Быть счастливым

      если бы итэру когда-нибудь пришлось охарактеризовать сяо, то ему было бы трудно выбрать между словами «погибающий» и «страдающий». объяснение этому найти очень просто: когда путешественник смотрит на одинокого адепта, то ненароком думает о его переживаниях. несколько дней назад он мог вспомнить, как сяо тяжело смотрел вдаль на балконе постоялого двора ваншу, сжимал свою ладонь и явно предавался какой-то внутренней несказанной горечью. его жесты и взгляд давали понять итэру то, о чем адепт обычно не говорит — давали понять, насколько сложные процессы возникали внутри многолетней раненой души. путешественник никогда бы не пережил ту же боль, однако вполне мог бы поставить себя на место сяо. это сделалось бы далеко не для того, чтобы нагрузить себя чужими проблемами, а чтобы немного морально приблизиться к отчужденному, как ему казалось, человеку. так уж выходит, что вечно помогающий другим итэр хочет помочь и тому, кто этого даже не просит; сложно понять, не просит ли сяо, потому что не хочет принимать помощь или же потому что не умеет. для путешественника в действительности не столь важно, почему адепт до сих пор не говорит что-то вроде «избавь меня от моей многолетней битвы». и вряд ли хоть кто-то еще был бы настолько прост и честен в своем отношении к адепту.       помимо безграничной искренности в итэре есть та самая черта характера, притягивающая к себе других. благодаря ей он может сближаться даже с теми, кто по своей натуре держится от общества на расстоянии. другими словами, даже вечно закрытый в себе сяо изредка оказывается рядом с парнем в трудную минуту. редкие встречи и такие же редкие прикосновения друг к другу, когда адепт протягивает к нему руку, чтобы помочь подняться. итэр хватается отчаянно и улыбается по-своему радостно, находя в сяо какую-то загадочную заботу. хотя можно ли назвать заботой лишь попытку спародировать человеческую вежливость? понять сяо оказывается не так уж и просто, однако путешественнику гораздо проще различить в его действиях настоящие мотивы.       со временем итэр набирается смелости и начинает болтать с сяо о «каких-то глупостях смертных». если по началу он не получал вразумительных ответов, то вскоре адепт стал даже интересоваться его делами и тем, как прошло сегодняшнее путешествие. даже беспокоился за самочувствие, спрашивая, не стоит ли ему отдохнуть, а не сидеть здесь вместе с ним на крыши гавани ли юэ, скрываясь от вездесущей паймон. итэр только слабо улыбался и говорил тихо, что нахождение рядом с сяо — тоже по-своему отдых. разумеется, острых слух защитника якса с легкостью улавливал шепот, но только тот самый страшный и великий якса так и не придумал ответ, оставив нерушимую недосказанность между ними. может быть, итэр мог обидеться или расстроиться, но он лишь поджимал к себе колени и слегка подрагивал от подувшего прохладного ветра. появившаяся дрожь утихла, только когда на плечо итэра легла тяжелая рука адепта, которая тут же протянула его к себе. тепло медленно расходилось по телу путешественника и, пожалуй, это было гораздо лучше любого другого ответа.       но итэр на самом деле очень много и часто врет. причем, если не окружающим, то самому себе уж точно. ему не сложно? ложь. он не ищет помощи? тоже ложь. ему не нужно ничего, кроме легких прикосновений сяо к его плечам, когда резко становится холодно? все еще ложь. у путешественника безграничная энергия, непонятно откуда появляющаяся, однако рано или поздно она может закончиться, если постоянно раздаривать ее другим. поможет ли кто-то ему? вряд ли.       возможно, это похоже на глупость, но путешественник смотрит на адепта так изучающе, потому что тот напоминает ему себя. сяо кажется далеким и недосягаемым, со своими спрятанными переживаниями где-то в глубине растерзанной души. стоит итэру задуматься об этом, как его золотые глаза перестают блестеть, а губы приоткрываются в попытке сказать легкие слова поддержки. они открываются и тут же, почему-то, закрываются обратно, будто он не знает, какие слова лучше подобрать. сяо глядит на него безмолвно, склоняет голову набок, как бы пытаясь выразить эту людскую заинтересованность, но итэр лишь стыдливо отворачивается, покрываясь легким румянцем. он выдыхает медленно, успокаивая предательский громкий стук в своей грудной клетке, и чувствует холодное прикосновение пальцев к его шее.       путешественник слегка усмехается себе, потому что пытаться прятать стук собственного сердца от адепта — бессмысленно, ведь стоит сяо навострить слух, как итэр предстает для него открытой книгой. единственное, он вряд ли поймет причину. поэтому-то итэр, набравшись смелости, привстает и лицом поворачивается к адепту. он сглатывает вставший комок страха и оцепенения, а потом проводит ладонью по чужой щеке слегка приближаясь. итэр видит, что владелец янтарных глаз напротив даже не пытается отстраниться или, может быть, сказать что-нибудь, поэтому путешественник чувствует себя немного спокойнее. — я… — итэр внимательно наблюдает за лицом напротив, — хочу быть ближе.       первые секунды он не видел никаких изменений, но после последних слов сяо практически незаметно отвел глаза в сторону, а его щеки, кажется, изменились в цвете. итэр почувствовал огромный трепет, который попросту сдержать было невозможно. его руки сами притянули голову сяо, а губы соприкоснулись с чужими. это был холодный, влажный поцелуй, не заканчивающийся несколько секунд. итэр не замечал, каким именно он был, умелым или нет, приятным или же не очень, он просто до сих пор не мог остановить сумасшедшее сердце. оно собиралось выпрыгнуть из груди, а он настойчиво его держал в себе, со временем начиная задыхаться.       несмотря на недостаток воздуха, итэр ни на миг не собирался отстраняться от тела сяо, которое с каждой секундой одаривало его жаром.       если по началу их поцелуй был холодным, то позже их губы, налившиеся от укусов кровью, стали слишком горячими. помимо них даже осторожные прикосновения сяо к груди итэра, особенно где стучало сердце, приносили невидимые ожоги. итэру хотелось утонуть в этих необычных и странных ощущениях, но сяо, прекратив поцелуй, будто бы не позволил этого сделать. путешественник посмотрел на взлохмаченного адепта, тянулся вперед, но сяо, уперевшись на его плечо, держался на расстоянии. его дыхание было сбитое и горячее, особенно привлекательное для такого же разгоряченного итэра. почему он его отталкивает? путешественник почувствовал какой-то легкий укол совести внутри себя, но быстро забыл о нем из-за дальнейших действий сяо: тот поднял взгляд своих ярких глаз на итэра и тут же крепко обнял его, уткнувшись куда-то между шеей и плечом.       итэр, встрепенувшись, сам обнял сяо и задумался, что, наверняка, слишком поспешил.