула. — Пусть Драко разобьет тебе нос, а ты ему выбей зуб. Ему его вырастят быстренько, не парься. — Ужас, и я на это соглашаюсь, — вздохнул Малфой. — Зато мы хотя бы узнаем того, кто работает на этих ебанных Пожирателей. — Смею заметить, твой отец тоже Пожиратель, Драко, — вставил Уизли. — Поверь, он тоже ебанный мудак, как и все они, — выплюнул Малфой со злобой и, увидев, с каким шоком на него смотрят гриффиндорцы, заявил: — Я, блять, ничего объяснять не буду. Впервые перед всеми представителями вражеского (уже нет) Золотого трио он смог признать свое недовольство отцом, его поведением, его воспитанием. Пэнси, Драко знал, и так чувствовала это, но никогда не давала понять об этом даже словом или жалостливым взглядом. Гарри помнил об отношении сына к отцу из его слов, но и он сейчас чуть отвел удивленный взгляд. Грейнджер быстро постаралась взять себя в руки, словно ничего такого не произошло, и лишь бесхитростный Рон то и дело открывал и закрывал рот, в шоке глядя на Малфоя. — В общем, вашу драку мы обсудили, — Гермиона прервала всеобщее удивление. — Теперь давайте подумаем, что делать с тем, что в мысли Драко влезли. Скорее всего, нас всех попытаются рассорить. Слизерин и Гриффиндор растянуть по разным углам проще всего. Поэтому давайте так: что бы мы друг про друга ни узнали, мы не рассоримся по-настоящему. Но возможно, нам надо будет усиленно играть ненависть друг к другу. Еще больше, чем мы играем сейчас. — Не говори за всех, Грейнджер, я тебя и так ненавижу, — фыркнула Паркинсон. — Ненавидь сколько душе твоей влезет, — гриффиндорка не поддалась на провокацию и продолжила. — Драко, Гарри, вас тем более рассорить захотят. И… наверное, нужно придумать еще один повод для драки. Потому что, если человек, который избил Пэнси и посмотрел воспоминания Малфоя — один и тот же, то он может догадаться, что драка предназначена для чего-то. Значит… нужны не только оскорбления, но и что-то другое. — Для конкретного человека, — дополнила Паркинсон. — Я, кажется, придумала. Плевать, кто легиллимент — Барти Крауч-младший или кто-то из слизеринцев. Думаю, оба уже знают, что Драко и Поттер вместе. Драка пусть будет, и кто-то оттащит Драко от Поттера, чтобы тот его не побил и не навредил. Но потом, Драко, тебе придется действовать, по сути, одному. Нужно будет уже перед известным нам врагом разыграть еще одну сценку, но так, чтобы тот не понял. — Какую сценку? — Малфой не совсем понимал, что от него хочет однокурсница. — Этот человек уже знает, что вы вместе, и истинную причину драки можно будет объяснить ревностью. Например… вот как. Драко попросит отвести его в наши владения, чтобы отдохнуть, мол, поест потом, не хочет находиться с этим отродьем — Поттер, это он про тебя так скажет. Этот человек доведет почти до гостиной, и тут, Гарри, тебе надо будет появиться, и своим серьезным тоном заявить, мол, надо поговорить и именно словами, без драки, мол, если у Малфоя кулаки чешутся — это его проблемы, а ему именно обсудить ряд вопросов нужно. Что-то вроде такого. Драко, ты отправишь этого врага в Большой Зал, мол, иди, волноваться нечего. Убедишь его. Человек уйдет, но на деле будет за вами следить издалека. Вы возле слизеринской гостиной разыграете сцену ревности. Только, блять, реально разыграйте! А то еще накрутите друг друга! У вас Поттер именно этим страдает, да и Малфой недалеко ушел. — Эй! — парни одновременно воскликнули и переглянулись друг с другом. — План, в принципе, неплохой, — кивнул Малфой. — А потом что? — Так вы усыпите бдительность, — поддакнула Гермиона. — Предлагаю ночью схватить потом этого слизеринца, когда он будет спать ложиться, и оттащить в ту аудиторию. Мы поможем, можем ближе к ночи под мантией-невидимкой зайти. Веритасерум у нас еще остался, так что мы можем все с помощью него выудить. Малфой кивнул, принимая, что данная тактика действительно верная. Так они смогут узнать, вероятно, что задумывается на финале Турнира. Возможно, эта информация поможет защитить Гарри. Только бы получилось защитить.***
Перед ужином Драко внутри всего трясло, но он тщательно старался не показывать ни толики своего волнения. Ему предстояло избить любимого человека, того, ради которого он согласился отказаться от убеждений отца, которые он ему вдалбливал, наверное, еще с колыбели. Предстояло причинить боль тому, кто любит его. От осознания всего этого в душе Драко что-то беспокойно ворочалось, и даже понимание того, что драка необходима для спасения того же Поттера, никак не успокаивало. Золотое трио появилось, как по расписанию, в нужном месте и в нужное время: Рон, Гермиона и сам Гарри шли почти у стены, обсуждая провал Гарри в зельеварении. Драко встретился взглядом с Поттером и заметил едва видимый кивок: как руководство к действию, Мерлин. Прости, Гарри. — О, да, Поттер, такую дыру сделать — это надо постараться! — начал вести игру Малфой, напустив на лицо надменное выражение. Давно же он его не показывал перед этими гриффиндорцами. — Похоже, ты только хаос и разрушения и можешь нести. Зря грязнокровка помогала сегодня только своему рыжему сосуночку. В следующий раз, Грейнджер, не забывай еще об одном своем полукровном дружке, а то еще, не дай Мерлин, умудрится разрушить многовековую школу, и где тогда будет заниматься твоя грязнокровая голова, а? Не дай уж Потти разрушить школу, по-человечески прошу! Прости, Гермиона. Прости, Рон. Прости, Гарри. Слова действительно возымели действие: то ли актеры из троицы были хорошие (в чем Драко в глубине души оказался не совсем уверен), то ли в самом деле, несмотря на предупреждение, приняли выражение близко к сердцу. Лицо Рона сразу пошло красными пятнами, Гермиона воззрилась на него воинственным взглядом, а Гарри, глядя на него с неприкрытой (не настоящей же?) ненавистью, вышел вперед, ближе к нему. — Заткни свою поганую пасть, Малфой! Давно в хорька не превращался?! А вот это заход на опасную территорию, Поттер. Драко, не злись по-настоящему. Это для дела. — Спорим, ты бы превратился в улитку? В премерзскую слизскую улитку! Которую два года назад твой заплаточный дружок выплевывал, помнишь? — он подошел вплотную к Гарри, в изумрудных глазах которого уже плескалалась ярость. — Малфой, ты нарываешься… — процедил Гарри, тоже подбираясь ближе к Драко. Еще мгновение — и вот он уже почувствовал тепло тела гриффиндорца. Такое знакомое и родное. — Потти, ты бы вообще молчал. Сколько можно прятаться за спины своих… как ты их называешь? Друзей? Пфф! — фыркнул он, пристально глядя в изумрудные глаза. — Да и не только за их. Грюм уже заколебался вытаскивать твою тупую задницу и помогать участием в Турнире. Тебя тянут всеми способами до финала, и я, честное слово, начинаю сочувствовать Грюму — по-моему, он быстрее на работу аврором вернется, заявив, что всяко это лучше, чем помогать одному кретинистому национальному герою, который даже палочку в руках нормально держать не умеет. — Заткнись, Малфой! — рыкнул Уизли и, сжав кулаки, пошел было на блондина, но Гермиона резко схватила того за рукав мантии. Драко хмыкнул, продолжая разыгрывать сцену для своих однокурсников, которые явно заинтересовались ситуацией и с нетерпением ждали, что же будет дальше. — Правильно, грязнокровка, придержи своего сосунка, ему не место среди волшебников нашего круга. Да и в принципе среди волшебников. Впрочем, как и тебе. Тебе — уж особенно. Тут Гарри резко кинулся на Малфоя, сбивая его с ног, причем так неожиданно, что тот не успел сориентироваться и ударился спиной о каменный пол. Боль сразу пронзила позвоночник, и Драко зашипел, вполне себе искренне: — Поттер, мудила! — успев перехватить замахнувшийся на него кулак гриффиндорца, Драко другой рукой успел ударить Гарри по лицу, отбивая у того спесь. Секундное замешательство брюнета — и вот уже Поттер находится внизу и извивается в руках слизеринца, пытаясь вырваться из хватки. Боковым зрением он видит, что Рон хочет прийти на помощь другу, но Забини вовремя успел перехватить Уизли, и тот только и мог, что пытаться вырываться из цепкой хватки Блейза. Драко увидел перед собой разъяренный взгляд гриффиндорца, еще мгновение — и вот новый удар по челюсти, и блондин чувствует, как во рту и по губе стекает кровь: — Ебанная ты сука, Поттер! Завязалась уже кровавая драка. Малфой чувствовал, что между ним и Поттером пробегали искры магии, и вовсе не добрые: Гарри явно был разъярен, и Малфой не понимал, в чем дело. В его словах? Так все были предупреждены, или все-таки выражения, которые сам слизеринец уже вовсе не считает правдой, проникли в сердце Гарри и начали его разрушать? Поттер, не дури, пожалуйста. Драко, пытаясь подавить рвущуюся наружу панику, начал методично отвечать гриффидорцу, чувствуя, как с каждым его, Малфоя, ударом его собственное сердце разбивается. Прости, Гарри. Каких-то полгода назад он со спокойной (а спокойной ли?) душой побил бы национального героя, оставил на нём множество отметин, мстил бы и отвечал… И был бы счастлив (возможно), что унизил и сделал больно Поттеру. В данный момент от того же резало сердце, крутило внутренности, а в горле, которое ухватил было Гарри, стоял болезненный комок. Казалось, ещё секунда — и он не сдержится, вырвется из его горла мучительный крик, а из глаз брызнут предательские слезы. Сука, убить надо того, из-за кого им обоим сейчас больно. И физическая боль — ерунда по сравнению с тем, что Драко чувствует в своей слизеринской душе. Он замахнулся и ударил Гарри в скулу, отчего кольцом прорезал кожу, и сейчас на лице гриффиндорца оказалось ещё больше крови. Секунды хватило Малфою, чтобы взглянуть в глаза Гарри и увидеть за стёклами очков ту же боль, что и у него внутри, что разрывала душу и так страшно ныла в сердце. Гарри тоже не хочет причинять ему боль. Прости, Гарри. Малфой замахнулся для очередного удара и почувствовал, как кто-то резко ухватил его за туловище и оттащил от гриффиндорца. Кто?! Кто, сука?! Драко повернул лицо, шипя, и увидел… Нотта. Сука. Надо было догадаться. Ебанный Тео. — Малфой, вот что ты цапаешься с этой челядью? — раздался его бархатистый голос. — Уймись… Пошли в Больничное крыло. — Нихрена подобного, — прорычал он, глядя на Поттера, которого оттаскивал Крэбб. Что?! Блядство! Так кто из вас — ебанный мудак, избивший Паркинсон?! С какого ляду Крэбб оттаскивает Поттера?! Что, блять?! Кто?! Малфой перевёл взгляд на опешившую Грейнджер, успевшую взять себя в руки и подскочившую к Гарри. У Поттера на лице уже изрядное количество кровоподтеков, бровь и скула рассечены его кольцом, на ноге виднелась открытая рана, на губах отчетливо блестела кровь. Впрочем, Драко чувствовал, что и сам выглядит не лучше: во рту отчётливо ощущался металлический привкус крови, бровь и глаз саднило. — Крэбб, Нотт, отведите меня в нашу гостиную! Я не собираюсь ужинать вместе с этими гриффиндорскими отбросами! — прорычал он с трудом: отчего-то ещё сильно болел язык, видимо, он его прикусил в ходе драки. — Так Поттера сейчас все равно к Помфри поведут… — начал было Нотт. — Ну, точнее, сначала в их башню, а потом — к Помфри, когда она явится в Больничное крыло… — Отъебись! Сука, Поттер, ты за все поплатишься! — Рыкнул он. — Крэбб, Нотт, ведите меня! Живо! — Это ты своему Крэббу с Гойлом можешь указывать, а не мне, Малфой, — фыркнул Тео. — Доведу тебя лишь по доброте душевной и потому, что Крэбб в одиночку тебя ещё уронить может пару раз. Кстати, а Гойл где? — На отработке у Грюма, — пробубнил Винсент. — Так тащите меня от этих мерзкокровых сук! — проворчал Драко, и Нотт и Крэбб, подхватив его под мышками, повели в сторону слизеринской гостиной. Обернувшись, он увидел, что избитого Поттера поднимают его друзья и… Забини?! Какого хера?! Драко плелся, под нос себе ворча слова недовольства в адрес «отбитого Поттера» и заодно следил за поведением Нотта и Крэбба. Винсент был глуповат и на роль подставного агента явно не тянул, но теперь он не знал, что и думать. Подозрения пали на обоих… И на Забини тоже, хотя… Кто его знает. Но Блейз вёл себя явно странно. Только слизеринцы успели дойти до своего подземелья, как за их спинами послышался знакомый голос: — Эй, Малфой! Надо поговорить! Драко обернулся и увидел своего Поттера. Видок у того был совсем не очень. Прости. — Чего тебе, Потти? Достаточно уже поговорил! Скажи спасибо, что Помфри нет на месте, а то бы она тебе сразу же вместо лечения вставила бы что-нибудь в твою мерзкую задницу! — продолжил сцену Малфой. Гарри рыкнул и со злостью во взгляде перевел взгляд с Малфоя на Нотта и Крэбба. — Нотт, Крэбб, оставьте нас с Малфоем буквально на пару минут. Нам надо поговорить, ибо кое-что меня уже подзаебало. — И ты думаешь, мы тебя с ним так легко оставим? — фыркнул Нотт, продолжая крепко держать Драко. Отпусти меня, сволочь. — Хм, интересно, что же наш Потти хочет мне сказать? Ладно, Нотт, Крэбб, идите пока что. Я сам доберусь до спальни, у Поттера силенок оказалось маловато, чтобы меня дезориентировать… Прости, Потти, сложное слово употребил, — усмехнулся он, наблюдая за злившимся (по-настоящему?) гриффиндорцем. — Ты уверен, что тебя стоит с ним оставлять? — Нотт с недоумением изогнул бровь. — Да, идите уже на ужин! — процедил Малфой. Слизеринцы, пожав плечами, отошли, и Драко с облегчением увидел, как взгляд Гарри из яростного становится заботливым и обеспокоенным. Поттер чуть заметно кивает, давая понять, что начался новый раунд их игры. — Драко, что ты начал сегодня? — шикнул он не слишком громко, но достаточно, чтобы его услышали. — Это что за крик был? Ты зачем Гермиону оскорбил, Рона? Да и меня? Что на тебя нашло? — Что на меня нашло?! — взвился Малфой, играя роль и видя в глазах гриффиндорца одобрение. — А нечего из меня идиота делать, Поттер! Сука, я ж тебе поверил! Даже Паркинсон, блять, поверила! А ты… А твои ублюдки тебя ещё и покрывали! — Ты что несешь, Драко?! — Не смей называть меня по имени, соплохвост хренов! — Малфой рычал. — А то ты, блять, не знаешь! Никто не смеет меня оставлять в дураках, ты, шрамоголовый кретин! Думал, я не замечу, как ты мило ворковал с этой Лавгуд?! — Почему-то Драко вспомнилась именно она. — Ты идиот или как?! Драко… — Не имеешь больше права называть меня по имени, мудила!!! — Блять, Малфой! Луна мне просто друг, а ты сейчас поступаешь как кретин! Я сколько раз говорил тебе… — Я видел, как вы с ней крепко обнимались! Ты гладил её по талии и поцеловал! Мало того, что ты меня предал — и будь готов, Поттер, я тебе отомщу — так ты ещё вспомни, что ей тринадцать всего! — Малфой! Я ее не гладил! Да и целовал в щеку! Как и она меня! — Ах, так ещё и она тебя? Так у вас все взаимно? Ну что ж, счастья тебе в семейной жизни, детишек побольше, что там ещё желают? И сколько времени тебя твоя грязнокровка и предатель крови с заплатками на штанах покрывали?! Надо же, я считал их умными — ладно, не Уизли, а Грейнджер, даже пытался наладить общение! Недостаточно я для тебя унизился, решил меня вообще в пол вдавить?! Не выйдет, Поттер! Я тебе отомщу! И со своим мегарасследованием идите нахер! У Паркинсон, видимо, жизнь скучная стала, раз она себе все это придумала, а ваша Золотая троица и рада была этим делом воспользоваться, прикрывая ваши встречи с Лавгуд! Сука ты, Поттер! Ненавижу! Надеюсь, на этом ебанном Турнире тебя кто-нибудь сожрет! — выпалив это, он подошёл к двери гостиной. — Я тебя ненавижу, Поттер! И да… Не волнуйся, я непременно сообщу Грюму о том, как вы пытаетесь под него копать! Ему определенно будет приятно! — Драко быстро исчез за дверью гостиной, от души надеясь, что Гарри не обиделся и что Крэбб или Нотт — или хрен их теперь знает, оба — все подслушали и сделали именно те выводы, которые нужны их компании. Драко прошел в душевую и оглядел себя в зеркале. Да уж, отец явно бы не обрадовался, увидев своего наследника в таком неподобающем виде: с синяком, разодранным лицом, с кровавыми губами от сбитых зубов… Люциус всегда ненавидел маггловские методы доказательства своей правоты, предпочитая аристократично, как он считал, унижать людей словом. Малфой в глубине души думал: каким, должно быть, нудным был его отец в годы учебы в Хогвартсе, если так ни разу и не подрался. За этими мыслями пришли и другие, уже более беспокойные: как там Гарри? Не сильно ли ему больно, не поверил ли он в то, что Драко говорил? Вроде знал слизеринец, что Поттер прекрасно все понимал и не вник ни на йоту в те злые слова, что он говорил, но какой-то червячок сомнения все равно присутствовал. Выглядел Гарри, к тому же, явно хуже самого Малфоя, так что теперь беспокойство о его состоянии выходило на первый план. Это для дела, Драко, это для дела. Для того, чтобы помочь Гарри. Тем не менее, от этой драки, от самого себя было мерзко.***
Малфой так и не попал на ужин, не решившись выйти после драки и щеголять перед учителями с побитым лицом и подумав, что Снейп ночью все равно залечит — уже после того, как они поговорят с возможным предателем. Спустя минут двадцать после ужина Драко прилетел заколдованный журавлик. Закрывшись пологом, он открыл его и уставился на единственное слово, написанное прыгающим и размашистым знакомым почерком Гарри. Паркинсон точно пора в авроры. Она оказалась права. «Нотт».***
Поздно вечером Драко делал все возможное, чтобы не заснуть: читал книгу, но когда глаза начали закрываться, отложил ее, надоедал Забини, посмеиваясь — в шутку, конечно — над его любовью из Гриффиндора. Впрочем, тот завуалированно хихикал и над его «дамой, ой, блять, парнем сердца». Правда, блондин тут же нацепил хмурое выражение лица, подтверждая тем самым их с Поттером ссору. Еще до этого Блейз пытался выяснить, что случилось между Гарри и Драко, что они устроили целую бойню, но парень наотрез отказался объясняться, и мулат все же отстал, впрочем, заявив, что все равно все узнает. Малфой лишь фыркнул и пожелал ему удачи в его «глупых изысканиях». Ближе к одиннадцати ночи он отправил Гермионе записку с обновленным паролем к слизеринской гостиной и сам вышел туда, и как оказалось, очень даже вовремя: там оставался лишь Нотт, дописывавший эссе по зельеварению. — О, привет, звезда вечера, — хмыкнул тот, поднимая голову на шум услышанных шагов. — Выглядишь премерзко. — И тебе добрый вечер, — ехидно усмехнулся Драко, садясь на диван. — Я не звезда вечера, я звезда всего Хогвартса, пора бы уже запомнить, Тео. Да, ставить себя превыше всех вполне в духе Малфоев. Но и Блэков тоже. — Но сегодня ты точно побил все рекорды, — засмеялся Тео, откладывая перо. — Тебя даже пуффендуйцы обсуждали. — Какой позор! — блондин с наигранным трагизмом положил руку на грудь. — Пойду сопьюсь от негодования! — но потом решил отставить дежурный фарс и спросил уже более серьезным тоном: — Что там говорили, интересно? — Кто что говорит. Эх, жаль, Паркинсон не было на ужине, она бы всех так просветила и столько бы слухов собрала! Вот сука гордая, притворяется хорошо. Из-за тебя, мудилы, Пэнси в Больничном крыле. Пусть скажет спасибо, что гриффиндорцев надо ждать. — Например, что говорят? Мне аж интересно. — Самых популярных слухов два: первый состоит в том, что ты на деле влюблен в Грейнджер и пытался привлечь ее внимание, а Поттер тебе помешал… Драко аж прыснул со смеха, настолько глупым и нереалистичным казался этот вариант. Нет, Гермиона определенно умная и красивая девушка, но вот только она встречается с Крамом, да и в принципе Малфою как романтический вариант неинтересна. — Что?! С грязнокровкой?! Они посчитали, что мне нравится грязнокровая, да тем более, эта заучка Грейнджер?! Ставлю на то, что такую ересь придумали гриффиндорцы! Нет смысла играть для того, кто уже знает, что они с Гермионой общаются, но надо же убеждать Нотта в том, что Малфой не в курсе его настоящей роли. — А вот и нет, — хмыкнул Нотт. — Это мнение пуффендуйцев. Гриффиндорцы поддерживают другой вариант: они считают, что ты втюрился в Поттера и нарочно спровоцировал его на драку, чтобы получить его внимание. Будь дело на третьем курсе или в начале четвертого, Драко бы даже согласился: ведь, по сути, тогда все так и было, он всеми способами старался завладеть вниманием гриффиндорца. — Еще хлеще, — Драко хохотал. — Гриффиндор — это диагноз. — Определенно, — с явной осторожностью произнес Тео, и Драко заметил, что тот явно старается подбирать слова, прежде чем говорить. Интересно. — Да уж… Больше никаких вариантов нет? За что Слизерин и Когтевран выступают? — Наши посчитали, что вы просто поцапались в очередной раз и сказали, что уже успели соскучиться по вашим дракам, а Когтеврану вроде как плевать, хотя Лавгуд какую-то ересь несла. — Лавгуд всегда ересь несет, — нарочно прошипел он, подыгрывая сказанным часами ранее словам о том, что Луна якобы была с Поттером. — В этот раз она сказала, что драка стала проявлением вашего искреннего светлого героизма, — фыркнул Нотт, снова беря перо в руки. — В общем, Лавгуд как всегда, живет в своем мире. Малфою пришла в голову мысль, что в какой-то мере Луна оказалась права. По сути, избить любимого человека, пусть и ради важного дела — в какой-то мере героизм. — Да, Лавгуд — это Лавгуд, — обтекаемо сказал он и услышал, как дверь гостиной открылась. Оба парня повернулись на шум, и Драко увидел, что никто в итоге не вошел, и это стало для него стимулом к действию. Малфой резко вытащил свою палочку и, выставив ее на опешившего Нотта, произнес: — Инкарцеро! — Что ты… — веревки окутали его тело. — Малфой!!! — Заткнись! — шикнул он и наложил на всякий случай Заглушающие чары на гостиную и Запирающие на двери всех спален, чтобы никто не помешал им беседовать. Как только все было выполнено, их с Ноттом взору предстали Гермиона, Рон и сам Гарри — уже почти и без ран. Видимо, Грейнджер помогла. Теодор пару секунд с недоумением смотрел на них, а когда до него дошло, он истерически захохотал. — Чертово блядство! — смеялся Нотт, пытаясь вырваться из веревок. — Догадался, Малфой, догадался, да? Как ты понял, что это я твои мерзкие мыслишки подсмотрел? — Ты сам попался, — рыкнул он и боковым зрением заметил, что Гермиона уже достала пузырек с Веритасерумом, пока Нотт отвлекся на разговор с Драко. — Ебанный Забини, — усмехнулся Тео. — Не вовремя, блять, возвращался от своей Патил. Пришлось прервать сеанс. Я бы успел все следы своего присутствия скрыть. Так бы от тебя уже давно места мокрого не было, Малфой. — Слышишь, ты! — Гарри резко схватил его за подбородок и приподнял голову. — Это от тебя скоро места мокрого не останется, я об этом позабочусь. — Ой, ути-пути, национальный герой встал на защиту униженных и оскорбленных? А как же ваша гриффиндорская честность? — Можно подумать, я совру, показав твое мудачество в открытую, — Поттер резко приподнял его голову повыше. — Давай, Гермиона. — Что за… — прошипел он и тут увидел подходящую к нему гриффиндорку с флаконом. — Идите…! — парень начал мотать головой, но Гарри резко сориентировался и крепко зажал его голову между своей грудью и локтем. Однако Нотт сжал губы и зубы, чтобы не дать Веритасеруму проникнуть в рот. — Вот сука, — рыкнул Рон и, подойдя ближе, начал пальцами сдавливать его челюсть, вынуждая раскрыть рот. — Малфой, достань его палочку из кармана, тебе удобнее. Драко кивнул и, выполнив сказанное, протянул рыжему палочку, но тот помотал головой. — Я сейчас раскрываю ему рот, а ты эту палочку поперек впихнешь ему между зубов, ясно? Выплюнуть не сможет, я челюсть буду крепко держать. И рот будет открыт. Давай. — Хорошая идея, — кивнул слизеринец и под возмущенный рык Тео смог засунуть палочку, и теперь из-за крепко держащих его Рона и Гарри не мог ни закрыть рот, ни избавиться от палочки. Гермиона теперь уже спокойно подошла к нему и плеснула ему зелье. Нотт пытался выхаркнуть его, но ребята крепко держали парня, и у того ничего не получилось, пришлось сглотнуть. Лишь после этого Уизли и Поттер выпустили его из своей хватки. Драко по глазам Теодора видел, как Веритасерум начал свою работу: глаза начали затуманиваться, тело мигом расслабилось, лицо тоже разгладилось. Вдруг парни услышали шум открывающейся двери гостиной, и Драко, похолодев, резко выпустил палочку вперед, собираясь оглушить любого не вовремя зашедшего, но выдохнул, когда к ним зашла уже восстановившаяся Паркинсон. — Я не могла пропустить историческое событие, — хмыкнула она. — И вы бы Отвлекающие чары на гостиную наложили, на всякий случай, раз уж на дверь гостиной нельзя Запирающее наслать. — Разумно, — согласилась Гермиона и, достав палочку, произнесла заклинание и повернулась к Тео. — Ну что, кажется, допрос можно начинать. Как тебя зовут? Полное имя? — Теодор Вальфинг Нотт, — отчитался тот уже спокойным голосом. — Ну и имечко, — фыркнул Рон. — Говорит человек со вторым именем «Билиус», — засмеялся Гарри, за что получил тычок от друга. — Ау! — Заткнись, Гарри! Малфой лишь чуть усмехнулся по-доброму, глядя на гриффиндорцев, и снова перевел взгляд на связанного Нотта. — Ты следил за нами? — спросила Паркинсон. — Как давно? — Последние три недели следил. — Кто тебе дал такое задание? — тоном аврора произнесла Пэнси. Точно, ей надо в Аврорат. — Я не знаю, отец сказал, что я должен следить за Поттером и отчитываться обо всех его передвижениях Грюму, а также слушаться его, что бы он ни сказал. Когда я узнал, что Малфой и Поттер общаются, я обо всем сообщил Грюму, и тот приказал мне следить за ними двумя. Когда я узнал, что вы впятером общаетесь, мне надо было следить за всеми вами, — размеренно говорил Тео. — Что ты узнал? — поинтересовалась Грейнджер. — Что Малфой и Поттер вместе, что Паркинсон первая заметила, что что-то не то. Узнал, что вы ведете расследование и хотите следить за Грюмом. Правда, про расследование я узнал уже из воспоминаний Малфоя, куда я влез ночью. — Ты успел сообщить об этом Грюму? — спросил Гарри. — Нет, его сегодня в школе не было, — буркнул Нотт. Малфой выдохнул: кажется, у них еще есть время. — Кто-нибудь вообще знает о нашем расследовании, кроме тебя? Если не Грюм, то кому-то еще ты говорил? — Нет, я работаю тайно. — Ты под Обороткой избил Пэнси? — рыкнул в его сторону Рон. — Зачем? — Да, я. Она меня выбесила. Сука. Я подумал, что она, болтушка, не выдержит и сама расскажет мне, в чем дело и что на самом деле происходит между Малфоем и Поттером, что вы все задумали и почему вместе проводите время, почему она прикрывает Малфоя и какая вообще у нее роль. Она посмела прикрываться именем Темного Лорда, хотя на деле давно предала его славное имя и чистоту своей крови. Впрочем, как и Малфой. Надеюсь, Люциус скоро узнает об этом. У Драко свело внутренности от слов Нотта. Тогда отец его точно уничтожит. Гарри, видимо, почувствовал тревогу слизеринца и осторожно взял его за руку и погладил пальцем. Как ни странно, этот небольшой и обычный жест поддержки немного успокоил, хотя внутри все холодило от ужаса. — Оборотное зелье тебе дал Грюм? — шикнула Пэнси. — Да. — А волос сам стащил с Гойла? Что ты с ним сделал? — Волос взял сам. Его вырубил и запихнул в одну нишу на время. Ничего с ним не случилось. — Кто скрывается под личиной Грюма? И что готовят на Турнире для Гарри? Какая опасность ему грозит? Нотт с недоумением и непониманием взглянул на слизеринку, будто пытался что-то сопоставить, но под сывороткой правды это было сложно. — Я не знал, что кто-то скрывается под личиной Грюма. Я не знаю, что готовят для Поттера на Турнире и какая опасность ему грозит. — Какие задания тебе давал твой отец и Грюм? — спросила Грейнджер. — Следить за Поттером, за вами всеми, узнать, что вы скрываете и сделать все возможное, чтобы Поттер был жив и здоров к финалу Турнира. — Зачем Гарри так нужен в финале?! — не вытерпел Малфой. — Он должен пройти испытание и схватиться за Кубок первым, поэтому Грюм подстроит все так, чтобы Поттер прошел испытание, опередив всех. А вот это уже новая информация, и Драко обратился в слух, стараясь не упустить не единой детали. — Зачем он должен схватиться за Кубок первым? — кусая губы, спросил блондин. — Я не знаю, — проговорил Нотт. — Гарри должен победить или именно взять первым Кубок? — вдруг поинтересовалась Гермиона, и Драко странно взглянул на нее. Какая, собственно, разница? Тот, кто возьмет Кубок первым, и будет победителем? Или… нет? — Он должен взять Кубок. — Откуда ты это знаешь? — Я подслушал разговор отца и Грюма. — Что готовит твой отец и Грюм? — Я не знаю. — Но они где-то работают вместе? — все выспрашивала Грейнджер. — Не знаю точно, но полагаю, что да. — Это связано с Волдемортом? — поинтересовалась она с осторожностью. — Да, потому что отец говорил, что он скоро вернется, — пробубнил Тео, и Драко заметил, что постепенно взгляд перестает быть таким затуманенным. — К нему возвращается сознание. Что теперь будем делать? Обливиэйтом долбанем? — рыкнул Малфой, понимая, что действия дальше они не особенно продумали ситуацию. — Мы ему все можем стереть случайно или вообще не стереть ничего! — Драко, угомони свою истерику, мы с Грейнджер все уже продумали, — усмехнулась Пэнси. — Гарри, бери свою мантию и иди за Снейпом. Заодно поделимся информацией. Гарри кивнул и, быстро накинув мантию, покинул гостиную. — Идея отличная, — выдохнул слизеринец. — Вот только Снейп нам головы открутит за самодеятельность. — В первый раз, что ли? — фыркнул Рон, презрительно глядя на уже ухмыляющегося Нотта. — Надеюсь, Снейп не слишком будет разозлен… — Пэнси подошла к Нотту вплотную и вдруг резко врезала тому по челюсти так, что тот аж взвизгнул. — Это минимум, что я тебе сделаю, сука ты! Дверь в гостиную резко раскрылась, и в слизеринской гостиной появился Снейп и семенящий за ними раскрасневшийся Поттер с мантией под мышкой. Драко непроизвольно сжался: если до этого момента он видел своего крестного очень злым, то сейчас он был действительно в неистовой ярости. Малфой понял, что им непременно достанется. — А вы, значит, на оба фронта работаете, профессор? — фыркнул Нотт, глядя на Снейпа. — Что будет, когда Лорд узнает об этом… Удар! Из носа Тео хлынула кровь, и Драко отошел, потирая раненые от резкого удара костяшки рук. Северус непроницаемым взглядом посмотрел в его сторону и, сняв наложенные Гермионой Отвлекающие чары, подошел к Тео. — Лорд знает обо мне достаточно, мистер Нотт, — Снейп достал палочку, и наставив на него палочку, произнес: — Обливиэйт! Нотт с недоумением взглянул на него и отключился. Еще пара мгновений — и веревки спали с его тела. Профессор парочкой легиллимистеческих заклинаний порылся, как посчитал Драко, в его голове, после чего отлевитировал в его комнату, предварительно заставив Грейнджер снять все наложенные чары. Когда Тео оказался спящим в своей кровати, Снейп со злостью взглянул на них и процедил: — Немедленно ко мне. Я вам устрою расследование, будьте уверены! Такое, что долго не забудете! — и направился к выходу. У Драко от столь злого тона свело все внутри, и, посмотрев на друзей — теперь уже друзей — понял, что страшно не ему одному. Гарри взял Драко за руку и снова успокаивающе провел пальцем по ней. Малфой лишь чуть улыбнулся и чуть сильнее сжал руку Гарри в своей. Хотя бы любовь успокаивает. Она у него теперь точно есть. В виде одного шрамоголового гриффиндорца.