Бабочки в волосах

Она стояла за углом школы, сжимая пухлыми, покусанными губами тонкую сигарету из почти закончившейся пачки, купленной только вчера вечером. Дрожащая рука, сжимавшая черную зажигалку пытается поднести пламя к кончику сигареты, но получается не очень хорошо. Даша раздраженно выдыхает через нос, левой рукой обхватывает запястье правой, надеясь снизить дрожь и это получается, не сразу, но получается. Сигарета поджигается и лёгкие с упоением втягивают как можно больше желанного никотина, циркулируют дым, сама Дарья с наслаждением закрывает глаза, наконец-то чувствуя себя хоть немного, но лучше. Внезапно, справа от себя, она слышит шаги, вздрагивает, глаза широко открывает, боясь, что это может быть директор — Степан Михайлович, или того хуже, его заместительница — Полина Владимировна, старуха противная и крайне неприятная. Она бегло оглядывается, расслаблено выдыхает, видя, что это всего лишь Юлик со своей компанией, Онешко трёт ладонь о ладонь, подходя ближе. — Привет, сигаретки не найдётся? — Спрашивает он, проводя ладонью по своей густой шевелюре, которая, кажется, абсолютно всегда прибывала в идеальном состоянии. Даша одно время даже думала, что на укладку он тратит несколько флаконов лака, но потом поняла, что за столь долгое время волосы решили, что это их истинная форма и по-другому более не ложились. — Найдётся, — Дарья сперва хотела соврать, но потом поняла, что Юлик ей ничего плохого не сделал, как и его компания, даже более того — несколько раз спасали от приставаний ОБЖешника, что отличался особым парфюмом из перегара и сигаретного дыма, чувством юмора для отсталых и какими-то странными замашками на пожары — каждый второй урок посвящался именно этой теме. Каплан достаёт из кармана толстовки пачку сигарет, с сожалением замечает, что всего их осталось четыре, значит юликовская компания пачку эту успешно раздербанит. — Капсульные что ль? — С неким разочарованим спрашивает Кузьма. — Ну капсульные ток пидоры курят. Вопреки собственным словам сигарету из пачки он достаёт и тут же закуривает, Юлик усмехается, зажимая свою сигарету между тонкими пальцами. — Пидоры, значит, — многозначительно произносит Онешко, смотря на довольного Гридина, который в ту же секунду тушуется, хочет что-то сказать в своё оправдание, но Руслан его перебивает, сперва поджигая сигарету Юлика, а после свою. — На холяву и уксус сладкий. — Ага, а ещё дареному коню в зубы не смотрят, — с видом кандидата точных наук произносит Кашин, делая настолько пафосное лицо, словно он сейчас не старую поговорку сказал, а как минимум всего «Гамлета» наизусть рассказал. Он тянется за сигаретой, но Юлик его опережает — запястье рыжего сжимает и руку опускает. — Последнюю даже крысы не берут, — голос у Юлика такой, словно он объясняет ребёнку сколько будет два плюс два, а не напоминает негласное правило всех курильщиков: молодых и старых, бедных и богатых. Кашин расстроенно выдыхает, тянется к сигарете Руслана, но тот средним пальцем ему в лицо тычет. А Юлик меж тем в глазах Даши стал как минимум рыцарем в серебряных доспехах, Каплан вздыхает расслаблено и благодарно на Онешко смотрит. — Сегодня какие-то мутки у Шпагиной намечаются, — как бы «между прочим» вставляет Руслан, делая особенно сильную затяжку и тут же сильно закашливается, Юлик несильно бьёт того по спине. — Спасибо. У неё родители в деревню вроде как уехали. — Не понимаю, зачем ездить в какие-то деревни, если Нижнедеррийск — одна сплошная деревня, — говорит Кашин и по его лицу видно, что он действительно не понимает. — Делать им что ли больше нечего? Не понимаю. — К чему я клоню, кто пойдёт? Общается алкоголь и хорошее времяпровождение. Кузьма печально качает головой, взгляд на землю опускает, всем своим видом создавая впечатление полного отчаяния, обиды, грусти, бесконечной печали. Юлик кладёт ему руку на плечо, сжимает, смотрит так, словно у Кузьмы умер кто-то, по сути, так оно и было — умер шанс увидеть Катю, а такой шанс воистину был один из чёртового миллиард. Глядя на эту трагичную сцену даже Дарье стало как-то не по себе, последовав примеру Кашина, она опускает взгляд в землю, в знак скорби, а поднимает назад только когда слышит голос Кузьмы. — Мне надо Рыжика в ветеринарку сводить, он сожрал что-то... — Голос его ещё более опечаленный, чем внешний вид, но сейчас Даша не была полностью уверена в том, что всё дело в упущенной попытке увидеть Екатерину. На мгновение ей в голову закрадывается мысль, что Гридин переживает из-за Рыжика. Но судя по безразличным лицам остальных людей судьба Рыжика волновало их мало, ну или просто они привыкли к тому, что это животное жрёт всё подряд и чувствует себя великолепно. Но существование некого мифического Рыжика настолько запало в душу Каплан, а интерес к неизвестному настолько возрос, что она решается спросить: — Кто такой Рыжик? — Спрашивает она, видит довольную улыбку Гридина, слышит обречённые вздохи ребят и понимает, что вероятно, зря задала этот вопрос, но Кузьму уже было не заткнуть. — Ты не слышала о Рыжике? — Удивлённо спрашивает подросток, словно Рыжик — местная достопримечательность, о которой должен знать абсолютно весь Нижнедеррийск. — Ты многое упустила, дорогая! Рыжик — мировая собака... — Ага, ему сорок лет, — перебивает Никиту Юлик, вероятно, слышавший эту историю свыше двадцати раз, Даня и Руслан, стоящие рядом, многозначительно кивают. — Он удивительный пёс, сам гулять уходит, сам приходит. Порой иду в школу, а он только возвращается, идёт весь такой серьёзный, крутой. — Воодушевленно продолжает Никита, игнорируя вздохи друзей. — Его ещё ненавидят все, помню, иду в магазин, а Рыжик уже там, стоит, на охранника смотрит, а охранник ему говорит, мол, на колбасу пущу. На балконе у меня живёт, хоть дома бывает редко. — Невероятно, — комментирует Дарья, вкладывая в свой голос всю возможную искренность — она ужасно не хотела, чтобы юликовская компания разочаровалась в ней как в собеседника и больше никогда не подошла, на жизнь Каплан это, конечно, мало влияло, но, тем не менее, было бы неприятно. — Да, а ещё злющий, как пиздец, но классный он, конечно, классный... — Кузьма отстранено улыбается и сигарету наконец-то докуривает, о красные кирпичи школьной стены бычок тушит. — Вернёмся к начальной теме разговора. Все, кто пойдут к Шпагиной, поднимите руку, — Тушенцов сам руку поднимает, следом Онешко, пожав плечами, руку с недокуренной сигаретой вверх тянет; пепел с сигареты падает ему на волосы, он головой неловко трясёт и смеётся. Рука Кашина остаётся внизу, оргументирует он это тем, что мать его собирается устроить семейный ужин. Взгляды двух желающих направляются на Каплан, девушка сперва не понимает, что от неё хотят — думала, что вопрос этот решается исключительно между парнями и её никак не касается. Но сейчас видит, что её решения ждут. Вероятно, из вежливости, думает девушка, но, тем не менее, руку поднимает. — Вот и решили, — довольно произносит Онешко, тушит бычок о кирпичный выступ, сильнее кутается в пиджак — подул внезапный, достаточно сильный ветерок. — Там и встретимся, отметим окончание недели, так сказать. Пока, Даш, встретимся на ШАГе. ШАГ — школа активного гражданина, уж если вы не любите аббревиатуру, довольно странное мероприятие, проводящееся раз в месяц, в пятницу. На это мероприятие приглашают различных «интересных» личностей, которые хотят рассказать детям что-то, о чем они наверняка не знали. Но к сожалению, дети в Нижнедеррийске настолько прохавали эту жизнь, что сами с блеском могли бы провести мероприятие подобного рода. Степан Михайлович настолько сильно «старался» удивить своих подопечных, что гости ШАГа приходили в школу следующей чередой: мент, священник, ветеран. В основном они все вещали одно и тоже: алкоголь — фу, сигареты — фу. Дарья бы не удивилась, если бы в один момент один из таких гостей, разденется, стянет с лица маску и перед ними предстанет Данила Степанов. — Пока, ребята, — Каплан коротко взмахивает рукой, бычок падает на землю и она тушит его носком кроссовка, вслед ребятам смотрит, губу прикусив. Где-то внутри появляется надежда на то, что им всё же удастся подружиться, но надежду эту она тут же прячет где-то глубоко в себе, понимая, что такая удача ей никогда не обломается; надо было ей как минимум родиться в другой семье, в другом городе, с другой внешностью и не разъебать свою менталку в таком раннем возрасте. Спины одноклассников скрываются за углом школы и девушка, вновь натянув рукава кофты на ладони — своеобразная привычка — поворачивает и идёт в обратном от них направлении, ведомая желанием зайти в школу через чёрный вход. *** — Нас в семье было десять человек, восемь из которых дети, — говорит один из гостей ШАГа, сейчас была очередь ветерана, которого все дети видели уже раз в двадцатый. И вся проблема в этом ветеране — ему едва было лет шестьдесят, но он фанатично утверждал, что во время второй мировой ему было пятнадцать. Чем бы дитё не тешилось, как говорится. — Есть было совершенно нечего, мы из кожи вон лезли, чтобы найти пропитание, умирали от голода... По-видимому, таков житейский закон: каждый человек имеет то, что ему не нужно. Женатые люди имеют жен, и, по-видимому, ничуть не дорожат ими; а молодые холостяки горюют о том, что не могут ими обзавестись. У бедняков, с трудом могущих прокормить самих себя, бывает до восьми человек детей. Богатые старики, которым некому оставить своих денег, умирают бездетными.