365 дней. Грани

- Одеваться в машине не самая гениальная идея, - обтянула черное платье ниже колена, переступая с ноги на ногу как идиотка, - И у меня тело ломит от долгой дороги. - От дороги ли? - вскинул бровь и протянул руку, переплетя пальцы с моими и прижал к губам. Так лучше... Я застыла на подъездной дорожке во дворе, уложенном квадратными каменными плитами. Перед нами возвышалась не традиционная сицилийская вилла, а настоящий дворец с каменными башенками, оканчивающимися тупыми зубцами, арками в стиле боррокко и витражами на больших широких окнах. Не так я себе представляла обитель коварной колдуньи. Ни тёмных узких коридоров с высокими сводами, ни развешенных клеток с телами врагов на толстых ветвях деревьев у высокой стены. Миленько даже и вполне терпимо. - Всё равно придётся это сделать. Не могу поверить, что ты боишься, - холодным тоном произнёс Массимо, пытаясь сдвинуть меня с места. - Пусть она боится, - зло процедила сквозь зубы и, сорвавшись с места, сама потянула мужчину к открытому порталу деревянных двустворчатых дверей, обитых металлом на старинный манер, - Я ей покажу костры инквизиции. Два амбала на входе вежливо поклонились нам, на что я шикнула на одного из них и ускорила шаг. - Неправильный у тебя настрой, - тихо произнёс итальянец, поправил рубашку. Собранный, уверенный в себе, тот которого я люблю, тот, что тушит мой характер. Пялюсь на него, не смотря под ноги, и восхищаюсь каждым выверенным движением, силой, буквально аурой, окружающей одно имя. Я буду его женой... мы либо поубиваем друг друга либо затрахаем до смерти. Ливрей с галантным поклоном указывает нам путь в просторную столовую и Массимо осаживает мой пыл. Его хриплый шёпот "Не спеши, родная" и коленки начинают дрожать от непозволительных мыслей и свербеть внизу живота. Это выработанный, вышколенный инстинкт, от которого сносит крышу часто совсем не вовремя. С каждым днем я всё больше проваливаюсь в него, в губы, в кожу, в душу. Перед нами классический интерьер со множеством мелких интересных деталей, семь застекленных дверей с витражами на полукруглой верхней части, а за ними чарующий вид на горы, окружающие колыбелью Палермо в темноте приближающейся ночи. Трое из них, что в центре открыты настежь, пропуская в помещение ласковый, ещё тёплый морской бриз и пение цикад. - Я переживала, что вы опоздаете ко времени подачи горячего, - Лючия, "хитрая падла" собственной персоной, идёт к нам навстречу в чёрном платье с шелковой юбкой, скрывающей её широкие бедра, каштановые волосы собраны и открывают крупные жемчужные серьги, обрамляющие лицо. Она поцеловала Массимо в щеку, похлопала по спине и повернулась ко мне. Пыл ушёл невовремя. Собраться. Если стушуюсь, то потом ни за что себе подобного не прощу. Что она скажет? Как мне с ней общаться? Любимая тётенька, я так по тебе скучала? Женщина хитро поднимает один уголок рта, пробегая по мне глазами, и заключает в объятия. - Двери моего дома всегда для тебя открыты. Я потерялась и не знала, что ответить, поэтому пробормотала несвязное "Спасибо". Настолько тёплый приём обескуражил, ведь я настроилась как минимум на словесную перепалку, а она меня как члена семьи встречает. На негнущихся ногах прошла за деревянный дубовый стол длиной метров семь, обратив внимание, что он сервирован на пять персон. Лючия смерила строгим взглядом слугу, призывая расторопнее отодвигать её стул во главе стола, следом и мы с Массимо заняли места слева от неё, он сжал мои пальцы и прошептал на ухо "Ты молодец". Они заговорили о делах, нам принесли бокалы с красным тягучим терпким вином с собственного виноградника и я делала вид, что поглащена распитием напитка, внимая каждому слову, каждой интонации, чтобы распознать, что же за человек передо мной. То ли Лючия была превосходной актрисой, то ли слухи о её кровожадности несколько преувеличены, потому что я видела шикарную, уверенную в себе женщину, способную подмять под свой каблук любого, кто станет на её пути, но отнюдь не безжалостную убийцу. Психотип другой, эта не станет марать свои руки о тех, кого можно заставить действовать в своих интересах, хотя переходить ей дорогу тоже не супер умная идея, потому что только по никому, мурлычащему тембру голоса можно понять, что характер там внутри железный. В моменты, когда обдумывает услышанное, она до боли напоминает маму — тот же снисходительный взгляд на простого смертного с вершин Олимпа. За это время к нам присоединился её сын и мужчина, ровесник хозяйки дома, внешним видом похожий на деятелей искусства или кино, но никак на грозного бандита, которых много встречала за время пребывания в солнечной Италии. Он много шутил, пытался завлечь нас с Массимо в разговор, но мне попросту не хотелось болтать на отвлеченные темы, а мой спутник его будто бы игнорировал, относился не как к человеку своего круга, а как к сиюминутной игрушке, но был подчёркнуто вежливым из уважения к Лючии. Любовник, решила я и обратила внимание на молодого паренька, что со скучающим взглядом ковырялся в тарелке, отвлекаясь лишь на вино. В Италии дети сидят и пьют за столом с раннего возраста, но, что поразительно, редко кто вырастает алкоголиком, увлекаясь спиртным. И вот это и есть тот бесценный источник информации, что открыл нам, где стоит искать правду? Этот щуплый, угловатый мальчишка развлекался с девочками? Я бы его в угол поставила за такое поведение. А Лючия, походу, не в курсе, что именно произошло в Ното, иначе не была бы столь показательно вежливой и улыбчивой, хотя, если сложить воедино всё, что я о ней слышала, верить её поведению стоит в последнюю очередь. Ужин подходил к концу, а я перестала понимать, зачем нас пригласили, ведь кроме приветствия, хозяйка дома со мной и фразой не обмолвилась. Да и вообще, весь флёр опасности и таинственности улетучился — обычные люди их уровня достатка, Лючия типичная этакая бизнесвумен, а не то исчадие преисподней, что мне рисовали. Да и дом приятный, слуги эмоциональные и галантные, не тушуются с постными минами как на вилле Торричелли. Мужчины вышли покурить через открытые двери в сад и я украдкой кидала взгляды на Массимо, когда из мыслей вырвал голос. - Лопатки должны находиться ближе друг к другу и нос высоко не задирай, смотри ровно. Я повернулась в её сторону, ошалев от того, что она говорит, но женщину это ничуть не смутило. - Репетитор нужен, чтобы убрать акцент, он не явный, но носителям языка заметен. - А не пойти бы тебе нахер, - только когда слова вырвались, я сжала кулаки под столом, осознав, что ляпнула лишнего, - Если вас это не затруднит, конечно, при всем моём уважении. И спасибо за ужин, блюда были бесподобны, а вино таяло во рту. Лючия долго прожигала меня прицелом кофейных глаз, а потом засмеялась так громко, что Массимо дернулся и повернулся к нам. - В какую сторону должен смотреть носок обуви и какого цвета галстук уместен на белой рубашке при деловых переговорах ещё помнишь? - она невозмутимо смотрела аккурат в лицо, считывая эмоции похлеще детектора лжи, её цепкий, расчетливый датчик ловил любую деталь, начиная от мимики, заканчивая частотой дыхания, - Системы кредитования, законодательство Италии изучала? Я откинулась на спинку, нацепив невозмутимую маску, и сделала глоток вина, прищурив глаза в её сторону. А внутри бушевала буря. Какого лешего здесь происходит? На кой хер мне это? Нет, я, конечно, в общих чертах прошлась по основам, но, чтобы корпеть над подробностями с видом заправского юриста дело не дошло за ненадобностью. Она подняла ладонь в запретительном жесте и я обернулась за спину. Массимо сделал шаг в нашу сторону, но я покачала головой. Не надо. Сама справлюсь. - Зачем вам это? - обращаюсь к Лючии, подавшись ближе. У нее удивительно правильные черты лица, сошедшие с полотен великих художников, в каждом движении, жесте неприкрыто скользит стать и характер. Такие не размениваются на долгие беседы и сразу переходят к сути. Такие женщины хотят получить от жизни всё и всегда побеждают. Меня спасает лишь то, что я ей не враг, даже льстит это непредвиденное общество, - Почему попросили защитить меня? Почему не сделали этого сами, чтобы не выдавать перед кем? Почему не сберегли близких мне людей? - А кто они мне такие? И знаешь, Ева, ты задаёшь слишком много вопросов, - её голос холоден как вечная мерзлота, но меня не пугает надменность, вопреки всему я тянусь к ней навстречу. Возможно, Лючия сделала для меня больше, чем все остальные вместе взятые, за исключением любимого человека. Она кидает мимолетный взгляд на Массимо, что наблюдает за нами и, наверное, пытается понять, стоит ли плюнуть и забрать меня, как он привык это делать, и продолжает, - Попади ты случайно под раздачу, это ударило бы по моей репутации. Перед кем? Теми считанными людьми, что молчат как рыбы о той истории? Их явно должно было быть больше, но некоторым рты закрыли навсегда. И эта туда же... Всех здешних людей в жизни не волнует ничего, кроме как держать марку. Могу поспорить, она никогда не совершала необдуманных поступков, не напивалась в стельку, не удирала от полиции и не купалась голышом. Снобизм чистой воды. - Я говорила передать твоему дружку... не этому, - ведёт подбородком в сторону итальянца, - Чтобы не смел привозить тебя в Италию, но он перестал чувствовать границы. Ты на всех мужиков так действуешь? Она взмахом тонких пальцев подозвала слугу и постучала длинным ногтем по пустому бокалу. - Меньше всего я мечтала оказаться там где нахожусь, - вырвалось слабое признание. Слишком откровенное. Даже не по себе стало. - У власти и денег есть одно преимущество — ты можешь делать то, что хочешь. Женщина слабо улыбнулась мне, но сквозь этот обыденный для нормальных людей поступок, прорвалась какая-то теплота что ли, а не неё привычная маска и я ухватилась за убегающий лучик света в её царстве. Если не сейчас, то никогда. Если не она, то никто. - Я хочу смерти человека, что убил отца, - слова отскочили от зубов и я прикусила губу, чтобы не продолжить и не вывалить лишнего. О том, как было больно, как одиноко, как не хватало опоры и носило из угла в угол. В какую-то секунду даже решила обвинить её, что не вышла на связь и не подставила плечо, не дала выплакаться, но это было лишним, я не имела морального права ничего требовать. - Деловой подход. А что мне за это будет? В лоб. Без никчёмных заискиваний и предисловий. - В долгу не останусь, - я понятия не имела, как отплатить этой женщине за услугу, но выбора у меня не было. Я не смогу не бродить по осколками прошлого, пока виновный не будет наказан. Лючия водила подушечкой пальца по кромке бокала и думала над моим предложением. Всё выглядело так, будто я нанимают киллера, дурацкая ситуация с учётом того, что у моего визави денег больше, чем гальки на побережье Полермо. Я не успела больше ничего спросить, как мужчины вернулись за стол. Массимо крепко сжал мою кисть, давая понять, что рядом. Я была до безумия благодарна ему за этот незначительный жест. Он рядом. Рядом. Рядом. - Выпусти её с поля зрения, а то задушишь, - отозвалась Лючия и повернулась к своему любовнику, - Милый, покажи Еве свои картины. Бинго. Интуиция не подвела. Я тоже гребаный мини сканер. Мы встали из-за стола, мальчишка уже исчез из комнаты, обогнав нас на пути в коридор, на выходе из столовой я обернулась и Массимо легко улыбнулся мне. Да, всё хорошо. Я в порядке. Прошли в залитое десятками ламп помещение. Нелепые статуи неопределённой формы. Картины в стиле импрессионизма. Голые холсты, ждущие кисти своего художника. Я попала в другое измерение, поразительно отличавшееся от остального дома и битых полчаса слушала долгую, честно говоря, нудную лекцию о трудах и ошибках современных живописцев. Моя душа лежит к работам Боттичелли, Караваджо и с большим трудом воспринимает современную школу. Я не хочу искать тайный смысл и разбираться в подаче автора, я хочу наслаждаться прекрасным, вечным, тем, чему и через сотни лет поэты будут слогать оды. Поблагодарила мужчину, сообразил, что даже имени не запомнила или не придал значения, и не спеша направилась в столовую, чтобы найти Массимо. В комнате никого не оказалось, но, когда я уже собиралась уйти, то услышала приглушенную речь со стороны сада и подошла к открытым стеклянным дверям. -  Тебе мало просто спать с ней? - Мало. Твой отказ ничего не изменит, я спрашиваю из вежливости. - В день свадьбы ты получишь подарок от других семей — пулю в лоб, если они узнают с кем ты связался. Я в этом даже не сомневаюсь. - Твой муженек не получил. - Мне не принадлежало три процента акций банка. Массимо зло выругался. То ли я не смогла разобрать слова, то ли этих красочных эпитетов ещё не слышала. Лючия права, я не носитель языка, пиздец. - Не трави меня никотином, Торричелли. Я помирать раньше времени не собираюсь, - съязвила женщина и после недолгого молчания продолжила, - Хорошо, я согласна. Но при одном условии. - Нет, дорогая, никаких условий, твоих штучек и прочих хитростей! Ебал я твоё мнение на хую! - голос Массимо гремел недобрыми раскатами, жёсткий, безапелляционный, - Скажи спасибо, что поставлена в известность раньше других! Неожиданная вспышка ярости сбила с толку. Он был катастрофически рассержен, но причина этого поведения не хозяйка поместья. Шаги приблизились и я вжалась в стену. - Не говори потом, что я не предупреждала. И где вы откопали её родственные связи? Какая тварь выдала? До меня стало доходить, что Лючия не знает о длинном языке своего сыночка. Правильно, иначе не была бы столь гостеприимной сегодня. - Не имеет значения. Она им нахер не нужна. - Это Сантьяго... - называет своего отца по имени, странно, - ... на неё плюнул. А вот если братец вцепится, никакими клещами не отдерешь. - Ему тоже срать на Еву. - Как и на Эмилию? - Блять... - голос итальянца прозвучал обречённо и подавленно, - Не успеет. Вжималась в холодную каменную стену, слушая звук удаляющихся шагов. Я слишком дорого ему обойдусь. Идти следом было гиблой затеей, поэтому выскочила в сад, обойдя дом с левой стороны фасада, и уперлась как раз в нашу машину. Массимо ещё не было и я села на капот в надежде успокоить дыхание. Минут через десять они оба появились в дверном проёме. Лючия смерила меня холодным решительным взглядом, а мой мужчина удовлетворительно вздохнул и на секунду закрыл глаза. Испугался, когда потерял из виду. Он тяжело дышал, держа руки в карманах брюк и старался не смотреть на мою тётю. Явно нехило поругались, но я была только рада, что не слышала остального разговора, и отрывков хватило по самое горло. - Скоро годовщина гибели твоих родителей. Адриано приедет? - Нет, - отрезал Массимо и запихнул меня на пассажирское сиденье, не дав возможности попрощаться. Он стартанул со двора так, что наша охрана, ждавшая за воротами, потерялась в окне заднего вида. Крылья носа тяжело вздымались, вена на виске ритмично прыгала. Отъехав на приличное расстояние за город, остановил бугатти у обочины и несколько раз ударил кулаками о руль, вышел и протянул мне руку. Я не знала как реагировать и чего ждать от него в этом состоянии, поэтому, когда меня усадили на капот, крепко обняв, то потерялась. - Зачем она нас приглашала? - Я настоял, мне нужно было поговорить с ней. - О чём? Он напряжённо думал, прислонился лбом к моему. - Тебе не о чем переживать, чтобы ни случилось, я решу это сам. - Массимо, я не поняла про родителей. Ты же говорил, что отец погиб, когда и в тебя стреляли. Зажмурился и долго молчал, мне казалось, что целую вечность, а я рассматривала звезды на небосводе, яркие вдали от огней шумных улиц. Им плевать на людей, мы барахтаемся здесь под их светом, пытаемся всплыть, выбраться из гнилого болота, но ничего предсказуемо не выходит. А они всё также светят, как и будут светить, когда нас не станет. Я не хочу подвергать тебя опасности. Только не теперь, когда ты стал мне дорог настолько, что одна мысль о том, что ты можешь пострадать из-за меня вызывает жгучую острую боль. Пальцы бегут по оголенной коже предплечья, покрытой мурашками от холода. Его пальцы по моему телу, когда сплю, когда сидит за ноутбуком, уткнув мою голову себе в левый бок, когда гладит лицо за завтраком. Самое важное, что осталось в жизни. - Не хотел тебя пугать. Мне казалось будет лучше, если ты будешь думать, что рядом со мной тебе ничего не угрожает, - ему до ужаса тяжело давалось это признание, - Они погибли вместе на лодке. Поэтому ты такой параноик... Боишься, что не убережешь то, что дорого. Наверное, не время донимать вопросами. Обсудим потом. Мы вернулись в Таормину засветло, вся вилла ещё спала, чему я была несказанно рада, потому что разговаривать и обмениваться тёплыми приветствиями хотелось меньше всего. Наши вещи отстали ещё на выезде из Палермо и я сразу направилась в гардероб, чтобы достать другую ночную рубашку, но Массимо перехватил меня в дверях и занёс в огромную кровать. Он ничего не говорил, только медленно снимал с меня одежду, выцеловывая каждый сантиметр тела, и я уснула от усталости под этой неожиданной лаской. Утром в постели оказалась одна, заметив, что на балконе в пепельнице возвышается целая гора сигаретных окурков. Опять не спал. Время близилось к обеду, когда я спустилась вниз и была задушена соскучившейся неугомонной Ольгой, она долго рассказывала мне в подробностях, чего ей стоило окончание работ по реставрации сада и укоряла в апатичности. Мне было легче сослаться на измученность от вчерашних переездов с одного конца острова на другой, чем раскрывать истинные причины моего удрученного состояния. Стол для еды накрыли в саду. Несмотря на солнечную погоду, я куталась в тёплый кашемировый свитер, заливаясь, с видом алкоголика с похмелья, кружками ароматного чая. Массимо с Доменико показались из-за угла дома, они о чем-то оживленно беседовали. Вчерашнее агрессивное настроение моего мужчины как рукой сняло, он улыбался и я засмотрелась. В спортивных штанах и лёгком сером джемпере, мышцы играют от недавнего напряжения, мокрые волосы после душа. Такой весь вкусный, сексуальный и мой. У нас же получится? Должно получиться... Они устроились за столом и итальянец придвинул меня ближе вместе со стулом. - Будешь колотить моего мужа, я тебя закопаю, - проворчала Ольга. - Тебя охраняет женщина, брат, - засмеялся Дон, кивая на брюнетку, что с завидным аппетитом пожирала вторую тарелку. - Тебе стоит начинать бояться, - в голос хохотал Доменико. - Я уже. Серьёзно. Они оба вели себя как дети, расслабленно и непосредственно, что редко увидишь, и начали обсуждать утреннюю тренировку в подвале, споря, кто кого победил и скольких могла бы уложить Ольга. - Эй! Я вообще-то здесь, - замахала руками брюнетка, - Подобные штучки, как пять лет назад, не прокатят. Я давно говорю на вашем итальянском, - она повернулась в сторону Доменико, - Ты сказал им? Тот отрицательно покачал головой и восхитительно улыбнулся. - Что за секреты вы храните в моем доме? - Массимо нахмурил брови и отставил блюдо, - Только не ещё один ремонт. - Ты скоро снова станешь дядей! - выпалила Ольга и закрыла рот руками. Дон расплылся в счастливой улыбке и крепко обнимал брата и его жену, я тоже что-то говорила, пока мой мужчина не утащил меня на кухню, посадив на столешницу. Он смотрел в мои глаза и молчал до тех пор, пока я не сложила руки на груди и не цокнула в воздух. - Вот сейчас ты залипаешь, - подошёл ближе и навис сверху, проводя пальцем от ключицы и ниже, забрался под свитер и стал поглаживать живот, - Ева, я хочу от тебя детей. Ау! Приём! Закрытая тема! Забыл? Начала протестовать и твердить, что засуну таблетки ему в задницу, если посмеет снова ими пичкать. Зачем ему ещё один человек, которого понадобиться защищать? Тем более зная про болезненную паранойю, отстреливаться будут даже насекомые на расстоянии километра. Но Массимо продолжал улыбаться и молчать, игнорируя все разумные доводы. Поцеловал шею, за ухом, горячее дыхание обжигало. - Сына хочу. - Нет! - Да, - спокойным голосом и глаза блестят. - Нет! - Идите в спальню, у меня до сих пор ком в горле от воспоминаний того, что вы творили на этой кухне, - заметила Ольга и полезла в холодильник, - Я уже три дня без вина, ебать вас всех, и злая как портовая сука! А ещё я хочу рыбы с йогуртом и пасты с вареньем. Блять, третий раз эта каторга. - Не пугай мою будущую жену, - Массимо прижал меня к телу и закрыл ладонями уши, на что я продолжала зло сопеть ему в грудь. - Её, блять, напугаешь! В дверях показался бледный как смерть Доменико, держа телефон и смотря перед собой недобрыми глазами. - Адриано пропал. - Да и хуй с ним, - огрызнулась Ольга, забираясь с ногами на диван и растирая лодыжки, - Скоро опять отёки пойдут. - Когда? - Массимо поставил руки по обе стороны от меня и внимательно слушал брата, - Ты уверен, что не за решёткой? Доменико покачал головой. - Пару дней назад вышел из клуба на окраине Лондона с двумя девками в стельку пьяный, обдолбанный и больше его не видели. - Чёрт, - мой мужчина сорвался с места и исчез в дверях. Я нагнала его в комнате, где он переодевался  в свою извечную черную рубашку и брюки. - Ты куда? - Это не займёт много времени, скорее всего, опять проблемы с законом, такое уже бывало. Вытащу его и вернусь. - Я думала, у вас плохие отношения. - Не самые радужные, но он член семьи, а я как глава за него отвечаю, - подошёл ближе и поцеловал в макушку, - Тебе не нужно ехать со мной, притоны и грязные камеры не самое приятное место. Оставайся рядом с Доменико. Послушно кивнула и уткнулась в широкую грудь. Вот и здравствуй, привычная жизнь, немного нам выделили времени на безмятежное счастье. - Я боюсь за тебя, - проронила вслух и тут же прикусила язык. - Даже не смей. Не родился ещё человек, у которого хватит сил со мной справиться. И моей будущей жене не стоит переживать по пустякам, тем более, когда самое время выбирать платье.