Самый неловкий контракт

      Она просидела, свернувшись калачиком на стуле, в библиотеке почти час, листая книги, которые достала этим утром из семейного архива Блэков. Книга, которую она сейчас держала в руках, содержала подробные описания древних церемоний заключения брака во множественном числе, дополненные деталями, заставившими ее покраснеть. Одной из общих черт всех подобных ритуалов было то, что они обычно совершались в обнаженном виде, чтобы способствовать полной гармонии в соединении. Магия была очень сильной, и совокупление часто сразу же следовало за произнесением обетов, да, даже когда гости все еще присутствовали. Несмотря на то, что в то время это было обычным делом, наблюдать за подобными действиями было вполне нормальным.       Затем она открыла следующую страницу и остановилась. Картина представляла собой массу извивающихся тел, охваченных довольно явной страстью. Она уставилась на страницу, завороженная картинкой. Она перевела взгляд на верхний угол страницы, где мужчина входил и выходил из своей жены сзади, в то время как другой мужчина погружал свой истекающий член в ее слишком нетерпеливый рот. Ее обнаженные груди карикатурно подпрыгивали, когда она извивалась от удовольствия между мужчинами, и Гермиона почувствовала, как между ее бедер начинает собираться предательская лужица влаги. Она прижала их друг к другу в попытке подавить свое удовольствие, но это только усилило его, когда она напрягла бедра сильнее.       С ее губ сорвался всхлип, и она почувствовала, как рука начала предательски медленно опускаться к подолу ее платья, медленно поднимая его. — Гермиона? — она подскочила и убрала руку из-под платья, где она медленно двигалась к клитору. Она услышала стук книги о пол и, выглянув из-за спинки стула, на котором лежала, увидела приближающегося к ней Гарри. — Я думала, ты уже лег спать, — осторожно спросила она, гадая, выглядит ли так же виновато, как чувствует себя. — Я думал, что найду тебя и посмотрю, как ты себя чувствуешь… ну, все, — сказал он, садясь рядом с ней, когда она переставила ноги, чтобы дать ему место. — Я в порядке, — заверила она его. — Немного в шоке, но в порядке. — И поэтому ты пришла, чтобы провести исследование для снятия стресса? — он выгнул бровь, и она игриво шлепнула его по руке. — Да, Гарри, спасибо за твои наблюдения.       Он тихо рассмеялся, и они на мгновение погрузились в уютное молчание. — Ты не против? — тихо спросила она. Последние двадцать четыре часа прошли для них в таком хаосе, что они почти не оставались наедине. — Делить меня…со всеми? Он рассмеялся, увидев ее страдальческое выражение. — Не могу сказать, что я доволен обменом, — сказал он, — Но… Я счастлив, что это ты, — он многозначительно посмотрел ей в глаза.       Они наконец заговорили о чем-то, что начало появляться между ними в последние несколько месяцев, о неподдающейся определению искре, которая продолжала разгораться в пламени напряжения с каждым общим прикосновением и личным моментом. Он скользнул рукой, чтобы переплести свои пальцы с ее, и она сжала его руку в ответ. — Как ты думаешь, можно так быстро влюбиться? Потому что я знаю. Я люблю тебя. Я всегда любил, но теперь все…по-другому, — его слова были неловкими и торопливыми, но сочились искренностью. — Мне кажется, я тоже тебя люблю, — выдавила она, и непрошеные слезы заблестели в ее глазах. Она влюбилась в него за то время, что они прожили вместе в прошлом году, и она призналась себе, что это начиналось очень давно, прежде чем внезапно разгорелось так быстро, что она не могла точно определить момент, когда именно это произошло.       Его лицо просияло, прежде чем он наклонился и поцеловал ее. Поцелуй начался медленно, неуверенно, с трепетом открывая неизведанную область их отношений. Однако вскоре они оба растворились в поцелуе, это было так естественно, как будто они всегда хотели оказаться здесь в этом моменте, переплетаясь вот так. Осторожно, Гарри начал позволять своим рукам блуждать по ее телу, скользя вокруг ее спины и живота, прежде чем пробежаться вверх и вниз по ее бокам. Ее тело воспламенилось от его прикосновения, и она выгнулась, пытаясь притянуть его как можно ближе к себе. Она обхватила его ногами, и они долго томно целовались. В конце концов, он отстранился, оставив ее жаждать большего. Он продолжал держать ее за руку, рассеянно поглаживая большим пальцем ее кожу и улыбаясь про себя. — Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он после того, как они некоторое время сидели в уютном молчании, глядя на стопку книг на столе перед ними.       Паника охватила ее, когда она вспомнила, что именно собиралась сделать, прежде чем Гарри прервал ее. — Нет, все в порядке, правда… — она протянула руку, пытаясь остановить его от того, чтобы вытащить книгу из стопки, точно зная, что может быть скрыто в этих страницах, все время забывая о книге, которая упала на пол.       По случайному совпадению, именно в этот момент Гарри наклонился вперед, пытаясь дотянуться до стопки, но его нога слегка подтолкнула упавшую книгу. Она наблюдала за происходящим в замедленной съемке, когда Гарри потянулся, чтобы поднять ее. — Подожди!       Но было уже слишком поздно. Гарри перевернул книгу, его глаза расширились при виде изображений на странице. На мгновение воцарилась мертвая тишина, и она, не торопясь закрыла раскрасневшееся лицо руками. — Миона, — позвал Гарри через мгновение. Она слышала ухмылку в его голосе. — Мы можем просто притвориться, что этого никогда не было? — она пробормотала в ладони. Он каким-то образом услышал ее, и она почувствовала, как его тело затряслось от смеха. — Думаю, что нет, — сказал он, посерьезнев. — Я бы предпочел поговорить об этом прямо здесь, прямо сейчас, — его голос упал на октаву, и она почувствовала, как он тянет ее за руку, пытаясь открыть лицо. — Тогда ладно, — сказал он слишком спокойно, на ее взгляд. — Может быть, лучше займемся этим? — прошептал он, и она раздвинула пальцы и выглянула как раз вовремя, чтобы увидеть, как одна из его рук скользнула вниз, пальцы исчезли под последним кусочком ее платья, которое не задралось во время их поцелуя.       Ее руки упали от лица вниз, чтобы схватить его за руку, когда он злобно ухмыльнулся ей, заметив ее потрясенное выражение. Она задохнулась от стона, не в силах вымолвить ни слова, когда почувствовала, как жидкий жар устремился к ее клитору, прикрытому трусиками, через ткань которых он ласкал ее. — И что это было? — невинно спросил он, медленно проводя пальцем по влажным складкам ее трусиков, отодвигая их и касаясь ее разгоряченной кожи.       Она лишь тихо застонала в ответ, крепче сжав его руку, и задрожала от его прикосновения. Прежде чем она успела притянуть его ближе, он отстранился сам, подняв палец, которым только что терся о нее, чтобы слизать ее влагу с кончика пальца. Он все время смотрел ей в глаза, ухмыляясь еще шире, когда ее губы приоткрылись в маленькой букве «о» от его действий. — Ну, если это все, — он встал и ушел, прежде чем она успела возразить. О, боги.

***

      На следующее утро она прошла через камин в Малфой-мэноре ровно в десять часов, отряхивая сажу с мантии. Она подняла глаза и увидела, что Люциус спокойно ждет ее в кресле на другом конце комнаты, его серые глаза скользят по ее фигуре. Она покраснела, когда он взглянул, приподняв бровь, на ее легкое маггловское летнее платье, которое выглядывало из-под распахнутой мантии, прежде чем она поспешно запахнула ее, покраснев. — Доброе утро, Люциус, — сказала она официально, неловко переминаясь с ноги на ногу. Драко нигде не было видно. — Добро пожаловать, мисс Грейнджер, — протянул он после многозначительной паузы. Мужчина шагнул к ней, подняв ее руку той рукой, которая была свободна от его элегантной трости. Он нежно поцеловал ее, прежде чем положить ее руку на сгиб своего локтя и вывести из комнаты. — Я понимаю, что у тебя могут возникнуть некоторые сомнения по поводу проживания здесь, — сказал он, ведя ее через большой зал мэнора.       В самом деле, она слишком хорошо помнила жестокое великолепие его дома и слишком ровно дышала, чтобы успокоить колотящееся сердце, когда болезненные воспоминания поднимались в ней. Она окинула взглядом большую элегантную лестницу в холле, удивляясь тому, как голос Люциуса разносится по огромной комнате. Она отметила отсутствие каких-либо домашних эльфов, слоняющихся вокруг, и задалась вопросом, было ли это для ее пользы. — Прежде чем мы начнем, я хотел бы кое-что показать, — он остановился перед богато украшенными двойными дверями, которые возвышались высоко над ними, по крайней мере, на две дюжины футов. Двери медленно открылись перед ними, открывая большой, широкий бальный зал, сверкающий красотой в золотистом свете, который просачивался через высокие окна, окружавшие комнату. — Гостиная, — продолжил он, и у нее перехватило дыхание при упоминании этого слова. Он посмотрел на нее сверху вниз, выражение его лица было непроницаемым. — Гостиную перенесли, а эту комнату переделали, — сказал он, снова оглядывая комнату. — Все, что осталось, это небольшая ее часть, которую мы использовали для расширения бального зала. — Спасибо, — прошептала она после долгого молчания, ее глаза исследовали каждую щель комнаты, ища признаки гостиной, прежде существовавшей здесь, несмотря на доказательства, которые навсегда запечатлелись в ее руке и памяти, но почти полностью исчезли после бесчисленных раундов лечения. Она ничего не нашла. — Спасибо, Люциус.       Он коротко кивнул и вышел из комнаты, жестом приглашая ее следовать за ним. Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где он повел ее по коридору, пока они не достигли еще одной высокой, богато украшенной двери. — В этих комнатах живут Хозяин и Хозяйка дома, — сказал он, открывая их, чтобы показать большую гостиную. Они пересекли комнату и остановились, чтобы открыть несколько дверей, к которым она заметила соответствующий набор, лежащий через всю комнату. — Это мои комнаты, — прошептал он, когда она заглянула внутрь и увидела еще одну гостиную, а за ней несколько дверей, ведущих в большую комнату. — Твои-через холл, — добавил он, пересекая главную гостиную, чтобы открыть упомянутые двери.       Она ахнула от того, что было внутри. То, что когда-то, вероятно, было большой комнатой, было разрушено. Разбитая мебель валялась в гостиной, а двери в спальню за ней были разбиты вдребезги. Большая люстра была разбита на полу спальни, ее разлетевшиеся осколки оставили покрывало из сверкающих осколков поверх обломков в комнате. На стене, самой дальней от нее, было начертано несколько слов, безошибочно узнаваемых даже с того расстояния, где они стояли: Шлюха. Она разинула рот, не находя слов, и почувствовала, как Люциус похлопал ее по плечу большой рукой, выводя из комнаты.  — Приношу свои извинения за любезности, которые оставила тебе моя бывшая жена, — ровным голосом произнес он. Она подняла глаза и увидела, как дернулась его губа-единственный признак его раздражения под обычно невозмутимым фасадом. -Я приведу комнаты в порядок, а ты можешь переделать их так, как сочтешь нужным. Она молча кивнула, неловко переминаясь в наступившей после его слов тишине. — Где… она сейчас? — спросила Гермиона. — Переехала в одну из гостевых комнат, пока авроры не проверят другие наши дома, — просто ответил он. Она открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, но он ответил прежде, чем она успела задать свой. — Она бесплодна, поэтому не перейдет границ. — О, — запинаясь, ответила Гермиона. — Скоро придет швея. Я попрошу ее встретиться с тобой здесь, — он повернулся и исчез в своих комнатах, оставив ее одну в элегантной гостиной.       Она как раз села на один из менее устрашающего вида стульев, когда в комнату ворвался домовой эльф с маленькой женщиной, идущей следом. У нее была короткая стрижка и большие темные очки, сквозь которые на Гермиону смотрели глаза-бусинки. — Меня зовут Эсмеральда, — просто сказала она по-английски с акцентом, прежде чем потянулась и подняла Гермиону, женщина оказалась удивительно сильной для ее роста. — Прошу прощения! — Гермиона вскрикнула, когда женщина бесцеремонно стянула с нее мантию, оставив ее в платье, которое казалось слишком тонким в теперь уже холодной комнате. Женщина цокнула в ответ, прежде чем платье исчезло совсем. Гермиона ахнула и машинально протянула руки к самым интимным местам, теперь прикрытым только нижним бельем. Эсмерльда резко отвела руки в сторону, обходя тело Гермионы, внимательно изучая его и время от времени тыча в нее палочкой. — Это совершенно… — Гермиона замолчала, когда женщина отступила назад и скрестила руки. — Ты получишь платье завтра, — отрезала швея, прежде чем повернуться на каблуках и выйти из комнаты, оставив Гермиону стоять там, полуголую и раскрасневшуюся. Тихий скрип за спиной заставил ее резко обернуться и увидеть Люциуса, который, как всегда, стоял в дверях своих комнат. — Как… как долго ты там стоишь? — она негодующе фыркнула, прикрываясь, и огляделась в поисках своей мантии, которая каким-то образом исчезла с того места, где совсем недавно лежала.       Он понимающе ухмыльнулся, прежде чем подойти к ней, его серые глаза оценивающе скользнули по ее фигуре. Одна рука тщетно прикрывала грудь, в то время как другая прикрывала бедра. Гермиона проклинала себя за то, что надела черный кружевной комплект, который купила по прихоти много месяцев назад. Она надела этот комплект в надежде не опозориться в своем обычном простом хлопчатобумажном белье перед швеей и теперь очень сожалела об этом решении.       Люциус протянул руку и легко отдернул руку, прикрывавшую ее грудь, бесцеремонно обхватив ладонью одну из ее грудей, нежно проведя большим пальцем по соску. Он уже сморщился от холода в комнате, и она покраснела, когда он затвердел под его прикосновением.  — Ты справишься, — сказал он опасно низким голосом. Прикосновение длилось всего мгновение, прежде чем она отстранилась, увеличивая расстояние между ними. — Мантию, сейчас же, — выдавила она, скрестив руки.       Люциус ухмыльнулся ее негодованию и безмолвно подозвал мантию, она полетела к его ожидающим рукам откуда-то из комнаты. Девушка протянула руку, чтобы выхватить ее у него. Она собралась обойти его, прежде чем он притянул ее ближе, наклонившись и соблазнительно прошептав ей на ухо: — Мы что-то забыли, не так ли?       Она встретилась с ним взглядом, готовая разразиться целой чередой проклятий, прежде чем вспомнила, о чем он говорил. Она пристально посмотрела на него, а затем запустила пальцы в его волосы и дернула его голову вниз, целомудренно поцеловав в губы. Она оттолкнулась и выбежала из комнаты до того, как он успел снова прижать ее к себе. Спотыкаясь в лабиринте коридоров мэнора, она, наконец, нашла каминный зал и влетела в камин, крича «Площадь Гриммо, Двенадцать!» чуть громче, чем было необходимо.