По-разному

      — Мы пойдем на свидание?       — Да, — хмыкает Юнги и тянет за руку.       Они доезжают до самого главного банка страны, того самого, центрального, неприступного.       Хосок с любопытством поглядывает на Юнги, который уверенно ведёт его внутрь за руку. На крыльце уже не видно уличных огней, только разрезают темноту лучи от лампочек сигнализации.       Юнги не сбавляет шаг, и Хосок почти останавливает его: они никогда даже не пробовали пробиться сюда, зная, как много людей здесь попадает за решётку и насколько тут сильная защита.       Но они проходят внутрь без малейшего шума, легко открываются двери, встречает мягкой подсветкой огромный зал. Окошки для проведения операций, банкоматы — всё как на ладони и всё без сигнализации.       — Как такое возможно? — поражённо оглядывает всё вокруг Хосок. Место, в которое они вдвоём не думали попасть даже в самых смелых мечтах, вожделние каждого грабителя — они идут по нему, взявшись за руки, и куда идут — в хранилище.       Юнги суёт ему в руку фонарик, подталкивает к огромной железной двери с несколькими кодовыми замками. И снова никакой охраны, ноль реакции от датчиков движения.       — Ты… Сделал всё это для меня? Обезвредил сигнализацию и открыл все двери? Взломал все пароли? — Хосок закрывает лицо ладонями, но Юнги перехватывает и переплетает их пальцы.       — На это ушло пять лет и сотня связей, но, вроде бы, всё прошло, как надо, — Юнги довольно улыбается под визг Хосока, даже в свете фонарика видно, сколько любви в его глазах. Юнги знает, что это любовь не к деньгам.       Юнги закрывает ему глаза перед очередной защищённой дверью, чмокает в губы и разворачивает за плечи, позволяя увидеть сейфовую комнату во всём великолепии: гигантские шкафы с золотыми и серебряными слитками, кучи пачек с купюрами, множество банковских ячеек с украшениями, старинными монетами и, они даже не могут представить, с чем ещё.       Это богатство тянется, на сколько хватает луча фонарика, но и там не предел, Хосок только мотает головой в неверии и восхищённо ахает.       — Знаешь, что самое важное? — шёпотом интересуется Юнги, становясь рядом.       — М? — Хосок поворачивается.       Юнги двигается к его уху и шепчет:       — Ты ценнее миллиарда таких банков.       У Хосока останавливается сердце. А Юнги не управляет собой: кладёт ладони на его талию и целует медленно, забывает, где находится, как будто для себя предусматривал звукоизоляцию и несколько отрядов настороже, а не для Хосока, когда тот от радости начнёт визжать.       Колоссальная работа, чтобы целовать эти губы именно в этом месте, куча времени, чтобы видеть его восхищённые глаза. И, если честно, этого всего по сравнению с Хосоком слишком мало.       Они не берут из банка ни копейки в ту ночь.