30 дней в одной комнате. Между любовью и смертью.

Воспоминания. Противные, вызывающие желание забыть всё, что было, но на то они и воспоминания, чтобы не забываться. Женя только проснулся, а уже ловил этих неприятных существ. Память хоть и была повреждена вечными голодовками, но некоторые фрагменты присосались к мозгу, как пиявки, и не собирались уходить в освояси. По голове больно ударила целая полоса воспоминаний. Волков стоит перед зеркалом уже полчаса. Разглядывает своё тело и замечает, что бабушка права. Бока висят, щёки тоже, бёдра слишком объёмные... Вывод один: надо худеть. Парень залез в интернет, в поисках диет, которые бы ему помогли. Остановился на питьевой. Две недели он только пил, и то немного, и занимался спортом в три раза больше. Из результатов была только сильная усталость, головная боль и голод,а после срыв. Ещё попытки, ещё, снова срывы. Парню это надоедало, ему нужен был результат. И тогда он стал голодать, пить таблетки. Он сбавлял в весе, его кожа становилась бледнее с каждым днём, рёбра всё лучше видны, а глаза всё стекляннее и грустнее , смотря в зеркало, несмотря на излишнюю худобу, торчащие кости, и прочие признаки анорексии, Женя видел только лишние килограммы. И так целый год. Родители замечали, что сын стал худеть, пытались доказать ему, что он прекрасен, но всё тщетно. Они не знали, что Волков голодал, с утра до вечера были на работе, сын говорил, что поел, а они и верили, раньше их ребёнок никогда не врал, и поводов не доверять ему не было. Когда сын уже стал падать в обмороки, чаще лежать от истощения и просто плакать, они стали волноваться и отвели сына к психологу. Помочь ему там не могли, поэтому отправили к психиатру, а тот, в свою очередь, в психиатрическую лечебницу. Женя пролежал там достаточно много времени, набрал вес, он даже стал любить себя, но как только он вернулся домой, к родным, бабушка снова начала съедать его мозги и уверенность в себе. Он не общался с ней около года, но на одном семейном празднике они снова пересеклись, и Женя снова стал ненавидеть себя, каждый день на его руках и бёдрах появлялись всё новые и новые порезы, напоминая о том, насколько парень никчёмный. Это продолжалось ещё целый год. Физическая боль помогала избавиться от моральной, как казалось парню. И вот ему семнадцать лет, его первая попытка суицида. Его вытащили с того света и снова отправили в лечебницу. Он и не сопротивлялся. Лечение дало свои плоды, он полюбил себя и,частично, даже жизнь. Выйдя на волю, он съехал от родителей, жить стало легче. С бабушкой он не виделся, новых порезов не было, а нервы, казалось, пришли в норму как и его вес. Ему это не нравилось, он стал немного худеть, чтобы быть в форме, а в итоге получилось так, как получилось. Он уже третий раз здесь, и сейчас, видя Антона, понимая его ситуацию, и видя бешеное стремление жить, Жене тоже хочется выжить, полюбить себя и своё тело и избавиться от всего, что мучило его сознание и тело столько лет. Антон смотрит на парня, который снова сидит на своей койке, но теперь ещё и плачет, он даже догадывается почему. Воспоминания. Самого Антона они тоже достаточно часто донимают, что бесит его, от этого и появляются новые раны, порезы, укусы. Это больно, но не физически, морально. Больно ощущать свою никчёмность и беспомощность. Он хочет уже подойти и успокоить Женю, как самому прилетают воспоминания, хотят впитаться в мозг, присосаться так, что потом ещё долго будешь отходить или вообще не очнёшься, в порыве горестных напоминаний наконец вскрыв вены, которые бесят одним своим видом. Антон не поддаётся, он хочет помочь Жене, а воспоминания погубят не только Щура, но и соседа, ведь в порыве гнева Антон способен на многое, он не может позволить себе, чтобы от его рук кто-то пострадал. Это будет неправильно,это только его война. Он уже поднимается с койки и направляется к Жене, как что-то будто бьёт со всей силы по голове и оглушает так, что он вынужден сесть обратно, обездвиженный болью и страхом. Мама. Она всегда была в жизни Антона главным человеком, опорой. Отец бросил их ещё до рождения сына. Она всегда была сильной, поддерживала маленького Антошку, а после и повзрослевшего Антона. Сейчас она стояла на крыше их дома, Антон возвращался со школы, хотел порадовать маму результатами ЕГЭ, а подойдя к дому увидел это. Сердце раскололось на несколько тысяч осколков, когда мама оказалась у его ног. До его восемнадцатилетия оставался месяц, этот месяц он жил в детском доме, а после переехал в квартиру, доставшуюся ему как наследство, там всё напоминало о маме, и Антон винил себя во всём, что произошло. С каждым днём становилось хуже, он заглушал моральную боль физической, ходил в институт лишь для того, чтобы отвлечься от давящей изнутри боли. Работал. Однажды в комнате он увидел маму, такую бледную, в крови, но такую его маму. Она звала его с собой, а Антон не мог ей отказать, он высунулся в окно, наблюдая за тем, как мама красиво идёт по воздуху,не падает. Она хватает его за руку и тащит. Парень сопротивляется, но напрасно. Очнулся он спустя четыре дня комы, его спасли. Благо, был четвёртый этаж и люди у подъезда стояли - они-то и вызвали скорую. Это была его первая попытка суицида. Вторая так же сопровождалась галлюцинациями, он вскрыл вены, поверив в речи о лучшей жизни, которые говорил какой-то старец,седой и скукоженный он сиял на фоне кафеля, и подталкивал Щура к этому шагу. Однако он не учёл того, что в гостях у него подруга. Его снова спасли, конечно. Антон устал так жить, эти галлюцинации не несли ничего хорошего в его жизнь, только жгучую боль. С третьей попыткой, когда он бросился под машину, устав от вечных обвинений неизвестной ему женщины без лица, у него появилось желание жить, он устал выживать и существовать. Ему всего девятнадцать лет, почему он не может просто жить? Он отправился сюда по совету всё той же подруги и решил, что сможет изменить своё существование, которое не несло ничего кроме боли и горечи, на жизнь. Он тряхнул головой, возвращая сознание в палату. Он хотел уже успокоить Женю, как заметил, что его здесь нет. Он испугался. Вдруг это очередная галлюцинация, и он сидит в своей квартире? Он уже было впал в истерику, оседая на пол, как услышал голос. - Антон? Ты чего? Всё хорошо? - Обеспокоенный, хриплый и всё такой же тихий голос друга, действовал на него лучше таблеток. Он повернул голову на парня, присевшего на корточки, Женя выглядел обеспокоенным, так и было, он переживал за Щура и не мог позволить ему сдаться. Антон ничего не ответил, просто обнял его, Волков и не сопротивлялся. Сквозь ткань одежды Щур почувствовал кости Жени,это испугало его, но виду он не подал,лишь крепче сжал тело друга в своих объятиях. Просидев так несколько минут он отпустил Женю. Тот помог ему подняться. Антон отряхнулся. - Прости пожалуйста, я, - Антон искал оправдания, осознавая, что Жене это могло не понравиться. Но парень лишь улыбнулся, как бы давая понять, что всё хорошо. - Ничего, я тебя понимаю, сам только отошёл, не очень приятно вспоминать прошлое, - он сглотнул, -надо двигаться дальше, - Щур кивнул, как бы подтверждая слова старшего. За завтраком Щур заметил, что Женя ковыряется в еде, лишь имитируя то, что он ест. Антон обратился к нему, - Жень, ты чего не ешь? - Женя повернул на него голову. - Да просто задумался. Пытаюсь внушить себе, что от одной четверти обычной порции не располнею до размеров бочки, - Антон понимающие кивнул. Женя съел пару ложек каши и кусок хлеба. Больше он осилить не смог. После завтрака парни снова разошлись кто куда и встретились лишь за обедом. Волков съел всю свою порцию снова. Сегодняшний утренний ритуал и приём у психиатра сделали своё дело и парень смог съесть всё без зазрения совести. Антон после своих галлюцинаций стал каким-то дёрганным, что не мог не заметить Женя. Поэтому после обеда, когда они пришли в палату он напрямую спросил у младшего. - Слушай, Антон, ты какой-то дёрганный. Всё в порядке? - Волков действительно переживал за самочувствие нового друга. - Нет, знаешь, мне плохо, - Щур больше не мог держаться, - Галлюцинации доставляют неистовую моральную боль. Возвращают меня в события прошлого, которые хочется забыть. Обычно после таких приступов я наносил себе увечья, физическая боль заглушала моральную, и жить становилось легче, а сейчас делать этого не могу, - он заметил, что Волков, сидевший рядом, сочувственно-понимающе смотрел на него, - прости, что нагружаю своими проблемами. - Младший почувствовал, что его обняли. Слабо и почти неощутимо, но обняли. На этом разговор был закрыт. Днём Женя задремал, и Антону было страшно, вдруг он умрёт во сне? Он отогнал от себя эти мысли и задумался, почему он стал так переживать за человека, с которым знаком лишь два дня. Однако, это не казалось ему странным. Из размышлений его вывел хрип. Такой хрип, который человек издаёт тогда, когда задыхается. Он повернул голову на койку Волкова. Тот лежал и задыхался. Он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на сушу, кожа его посинела, а глаза повернулись на Щура. Его сковал страх. Женя, весь синий и недышащий, полз к нему, протягивая костлявые руки, хватаясь за одежду и ноги. Прикосновения ощущались везде, и это сводило его с ума. - Антон... - Прохрипел труп. - Антон! Эй! Ты чего? - Женя наблюдал за тем, как Щур забился под кровать, крича что-то. До обхода времени было много, поэтому он решил сходить за врачом, тогда Щур ещё сидел и плакал в бреду шепча :"Женя, зачем?" Сейчас нашли они его вместе с доктором под койкой Жени. Парню снова вкололи транквилизатор,и он, захлёбываясь в слезах уснул. Волкова пугало и беспокоило поведение младшего. Ведь галлюцинации начались именно тогда, когда в палате появился Женя, но доктор пояснил, что это никак не связанно, так действуют таблетки. Сначала они вызывают галлюцинации, а потом перекрывают, показывая мозгу, что жить так в разы легче. Женя успокоился. Весь вечер Антон так и не просыпался, врач объяснил это тем, что он потратил много сил и сейчас просто восстанавливается. За ужином Женя снова съел всю порцию, ему стало легче воспринимать себя таким, каким он есть сейчас и каким он был раньше, он понял, что зря худел и был даже не плох собой. Он конечно понимал, что это ремиссия, но так хотелось верить, что это навсегда. И он верил. - Спокойной ночи, - брошено в темноту, как будто ему ответят. Воспоминания уходили на второй план, давая место мыслям о настоящем и будущем. И лечебница снова потонула во тьме.