Фея Озера

Кроме визитки де Шастель вручил Вивиан объемный пакет с едой («Вам так далеко ехать») и пособие для юных оборотней («Это вам тоже поможет»). Мягкую белую обложку украшал синий профиль волчьей морды и название: «À l’ombre de la Forêt Primordiale: Le chemin de la bête intérieure». «Под сенью предначального леса», — с внутренним содроганием перевела Вивиан, — «Путь внутреннего зверя». Текст, разумеется был на французском. Она пролистала несколько страниц и в очередной раз убедилась, что легко не будет. Дух и тело? Половое созревание оборотней? Лунные циклы? Потребности твоего зверя? Вивиан фыркнула и кинула книгу поверх стопки на рабочем столе. Самого оборотня гораздо больше заинтересовала еда. Он расставил контейнеры Антуана на кухонном столе, снял крышки и явно раздумывал, с чего бы начать. — Хотел бы я так уметь, — задумчиво сообщил он заглянувшей на кухню Вивиан. — Можешь напроситься в ученики. Еда, кстати, зачарована. Типичная французская магия — вонючие травки и немного любви. — Вонючие? — он расхохотался. — Я думал тебе нравится все французское. — По большей части. Вот что, сегодня будем отдыхать. Бери тарелки и неси все в гостиную. Все, на что Вивиан была сейчас способна — написать, наконец, ответ инспектору Моргану. Голова отказывалась даже просто думать, не то что принимать какие-либо решения. Вивиан прикрепила к письму список книг, составленный бессонной ночью, а потом решительно закрыла все рабочие вкладки и нашла в ноутбуке безотказное средство. Вторая составляющая рецепта охлаждалась в холодильнике. — «Братство Кольца»? Да ты издеваешься, — Рик плюхнулся на диван рядом. — Это же для детей. Вивиан отобрала у него тарелку: — Да. Я собираюсь порадовать своего внутреннего ребенка. Не нравится — есть другие комнаты. — Нашла дурака, еда-то здесь, — фыркнул оборотень. — Очень по-хоббитски, между прочим. — Хоббиты — нормальные пацаны, — он покосился на бокал с вином, но ничего не добавил. Кино оборотень смотрел молча, но очень выразительно — улыбался, хмурился, морщил нос. А когда Виго Мортенсен на экране взмахнул мечом и факелом, отгоняя черных всадников, напряженно подался вперед. Но стоило хоббитам наконец добраться до безопасного убежища у эльфов, его начало клонить в сон: — Бла-бла-бла, нельзя эту говорильню перемотать? Сразу до драки на мосту? — Нет, — отрезала Вивиан, наливая себе еще вина. — Ни при каких обстоятельствах нельзя перематывать появление Шона Бина. Оборотень зевнул и заерзал, устраиваясь поудобнее, и к концу Белого Совета его голова оказалась на плече у Вивиан. Она решила, что это слишком, но потом вспомнила, как он кричал во сне прошлой ночью, и решила, что потерпит немного — пока не станет слишком тяжело. Фильм вел за собой, как хорошо знакомая тропинка, от грусти к отчаянию, удивлению и восторгу, и Вивиан скоро уснула сама и слышала во сне эльфийское пение. Сон на этот раз был самым обычным. Утром она обнаружила себя на диване в гостиной, под пледом, а рядом спал черный кот, смешно вывернув морду подбородком вверх и подрагивая задней лапой. Вивиан машинально его погладила, и кот приоткрыл желтый глаз, но тут же закрыл обратно и замурлыкал. — Отлично, — сказала Вивиан. — Просто блеск. *** Никогда Рик не спал рядом с кем-то, и никогда еще он не превращался во сне. Он сам не понял, как это произошло, и никаких снов на этот раз не запомнил, только настроение было отличное, хотелось петь или мурлыкать. А потом его погладили, и это оказалось одновременно стрёмно и здорово. Рик совершенно не понимал, как реагировать, поэтому позволил командовать коту. А тот для начала ткнулся мокрым носом в нос Вивиан, потом попытался стащить из тарелки недоеденное вечером мясо, а когда она его шуганула, отправился гулять. С дивана на пол, обрушив стопку тетрадей, с пола на стеллаж и дальше по полкам мимо пёстрых корешков, уронив какую-то ржавую железку — «брысь отсюда!» — на кухню и в открытое окно. Сад был частью Дома — сюда тоже протянулись темные прожилки волшебной сети, и Рик удивился, как это он не заметил их в первый раз, когда лез внутрь, и как это он не увидел мерцающей завесы вокруг владений Вивиан. «Не полный, не вырос», — непонятно объяснил ему кот, и это нужно было обдумать. Потом. С этой стороны других домов не было, а был пологий склон и невысокая ограда, с которой открывался вид на поля и холмы. Рик лег на теплые кирпичи, подобрал лапы и принялся наблюдать и слушать. Солнце пригревало, заставляя щуриться. Коту было хорошо, и Рик опять подумал, что с самого начала должен был привести его куда-нибудь в парк или поле. Почему он вообще решил, что имеет право пользоваться котом, как ему хочется? Сперва потому, что был укуренный. А потом потому, что надо было выжить — привкус у мысли был неприятный и резкий, как у водки Клауса. И теперь тоже надо выжить — не только ему, но и коту. Что будет с котом, когда проклятье сработает? Он тоже умрет или отправится бродить по лесам Другой Стороны в ожидании нового друга? Кот не отвечал на эти мысли — то ли не хотел, то ли сам не знал. А ведь похоже, что сейчас Рик использует Вивиан, как раньше он использовал кота. Из куста под изгородью вспорхнула пичуга, и кот дернул ухом. А потом повернул голову к дому — по темным прожилкам бежала еле заметная рябь. Словно Дом беспокоился. «Пора», — сказал кот, и Рик согласился, хотя всё понятия не имел, как посмотрит ей в глаза. Возле самого крыльца они с котом поймали мотылька. *** Проклятый кот уронил с полки наконечник кельтской стрелы и развалил стопку бабушкиных тетрадей возле дивана. Тетради нужно было убрать еще вчера, а Вивиан поленилась. Потемневшие разноцветные обложки, хрупкая бумага, как ни складывай — всё равно рассыпаются. Вивиан не доставала их очень давно. Однажды ей пришло в голову выдрать все по-настоящему важные страницы, а остальное сжечь. Тогда она даже открыла одну из тетрадей, пролистала несколько страниц и отложила. Невозможно воспринимать письменные источники отстраненно, если в них речь о тебе. Разбитые чашки, стёртые пятки, первые заклинания и любимые десерты. Изменилось бы ее решение уехать из Лэйк-Мэнора, если бы она тогда знала, что в этих тетрадках? Вивиан бы уехала всё равно, но по-другому, и, может быть, присылала бы бабушке открытки из Бордо. Приезжала бы на каникулы. Всё было бы по-другому. Или нет. Память услужливо подсунула: серый пасмурный день, за высоким окном моросит дождь, цветные карандаши раскатываются по столу — она рисует розового коня с голубой гривой, и бабушка скептически хмыкает, разглядывая ее рисунок. Неплохо, говорит она, похоже на лошадь, а потом уходит к своему столу и зажигает настольную лампу. Вивиан видит, как она снимает свой коричневый твидовый пиджак, садится и что-то пишет, и уголки губ у нее подрагивают. Сейчас Вивиан могла бы заглянуть в память бабушки, если бы осмелилась. Посмотреть на девочку, которая рисует фантастическую лошадь. Понять, зачем эти записи, если магия чаши все равно соединит их однажды. Может быть Вивиан-старшая тогда надеялась, что внучке удастся этого избежать, а может, были у нее другие причины. Чёрный кот деловито запрыгнул на столик перед диваном, от неожиданности Вивиан выпустила стопку тетрадей из рук — они опять рассыпались веером по ковру. — Нагулялся? — она сняла кота со стола. — Плохой кот, нельзя с грязными лапами на стол! Кот ответил ей нахальным взглядом, а потом поднял заднюю лапу и принялся демонстративно вылизывать пятку. Вивиан фыркнула, собрала бабушкины записи и унесла на свой рабочий стол. В этом облике у него почти нет ауры — еле заметное мерцание. Интересно, это потому что он не инициирован как следует, или все оборотни такие? — Превращайся, — сказала она, открывая ящик стола. — Будем завтракать. Яйца? Бекон? Овсянка? В ящике лежал новенький чистый блокнот, купленный для заметок к ее новой книге. — Молоко, — ответил оборотень. — А хлопья есть? Вивиан опять пропустила этот удивительный момент перетекания из формы в форму. Раскрылся разноцветный бутон ауры на самом краю зрения — и вот вместо кота на полу уже сидит человек. «Р. обожает молоко», — написала она под датой. — «Влияют ли Звери на рацион оборотней, или это его личные предпочтения?» — Что ты пишешь? — Рик вытянул шею, разглядывая блокнот. — А после завтрака что? — Уборка. — И всё? — А ты на что рассчитываешь? Нет, не отвечай, не хочу этого знать. Потом будешь учиться. Он взъерошил волосы, но Вивиан успела заметить довольную ухмылку. *** Слово «учиться» его напрягало. Он бы предпочел растянуть уборку на весь день. Но после оборота удавка на шее снова чувствовалась, а это здорово отрезвляло и мотивировало. Он даже был готов прочитать эту книжонку, которую дал волк. Но Вивиан книжку спрятала на полку, заявив, что она требует перевода. И заставила оборотня пересказать ей то, что он понял из всех предыдущих разговоров. Было бы что понимать. — Основная тема такая — оборотни были ужасно скрытные чуваки, и маги сейчас про них ничо не знают, потому что они типа вымерли. — Знать бы еще, правильно ли так держаться за свои тайны, — пробормотала Вивиан и погладила обложку своего блокнота. Намек он понял, чего не понять, он не настолько идиот. Но она вроде как и не приглашала делиться тайнами прямо сейчас, разве нет? — Такие штуки вроде оружия, — сказал он. — Ну, типа, оборотни не доверяли остальным магам и не хотели шибко много о себе рассказывать, чтобы их не поймали за хвост. Вивиан задумчиво посмотрела на него. Потеребила воротник рубашки с воткнутой иголкой. Рубашка сегодня была другая, но тоже клетчатая, и булавка другая — с жемчужной головкой в форме сердечка. — Да. Ты прав. Маги всегда… с трудом между собой договаривались. Есть еще одна причина, я думаю, Другая Сторона. Понимаешь, о чем я? — Место, где живет кот? Она засмеялась. Было странно говорить о ком-то про Другую Сторону, а еще страннее было то, что она называла ее тем же самым словом, которое использовал сам Рик в голове. Он не помнил, откуда оно взялось, это слово, может быть, из мыслей кота. — Там живет не только твой кот. И ходят туда не только оборотни. Маги могут туда попасть, правда, с трудом, и некоторые люди — тоже. — Шаманы? Или это маги? — здесь начиналась область недопонимания, информация, которую он собирал из обрывков разговоров. — Чем отличаются маги от людей? — Долго живут, медленно стареют, колдуют… хрень эта особенная, — он обвел рукой вокруг себя, забыв нужное слово. — Аура. Но биологически мы разные подвиды одного вида, если тебе это о чем-то говорит. Это начинало напоминать экзамен, еще немного — и начнут потеть ладони, как всегда было в классе. И дело было не в том, что он не знал. А в том, что если ты покажешь, что тебе интересно, в тебя вцепятся клещами, и мир перестанет быть безопасным. Но это не класс, здесь он один, некому ржать в кулак за спиной. А Вивиан вряд ли будет его напрягать идиотскими проектами и докладами. — Может быть потомство, — неохотно сказал Рик. Она одобрительно кивнула и посмотрела так, словно он принес ей что-то ценное. — У людей тоже есть аура, но она не такая яркая и выразительная, как у магов. Энергетические каналы у них слабенькие, магию пропускают с трудом, но у некоторых людей они шире и прочнее, чем у других. Такие люди могут пользоваться некоторыми артефактами, а еще впасть в транс и выйти на Другую Сторону. — И это шаманы? И чем типа они отличаются от оборотней тогда? К ним звери не приходят? И кто такие звери вообще? И это место — оно вообще где? Вивиан глубоко вздохнула: — А вот тут, мой юный падаван, знание нам придется добывать вместе. Потому что даже оборотни этого не знают. Звери, как я понимаю, делиться подробностями не спешат. Шаманы называют их духами, кто-то демонами, а некоторые — ангелами. Бесспорно одно — с шаманами они могут общаться и даже иногда помогать, но с оборотнями они… соединяются в тонком плане и разделяют свои способности. Ох, Богиня, до чего же трудно это прилично объяснить. Рик развеселился, мысленно представив Другую Сторону и ангелов среди ее папоротников — златокудрых, в блестящих одеждах, цепляющихся крыльями за кусты. Прям слащавые картинки из детской Библии. — Значит, там каждый видит своё? Оборотни одно, шаманы другое, — мысль разматывалась как клубок, стоило только нащупать кончик нити. — Ты говорила, что можешь туда пойти, сис. А что ты там увидишь? Ее рука снова метнулась к булавке, а лицо на мгновение помрачнело. *** Вивиан нужна была рабочая программа, планы занятий и презентации — без всего этого было ощущение полной беспомощности. Информации было слишком много, и непонятно, с какой стороны начинать, и сколько у нее времени, а главное — имеет ли это смысл вообще. А еще мальчик прекрасно умел задавать непростые вопросы. И теперь ей нужно решить, рассказывать о Древних Богах или нет. — Это будет зависеть от моей цели, — ответила Вивиан уклончиво. — Давай лучше поговорим о том, зачем и как туда ходят оборотни. И начнем с инициации. Она развернула к нему ноутбук с заранее отобранными материалами. — Изучай, пока я готовлю обед. Улыбка моментально исчезла, и Вивиан почувствовала, как он напрягся. Ага, значит, самостоятельная работа с источниками нам не нравится. — Может, лучше я приготовлю, а? Я умею, реально, сис! — Никто, кроме тебя самого, это в твою голову не засунет, — она отмахнулась. — Привыкай, приятель. И сбежала на кухню, пока он не придумал новый вопрос. А продуктов в холодильнике было негусто, что и не удивительно. Чем больше питомец, тем больше ест, напомнила себе Вивиан, доставая коробку с рисом. А если ещё гостей незваных прикармливать, то вообще разориться можно. Это была разовая акция, больше она инспектора угощать не будет. Тем более, что вернуться он может не один, а в компании коллег. «Зельем угощать надо было», — посетовал один из голосов. «Дура», — сказала голосу Вивиан, но голос не заткнулся, а начал нараспев перечислять ингредиенты. «И сутки варить, ага. Подождите, инспектор, немножко, отрава ещё не готова». Голос опять ее проигнорировал и продолжил бубнить. Вивиан открыла воду, сосредоточилась на рисовых зёрнышках в своих ладонях: перевернуть, перемешать, поднять дуршлаг, чтобы стекла мутная жидкость, снова промыть. Рисинки твёрдые, вытянутые, покалывают подушечки пальцев, набухают влагой. Голос стал еле слышным, но Вивиан знала: стоит расслабиться, и он вернётся. Думай о продуктах. Вот баранина — мясо придется размораживать. Заклинание, конечно, лучше микроволновки, но свежее мясо и вкуснее, и полезнее. Вот масло — для карри лучше арахисовое, и добавим сливочное. Масло шипит на сковороде, принимая мясо и лук. Надо идти в лавку, говорила она себе, мелко нарезая имбирь, надо планировать покупки и вообще весь быт пересмотреть. Список обязанностей завести и что там ещё делают, когда живут вместе с кем-то. Впрочем, у них с Луизой никакого списка не было. А мальчик, кстати, довольно хозяйственный — с пылесосом и тряпкой обращаться умеет и в дополнительных инструкциях не нуждается. И вообще, через неделю его уже тут не будет. В гостиной опять что-то упало. Вивиан бросила нож на доску и вытерла руки о джинсы, но Рик уже возник в дверях с ноутбуком в руках и совершенно невинным выражением лица. — Книга упала, но я все поднял, — заявил он. — Можно, я тут буду сидеть? А что ты готовишь? — Еду, — она повернулась к нему спиной. Но он намек не понял — навис над ее плечом, потянул носом и обрадовался: — Мясо! Ты лучшая, сис, ты знаешь? — А ты подлизываешься, опять, — имбирь и кориандр отправились на сковородку. — Все прочитал что ли? Ощущение чужого тела за спиной не должно быть таким приятным. Это всё кошачьи феромоны, или как это там называется. Ты идиотка, Вивиан Лэйк, потому что оставила напуганного мальчика в одиночестве думать про страшные вещи. Неудивительно, что теперь он пришел за поддержкой. Она торопливо схватилась за лопаточку, словно та могла чем-то помочь, а голоса в голове над ней посмеивались. *** Рик знал слово «инициация» и раньше, но понятия не имел, сколько всего за ним скрывается. Это было бы даже интересно, если бы Вивиан ограничилась ссылкой на статью в Википедии. Африканские племена, посвящение в банду, флотские традиции, всякая лабуда про сакральный смысл секса, шрамов, избиений и, разумеется, ничего про оборотней и настоящих магов. Он пробежался глазами по тексту и открыл следующую вкладку. Он не сразу понял, что видит — страница как страница, безликий стандартный дизайн, ровные буквы текста, никаких фотографий или картинок, только наверху слева надпись «Добро пожаловать, Рик». Сайт не зря требовал регистрации — это был закрытый ресурс, как и все остальные вкладки. Волшебный интернет, обрадовался Рик, но радость эта очень быстро пропала. Стоило только начать вчитываться в смысл. Sсheiße. Не может быть, чтобы Вивиан имела это в виду всерьёз, когда говорила, что инициацию нужно довести до конца. Разве смысл всего этого в не том, чтобы избавиться от этой хрени? А ведь французский оборотень говорил что-то про опасность инициации, но он решил тогда, что вся проблема в проклятии. Рик резко отодвинул от себя ноутбук, уронив толстую книгу с края стола. Можно ведь просто закрыть это всё и довериться Вивиан. Как он доверялся Коту. Если все обречено однажды закончиться, то какая разница, как и когда, какой смысл дёргаться и переживать? «Жизнь — то что дают», — сказал вдруг Кот внутри, и зашелестели папоротники на Другой Стороне, солнечные лучи легли косо на стволы высоких сосен. Образ был слишком сложен и не умещался в человеческие слова. «Если ты жив — ты жив». Рик вспомнил ощущение чужой руки на своем боку. На кухне лилась вода, и что-то шипело, пахло разогретым маслом. Рик положил упавшую книгу на место, подхватил ноутбук и пошёл на запах. Может быть, не стоило вставать к Вивиан так близко, сообразил он потом. Но его тянуло к ней, как железо к магниту, словно он тоже был частью магии, пульсирующей в венах дома. — Прочитал, — неохотно ответил он, разглядывая собранные в небрежный хвост кудри. На заколке висели какие-то металлические штуки, и у него руки зачесались вытянуть их из волос и рассмотреть получше. Он засунул ладони в карманы и постарался не пялиться никуда — ни на подвески, ни на пару родинок над воротником рубашки. Широкий нож стучал по доске, измельчая зелень. — Послушай, — сказала Вивиан ровным голосом. — Я не очень-то хорошо умею говорить о таких вещах. Но думаю, что тебе должно быть страшно. Она отправила зелень на сковородку и взялась за мясо. Рик промолчал — потому что тон этот был слишком правильный, таким тоном с ним разговаривал соцработник, присланный полицией после случая с Майей. — Мне тоже охренеть как страшно, — Вивиан положила нож и опёрлась руками о стол. — Я никогда ничего похожего не делала, понимаешь? Она смотрела в стену перед собой, не пыталась заглянуть в глаза, и вот это уже не было похоже на специальный доверительный разговор в особенной ситуации. — Там написано, нужно... придется умереть, — сказал Рик хрипло и облизал губы. — На самом деле? Или это, блядь, метафора? — Никаких метафор. Ты понял про целостность? — Чтобы соединиться со зверем, нужно нарушить целостность — вот это? Не очень круто звучит, сис. Учитывая то, что там еще написано, в других местах. Она фыркнула и снова принялась резать мясо. — Помешай там, на сковородке. Не волнуйся, я очень аккуратно. И потом, в тебе и так уже много дырок. Ему пришлось сдвинуться, чтобы достать до плиты, и теперь он видел профиль Вивиан и насмешливую, кривую ее улыбку. — Кот тоже говорит, что я неполный, — неожиданно для самого себя поделился он. — Он там будет, когда я умру, да? Поможет нам? Мясо шипело, падая на сковороду, и он перемешивал его с нарезанными овощами. — Я очень на это надеюсь. Добавь соль и перец, справишься? Вивиан опять вытерла руки об одежду, и Рик вдруг поймал себя на желании сказать с интонацией Майи что-нибудь едкое про дикарей и полотенца. — Все мёртвые туда попадают? На Другую Сторону? — вместо этого спросил он. — Я никогда никого там не видел, кроме Кота. — Не думаю, — она пожала плечами и полезла в шкафчик за бутылкой уксуса. — Может быть, совсем недавние покойники, но вообще-то все рассказы о разговорах с мёртвыми очень сомнительны. — Это хорошо, — сказал Рик и занялся сковородкой. Говорить о смерти ему больше не хотелось, а хотелось еды и валяться еще на диване. *** Карри определенно удался, несмотря на отсутствие в доме лимона. Кот улыбался сыто и довольно и намекал на повторение киносеанса. Но расслабляться в гостиной Вивиан себе больше не позволила. Хватит и одного вечера. Она написала план и была твердо намерена ему следовать. Оборотень был изгнан развлекаться самостоятельно в пределах разумного, а Вивиан открыла почту. Письмо было от Макса — она поняла сразу, по адресу отправителя. Он всегда использовал свое полное имя и римские цифры, заводя ящик, и сам смеялся над этой привычкой. Раньше у него был другой адрес, и когда-то она даже писала ему из Франции ничего не значащие послания. Обычные письма от сестры к брату с фотографиями и дурацкими шутками. Он ей отвечал всегда и требовал новых писем. Тогда ему нравилось играть в семью. Но после того туманного холодного утра десять лет назад она не получила от него ни одного слова. Она ему не писала, а он не писал ей. Она не возмущалась — так было лучше для всех. Максу с самого начала нужно было держаться от всех Лэйк подальше. И вот после стольких лет тишины. Именно сейчас. Вивиан смотрела на жирные черные буквы в папке «Входящие» и боролась с желанием стереть, не читая. Где ты был, Макс? Искал ли ты меня? Ездил ли в Лэйк-Мэнор, звонил ли Луизе? Луизе он не звонил — это Вивиан знала точно. Она сидела перед ноутбуком, машинально прокручивая колесико мышки — жирные буквы уползали вверх и прятались, потом опускались вниз и снова оказывались перед глазами: «Привет, Ви!». Она вдруг вспомнила, как они втроем пили вино под песни «Noir Désir» и спорили с Луизой, которая страшно разозлилась на Бертрана Канту после случая с избитой актрисой и отказывалась его слушать, и как Макс напевал с совершенно ужасным акцентом «Oublié»: «Я на тебя не сержусь, я не вижу тебя, я забыл». — Это просто совпадение, — сказала она себе, кликая на письмо. — Совпадение, и ничего больше. Письмо было чудовищно короткое. Вивиан смотрела на него, перебирала в голове слова и понятия не имела, что ответить. Конечно, у меня всё в порядке, Макс, а ты думал. Я вляпалась во что-то по самые уши, но ты понятия не имел, что делать со своими воспоминаниями, ты всё забыл, разве я могу возложить на тебя свои новые проблемы? «Он нам не нужен», — бабушкин голос всегда звучал твердо и категорично, если речь шла о Максе. «Мальчики совершенно бесполезны, пустая трата яйцеклеток». Вивиан решительно открыла следующее сообщение. Если Макс ждал десять лет, чтобы спросить, как у нее дела, то легко подождет еще немного, пока она разберется с более важными делами. Сибирский оборотень с типичным русским именем Эгор Сорокин предложил пообщаться по скайпу в воскресенье. Почти сутки Вивиан мучительно раздумывала, участвовать ли Рику в этом разговоре или нет. Она поймала себя на желании с кем-нибудь посоветоваться. Идеально подошла бы горячая линия психологической поддержки для опекунов проклятых подростков-оборотней, но ничего подобного магический интернет предложить не мог. Она чуть не позвонила де Шастелю, но вспомнила его горячие взгляды и не решилась. Не стоит множить неловкие ситуации. Она написала Луизе, но та была уверена, что Вивиан все отлично решит сама. «Écoute ton cœur, Viviane». «Это ты мне Покахонтас цитируешь? Предлагаешь сесть в лодку и плыть по реке?» «И петь. Петь всегда помогает. Я верю, что ты уже знаешь сама, как будет лучше для мальчика, ma chèrie». В этом была вся Луиза де Лузиньян. Ладно, решила Вивиан, однажды она заведет своих собственных детей, и тогда-то я отыграюсь. За полчаса до назначенного времени она все еще не была уверена. Кот валялся на диване, обложившись книжками, и играл во что-то на своем телефоне. — Не парься, сис, — сказал он бодрым тоном, не отрывая глаз от экрана. — Оно того не стоит. Если бы он был младше, думала Вивиан, всё было бы гораздо проще. Но в семнадцать лет ты обычно уже хочешь быть в курсе всего, что касается твоей жизни. Даже если не в состоянии самостоятельно сделать правильный выбор, хотя какой подросток признает, что он не в состоянии? Вивиан вспоминала себя и свой выбор, и его причины, накручивала волосы на палец и кусала губу. Очень легко сослаться на несформированность префронтальной коры и нестабильный гормональный фон, но если ты взрослый, который принял неправильное решение, это не очень убедительно звучит. Вивиан было восемнадцать, когда приехал Макс и рассказал ей, что часть ее жизни — сплошная ложь, что решения принимали за неё, не ставя её в известность, что вся её свободная воля — просто видимость. Гнев и растерянность диктовали ее следующие поступки, и в конце концов все закончилось там, где закончилось. Кто-нибудь однажды тоже может захотеть сыграть в эту игру с мальчиком-котом. «Не парься, сис». Это, что же, дорогая Вивиан, ты беспокоишься о его доверии в гипотетическом будущем, которое может и не наступить? Слушай свое сердце, и оно нашепчет тебе полную ерунду. Merde. — Выключай телефон и приведи волосы в порядок, — решительно сказала она. — Будем звонить в Россию. У русского не было звериной тени — или видеосвязь просто не передавала такие штуки. Он вообще был совершенно обычный — короткая спортивная стрижка, загорелая кожа, щетина, карие глаза, широкие плечи в синей футболке с каким-то логотипом на груди. Такого парня легко представить на пробежке или в любом спортзале. И, похоже, ему тоже было неловко. Рик очень старался не ёрзать и не исчезать из поля зрения камеры, он бы вообще предпочел сидеть сбоку и просто слушать, но Вивиан сказала: «Это твоя жизнь, парень». — Я прочитал ваше письмо. Думаю, что действительно могу помочь, — русский оборотень поморщился, повернулся к кому-то невидимому и что-то шёпотом спросил. Рик видел, как шевелятся его губы, но не понимал ни слова. — Мог бы помочь, — поправился Эгор. — Простите, моя жена гораздо лучше говорит по-английски, чем я. Я мог бы помочь, если бы был рядом. — Что бы вы сделали? — спросила Вивиан, стараясь произносить слова медленно и разборчиво. — Я бы пошел с Риком туда. В мир духов. Как вы это называете? — На Другую Сторону. За спиной у Эгора виднелись книжные полки — часть корешков были с английскими названиями, наверное, принадлежали его невидимой жене. — Да. Вы можете ходить на Другую Сторону? Как шаман? Вивиан кивнула. Она снова наматывала кудри на палец, и Рик решил, что она что-то не договаривает. И это что-то касается Другой Стороны. Она так ни разу и не сказала, была ли там раньше и что видела, и как она туда попадет тоже. Но вся ее магия подразумевала кровь, это Рик уже понял, как и то, что другие маги, похоже, не очень-то это одобряют. Инспектор вон колдовал совсем по-другому. Выйти на Другую Сторону для мага непросто, говорила она, вдруг ей нужно очень много крови или что-нибудь похуже? Поэтому она ничего и не объясняет. В голове вертелись образы из прочитанных статей и было очень трудно не примерять их на Вивиан. Сидеть вдруг резко стало неудобно, особенно так близко к ней, соприкасаясь ногами. — Де Шастель сказал, что нельзя вернуть мёртвого, если нет кровного родства. Эгор лукаво и нежно улыбнулся и опять посмотрел мимо камеры, на свою жену. — Да и нет, — сказал он. — Если член семьи, то это легко. Оборотень слышит оборотня, может говорить с чужим зверем. Но если кровной связи нет, нужно ее сделать. Неважно с кем, можно даже с простым человеком. Но связь должна быть очень сильная. Только так вы оба вернетесь. — Есть ритуал принятия в род, — Вивиан наконец отпустила свои волосы. — Он очень старый и мощный. — Да, — русский склонил голову набок. — Это должно работать. В этой его позе было что-то не совсем человеческое, и тёмные круглые глаза смотрели не мигая, напоминая что-то очень знакомое. Кот внутри поднял голову и поставил торчком уши. — Вы очень смелые, — добавил он. — Вы оба должны понимать, что такие связи — это навсегда. Это больше, чем долг или обещание. Больше, чем любовь, или родство, или любые слова. — Как будто у нас тут есть выбор, — сердито и устало сказала Вивиан, а ладонь ее успокаивающе легла на колено Рика.