Sayonara

Чимин слышит лишь гул в ушах от нескончаемых голосов, что будто формируются в цепи и сковывают всё тело, особенно сильно сжимаясь на шее. Рассудок помутнён, а резервуар своей магической силы заполнен до предела. Кажется, что каждая клеточка тела пропитана энергией, что растекается по венам, лишая остатка сил. Темнота поглощает его всё больше, а как только он вступает за пределы пещеры, то начинает падать с каким-то грузом, обволакивающим тело. Глаза наливаются кроваво-алым, клыки заостряются и вырастают острые когти. Лис начинает рычать и скалиться, вздёргивая уши и изворачиваясь, скидывая с себя зацепившегося мужчину, замахиваясь рукой и сильно расцарапывая ему грудь, разрывая чёрную ткань кимоно. Всё ещё пребывая в бескрайнем полёте вниз, он хвосты распушает и кидается на защищавшегося мечом Чонгука, не достающего его из ножен. — Приди в себя, Чимин! — кричит тот, всё время перемещая оружие в защите от острых когтей, нещадно пытающихся добраться до него. — Ты сильнее этого, сильнее своего зверя внутри! Борись, Чимин, борись с ним! Он отталкивает его в противоположную стену, от которой юноша отталкивается и со свирепым рыком бросается на него, ударяя всеми хвостами по животу, после по спине и в челюсти, выбивая из него хриплые вздохи. — Я не хочу навредить тебе, — произносит Чон, хватаясь за бок и кривясь от боли, продолжая всё ещё падать в магическую яму, которой конца края не видно, — но, кажется, у меня нет иного выбора. И пихает его ладонью в грудную клетку, после поднимая катану и прислоняя кончик рукояти с дёрнувшейся красной кисточкой к его лбу, другой рукой удерживая шипящего лиса за горло. — Оцепенение, — шепчет в тот же момент Чонгук, и от половинки древнего артефакта исходит яркое свечение, заставляя кумихо изогнуться, распушить хвосты и лицо вытянуть, раскрыв широко рот в беззвучном крике. Пара секунд — происходит яркая вспышка. Чимина отшвыривает в одну сторону, мужчину в другую, и оба падают на землю, больно ударяясь, но не разбиваясь, будто бы расстояние от начала падения до конца было лишь в несколько несчастных метров. Чонгук кряхтит, откашливая пыль и приподнимаясь, тут же голову поворачивая к лежащему ему спиной юноше, скрутившемуся калачиком. Его хвосты и уши исчезли, а грудь медленно поднималась и опускалась в тяжёлом дыхании. После затмившего разум забвения, Чимин перед собой смотрит в одну точку. Тело ужасно ломит, оно точно по швам трещит и дух иссяк со всей энергией от её переизбытка. Он помнил, как нечто внутри него ревело диким существом, как оно овладело им, выплеснув магическую силу, которую он прежде в себе не ощущал, и нападало на… — Чимин? — взволнованный голос где-то рядом в этом холодном помещении заставляет вздрогнуть. — Лисёнок, ты меня слышишь? — Ч-что случилось?.. — тихо сипит тот, не в силах и пальцем пошевелить. Как его разворачивают к себе, аккуратно придерживая за голову, чтобы не навредить. — Что это было? — Я ведь говорил не тревожить темноту, — глубоко вздыхает воин, непроизвольно прижимая его ближе к себе. — И не думал, что она так сильно воздействует на тебя. — Но я ничего не делал, — сводит брови к переносице, совершенно ничего не понимая. — Где мы?.. — Именно там, где я не хотел, чтобы мы оказались, — поджимая губы, оглядывается по сторонам. Чонгук, даже не напрягаясь, поднимает его, перемещая за свою спину таким образом, чтобы подхватить его под ножками на его поясе, а тот, по инерции опустившимися руками на широкие плечи, легонько обхватывает его за шею. — Прости… — шепчет сжимающийся Чимин, которому становится от самого же себя дурно, когда он замечает кровавые глубокие полосы на его груди. — Ты не виноват, поверь, твои коготки ничто по сравнению с челюстями тварей из Бездны, — успокаивающе проговаривает он, идя вперёд. — Просто я не хотел тебя ранить. — Что со мной произошло? Я… я как будто… — Не контролировал существо внутри себя, — согласно кивает мужчина, заканчивая за него эту фразу. — Я правда мало что знаю о кумихо, но в вас есть очень сильная магическая сила, что заключается во внутреннем звере. И ночной мрак этих проклятых гор как-то затронул его. В этом месте каждый камень пропитан смешанной магией, а, как всем известно, именно такой является магия девятихвостых лисов. Юноша действительно удивляется, немного приподнимает голову, чтобы на него взглянуть. — М? Ты что, не знал этого? — в ответ к нему слегка поворачивается тот, вынуждая Пака от близости лиц чуть отстраниться и его сердце странно ёкнуть. — Почему же кумихо всегда считали опасными — они единственные без древних артефактов Преданных, кто может пользоваться смешанной тёмной и светлой магией. Именно поэтому тень этих гор заманила тебя, вернее, тёмную сторону лиса. Ты, вероятно, слышал голоса своих предшественников. — Вау, я узнал от тебя больше, чем за четырнадцать лет жизни в Храме Поднебесья с высшими адептами, — бурчит Чимин, а по телу мурашки от его слов. — Поживёшь триста тридцать лет и тоже многое узнаешь, — тихо усмехается мужчина, крепче подхватывая его под бёдрами. Тот лишь нечто мямлит отдалённо про то, какой же он старик, и прикорнул щекой к его шее, непроизвольно глаза закрывая от ужасной усталости, очаровательно начиная сопеть. В то время как Чонгук каждый шаг делает настороженно и ни на секунду не расслабляется, бродя по горным тоннелям в поисках хоть какого-то выхода. Благо, местами очень часто встречаются породы редкой руды, происходящей только здесь, что издаёт оранжевое сияние, освещая путь.

***

Юнги вбегал в беспросветный мрак, пытаясь ухватить служителя Храма за ворот одеяния, но пальцы смыкаются на пустоте, а оказывается он в некой довольно светлой пещере с небольшим озером тёмно-синей воды с кристальной поверхностью. — Тэхён? — негромко зовёт, по сторонам оглядываясь и понимая, что пролома, через который он вошёл, нет. — Тэхён? Ким Тэхён! Где ты? В груди возрастает удручающая тревога от странного и, конечно, волшебного места и отсутствия здесь кого-либо, вошедшего ранее. Он кулаки сжимает, понимая, что даже меч не схватил с собой, так и помчавшись за бездумным мальчишкой, поступив так же бездумно и опрометчиво. И, спрашивается, зачем только?.. — Тэхён, ты здесь?! — уже кричит Юнги, бегая в этом замкнутом помещении в попытке найти выход или священнослужителя. Потому что знает, зачем: спасти и защитить. Знает, но не понимает, почему это отчаянное желание прожигает его в последнее время всё чаще? Возможно, безжалостный самурай всё же на самом деле испытывает жалость к немому юноше. Возможно, его миловидная, такая невинная красота наводит на мысли о защите. Или же доброта его светлой души, глубина карамельных глаз так сильно манят наследного принца. Кажется, всё и сразу. И он сам же так жалок, раз думает об этом и относится так предвзято к нему, ещё глупо надеясь на что-то. Надеясь на то, что этот добродушный и душевный человек исцелит его, разгладит не только шрамы на теле, но и внутри. Как вдруг взгляд цепляется за тихую гладь воды, вернее, за мутное изображение там. Останавливаясь бессмысленно бегать по кругу, наследный принц напрягается, подходя ближе. Всё бы ничего, вот только внимание привлекло именно знакомое кимоно сине-фиолетовых оттенков и распущенные каштановые волосы. Юнги приближается и опускается на колени, сгибаясь ближе к воде. — Господин, — тихий дрожащий голос, и прямо перед остолбеневшим мужчиной из воды наполовину вырастает юноша, с которого стекают крупные капли холодной воды. — Господин Мин. — Т-Тэхён? Что за…? — сипло выдыхает тот, точно зачарованно смотря в его блестящие, но пустые глаза и именно слыша его. — Почему вы так жестоки со мной? — жалобно спрашивает, протягивая к нему руки и касаясь щёк, обдавая прохладой и сыростью. — Я всегда мягок и искренен, а вы столь холодны… Разве я не достоин вашей ласки и заботы? Ладони принимаются гладить теряющего связь с реальностью мужчину, медленно затягивая его за собой в потемневшую воду. — Я ведь мил вам, мой повелитель, не так ли? — продолжает ворковать «Тэхён» уже в его непроизвольно размыкающиеся уста, обдавая их, слепо тянущихся к нему, сыростью. — И вы так хотите ещё хоть немного вкусить сладость этих запретных губ… Мгновение — влажные губы, совсем отличающиеся от тех сладких нежных бутонов, накрывают его. Они целуют сперва осторожно, после добавляя настойчивости, обволакивая голову мужчины, что пытался в ответ обнять за тонкую талию, но руки смыкаются вместе через толщу воды. И после Юнги с приходящим ужасающим осознанием понимает, что не может дышать. В легкие пробирается влага, обжигая, а его уже почти полностью заволокли под слой водной глади. Он пытается противиться, но лишь беспомощно плещет руками, слабея с каждой секундой. Как вдруг сильный поток ветра разбивает сотворённый образ, целующий его уже под водой, и некто еле-еле вытаскивает принца из озера за пояс. Юнги судорожно кашляет и хватает необходимый воздух, выхаркивая тёмную воду, в то время как ему помогают выбраться на берег. Рассудок быстро возвращается, заставляя желать самого себя ударить от проявления дурацкой слабости, но пока только бьет себя в грудь, всё ещё пытаясь отдышаться. И тут его тоже слабо ударяет по плечу маленьким кулачком его дрожащий спаситель, на которого Мин лишь сейчас взгляд поднимает. Настоящий Ким Тэхен с бледными щеками и слезящимися глазами ещё раз повторяет свой удар, болезненно лицо скривив, готовое вот-вот расплакаться. «Вы… вы… не могу поверить, да как вы могли повестить на такое?!» — эмоционально жестикулирует тот. — «Ваше величество, вы ведь не такой идиот…!». И руки отдёргивает, прижимая к себе, виновато принимаясь кланяться и извиняться за такие дерзкие слова, брошенные в момент проявления эмоций. — Видимо, идиот, — хрипит Юнги, не отрывая от него взгляда. — Самый настоящий безмозглый идиот. «Главное, что вы целы…» — неловко отводит свой, сжимая пальцы на одеянии в области груди, где сильно колотится сердце от пережитого испуга. Картина того, как его даже не самая качественная магическая копия из воды топит наследного принца, вызвала противоречивые чувства. В особенности, что топит не просто — а в поцелуе. — А где лис со своим старым хреном? — хмурится Юнги. — Ты ведь сразу за ними вошёл. «Не знаю. Я сразу же поскользнулся на ступенях и полетел вниз. А после продолжал постоянно спускаться по бесконечной лестнице, пока не услышал ваш голос.» — Сраная магия: вот поэтому я предпочитал держаться от этого всего подальше, — по-старчески ворчит принц, медленно вставая и угрюмый взгляд направляя на выход, которого раньше в этой пещере не было. — У тебя ступени, у меня чертово озеро, а эти двое, что, в яму падают? Тэхен в неведении плечами пожимает и, проследив за его взглядом, туда указывает: «Думаю, у нас нет другого выбора, кроме как идти туда и попытаться их найти». — И угораздило же вляпаться в это всё, — продолжает ворчать Юнги, идя плечом к плечу со служителем, освещающим им узкую дорожку. Тот же, почему-то, чувствует вину за это, и заметно скукоживается, не в положении даже извиниться перед господином, держа в ладони пламя. — Ты слышал наш разговор с Чимином, правда? — равномерным тоном спрашивает принц, скосив на него взгляд, давно уже решив сказать ему то, что изнутри грызло его черствое сердце. — Знаешь, что я сомневался в очевидном, даже имея на руках доказательство твоего «предательства». Всё потому, что я не хотел верить в то, что такой добрый и искренний человек мог оказаться просто иллюзией… — он слова подбирает, внезапно понимая, что с мысли сбивается, когда их глаза встречаются в столь укромном контакте. «Вы сами хороший человек, господин Мин, иначе меня не было бы сейчас в живых» — кое-как удаётся разобрать Юнги в тусклом свете от приподнимающего уголки губ юноши, старательно демонстрирующего слова одной свободной ручонкой, а сердце предательски сжимается. В голове звенит тот безумно приятный и ласковый голос, срывающийся с уст магического водного создания. Грустно, жалко… несправедливо. Почему такой доброй души человек не имеет, казалось бы, обыденной возможности сказать, что хочется? Почему именно Тэхен? Почему именно к нему так несправедливо отнеслась жизнь, что сперва лишила права говорить, а после отправила к такому отвратительному господину, как он, безжалостному тигру, коим его прозвали? И, что самое главное, какого чёрта судьба в столь злую шутку играет с Мин Юнги, что он проникся никому не нужными чувствами к юноше… к человеку его же пола, к тому же к сиротке, простому служителю святилищ, совсем не благородных кровей? — Прости за всё, что случилось тогда, Тэхён, — через какое-то время после удручающих размышлений произносит наследный принц. — Мне жаль, что все так вышло, и тебе пришлось несладко… «Ну что вы. Вам не стоит извиняться передо мной, ваше высочество!» — вскидывает брови тот и в уважении кланяется ему. И это было последней каплей, выводящей из себя Юнги, забившего голову и так бесконечными мыслями о несправедливости этого мира. Он несдержанно прижимает затаившего дыхание Тэхена к стене, за изящное запястье одной руки обхватывая, другую оставляя тускло освещать их лица в расстоянии нескольких сантиметров. — Почему же? Только из-за того, что я принц, я не должен просить у тебя прощение за то, как обходился с тобой? — весьма жёстко отчеканивает, заглядывая в глубину расширяющихся глаз. — Ким Тэхен, если бы я не был твоим господином, если бы я был равным тебе по статусу… Тот уже в отрицании головой мотает, одними губами пытаясь что-то сказать, но его крепче, всем телом вжимают в вертикальную поверхность. —… что было бы тогда? Ты бы принял мои извинения? Ты бы принял такого меня… хоть... хоть взглянул бы на меня? — делает голос тише, отворачивая от него сторону со страшным "уродливым" шрамом. — Потому что четыре года назад, на том рынке, ты же сразу приковал мой взгляд. «Не надо, не говорите так, господин Мин, не говорите такое!» — безмолвно проговаривает испуганный собственной реакцией на его слова Тэхен. И тут раздаётся громкий треск, и стена буквально раскалывается, ломаясь с лёгкостью тонких веток, обращаясь в пыль. А те оба падают без опоры друг на друга в нелепой позе. Причём падают прямо под ноги застывшего Чонгука, несущего на спине вытягивающегося в лице кумихо. Тот брови вскидывает, немного выпрямляется, держась за шею мужчины и пальцем тыкая в блондина. — Ты что это там с ним делаешь, нахальный принц?! — и злобно кричит на самое ухо бедному Чону. Тэхён мгновенно вылезает из-под сильного тела принца, подбегая к другу, волнительно начиная спрашивать о его состоянии и том, что вообще здесь творится. — Не переживай, со мной всё в порядке, но вот вы оба что здесь делаете? — недоумевает Чимин, обводя их взглядом. — За вами, какого-то хрена, попёрлись, — сухо бросает принц, подходя к ним и отряхиваясь от грязи.— Что это за место? — Магическое подземелье, — проговаривает Чонгук, всё продолжая нервно смотреть по сторонам. — Днём обычный горный переход, а вот под покровом ночи — искаженное в иллюзиях пространство с демонами темноты. — И как отсюда выбраться? — Дождаться рассвета, — хмурится воин, чуя нечто неладное. — Только из-за иллюзий нам может это казаться неимоверно долгим… Как только его голос стихает, слышится гул вдалеке, заставляющий всех напрячься, и внезапный детский смех, от которого кровь стынет в жилах и не по себе становится. И откуда ни возьмись на Юнги нападает демонический тигр, заваливая его на землю. А остальных сковывают чёрные цепи, не позволяя ринуться на помощь. Чонгук одной рукой выхватывает катану из ножен, разрубая их, другой придерживая юношу. Он продолжает отбиваться от бесчисленных пут, пока принц трясущимися руками держит раскрытую пасть монстра, норовящего отгрызть ему голову. — Аха-ха-хах, как же весело с вами! — хлопает в ладоши маленький мальчик, окутанный тёмным дымом, с рожками среди зелёных пушистых волос, паря в воздухе и хихикая. — Вы такие смешные, мне понравилось с вами играть! — Я тебе жопу надеру, мелкий засранец, — рычит раздражённый Юнги, ударяя противника зверя в живот, собираясь было кинуться на того, но тигр снова припечатывает его к земле. — А ты забавный: будешь ещё одним моим диким котиком, — с насмешкой весело поёт ребёнок, которого, неожиданно для всех, передёргивает, и он злостно скалится, сжимая кулачки: — Нет, нет, нет, почему эта тётка снова мешает мне играть! И через краткое мгновение, когда Чонгук, уже перерубив коварные цепи на прижатом к углу Тэхёне и аккуратно опустив с ним рядом обессиленного кумихо, кидается было на злополучного тигра, как тот сам расщепляется на сгустки энергии. А ребёнок обиженно губы дует, ножкой топая на чёрном облаке магии, рассерженно складывая руки на груди и вздыхая: — Обидно, а нам ведь так весело было. — Проваливай отсюда, Иекай, — незнакомый женский голос откуда-то из темноты, приближающийся всё больше и больше, за собой принося свет. — Ах, пришлось прилично сократить ночь, чтобы приблизить время рассвета и избавиться от чар этого демонёнка. Первые лучи рассветного солнца освещают пещеру, приобретающую уже нормальную форму с выступами камней и щелью, за которой видно светлеющее небо, деревья и оставленный в спешке лагерь. Все четверо путников дыхание задерживают, не зная, как реагировать. — Так-так-так, — с усмешкой на губах начинает вышедшая к ним высокая девушка с необычайно красивыми длинными волосами ярко алого цвета, разглядывая каждого: — Серьёзный трёхсотлетний воин, угрюмый отпрыск благородной крови, миленький безмолвный малыш и шумный лис, не знающий о собственных силах — довольно интересная у вас компания. — А ты ещё кто? — с подозрением огрызается Юнги, уже в который раз пожалев о том, что связался с этой самой "интересной" компанией. Однако Чонгук меч в ножны вонзает, приподнимая уголки губ и горячо обнимая явно радостную девушку, что вызывает впервые столь странное чувство в груди кумихо, неприятно обжигающее сердце. Но зато он хоть расслабляется, облегчённо выдыхая, узнав в незнакомке ту самую Элинор, ещё одного героя из Преданных из своего сна, к которой они и держали свой путь. — Сколько же зим мы не виделись, капитан, — нехотя отрывается от мужчины та, ярко улыбаясь. — Брось, Элинор, я больше не капитан, — отмахивается тот, становясь вмиг серьёзным. — Мы искали тебя по делу. Бездна пробуждается вновь… — И с каждым днём силы тьмы всё крепчают — конечно, я всё знаю, — улыбка сходит и с лица девушки, вместо этого появляется хмурость и складочка на переносице. Она вдруг обходит Чонгука и приближается к застывшему Чимину, присаживаясь на корточки напротив, удивительно красивыми голубыми глазами заглядывая в его расширяющиеся. Ведь юноше кажется, что эти глаза очень похожи на Чоновы — такие же тоскливые, пережившие то, что никому и не снилось. — Ну здравствуй, Пак Чимин, — негромко говорит девушка, открыто разглядывая его и намного мягче добавляя: — Ох, удивительно, как сильно ты похож на свою маму… Я ждала новой встречи с тобой. Кумихо лишь глупо ресницами хлопает, ничего не понимая, всё ещё чувствуя ломящую слабость в теле и упадок духовных сил. Это ощущает и Элинор, обеспокоенно бросая взгляд поочерёдного на каждого из отряда. Все они вымотаны, не только физически, но эмоционально и душевно. — Капитан, — обращается теперь к Чонгуку, медленно выпрямляясь, — моё жильё совсем недалеко отсюда, вам лучше забрать лошадей, все вещи и отправиться восстанавливать энергию — все дела и разговоры могут подождать до следующего утра. Кивают на её слова одновременно все из четвёрки, явно потерявшие больше сил, чем предполагали. Пока Тэхён вместе с принцем быстро направляются на выход из пещеры, Чон же берёт зафырчавшего кумихо, что принимается отмахиваться от него. — Поставь меня, я не совсем беспомощный, сам дойду! — Не шипи и не брыкайся, а то случайно уроню. — Я тебе как уроню потом случайно, изверг, — в возмущении и угрозе прищуривается тот, якобы делая одолжение и цепляясь за его шею, но всё же обмякая на его крепких руках, в которых чувствует себя в безопасности. Элинор же неотрывно наблюдает за ними с загадочной тенью улыбки, означающей то, что, кажется, знает лишь она одна. И улыбка эта была тёплой, даже нежной, но пропитанной глубокой печалью.