-I-
И галстук душит, и манжеты слишком неудобные, а в кабинете невыносимо душно, жарко и вообще, черт бы побрал этот через раз работающий кондиционер. А может, вовсе не в нем дело? Сяо Чжань нервно постукивает ручкой по столу, смотря в документы, но, не понимая ни слова в них. «Какого вообще черта происходит, и как из этого выкрутиться?» В такие нелепые ситуации он еще не попадал, но соврет, если скажет, что это не нравится ему… в какой-то малой и извращенной степени. Он сидит перед своим директором — президентом компании Ван Цянем, который так некстати заглянул поинтересоваться насчет договора о сотрудничестве, а под его рабочим столом скрывается полураздетый Ван Ибо, на секундочку, сын этого самого директора-президента, который слава всем богам, оказался достаточно быстрым, чтобы успеть слиться с местностью до того, как его увидели бы. А Сяо Чжаню теперь хочется раствориться в воздухе. — Если честно, тут очень невыгодные для нас условия, — цокает Чжань, постукивая ручкой по бумаге. Его ноги вздрагивают, и следующий удар ручкой выходит не в такт и сильнее, потому что, видимо, у Ибо вместо мозгов выхлопные газы от мотоцикла, раз он решает в такой неподходящий момент, проверять старшего на выносливость. Он гладит его по голени, поднимаясь к коленям, которые Сяо Чжань плотно сдвигает, зажав руку парня между ними, чтобы тот не поднялся выше, стиснув при этом непроизвольно челюсть. — Да, знаю, — мужчина напротив кривится, точно так же, как и Ибо, когда тот недоволен, и Чжаню становится ужасно не по себе, — но нам нужна их поддержка на рынке. По крайней мере, пока. Сяо Чжань чувствует, что от сопротивления сейчас начнет дрожать всем телом и это будет видно, поэтому сдаётся, отпустив зажатую чужую ладонь. Он глубоко выдыхает, как можно менее очевидно и сглатывает. Ибо сжимает его бедро, прикасаясь губами к колену, пусть и через ткань брюк, но это отчетливо ощущается телом в режиме возбуждения, а то, что не ощущается — дорисовывается мозгом в фантазии. Чжань мельком бросает взгляд на парня, в надежде, что он поймет и прекратит, но это Ибо, разве он так сделает? — …Сяо Чжань? Ты в порядке? — президент Ван заглядывает в его лицо, и хочется отшарахнуться, но он только хмурится и вежливо машет головой. Он прослушал, похоже, часть того, что говорил ему директор, и пропустил, кажется, при рождении очередь, где раздавали установку: "с чужими сыновьями спать нельзя", тем более с теми, кто младше него, и ещё хуже — с сыновьями своего начальства. — Ты весь вспотел, — мужчина кивает на него. — Душновато просто, — Чжань ослабляет галстук и придвигается к столу как можно ближе, стараясь при этом пнуть парня у своих ног. — Даже не вздумай заболеть. Послезавтра вылет в Японию, ты нужен там. — Да, — его голос предательски срывается, и он прочищает горло, сцепляет руки перед собой, стараясь собраться, — я не подведу. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — мужчина хмурится еще больше и тревожнее вглядывается в лицо сотрудника. Сяо Чжаню хочется наорать на старшего Вана и выставить его за дверь и так же наорать на младшего Вана, а дальше, как выйдет: либо разодрать всю имеющуюся на нем одежду, прижав к столу; либо расслабленно откинуться на рабочее кресло и позволить Ибо действовать самому. Осталось подписать последние бумажки, и может, тогда президент оставит его наконец, позволив Чжаню воплотить свои желания. Он быстро бегает глазами по строчкам оставляет пару подписей на первой бумаге. Ручка в его пальцах неожиданно начинает хрустеть от того, что он рефлекторно, сжимает ее, отзываясь на чужие прикосновения. Ибо кусает его за внутреннюю часть бедра. Есть риск подавиться воздухом, задохнуться, воспламениться от возбуждающих импульсов, исколоться мурашками, отвратительно ощущающимися под одеждой. — Ладно, с этим все, — Сяо Чжань быстро облизывает губы, вроде бы даже говорит спокойно, получается не быть странным и на сдержанную улыбку хватает сил. — Я занесу это в отдел финансирования после обеда. Так что… Если всё… — он немного тянет на словах, пытаясь намекнуть, что начальству пора бы откланяться. — А! И правда, обед же, — мужчина стукает досадно по столешнице, — я отнимаю твое время. Сяо Чжань кидает взгляд под стол и приподнимается вслед за директором, слегка вежливо кланяясь. — Не беспокойтесь, — он провожает его до двери, надеясь, что старший сейчас не вспомнит что-то, что ему срочно нужно обсудить. Почему-то у него какая-то мания трепаться с Сяо Чжанем, даже если это не касается работы. Похоже, что у этой семейки Ван какая-то маниакальная зависимость от него. Слава богу, президент скрывается за поворотами коридора, и Чжань с выдохом щелкает ключом. Он стоит, упираясь лбом в дверь, стараясь отдышаться и остыть. Сзади на шее чувствуется касание мягких губ, действующих далеко не как успокоительное. — Отец такой занудный, — шепот горит на коже, заставляя шумно втянуть воздух. — Если бы ты закрыл за собой дверь на ключ, мы бы уже давно начали и, возможно, уже бы и закончили, — Сяо Чжань отклоняет голову, позволяя губам делать новые касания. — Просто признай, что хочешь выставить меня как можно быстрее. Всегда, — Ибо расправляется с верхними пуговицами, оголяет плечи, оставляя на них короткие поцелуи. — Я просто хочу… «До странной боли в животе, до невозможности дышать, до лихорадки во всем теле.» — … но нам нужно быть осторожными, — Сяо Чжань поворачивается к Ибо, смотря в его лицо, теряя связь с происходящим. Теряя логическое объяснение тяги к этому школьнику, задаваясь сотней вопросов: «почему именно он?» — Кому нужна эта осторожность? — младший касается чужих запястий мягко, до мурашек, после сменяя нежность на грубость, на сильно вжатые руки в твердую поверхность двери. — Мне нужна, — Чжань шипит от болезненного ощущения, — твой отец мог застать нас, и что тогда вообще было бы? Он все еще пытается мыслить здраво, взросло, не терять голову от чужих действий, не терять рассудок, не забываться. Где школьников учат такому? То грубо сжимать, то невесомо поглаживать, ловко выправлять рубашки из чужих брюк, забравшись под нее, заставлять терять дыхание от всего лишь касаний пальцами к спине. — Не знаю, что было бы, но кажется, ты нравишься моему отцу, — что-то среднее между укусом и поцелуем жжется под ключицей, заставив Чжаня схватиться за чужие плечи. Чего он все еще ждет? Почему все еще не задушил и не расцарапал младшего, как хотел ранее? — Никому не нравится, когда их сын спит с парнем, еще и старше на шесть лет. — Сяо Чжань, — Ибо вдруг звучит так серьезно, хмуро смотря в его лицо, — Слишком загоняешься. Не думай, окей?***
Такой интересный потолок, такие замечательные стены. Лето вместе с каникулами пролетели слишком быстро и теперь, в жизнь снова вернулись занудные пары с разглядыванием увлекательного интерьера аудитории и бешенный график жизни: учеба/работа/учеба — и никаких послаблений. За почти два часа лекции, конспект Ибо не пополнился ни на слово, да и в голове ничего полезного не отложилось, зато вот задница начала прилично так подвывать из-за сидения на месте. Мысль — отпроситься в туалет и пропасть на полчаса — кажется невероятно соблазнительной. И кто Ибо такой, чтобы ее игнорировать? Вот только еще минут десять отсидит, а потом точно поддастся соблазну.Чжань-Чжань «Ты на учебе?»
О Г О ! Ибо глобально так подтупляет и складывает губы трубочкой, беззвучно восклицая. Неужели, спустя месяц абсолютной тишины его снова удостоили вниманием? Сяо Чжань уехал в командировку еще в конце июля, а сейчас середина сентября, и с тех пор от него даже точки не пришло. То есть, совсем… Ничего… Полное отсутствие человека в его жизни. А Ибо писал. Писал несколько раз, как что-то банальное, так и провокационное, но был успешно проигнорирован. И да, было гаденько, каждый раз проверять чат и видеть прочитанные сообщения, но абсолютный ноль в ответ. И Ибо звонил. Звонил поздней ночью, когда выматывали пустые мысли ни о чем и тупое чувство нехватки присутствия человека, хотя бы редкими моментами жизни. Но ему не ответили. Ну и да, было паршиво. Особенно, когда спустя какое-то время после звонка, Ибо увидел сторис о напряженной «работе» Сяо Чжаня, под яркие вспышки софитов и громкую музыку с его, конечно же, «коллегами», со слишком вульгарным макияжем и глубокими вырезами. Но! И ладно. Так, значит, так. Ибо никто ничего не обещал, как впрочем, и он сам. Кстати, «о нем самом». Он ходил на свидание. То есть да, на настоящее свидание. Назначил время и дату, запихнул себя в идеально отглаженную рубашку и брюки, купил что-то из цветов в первом встречном ларьке, и всем этим набором ввел в состояние ступора свою спутницу, которая, видимо, как и Ибо видела свидания только в мелодрамах по ТВ. Но сказать, что ей понравилось — не сказать ничего, поэтому она раз пять сказала, что позвонит ему, несколько раз просила написать, как он будет дома, и даже силилась поцеловать, но как-то не вышло. Ибо было никак. Нет, не то чтобы не понравилось, но он скучал. Отвлекался на телефон, на обстановку вокруг и вообще: «почему Чжань-гэ игнорирует?» Он не провожал ее до дома, вызвал такси и на этом достаточно с него этих свиданий. Нет, наверно, позовет ее еще куда-то, но уже по их, по-молодежному, позависать где-нибудь, без всего этого «представления». Чжань-Чжань рассказывал про какое-то волнение, интерес, атмосферу, а на деле же, была тоска и желание оказаться дома. Возможно, нужен особенный человек для всего этого, ну, или Ибо что-то не понимает.«Да»
Он коротко отвечает, решив обойтись двумя буквами, не нагружая сообщение лишним текстом, и чат потухает. Ибо ничего не приходит следом, хотя ожидалось, что должно бы, и он, как собирался, отпрашивается выйти. Уже минут пятнадцать лежит на пустующем спортивном поле. С тех пор, как в их спортивном зале сделали капитальный ремонт, интерес проводить занятия на свежем воздухе как-то пропал. И к лучшему, иначе не вышло бы вот так — время от времени расслабленно лежать на покалывающей траве. Парень смотрит в экран телефона на свои последние две буквы в сообщении, и до ужаса хочет написать, что-то типа: «а что?», «и это все?», «зачем спрашиваешь?» да и много чего еще. Вообще, он злится, злится до жути. Старший так красиво слился, оставив его в Пекине, как багаж из ненужных безделушек. Безделушек… почему-то именно этим Ибо себя и ощущает.Чжань-Чжань «Сколько еще до конца пары?»
Ибо почти роняет телефон на лицо, когда тот вибрирует оповещением. Он крепко стискивает зубы, отворачивая голову вбок, щурясь от солнца. Вспомнил что ли? Или просто вернулся домой и ненужные вещи снова стали нужными? Временно…Чжань-Чжань «Буду ждать тебя у универа. «Сколько потребуется.» «Хочу увидеть тебя.» «У выхода, как только закончишь.»
Ну вот и всё. Ибо закрывает глаза, уткнувшись в сгиб локтя и крепко сжимает телефон. В животе словно судорогами ходит волнение. Хочется наговорить гадостей, выплеснуть все претензии и недовольства, но разве он может? Разве у него есть право? Ведь все верно, он и есть безделушка для Сяо Чжаня, ровно так же, как и Сяо Чжань для него. Ведь таков уговор? Ничего такого, просто развлечение. Ибо, поднявшись на ноги, старается медлить и тянуть, как можно дольше идти к ограждению университета, через всё здание и коридоры, но дойти выходит, как назло, быстро. Сердце отбивает ускоренным ритмом, а внутри все проходится противной дрожью, когда он видит знакомый силуэт, показавшийся из машины. — Школьник Ван Ибо, — Чжань делает шаг навстречу. Еще и улыбается так тепло, будто бы ему не все равно. Младший проходит рядом, останавливаясь только около машины, подпирая ее спиной. Ему на секунду кажется, что Сяо Чжань ожидал чего-то вроде объятий. Но, скорее всего, кажется. Это ведь Сяо Чжань. Вероятнее солнце потухнет, чем он допустит что-то подобное. Но оборачивается он на младшего с немного растерянным видом, а потом засовывает руки в карманы легкой ветровки, подходит ближе и, уподобившись Ибо, облокачивается на автомобиль. — Привет? — он взглядывает на парня, нахмурившись. — Угу, — тот только смотрит вперед, делая сосредоточенный вид, но смотреть-то не на что, разве только на ограждение. Сяо Чжань тоже отворачивает голову, тяжело вздыхая. — Ну и что с лицом? — Как командировка? — Ибо игнорирует вопрос, задавая свой. — Ибо? — Как местные заведения, девушки, может парни? А, и школьники, например. — Ясно. — Что? — Дуешься. Как ребенок. А чего бы и нет? Его игнорировали, на него клали хер, его сбрасывали, когда были занятия поинтереснее, но теперь, он снова стал необходим. Почему бы не «дуться». — Давно вернулся? — Ибо еще больше нахмуривается, совсем отворачивая голову в сторону. Он старается отпустить ситуацию, не навешивать на себя груз в виде лишних эмоций, но нервно дергающаяся нога выдаёт, что выходит у него так себе. — Пару часов назад приземлился, — Сяо Чжань говорит без каких-либо красок в голосе, сильнее заваливаясь на авто и углубляясь ладонями в карманы. — Торопился, чтобы встретиться с тобой, а оказывается, не надо было. Пусть это и приятно слышать, но, возможно, это вовсе не так, и Чжань просто хочет, чтобы Ибо снова был его хорошим школьником. — М, — коротко кивает младший, не поддаваясь на уловки. Все повисает в молчании. Напряжение можно уловить только взглянув со стороны, а, по идее, встреча после пары месяцев абсолютной невозможности увидеться должна бы пройти иначе. Чжань глубоко вздыхает, достает телефон и быстро-быстро тыкает по экрану. Затем, протягивает его почти в лицо Ибо. — Я писал, ладно? — он жестко произносит, подтверждая как тоном, так и фактом наличия сообщения, что это правда. — Кто виноват, что чертова сеть выебнулась и сообщение не отправилось, а потом у меня элементарно не было времени, чтобы хотя бы открыть наш чат, — он, снова вернув телефон, касается дисплея и свайпает, после опять выставляя его перед чужим лицом. — Я звонил, хорошо? Четыре раза, представь. Но ты весь день был недоступен, а когда я набрал с рабочего, ты не взял, — старший закидывает телефон в карман и нервозно поправляет ветровку, дергая за края. — Но ты уж, конечно, извини меня, что не названивал каждый день и не писал, так как вынужден был работать по шестнадцать часов в сутки, потому что чёртовы японцы — чокнутые фанатики, готовые жить на работе. И, естественно, извини, что и при выборе: мне лишний час поспать, или нормально поесть, или потратить время на залипание в соцсети, я выбирал жизненно необходимые вещи. Мне удалось за два месяца только однажды выбраться в местный ночной клуб, прости, что именно в то время, когда ты решил мне позвонить, единственный раз, кстати, — старший, несмотря на все сказанное, не звучит как-то истерично или раздраженно, немного с упрёком, но, в общем, совсем спокойно и ровно. — Наконец, эти изматывающие два месяца проходят, я сажусь в самолет с мыслями, что первый, кого я хочу увидеть в этой стране — ты. Но, видимо, что-то пошло не так… Ибо становится стыдно и неловко, а еще до чёртиков приятно, настолько приятно, что он, наклонив голову, старается сдерживать непослушно проступающую улыбку. У солнечного греет тепло и приятно. Он все-таки не «просто так». — Правда что ли? — Ибо взглядывает на Чжаня из-под челки, все так же сжимая губы, что не помогает скрыть улыбку. — Кривда что ли, — старший отвечает немного задето, и вздыхает, мотая головой. Он откидывается макушкой на машину, смотря в небо, пока Ибо справляется с нахлынувшими приятными чувствами. — Отпустило? — Чжань поворачивает голову в его сторону, окидывая парня взглядом. — Отпустило, — наигранно недовольно произносит Ибо, вызывая что-то вроде усмешки на чужом лице и молчание после. —Ну-у-у та-а-ак что? — младший становится перед Сяо Чжанем, переступив через его ноги и сильно сократив расстояние между. — Не хочешь вместе пообедать где-нибудь? — он берется за края на половину расстегнутой чужой ветровки, поправляя ее. — А есть предложения поинтереснее? Чтобы я точно не смог отказаться? — выражение лица напротив с очевидно кричащим сексуальным подтекстом, как и оттенок голоса и взгляд из припущенных ресниц. Настроение вновь возвращается туда, где и было до этого. Примерно на уровень глубокой задницы, хотя раньше он бы был в восторге, покрывшись мурашками. А теперь у Ибо почему-то неприятно саднит внутри. Он отводит взгляд, покусывает щеку и старается не загнать дыхание, пока молчит, осознавая только что услышанное. В памяти проскальзывают возмущения Чэнь Лю по поводу того, какие парни конченые и относятся к ней, как к куску мяса. Хах, Ибо тогда посмеялся и ничего не понял, но теперь, кажется, он понимает, что она имела в виду. — Сяо Чжань, скажи, — младший нервно облизывает губу и смотрит на Чжаня, но не в глаза, а как-то сквозь, — скучал по мне? — Ну-у, — тот ухмыляется и закидывает свои руки за его шею, — было бы не плохо, если бы моментами ты был рядом. Я бы даже забил на эти несчастные 4-5 часов сна. — Нет, Чжань-Чжань, — Ибо мотает головой, потом и вовсе опускает ее, сглатывая неприятное ощущение удушья, и чего-то похожего на досаду. — Спрошу еще раз, — он поднимает свой взгляд, заглядывая неуверенно в чужие глаза. — Ты скучал по мне? — произносит так, чтобы тот понял, как именно скучал. Что скучал, не в смысле «хотел перепихнуться», а чувствовал его нехватку рядом. Ибо хотелось бы не замечать того, как изменилось лицо старшего, как ему не особо приятно это слышать, не хотел бы чувствовать холод на шее, когда чужие руки покинули ее. — Ибо, — Сяо Чжань выдыхает, и кладет свои ладони на его кулаки, все еще сжимающие края куртки, — скучать это не про нас. Не про наши отношения, — он убирает его руки со своей вещи, после отпуская их из своих. — А что про нас? Секс в разных отелях Пекина, в кабинках туалета? Быстрый перепихон во время обеда? Это мы? — А нет разве? Классно же. Это ведь то, чего мы оба хотели. Ибо слушает и кивает в ответ, хотя слышать это совсем не хочется. У него будто произошло онемение внутренностей, и сейчас они по чуть-чуть отходят от такого отвратного состояния, как когда не можешь двигаться. Будто в тебе съёживается переваренное желе. — Никакой привязанности, ответственности, ревности и вранья. Ничего из душевного дерьма, которое может причинить боль. Это ведь лучшее, что может происходить между двумя людьми. — Ну да, ты прав, — парень быстро проговаривает, лишь бы Сяо Чжань прекратил это всё говорить. — Хорошо, — он выжимает подобие улыбки и хлопает старшего по плечу. — Ты устал, наверное. Поезжай домой, а мне надо на пары. — Да что с тобой происходит? Ибо поднимает брови и пожимает плечами, отступая назад. — Тоже самое, что и с тобой, только ты никогда не примешь этого и не признаешь. — Со мной ничего не происходит. — О-о-о, ну да-а-а. Ладно. С тобой ничего не происходит. Хорошо, — он разворачивается и идет обратно к учебному заведению. — Ибо?! Оклик все же вынуждает обернуться и снова пятиться задом. — Чжань-Чжань, пока ты думаешь, что между нами только секс и никакого «душевного дерьма», помни, что первый человек, которого ты захотел увидеть в этом городе — был я, а ещё помни, что даже в чужой стране задушенный невыносимым графиком ты думал обо мне. Ведь думал, раз звонил. А, и еще, не забудь, как только что оправдывался передо мной, доказывая, что действительно писал мне. Зачем оправдываться перед кем-то, на кого все равно? Тебе ведь все равно. Подумай об этом, Чжань-Чжань… а все ли равно тебе ещё?***
Три дня. Три дня Ибо ждал первого шага от Сяо Чжаня. Он же из них двоих взрослый и здравомыслящий, способный пойти на компромисс в сложных ситуациях. Ну, вроде так обычно поступают взрослые? Неделя. Неделя, как Ибо сдерживает себя от того, чтобы не сделать самому этот чёртов первый шаг. Быть взрослее на голову и задвинуть свои претензии куда подальше. Начало второй. Всё без изменений. Вообще-то, Ибо знал, что если он скажет что-то, чего не захочет слышать Сяо Чжань, то произойдет что-то подобное, но совсем немного надеялся, а вдруг нет? Вдруг он не прав? Ну да, наивно. Свободолюбивый, взрослый мужчина бросится на шею ничего не представляющему из себя парню. Как глупо. Ибо вертится в кровати, уже понемногу начиная нервничать и злиться. Завтра тяжелый день, важные пары, на которых надо реально слушать и записывать, еще и работа с вечера, а он, как назло, вертится туда-сюда уже третий час. Сейчас около двух ночи, а у него сна ни в одном глазу, и он, смирившись, что вряд ли скоро заснет, берется за телефон. Проверяет пару оповещений, Юй Бинь прислал какие-то мемы, а еще уродливую фотку Чэнь Лю, которая заснула с открытым ртом в автобусе. Ну, хоть у кого-то все налаживается. Пролистывает, уже кажется автоматически, ниже до аватара одного двадцати девятилетнего человека. В сети. Жизнь орет над ним что ли? Ибо долго смотрит на маленькую иконку, заходит в чат, выходит и так раза четыре. Почему так случилось? Как Ибо от: «я не заведу отношения, как минимум до тридцати» перешел к: «я не могу нормально жрать, потому что гэ-гэ все еще не написал мне»? Объяснить можно только магией, ну или банальным стремлением заполучить то, что тебе не поддается. Точнее того, кому на тебя наплевать. Хотя нет. Ибо не знает, что за глюк в голове Сяо Чжаня, травма это психологическая, какой-то страх отношений или ещё что, но старшему не наплевать. Уже. Вопрос только в том, что это? Привычка или же что-то большее. Он снова ворочается, закидывает телефон под подушку, зажимает одеяло ногами, и думает, думает, думает, пока не решает, что к черту. Что он теряет? Нельзя потерять, чего еще нет. Потому, он снова режет светом дисплея по глазам и быстро пробегает пальцами по буквам.Не спится?
Он вздыхает, откладывая телефон, не ждет ответа моментально, дай бог, чтобы завтра к обеду ответил, но сообщение приходит, на редкость, быстро.Чжань-Чжань «Кое-чем занят.»
Ибо теряется, не зная, что написать дальше. Спросить «чем?» — как-то банально; остроумные шуточки из него не прут, и он так и втыкает на последнее короткое сообщение.Чжань-Чжань *изображение* *изображение* *изображение*
Парню прилетает несколько фотографий абсолютного беспорядка в чужой комнате, валяющихся чертежей, выкроек и туловища манекена с пиджаком, сидящим по талии. Не дурного на вид, между прочим, но не для повседневной жизни.Пиджак для свиданий?)
Чжань-Чжань «Ну, что-то типа»
И диалог дальше не идет. Ибо набирает одно предложение, но оно не подходит, печатает другое, которое снова не то, задает вопрос, но это все пустое, глупое, и быстро исчезает под бегущим курсором, буква за буквой. А через минут пятнадцать молчания, он и вовсе решает прекратить, в который раз отложив телефон. Не вышло общение, но другого и не ожидалось. Но все же приглушённое оповещение, заставляет моментально снова вцепиться в гаджет.Чжань-Чжань «А ты работаешь? Или учишь конспекты посреди ночи?»
Ибо не может не заулыбаться детской улыбкой, пусть и совсем нейтральному сообщению. Чжань-гэ написал, добровольно захотел продолжить общение, и если так пойдет и дальше, то это станет причиной остановки сердца одного мотолюбителя.Нет. Просто не выходит заснуть.
Следующего сообщения так и нет, а руки ужасно чешутся написать дальше. В голову приходит идея, в которой его не поддержат, скорее всего, но он все же попытается, пусть даже и услышит отказ.Не хочешь развеяться? Сейчас.
Ибо заранее знает, что ответ будет отрицательный, и даже уже набрал последующее «ладно))», осталось только дождаться размытого «нет», прикрытого сотней придуманных причин. Хах, а может и этих трех букв не придет, и его просто проигнорят, после сославшись на то, что заснул.Чжань-Чжань «Ммм, давай))» «Только мне нужно время собраться.» «Вероятно, я завтра об этом пожалею, но это будет завтра х)))»