30 дней в одной комнате. Между любовью и смертью.

Парень пришёл в себя ночью. Он вскочил на койке, от этого она неприятно и громко скрипнула. Антон чертыхнулся у себя в голове и посмотрел на соседнюю койку, младший боялся разбудить Женю, он много для него сделал за такой короткий срок, а ещё старший истощён, ему надо спать. Щур лежит на койке и смотрит в потолок, он понимает — надо спать. Только он стал проваливаться в сон, как из какой-то палаты послышался крик. Полный боли и отчаяния, почти зверский крик. Щур содрогнулся, как и стены больницы. Из соседней палаты послышался шорох, видимо кто-то тоже проснулся. Он посмотрел на койку Волкова, тот только перевернулся лицом к нему, но глаз не открыл. Антон очень боялся, что это снова его галлюцинации, а Женя даже не сможет ему помочь. За дверью послышались быстрые шаги босых ног по полу, а за ними бег башмаков. Тёмный силуэт пробежал в комнату и заполз под кровать, шикнув при этом на Антона. Парня сковал страх настолько, что он не заметил, как Женя открыл глаза и направил свой взор под койку Щура.Башмаки пробежали мимо двери. Антон выдохнул, как и силуэт под ним. — Антон, твою налево, что ж тебе не спится-то? Всё хорошо? — Сонный и хриплый голос Жени раздался по комнате. Силуэт под кроватью напрягся. — Я… Я в порядке, — Щур кое-как выдавил это из себя. Он было выдохнул, как Женя подошёл к кровати и наклонился. — Ты что думал, я не замечу тебя? — Женя без страха и сомнения глядел в глаза тёмного силуэта. — Блять, — шёпотом. — Сразу узнал твой крик, — Женя слабо ухмыльнулся, но в лунном свете эта ухмылка показалась Щуру особенно завораживающей. Никакой агрессии от силуэта не последовало. — Снова решил манипулировать нестабильной психикой шизофреников и прочих? — Волков продолжал свой, то ли моно-, то ли диалог. Антон тем временем вжался в кровать. Откуда Женя его знает и почему не боится? — Иди отсюда, и не появляйся больше, — закончил Женя, что-то показывая, что понимают только эти двое. Силуэт выполз из-под кровати, кинув взгляд на Антона, выбежал в коридор и побежал за башмаками, чтобы выбежать из крыла. — Ты в порядке? — Женя посмотрел на Антона, который вжался в койку. Он кивнул. Когда Волков лёг, Щур наконец отмер и спросил, — Жень, а кто это? — Это? Это Кирса, местный дебошир. Лежит тут уже который год. У него болезнь на болезни, родственников нет, да и вылечиться у него никак не получается. Который побег уже. Он в этой больнице с того момента, как я во второй раз сюда попал, с попыткой суицида, — такого факта о Жене Щур ещё не знал. Волков провалился в сон, а после него задремал и его сосед, прокручивая в голове тревожные события ночи. Утром, когда Щур проснулся, в комнате было тихо, Женя ещё спал. Младший пошёл умыться (ванная комната находилась в палате) и, зачем-то, дёрнул дверь из палаты. Та не поддалась. Антона охватила паника. Было страшно, всё было похоже на очередную галлюцинацию, но парень решил взять себя в руки, он пошёл обратно и сел, доставая блокнот из старого рюкзака. Когда Волков проснулся, он увидел, как Антон сидел и сосредоточенно что-то рисовал. Щур заметил и кивнул ему, старший повторил этот жест. — Жень, у нас дверь в палату закрыта, — обеспокоенно произнёс Антон. Испуганные глаза младшего в упор смотрели на Женю. Парень выдохнул. — Видимо Богдан всё же сбежал, — Антон снова посмотрел на него, но уже недоумённо и непонимающе, — после побегов закрывают комнаты, предотвращая последующие. — Объяснил старший. Антон кивнул, как бы говоря, что понял. Страх всё ещё не отпускал его. Женя, тем временем, встал с кровати и пошёл в ванную. Щур задумался, почему этот Кирса сбежал? А главное куда? Ведь, если верить Жене родственников у него нет. И тут раздался стук в окно. Палата находилась на втором этаже, а ручка от окна была у медсестры, чтобы открыть его пациенты не могли, однако ручка, была снаружи (ну просто чудо русской архитектуры, которое не поддаётся объяснениям даже сумасшедшего). Проветривалась комната тогда, когда пациенты были на завтраке, обеде или ужине, поэтому Щур не возникал, он прекрасно понимал, зачем это сделано. Антон повернул голову к окну. Он увидел белобрысую макушку парня, синяки под глазами и все признаки пациента психушки. На нём была смирительная рубаха, чудом развязанная, что тоже выдавало в нём сбежавшего Кирсу. — Пс, парень. — Стекло, оказывается, пропускает звук, что удивило Щура. — Не хочешь сбежать отсюда? Вместе со мной? На воле в разы лучше! — Кирса вещал это так, будто это правда, но Антон знал, это не так. Этот мир жесток и хладнокровен, а здесь он хотя бы не может броситься под машину. Он отрицательно покачал головой. — Да пойдём! Я открою тебе окно снаружи, твоего исчезновения не заметят! — На этом моменте он открыл окно и перебрался в палату, преодолевая расстояние в несколько шагов между его кроватью и окном. — Ну же! — Он потащил пытающегося максимально вжаться в дверь Антона за руку, тот решил не заходить в ванную, но догадался крикнуть. Пока Кирса отвлёкся, из ванной на крик вышел Волков. — Блять, — парни произнесли это в унисон. — Отпусти его, — Женя аккуратно приближался к Антону, которого Богдан успел схватить за руку и немного оттащить от ванной. — Нет! На воле ему будет лучше! В разы! -Женя хотел было ответить, как дверь открылась, а в комнату вошёл врач. Кирса отпустил руку Антона, оттолкнув от себя, и сиганул к окну, но врач, смотревший в какие-то документы, заметил это, Антон сообразил раньше и схватил убегающего Богдана. Женя помочь не мог, в силу истощения неспособный ничего сделать, поэтому просто наблюдал за тем, как Антон и доктор выводили Кирсу из палаты. На завтрак всех «свободных» пациентов привели вместе несколько медсестёр, и двери в столовую закрылись. Все, кто слышал или даже наблюдал, открыв дверь, за произошедшим, перешёптывались между собой, выдвигая теории и рассказывали тем, кто крепко спал, что случилось. Девушка из соседней с Женей и Антоном палаты рассказала, что слышала, как сбежавший был в их комнате, на парней посмотрели с удивлёнными глазами, но расспрашивать не стали, Антон медленно пил чай, задумавшись о чём-то своём, а Женя пытался перебороть отвращение к тарелке с пищей и съесть хотя бы половину, видимо, это всё же не ремиссия, а просто временный порыв, раз сегодня это так не работает. Когда их обратно завели в палату уже после завтрака, процедур и обеда Женя завалился на кровать почти без сил, хотя Антон видел, что Женя всё съел, да и блевать не ходил, поэтому решил напрямую спросить, что случилось. — Эй, Жень, ты в порядке? — Он подошёл ближе к койке соседа. — Я? Да, просто задумался о всей этой ситуации с Богданом. Знаешь, я хочу рассказать тебе кое о чём, интересно услышать твоё мнение, — старший сел на койке, то же самое сделал и кивнувший Антон. — В общем Богдан. Я его знаю, причём достаточно близко и хорошо. Он общался со мной во время моей анорексии и попытки суицида. Он решил попасть сюда, чтобы не оставлять меня одного, сначала мне казалось, что он симулирует, но у него и правда нашли достаточно серьёзные психические отклонения, в это же время попали в аварию и погибли его родители. Тогда он окончательно лишился рассудка. Меня уже отпустили домой и я надеялся, что его тоже, но, как ты видишь, нет, — Антон весь этот рассказ сидел с довольно удивлёнными лицом и переваривал сказанную информацию. Какое-то время он даже не слушал Волкова, а очнулся лишь под конец, — я виню себя в том, что сейчас он в таком состоянии. — Женя наклонил голову, обдумывая сказанное. — Ты не виноват, Жень, он сам решил так сделать, и ты здесь не причём, — парень положил руку на плечо старшего, в знак поддержки. Тот лишь слабо усмехнулся и кивнул. — Ты и правда прав, у него было несколько вариантов, он сам это выбрал, — на этом разговор аккуратно перетёк в непринуждённо беседу. На ужине Женя снова ел, Щур даже поймал себя на мысли, что сложно представить, что у этого парня РПП. Вечер быстро перетёк в ночь. Парни ложились спать, и тут Щур понял, что галлюцинаций у него сегодня не было, он переплюнул, на всякий случай, на что Женя покосился с ухмылкой и усмешкой. Оба парня рассмеялись. — Спокойной ночи, — Сегодня уже Женя стал обдумывать события прошедшего дня. — Спокойной ночи, — Антон сегодня устал, поэтому задумываться не было времени и он незамедлительно попал в царство Морфея. А в паре палат от парней лежал Богдан. Он был в смирительной рубашке, под успокоительными, но всё равно думал о Жене. Прошлое больно кололо обоих парней, похлеще, чем старшая медсестра, вкалывающая препараты. Женя заснул с неприятными воспоминаниями в голове, а Богдан обдумывая новый план побега, он всё ещё здоров, и, если бы не их с Волковым встреча, он был бы хорошим актёром, но судьба распорядилась именно так, и Кирса был этому даже рад. Что будет завтра? Никто из них двоих не знает, но каждый знает, что тот день точно стал переломным в их жизнях.