Творцы колдовства

Северус прикрыл глаза, пытаясь поймать испытанное во сне состояние покоя и умиротворения. Ему снилась его семья… Мариса, Гарри… и даже Гермиона Грейнджер, неведомо как и когда успевшая превратиться из невыносимой девчонки-всезнайки в важную и необходимую часть единого целого, без чего он более не мыслил своей жизни, его семьи. — А ведь я по вам скучаю… — едва слышно, произнёс в пустоту спальни мужчина, словно признавая своё поражение. Солнечный луч выглянувшего ненадолго из-за туч светила пробежался по подушке, коснувшись щеки, и снова исчез. Стряхнув с себя остатки ночной дрёмы, Северус встал и отправился одеваться. *** Начало конференции было назначено на вторую половину дня. Прошлым вечером в Колдотворец была доставлена ещё одна группа студентов, и ещё одна должна была прибыть сегодня утром. Присутствие в школе подростков сразу сказалось на общей атмосфере. В трапезной на завтраке царило оживление, то и дело раздавались громкие голоса и заливистый детский смех. — Не любите лишний шум? — поинтересовался у Снейпа подошедший к столу светловолосый зеленоглазый мужчина лет тридцати. — Простите, я не представился… Меня зовут Андрей Николаевич Рыжов, я новый преподаватель зелий. А вы, должно быть, профессор Снейп? Весьма наслышан. — Да, это я, — Северус указал Рыжову на стул напротив, предлагая присоединиться. — Мне ваше имя тоже кажется знакомым. Это же вы выступали на Конгрессе Зельеваров в Праге, два года назад? Усиление стабильности магических связующих в растворах простейших минералов? Весьма впечатляющая работа. — Да-да… Было дело, — улыбнулся блондин. — Но до вас мне далеко. — Не скромничайте. Настоящему учёному скромность не к лицу, — ухмыльнувшись, заметил Мастер Зелий. — И раз уж вы здесь, Андрей Николаевич, я хотел бы ознакомиться с программой предстоящего мероприятия, чтобы иметь возможность подготовиться. — О, разумеется, — торопливо произнёс Рыжов. — Вы извините, я только вчера ночью прибыл, толком ещё не успел разобраться. План есть, нужно только согласовать всё с темами докладов. Через полтора часа всё будет готово, и я вам его занесу. Вас устроит такой вариант, профессор Снейп? — Вполне, — кивнул Северус, поднимаясь из-за стола. — А теперь, прошу меня извинить, я хотел бы немного прогуляться. Приятного аппетита. *** Территория, занимаемая школой, была довольно внушительной, особенно если неспешно бродить по многочисленным аллеям, пересекающим её вдоль и поперёк. Погрузившись в собственные мысли, Северус, сам не заметил, как пройдя через ещё одни распахнутые ворота, вышел к школьному стадиону. По крайней мере, ни на что другое это сооружение не походило, разве что отсутствовали кольца для игры в квиддич. Но кто знает, во что предпочитают играть эти русские? Ходили слухи, что они вообще летают не на мётлах, а на вырванных с корнем деревьях! Интересно, есть ли в этом хоть толика правды… — Вот вы где, Северус! — жизнерадостный голос Лихачёва раздался за спиной зельевара. — Вижу, добрались до нашего стадиона? — Да вот, случайно вышел… — ответил Снейп, поворачиваясь к директору. — Не видно колец для квиддича… — Так наши больше в лапту предпочитают, — хмыкнул Лихачёв. — А квиддич… Не любят его у нас. — То есть, о вырванных с корнем деревьях лучше не спрашивать? — в ответ усмехнулся Северус. — Отчего же! — рассмеялся русский. — Забавная историйка вышла! Гостил у нас как-то корреспондент, бельгиец. Статью, значит, хотел про нашу школу написать. Ходил себе тут, что-то там себе в блокнотике черикал… А тут двое ребятишек наших: летом с родителями на Чемпионате Мира по квиддичу побывали, и ну давай нашу дворничиху Кондратьевну просить, чтобы мётлы им выдала. Та, естественно, не дала. Так они, дурни малолетние, пошли, по берёзке молодой себе вырвали. А что там рвать-то? Корни заклинанием чуть подрубил и доставай — земля то, что пух! Чары полётные на них наложили, да и давай летать, шишкой сосновой перебрасываться, вроде как снитч ловят. А корреспондентик этот тут как тут. Увидал, как ребята на деревьях летают, да в газетке своей и напечатал. Мы долго потом смеялись, помнится, над этой статейкой. Её у нас в разделе фельетонов местная магическая газета перепечатала. *** Большой актовый зал на втором этаже главного учебного корпуса заполнили студенты. Большую часть, судя по нашивкам на голубовато-серой школьной форме, составляли учащиеся Водного факультета, Оставшиеся представляли преимущественно Земной, реже — Воздушный факультеты. С Огненного, как и предупреждал директор Лихачёв, присутствовали только двое: близнецы, мальчик и девочка лет четырнадцати. Постепенно шум в зале стих, и на сцену вышел директор школы Всеволод Казимирович Лихачёв. Статный, высокий, одетый в длинный, тёмно-синий, идеально сидящий по фигуре кафтан, с массивной, украшенной гербом Колдотворца золотой цепью на груди, и с магическим посохом в руке, мужчина являл собой настоящее воплощение силы и величия. — Дорогие друзья. Я рад приветствовать всех вас в этом зале на открытии двадцать четвёртой Ежегодной Школьной Конференции по Зельеварению, — мощный голос директора, усиленный Сонорусом, зазвучал под высокими сводами. — Отрадно видеть, что людей, способных в полной мере осознать красоту и поистине великие возможности, которые открывает нам эта тонкая, но без сомнения, интереснейшая наука, становится год от года всё больше. Я в равной мере приветствую наших старожилов и тех, кто только делает первые шаги на этом увлекательном пути. Учеников и учителей. Всех, для кого Колдотворец стал домом и наших дорогих гостей. Итак, мы начинаем! Двадцать четвёртую Ежегодную Школьную Конференцию по Зельеварению объявляю открытой! Окончание торжественной речи директор школы сопроводил ударом посоха, отпуская на волю прокатившуюся по залу волну магии. Мириады сверкающих, но не обжигающих искр закружили в воздухе, постепенно исчезая. Только самые крупные оседали на стенах и спинках сидений, чтобы распуститься там мелкими серебристыми бутонами. Являясь довольно опытным окклюментом, Снейп, помимо восхитившей всех красивой картинки, сразу почувствовал скрытое, хоть и не опасное ментальное воздействие — лёгкие чары повышения настроения и уверенности в себе. С его давно доведённой до автоматизма привычкой держать щиты на сознании это не играло роли, а вот юным докладчикам, возможно, такая незримая поддержка действительно не помешает. Северус до сих пор слишком хорошо помнил, как сильно волновался перед своим первым выступлением на Конгрессе Зельеваров в Париже, в девятнадцатилетнем возрасте. — А вы не знаете, Андрей, директор Лихачёв какой факультет заканчивал? — осведомился вполголоса зельевар у сидящего рядом Рыжова. — Воздушный, с водным уклоном, — ответил, пожав плечами, блондин. — Что-то не так, Северус? — Всё в порядке, — успокоил русского коллегу Снейп. — Просто хотел проверить одну гипотезу. *** Юные докладчики поднимались на сцену, начиная с самого младшего, а именно с восьмого курса — последнего в среднем звене. Оставшиеся два курса приходились уже на старшее звено, что приблизительно соответствовало шестому и седьмому курсу Хогвартса, и изучали более продвинутую магию. Выступления самого Северуса решено было назначить непосредственно перед старшими курсами и в самый последний день конференции. В остальное время он просто слушал доклады учащихся и, к немалому своему удивлению, даже находил некоторые из них весьма стоящими. По крайней мере, было заметно, что эти дети умеют думать, а не просто автоматически запоминать написанное в учебниках. Возможно, когда-нибудь из них вырастет достойная смена. Дни докладов, за исключением выходных дней, чередовались с практическими занятиями, где почётный гость провёл для старшекурсников несколько показательных мастер-классов. В целом опыт вышел весьма поучительный, причём для обеих сторон. *** С момента прибытия хогвартского профессора в Россию прошло уже десять дней. И чем дальше, тем сильнее Северус волновался и скучал по дому и семье, что не способствовало улучшению его настроения. Бюрократия в Российском Министерстве Магии оказалась ещё похлеще, чем в Британии. Заказанный ещё неделю назад межконтинентальный порт-ключ должны были прислать не ранее тридцатого августа. Единственный положительный момент: ключ обещали без привязки ко времени, а значит, отбыть в Британию он сможет в любой момент, хоть сразу после получения. — Северус, как вы смотрите на то, чтобы пропустить рюмочку-другую чего-нибудь крепкого? — спросил Лихачёв, присаживаясь напротив зельевара во время ужина. — Приглашаю вас посидеть вечерком в моём кабинете. — Не откажусь, — благосклонно принял предложение директора Снейп. Кабинет директора Колдотворца располагался в отдельно стоящем административном корпусе. Огромный, обставленный дорогой мебелью красного дерева, он производил, на вкус Северуса склонного к минимализму, впечатление излишней роскоши, даже вычурности. О роскоши кричало буквально всё: от позолоченной рамы портрета первого директора над массивным, инкрустированным самоцветами столом, до брошенной на пол, перед единственным во всей школе камином, шкуры белого медведя. Нечто подобное он видел только в кабинете Люциуса Малфоя. — Что будете пить, Северус? Есть виски, коньяк, водка… — принялся перечислять Лихачёв, открыв скрытый за картиной Айвазовского мини-бар. — Виски, пожалуй, — отрешённо протянул зельевар, опускаясь в одно из синих бархатных кресел. — По дому скучаете, — констатировал со вздохом Лихачёв, протягивая Северусу стакан с толстым дном и плещущейся в нём янтарной жидкостью. — Я же менталист, у меня дар эмпатии сильно развит. Расскажите, может легче станет. — Да нечего рассказывать, — махнул рукой Снейп, делая большой глоток. — За сына тревожно. Я ведь, можете себе представить, Всеволод, только в прошлом году узнал о том, что я его отец. — Это для него вам Крипта Анимарум понадобился? Северус молча кивнул. — А у вас дети есть? — спросил он спустя некоторое время. — Две дочери, взрослые уже. Одна в Москве, другая под Саратовом. Внуки и те уже взрослые. Единственная радость — скоро правнук старший в школу приедет к деду, тут учиться будет, — улыбнулся Лихачёв, залпом допивая содержимое своего стакана. — Ещё?.. — русский указал взглядом на опустевший стакан в руке Северуса. — Нет, мне, пожалуй, достаточно, — отказался зельевар. — Я вот всё спросить хочу, но не уверен, что мой вопрос не покажется вам бестактным… — И о чём же?.. Лихачёв опустился в кресло напротив и испытующе уставился на гостя: — Вы когда рассказывали про школы, ни разу не затронули вопросов чистоты крови… Для вас это совсем не актуально? — с любопытством поинтересовался Северус. — Да как вам сказать… Территория-то у нас большая, и если в европейской части с этим строго, то у нас в Сибири и на Алтае испокон веков маги в браки с немагами вступали, и никого это не беспокоило. В нашей школе вот большинство полукровки. Чистокровные-то к нам не едут. Те скорее в Шармбатон или Дурмстранг своих детей отправят, нежели к нам. Да оно и к лучшему, если разобраться. — Пожалуй, — согласился Снейп, вспоминая вечное противостояние факультетов-антагонистов Хогвартса. Тут дверь директорского кабинета резко распахнулась и на пороге появилась грузная взмыленная старшая повариха Аграфена: — Всеволод Казимирович, беда-то какая! — бросилась чуть ли не в ноги директору женщина. — Ох, беда-а-а! Пропал ведь, как есть пропа-ал! — Да кто пропал-то?! — вскочил Лихачёв, пытаясь усадить в кресло рыдающую Аграфену Витальевну. — Ты толком можешь объяснить, что случилось?! — Так Митька пропал, Всеволод Казимирович! Пришёл ко мне давеча. Дай, говорит, Аграфена Витальевна лукошко, чернику пособираю. Я дала, да закрутилась потом, про него и позабыла. А сейчас вышла за ворота, а Митьки-то и нету! Ох, пропал наш Митька… — Да не реви ты! — прикрикнул Лихачёв на повариху. — Найдём Митьку. Иди, скажи Демьяну, пускай мужиков собирает.