Хорошие дети не плачут

-Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? - спрашивает Мейгель маленькую Гейль на испещренном тонкими полосами видео. -Не знаю, - пожимает плечами ребенок на видео и возвращается к своей раскраске. -Смотри, как у тебя хорошо выходит, может, хочешь стать художником? - посмеивается старшая сестра и помогает перебрать цветные карандаши, - А, Брейгейль? А Гейль только продолжает отчаянно работать карандашом. -Что ты делаешь? - от резкого появления Мейгель даже вздрагивает, - Пересматриваешь старые видео? - уже и сам понимает Вейгон, перебирая черный коробки от кассет. -Разве она не чудо? Такая милая, - восхищается Мейгель тем временем. -Пять утра, ты почему не спишь? - интересуется младший брат, потягиваясь. -Проснулась полчаса назад и все никак не могла уснуть, - поясняет она. -А ты? -Я не могу уснуть, - жалуется ей Вейгон, только отрывая дверь, а после заваливается на ее кровать, показательно ударяясь о матрас головой, словно показывая, насколько его все это достало, - Ты, как я погляжу, тоже. Мейгель поднимается с колен, прерывая молитву. -Могли бы вместе помолиться, - предлагает она, возвышаясь над его головой, из-за чего очевидно предстает перевернутой в его глазах. -Мне такого и в школе хватает, знаешь ли, - фыркает он, - Как насчет шахмат? Она без слов идет к столу, наклоняясь к ящику, где находится коробка. И в это же время дверь робко приоткрывается. -Мне страшно, - шепчет показавшаяся в узком проеме Дейла. -Иди к себе, - гонит ее Вейгон. И та взглядом ищет помощи у старшей сестры. Мейгель косится на Вейгона только для соблюдения формальности, тот молча мотает головой, как бы говоря «нет», но сама приняла решение, как только увидела испуганные глаза Дейлы. -Заходи, скорее, - открывает дверь пошире она, заводя сестру внутрь, - И залезай под одеяло, нельзя ходить босой, простудишься, - как маленькой напоминает ей она, а после пихает брата в бок, заставляя освободить место и приглашает сестру лечь под одеяло. -Ну, вот кто тебя просил! - ноет Вейгон, перекатываясь в конец кровати. -Это моя комната, если что, - напоминает ему она и пихает в руки шахматную доску. -Можно мне с вами? - тут же спрашивает Дейла. -Нельзя, - тут же обрывает брат. Мейгель, видя, как большие и красивые глаза младшей сестры начинают потихоньку наполнятся влагой, вырывает доску из рук Вейгона и говорит: -Теперь нас трое, шахматы сюда не подходят, - и прячет их под протестующие возгласы Вейгона обратно в ящик. -И чего ты только с ней возишься! - восклицает Вейгон. Спустя пару минут молчания в тишине комнате слышится его будто бы незаинтересованный голос: -Можем поиграть в Монополию. Только если ты сможешь объяснить ей правила, потому что я - пас! - подчеркнуто заявляет он. -Я схожу, - не может сдержать улыбки Мейгль и хочет уже пойти в комнату к Вейгону. -Я сам, - поднимается он и уходит. А по воле случая возвращается не один, но вместе с Сейрой и Визеррой. - Они орут так, что и эти проснулись, - комментирует Вейгон, кивая на младших и проходит в центр комнаты, чтобы начать возиться с коробкой. -Постели что-нибудь, на полу слишком холодно! - предупреждает она его. -Да знаю! - отмахивается он, стаскивая с постели плед. -А почему мама с папой ругаются? - спрашивает в этот момент у нее Визерра. И Мейгель теряется. Как сказать шестилетнему ребенку то, что мать винит в смерти своего сына их отца и его политическую кампанию, проклиная последними словами, крича так, что стены содрогаются? Как объяснить шестилетнему ребенку, что такое смерть? -Мама злится на папу, - пробует Мейгель. -Он сделал что-то плохое? - тут же следует встречный вопрос. -Нет, - просто отвечает она. -Тогда почему? - все еще интересуется сестренка. -Потому что она бешеная стерва, - подает со своего места брат. -Вейгон! - тут же одергивает она его. -Это ведь правда, - пожимает плечами он. -Что такое стерва? - между тем не отстает Визерра. -Неважно, это плохое слово, никогда не произноси его, хорошо? - заглядывает в глаза сестре Мейгель. -Вейгон, следи за языком, пожалуйста, - просит она его шепотом. -Да пофиг. Кем будешь? А на следующее утро, когда вернувшийся Бейлон ерошит волосы Сейры, на что она сердито ворчит, Визерра спрашивает у него: -А где Эймон? - заставляя всех присутствующих на секунду замолчать, - Когда он придет? -Эймон не придет, он сейчас далеко, - наконец, находит слова отец, пока мать отворачивается и уходит, спеша скрыть свои вновь навернувшиеся слезы. -Где? -На небе, - присаживается на корточки рядом Мейгель. -Я тоже хочу, - вдруг выдает она. -Когда-нибудь все там окажемся, - мрачно заключает Вейгон как всегда не вовремя, - Или где пониже, - пожимает плечами он. -Сейчас не время для этого, - шипя, хватает его за локоть Бейлон. -Не трогай меня! - вырывается из его хватки Вейгон и уходит. -Ты превращаешься в нашу мать, - вздыхающую над пыльными куклами Дейенерис, сожалеющую о том, что случилось. -Сожаление ничего не изменит, - добавляет он, - Не вернет ее. -Я знаю. Они собирают кассеты обратно в коробки, а после прячут на место в темное пространство шкафа. Заканчивают на кухне двумя чашками теплого чая с лимоном. -Она страдала? - в итоге все же спрашивает у нее Вейгон. -Мы не знаем. Ее нашли уже мертвой в заливе Куинси, спустя почти сутки после наступления смерти, - Мейгель перемешивает ложкой сахар в своей чашке. -Как? -Ты же знаешь, что она умела плавать, - сестра откладывает ложку на мраморное покрытие тумбы. -Самоубийство? - новый вопрос не заставляет себя ждать. -Скорее всего, - полушепотом отвечает она. -Что произошло? -Я не знаю, - тонким полузадушенным голосом отвечает Мейгель, - Я не знаю. Боже, если бы я только знала… -Знала о чем? - острожно интересуется Вейгон. -Она была беременна, - вступает чужой голос, прежде чем Мейгель успевает ответить. Бейлон. -Что? - громче, чем следовало выдает Вейгон, - И что сказала мама? -Ты же ее знаешь, - отмахивается он устало. -Устроила сцену? Бейлон кивнул с усталым видом. -В любом случае, отец запретил говорить об этом. Для всех - она просто зашла слишком глубоко, - предупреждает он Вейгона, - И ты никому не говори. -А тебе не кажется, что отец ребенка заслуживает правды? -Мы даже не знаем, от кого он, будет лучше, если никто не узнает, ты же знаешь детей, они будут обсуждать это, пусть для всех это останется несчастным случаем. -Слишком много несчастных случаев для одной семьи, не находишь? - скептично замечает Вейгон. -Я прошу тебя, не начинай, - Бейлон включает кофеварку и приваливается к тумбе, ожидая. -Вы думаете, это из-за ребенка? - вдруг подает голос Мейгель, - Ведь она почти закончила школу, она бы могла отдать ребенка или… -Сделать аборт, - предлагает Вейгон. -Это не по-христиански, - замечает Мейгель. -А знаешь, что еще не по-христиански? Совершать суицид, - мрачно завершает брат. -Мейгель, если это, и правда, так, то ты ничего не можешь изменить. Никто не может, - пытается успокоить ее старший брат. -Неправда, если бы я только знала, если бы кто-то знал, мы могли бы что-то придумать, можно было… -Что? Чем бы ты помогла? Для нее это должно быть был конец света, иначе она бы этого не сделала, - заметил вечно рациональный Вейгон. -Хотя бы была бы рядом, - тихо произнесла она, - Что может быть страшнее, чем быть в одиночку, когда наступает конец света.

***

Есть в смерти что-то. Наверное, она и правда облагораживает. Иначе почему говорят «о мертвых либо хорошо либо никак». А еще она дарит покой. По крайней мере, так казалось. Так хотелось верить. Гейль казалась невероятно красивой, будто бы просто уснула на маленькой белой подушке. Ее светлые чуть потускневшие волосы струились по плечам, затянутым в голубой шифон платья. Наверное, причиной тому косметика вкупе с профессионализмом персонала похоронного дома, но, Боже, почему она была так красива. Или это как «имея не ценим, потерявши плачем», и она была такой всегда, просто никто никогда не замечал того, как она кротко улыбалась, вечно скрытая за тенями братьев и сестер, не похожая ни на кого из них, но неизменно терявшаяся за сиянием старших. -Кому-то нужно будет сказать речь, - предупреждает координатор, и ждет ответа. -Это должен быть тот, кто хорошо знал ее, - замечает Бейлон, поворачиваясь к брату и сестре. -Я не могу, - только и отвечает Вейгон. -Вы хотя бы слышите себя, - вдруг подает голос Мейгель, - Никто из нас не знал ее. Мы не знаем, были ли у нее друзья, парень, какие проблемы, какие страхи терзали ее, что действительно заставило ее… - Бейлон резко сжал ее ладонь, предупреждая, - И после этого мы все еще можем назвать себя ее семьей? - со слезами, застывшими в глазах, она взглянула на лица своих братьев. -Ее можно понять, почему она сделала это, - вдруг присоединился Вейгон, - Мы оставили ее совсем одну здесь, с ними, - кивнул на стоящих чуть в отдалении родителей. -Говори за себя, - замечает Бейлон, - Это тебя никогда не было рядом. Дейенерис, Эймон, Алиса, Дейла, Визерра, а вот теперь и Гейль. Пока ты был где-то, только мы с Мейгель оставались рядом. Ты бросил эту семью, а не она тебя. И теперь ты обвиняешь во всем родителей? -Это ты не понимаешь, - скорбно улыбается Вейгон, - Хватит защищать их. Все, что мы всегда делали, это выживали. -Вместе, - вступила Мейгель, - У тебя был Эймон, - сказала она Бейлону, потом взглянула на Вейгона, - Мы вдвоем и Дейла. Сейра с Визеррой. Но только у Гейль не было никого. К тому времени, как она выросла, мы все разъехались. Всегда одна. Даже сейчас. И не было страшнее момента, чем когда она исчезла под деревянной крышкой гроба, богато украшенного цветами. Одна навечно. И теперь уже не исправить. Даже не сказать «прости». -Уходишь навсегда, - чуть слышно прошептала Мейгель рядом. И неожиданно стало так нестерпимо больно, так что Вейгон вцепился в сестрину руку и они оба задержали дыхание, следя за тем, как гроб опускается на шесть футов вниз. «Когда Гейль родилась, я уже заканчивал колледж. Мне было 22. И все, что я знал о детях, так это то, что я совсем не знаю, как с ними обращаться. Я помню, мама тогда сказала мне взять ее на руки. Я смотрел на ее маленькие ручки и ножки, на крошечные пальчики и думал, как такое может быть реальным. Это вообще человек? Тогда она казалась мне существом с далекой планеты, которого я опасался, потому что настолько хрупкой она была, что даже ветер мог подхватить ее и унести. И сейчас мне почти сорок, и я все еще думаю, что это ветер унес ее на ту самую далекую планету, где она, я надеюсь, нашла то, что искала. Один из тех миров, что она изображала на своих картинах, которые никто не понимал. А мы обязательно встретимся однажды снова. Покойся с миром, моя маленькая сестренка». -Привет, дорогая, мне так жаль, я принесла миндальное печенье, - соседка протягивает блюдо, накрытое пищевой пленкой. -Спасибо тебе, - обнимает и целует в обе щеки ее мать, - И отдельное спасибо за печенье, как и всегда изумительное, - вглядываясь в то, что скрыто за пленкой добавляет она с улыбкой. Она ловит проходящего мимо Вейгона и сует ему блюдо: -Поставь в гостиной, дорогой. -Это…? - спрашивает соседка с интересом глядя на Вейгона. -Вейгон, - представляет его мать, - Наш младшенький, - а после ему, - Поздоровайся. -Здравствуйте, - как заведенная игрушка повторяет он. -Как вырос! - оценивающе оглядывает его дама. -Уже профессор, - улыбается мама, поглаживая его по плечу. -Ты такая молодец, - делает ей комплимент женщина, находя ее ладонь. -О, ну ты что, не стоит… Дальше Вейгон их не слушает, тихонько ускальзывает на кухню, аккуратно обходя гостей. -Боже, когда это закончится, - выдыхает он, ставя блюдо со сдобой на стол, - Нет никаких сил выдержать это. -Как я тебя понимаю, - заявляет незнакомый голос за его спиной, который как оказалось принадлежал высокой даме в элегантном платье и шляпкой с вуалью, венчающей голову, - Мои соболезнования, - говорит она и подходит ближе, чтобы заключить в объятия, - Сколько лет прошло, а мама так и не изменилась, - отпуская его, говорит она и отходит назад, а после, наконец, поднимает вуаль на своей шляпке, являя лицо, которое в этом доме не видели так много лет.