Разные цели

      Встречаться по утрам за неделю стало почти традицией. Натали и нравилось это, и не нравилось.       Она, безусловно, получала от общения с Габриэлем удовольствие. И каждый раз, когда нужно было решить, идти ли, Натали выбирала идти. Потом ругала себя и снова шла, продлевая для себя такую приятную и дружелюбную агонию.       Понимал ли Габриэль, что он делает с ней? Навряд ли.       Но сил, чтобы всё это прекратить, у Натали пока не было.       Вот и сегодня она снова сидела на крыше с видом на Эйфелеву башню и ждала.       – Как спалось? – спросил Бражник, садясь рядом.       – Превосходно,– улыбнулась Маюра. – А тебе?       – Не так хорошо. На ночь глядя ко мне заходила Ледибаг и нравоучительным тоном вещала, что мы с тобой взрослые люди, и нам пора бы остепениться. Сказала, что в сети уже есть подборка видео с нашими утренними пробежками. И хорошо бы мы бегали где-нибудь в глуши. А лучше в другом каком-то городе, чтобы она могла спать спокойно и не вздрагивать от звука падающих домов.       – Когда это мы роняли дома?       – Ну, вот вчера, например.       – Так это был не дом, а Эйфелева башня,– пробормотала Маюра. – Но Маринетт, конечно, права.       – Ну, сегодня мы просто посидим и поговорим,– согласился Бражник. – Как взрослые люди. У меня как раз есть вопрос.       – Что же ты хотел спросить?       – Почему Эмили боялась, что ты её развоплотишь? – произнёс он, слегка нахмурившись.       Маюра резко повернула к нему голову. Этого вопроса она как-то не ожидала. Ну что ж.       – Потому что в ней мой амок. Раз ты знаешь, что она боялась, то, наверное, слышал и про амок.       – Слышал, конечно. Как это вообще произошло?       – Случайно,– пожала плечами Маюра.– Адриан перенервничал, я решила ему помочь, но твой сын, по всей видимости, настолько интенсивно думал о матери, что амок, создавая защитника, почему-то воспринял её тело, как принадлежащий Адриану неживой предмет.       – Может, сказалось то, что Адриан был в трансформации? – предположил Бражник. – И амок не смог отличить принадлежащее ему от принадлежащего его квами. Поэтому стал искать в другом месте.       – Или Адриан просто забыл в тот момент, что является Котом Нуаром…       – Слишком отделился от него эмоционально?       – Что-то в этом роде. Одним словом, амок попал в тело Эмили и одновременно с этим попытался создать нужного сентимонстра. Но Эмили не была мертва в полной мере, более того – она была травмирована тем же талисманом, который воздействовал на неё теперь. Думаю, что магия, заставляющая тело Эмили спать, среагировала с магией, создающей сентимонстра,– завершила свои рассуждения Маюра.       – И получилось то, что получилось,– хмыкнул Бражник.       – Да,– кивнула она. – Кто бы мог подумать…

***

      – Но я всё равно не понимаю,– продолжил гнуть свою линию Бражник. – Тебе каким-то чудом удалось оживить Эмили, а мы с тобой пытались достичь этого очень давно. И вдруг она напугана до смерти, что ты её снова уничтожишь. Зная тебя, ты скорее сама убьёшься, чем сделаешь что-то подобное.       – Ты только что сказал, что я альтруистична до глупости,– сообщила Маюра.       – Хм…       Он не нашёлся, что возразить на это.       – Но я не всегда такая,– проинформировала она, помрачнев. – Плюс к этому, у меня тоже есть свои слабости, я могу кого-то любить, а кого-то не любить.       – Ты не любишь Эмили? Но ведь ты с ней практически не общалась.       – Зато я люблю Адриана. Так что Эмили нечего бояться.       – Я всё равно не понимаю, за что ты не любишь Эмили,– заявил Бражник.       – А тебе обязательно всё понимать? – уточнила она.       – Было бы неплохо.       – Тренируй голову,– буркнула Маюра.       – Ты злая,– откликнулся Бражник.       – Уже злая? Буквально минуту назад ты считал меня слишком доброй.       – Видимо, я ошибался,– хмыкнул он.       – Будь моя воля,– тихо, но отчётливо проговорила Маюра,– и от Эмили бы только пыль осталась.       – Что-что? – переспросил Бражник, поперхнувшись воздухом.       – Что слышал.       – Хорошо, что во мне нет никакого амока,– порадовался он. – Это камень чудес так плохо повлиял на твой характер?       – А какой, по-твоему, характер должен быть у суперзлодейки? – скептически поинтересовалась она.       – Ты как-то слишком вжилась в роль.       – Мне было, с кого брать пример.

***

      Какое-то время они сидели молча. Бражник пытался переварить услышанное. Потом подумал и задал ещё один довольно-таки логичный в такой ситуации вопрос.       – А ты действительно не можешь её уничтожить? Ведь ты сказала ей, что не можешь.       Маюра ответила не сразу.       – Ты не должен ей этого говорить, но на самом деле, я не знаю,– призналась она, наконец. – И я боюсь когда-то сделать это случайно, если вдруг окажется, что я, и правда, могу.       Час от часу не легче.       – Почему боишься сделать случайно? – не понял Бражник.       – Ну, буду, например, расстроена чем-то, не смогу себя проконтролировать. Я стараюсь, конечно, следить за собой, но всё равно боюсь.       – Я могу как-то тебе помочь? – спросил он.       – Можешь,– серьёзно ответила Маюра. – Ты можешь держаться от меня на расстоянии.       – В смысле, держать Эмили от тебя на расстоянии, чтобы ты пореже чувствовала её амок?       – В смысле, поменьше общаться со мной самому.       – Но почему?! – возмутился Бражник. – Мне нравится с тобой общаться. Я надеялся, что мы останемся друзьями и дальше.       – Тебе сколько лет, Габриэль Агрест, что ты собрался со мной дружить? – произнесла Маюра с усмешкой, но взгляд её оставался серьёзным.       – Не думал, что способность дружить зависит от возраста.       – От возраста, обстоятельств, от желания.       – И ты не хочешь, чтоб мы общались? – спросил он.       – Да нет, хочу,– ответила она. – Но я много чего хочу. Например, развеять Эмили по ветру.       – Я не вижу взаимосвязи,– честно признался Бражник.       – Что поделать,– посетовала Маюра, но больше ничего по этому поводу не сказала.

***

      Эмили была в столовой и пила чай.       – Мне кажется, я чего-то не понимаю,– начал Габриэль прямо с порога. – Или не знаю.       – Что же ты хочешь узнать? – уточнила Эмили.       – Хочу узнать, что ты умудрилась сделать такого, что Натали тебя ненавидит? – не стал он ходить вокруг да около.       – Я? – поразилась Эмили. – Ничего. Да и когда бы я успела?       – Действительно,– признал разумность довода Габриэль. Контейнер, в котором Эмили провела последние два года, сильно ограничивал её возможности кому-то вредить.       – Но ты же каким-то образом узнала, что это так,– сказал он, немного подумав. – Иначе бы ты не боялась.       – У меня есть мозги.       – А у меня, ясное дело, нет,– раздражённо произнёс Габриэль. – И всё же, в чём причина?       – Не думаю, что спрашивать об этом у меня – хорошая идея,– заявила Эмили убеждённым тоном. – Спроси у мадемуазель Санкёр.       – Я спрашивал, но она тоже уверена, что это очевидно. И ничего мне не ответила.       – Это действительно очевидно, Габриэль,– подтвердила Эмили. – И в данном случае я не стану тебя просвещать.