Ошибки, сделанные в темноте

      Прошло ещё полторы недели. Гермиона по-прежнему старалась избегать зрительного контакта и не принимала активного участия на уроках Снейпа, но, по крайней мере, на других занятиях она вернулась к прежней учебной активности.       Она старалась отвечать на вопросы учителей, поднимала руку, внимательно слушала и делала заметки. Северус узнал об этом от Драко, который был прилично озадачен тем, что внезапно она стала вести себя как раньше. Хотя он замечал, что она по-прежнему старалась казаться невидимкой на уроках Зельеварения.       В ответ на вопросы крестника Северус лишь пожимал плечами и говорил, что, возможно, он частенько насмехался над ней и срывался на неё, поэтому Грейнджер знала: сколько бы она ни старалась на его занятиях, в ответ последовали бы его саркастические замечания. Хотя он так же, как и до этого, настаивал на том, что ему всё равно. Даже если это было правдой лишь отчасти.       Тем не менее за прошедшие полторы недели Северус наслушался достаточно слухов, собрал всё это воедино и понял, о чём идёт речь. И его это взбесило.       Если то, что он слышал, было правдой, то он был опасно близок к тому, чтобы первым добраться и заколдовать рыжеволосого придурка. Однако вместо этого у него возникла другая идея, как с этим разобраться. Так, чтобы не вызвать подозрений ни у преподавателей, ни у студентов.       Будучи профессором, он был осведомлён о расписании патрулирования, а также о том, кто по каким коридорам ходил. Северус знал, что старосты школы (юноша и девушка с седьмого курса) совершали обход по очереди и поодиночке. Он понятия не имел, почему в этому году сделали именно так. Обычно старосты всегда дежурили в паре, но по какой-то причине всё изменилось.       Время близилось к ночи, Гермиона Грейнджер отправилась выполнять положенные ей обязанности, а Снейп засел в засаде. Он старался держаться в тени, но следовал за ней по пятам.       Гермиона шла по коридору, высматривая проказников, которые давно должны были находиться в своих постелях, когда чья-то рука внезапно схватила её за запястье и потащила в тёмный класс. От внезапности она смогла лишь испуганно пискнуть.       Она выдернула руку из чьей-то железной хватки, когда услышала хлопок закрывшейся двери и попятилась назад с палочкой наизготовку, не сразу поняв, кто схватил её за руку. Но мгновенно опустила взгляд и волшебную палочку, когда увидела, что это Снейп. Хотя она всё ещё держала её в руке, на всякий случай.       Гермиона старалась не поддаваться панике и быстро соображала, зачем он притащил её сюда. Интуиция подсказывала, что вряд ли это могло привести к чему-то хорошему. Она ожидала, что рано или поздно он сделает что-то подобное после их «столкновения в чулане», и вот… наконец это случилось.       Снейп неотрывно смотрел на неё, несколько мгновений разглядывая с большим вниманием, прежде чем заговорить:       — Неужели вы действительно настолько слепы и не обращаете внимания на то, что творится вокруг вас?       Гермиона взволнованно сглотнула.       — Я… Я не знала, что это были вы. Я не думала, что кто-то ещё мог… зайти в чулан той ночью, поэтому я не… — пролепетала она, не смея взглянуть на него.       Северус зарычал и перебил её:       — Я не об этом, наивная идиотка! Я говорю про Уизли!       Она вскинула голову.       — Что?!       Гермиона смущённо смотрела ему в глаза — дольше, чем когда-либо с той роковой ночи, когда заставила его трахнуть её. Или, по крайней мере, так она себе это представляла, прекрасно осознавая оксюморонность этой мысли.       Снейп возвёл глаза к потолку, словно сожалея о том, что ему приходится разговаривать со столь несмышлёным ребёнком.       — Неужели вы не слушаете сплетен, которые ходят по школе? Даже когда они касаются вас? — На самом деле он тоже не интересовался ими до недавнего времени, но сейчас это было неважно.       Гермиона пожала плечами, снова стараясь не смотреть на него, всё ещё краснея при воспоминании о той ночи. Вот почему она до сих пор не могла выносить его присутствия. У неё тут же начали возникать мысли о том, как глубоко он был внутри неё, о тех сладостных ощущениях, о том… что ей это понравилось. Сильно, если верить надоедающему мысленному голосу.       — В школе все про всех сплетничают. И про меня в том числе. Почему на этот раз я должна придавать этому значение? — наконец тихо ответила она.       «По крайней мере, у неё достойная точка зрения», — подумал он и тут же рассердился на самого себя за то, что уже начал хорошо думать о ней. Он всё ещё злился на неё по нескольким причинам, большинство из которых были связаны с тем, что он волновался за эту девушку.       — На этот раз, может, и захотите. По крайней мере, до того, как решите снова потрахаться с этим рыжим недоразумением или… с кем-то ещё по ошибке, — с усмешкой добавил он.       После этих слов она закрыла глаза, ещё больше покраснев, и пристыженно опустила голову. Звук захлопнувшейся двери заставил её снова открыть их, но профессор уже ушёл.       Закончив обход и недоумевая, почему он остановил её с самого начала, она вернулась в апартаменты старост. «С какой стати Снейпу интересоваться сплетнями обо мне?» — удивилась Гермиона, пролезая в отверстие за портретом.       Драко уже поджидал её внутри и читал, как в прошлый раз, когда она вернулась после встречи со Снейпом. Он заметил её замешательство и задал вопрос:       — Что-то случилось, Грейнджер?       Гермиона отрицательно мотнула головой.       — Просто задумалась. Сколько нарушителей спокойствия ты поймал в последний раз?       Драко раздумывал, как не позволить ей уйти с таким неопределённым ответом. Наконец он пожал плечами.       — Не так уж много. Только две целующиеся пары. А ты?       Она ухмыльнулась.       — Одну целующуюся и две почти трахающиеся. Они немного разозлились на меня, но я послала их к чёрту. Сложно представить, как вообще можно трахаться в этих потайных нишах.       «Ой да ла-а-дно… Сложно, но вполне возможно», — издевательски пропел мысленный голос, играя на нервах.       Драко дерзко улыбнулся.       — Только согласись, и я постараюсь тебя переубедить.       Гермиона закатила глаза, не дожидаясь его дальнейших пошлых шуточек, в которых, как они оба знали, не было ни доли правды.       — Как скажешь. Я иду спать.       Драко усмехнулся, глядя ей вслед.       — Спокойной ночи, Грейнджер. Может быть, тебе повезёт и ты увидишь несколько эротических снов обо мне.       Направляясь в свою комнату, она снова показала ему средний палец, отчего он рассмеялся ещё громче. Ему нравилось, что он научил её этому жесту, и она иногда им пользовалась. Обычно она позволяла себе такое только с ним, но ему всё равно это нравилось. В такие моменты она становилась менее серьёзной и более расслабленной.       С наступлением утра Гермиона отправилась на завтрак и в кои-то веки решила обратить внимание на шепотки за спиной, притворившись, что читает учебник. Все вокруг сплетничали о том, что она идиотка. Это только заставило её внимательнее прислушиваться. Никто никогда не считал её идиоткой, кроме Снейпа, но тот всех называл идиотами, так что это не считалось. По крайней мере, по её мнению.       Покончив с едой, она вернулась к чтению, молча подслушивая, но усердно прикидываясь дурочкой, хотя на самом деле обращала внимание на то, что шёпотом обсуждали вокруг неё. Она услышала кое-что о себе и Лаванде, но ничего из этого не имело смысла. Тем более, что из-за тихих интонаций она не могла расслышать как следует. Получилось разобрать только несколько слов здесь и там.       На уроке Зельеварения она сварила зелье самой первой и волей-неволей стала прислушиваться к шушуканью учеников. Хотя Гермиона прилично удивилась, что они вообще это делали. Ничего толком выяснить не удалось, но она пребывала в состоянии шока от того, что Снейп не приказал студентам заткнуться.       Он всегда пресекал подобные вольности на своих уроках и позволял открывать рот, только если сам задавал вопрос. Профессор всегда был очень строг, и обычно никто не осмеливался сказать ни слова против. То, что он всё ещё не сделал замечание и не начал снимать баллы, было, мягко говоря, странно. Хотя теперь, когда в классе стоял гул, было трудно вообще что-то разобрать, потому что голоса сливались воедино.       Сбитая с толку тем, почему Снейп никак не реагирует, она на мгновение подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Обнаружив, что он смотрит прямо на неё, и заметив, как его бровь красноречиво поднялась после того, как он многозначительно посмотрел на небольшую группу говорящих, Гермиона поняла, что он намеренно потворствовал ситуации. Он видел, что она пытается докопаться до истины, поэтому позволял ученикам перешёптываться.       «Так вот почему он не снимает баллы и делает вид, что ему всё равно, — наконец-то дошло до неё. — Какого чёрта?»       Но, как обычно, она не выдержала его взгляда и снова покраснела от нахлынувших воспоминаний о той ночи. Но пока Гермиона смотрела куда угодно, только не на него, она услышала кое-что, заставившее её перестать помешивать зелье.       Она не расслышала всей фразы, но отчетливо услышала имена Лаванды и Рона в одном и том же предложении, смешанном с чем-то о домашнем задании. Это заставило её слегка нахмуриться в замешательстве, прежде чем терпению Снейпа пришёл конец, и он рявкнул, чтобы шёпот прекратился, иначе каждый студент, которого он видел или слышал, получит наказание на целый месяц. Больше никто не произнёс ни слова.       Гермиона была совершенно сбита с толку. Все эти дни Рон даже не прикасался к своему домашнему заданию. Она соглашалась делать всё за него, стоило ему попросить, потому что чувствовала себя виноватой из-за того, что изменила ему. Даже если это была случайность.       Чувство вины было настолько сильным, что она больше не заговаривала с ним о сексе и даже не пыталась его поцеловать. Хотя однажды Рон сам проявил инициативу и потянулся к её губам; она была благодарна ему за это, но слегка сдержала его пыл. Похоже, он начал догадываться, что их романтические отношения медленно, но верно скатываются к дружбе.       Иногда Рон спрашивал, сердится ли она на него, но Гермиона только улыбалась и отвечала, что нет, не сердится. А потом неизбежно оказывалась с его новым сочинением на коленках. Это начинало действовать ей на нервы. «Неужели он не может хоть раз сделать свою чёртову домашку!» Как правило, после этого просыпалась совесть, и она всё заканчивала за него.       Следующие несколько дней Гермиона обдумывала услышанное, всё ещё не понимая, что происходит, и вдруг обнаружила, что снова патрулирует в одиночестве. Драко совершил обход прошлой ночью.       Она неторопливо брела по длинным тёмным коридорам, на всякий случай вытащив палочку, и снова задавалась вопросом: «Может быть, Рон позволяет Лаванде списывать его домашнее задание?» То, которое сделала она. «И из-за этого столько разговоров? Тогда я не совсем понимаю, почему это делает меня идиоткой. Или все так думают, потому что я для него вкалываю, а он облегчает жизнь своей бывшей девушке?» — рассуждала она, оглядываясь в поисках нарушителей комендантского часа.       Гермиона тряхнула головой. «Сомневаюсь. Это маловероятно. Всё-таки сплетни — это то ещё дерьмо, которое придумывают те, кому заняться больше нечем. Именно поэтому я перестала их слушать», — решила она с раздражённым вздохом.       Внезапно чья-то рука схватила её за запястье, заставив взвизгнуть, так как она полностью ушла в свои мысли. Увидев высокую темноволосую фигуру мастера зелий, она опустила палочку, когда тот шикнул на неё.       Не сказав ни слова, Снейп потащил её за собой, быстро шагая по коридорам. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отставать от него. Её короткие ножки не могли легко поспевать за его длинными ногами, а он ни на йоту не замедлил шаг. «Как всегда, в своём репертуаре», — кисло подумала она.       Через два лестничных пролёта и одно предостерегающее шипение, когда она тихо спросила, куда он её ведет, Снейп остановился в коридоре. Рывком поставив её перед собой, он удерживал девушку на месте, стоя позади неё, при этом они оставались скрытыми в тени. Гермиона понятия не имела, что он делает, пока не увидела двух людей на небольшом расстоянии прямо перед собой.       Лаванда Браун скрестила руки на груди и прислонилась спиной к стене. Рон стоял перед ней, засунув руки в карманы. Но не от этого у неё отвисла челюсть, а от того, что говорила Лаванда.       — Падма подслушала и передала мне, так что не отрицай, Бон-Бон. Ты спишь с ней, — громко прошипела Лаванда.       Рон мотнул головой.       — Нет. Всё не совсем так. Мы… Она всё время говорит, что нам пора, но я не соглашаюсь. Я собирался сказать ей в тот вечер, что ещё не готов, но меня застал Снейп. Я не спал с ней.       Лаванда усмехнулась.       — Как будто ты не хочешь… Я вижу, как некоторые парни смотрят на неё. Ты тоже считаешь её хорошенькой, признайся.       Рон вытащил руку из кармана и провёл пятернёй по волосам.       — Я же сказал тебе, что только притворяюсь, потому что… сильно отстал по всем предметам. Чёрт, ещё немного, и я провалюсь, Лав! Тогда родители меня убьют! Она нужна мне, чтобы доползти до экзаменов, понимаешь? Она ни в какую не хотела помогать мне с домашкой, пока мы с тобой встречались. А теперь… она почти всё делает сама! Я не хочу её… Я хочу тебя! Я всего лишь немного подыгрываю на ситуацию, чтобы она ничего не заподозрила. Хотя в последнее время она ведёт себя очень странно. Но, поверь мне, она меня не интересует. И никогда не интересовала.       Гермиона была поражена, на глазах у неё выступили слезы. Она не обманывала себя, она на самом деле влюбилась в Рона и, по крайней мере, надеялась, что он уважает её достаточно, чтобы… не поступить с ней таким образом. Слёзы были также вызваны тем, что тот, кого она считала одним из своих лучших друзей… просто использовал её.       Но когда она увидела, как Рон подошёл и коснулся талии Лаванды, её охватило неистовство.       — Брось, Лав-Лав, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты гораздо красивее её. Гермиона Грейнджер — просто чучело по сравнению с тобой. Кроме того, я бы не стал до сих пор с тобой трахаться, если бы хотел её.       Она увидела, как Лаванда обняла Рона и поцеловала. Тихое рычание заклокотало в горле, рука сама собой потянулась за палочкой, но железные пальцы сомкнулись на её запястье и остановили. Хватка Снейпа не предлагала никакого утешения, в ней был только намёк на сталь и желание удержать от ошибок.       Гермиона отпрянула от профессора и на краткий миг встретилась с ним взглядом, в её глазах отражалась боль за то, что он не позволил ей проклясть целующуюся пару, и за то, что вообще показал ей всё это, прежде чем она убежала прочь. В ту ночь она не закончила патрулирование.       К счастью, когда она вернулась, Драко уже спал у себя в комнате. Гермиона мысленно поблагодарила судьбу хотя бы за это и бросилась в спальню, слёзы катились у неё по щекам. Не забыв наложить запирающее и заглушающее заклинания, чтобы Драко держался подальше, она рухнула на кровать и уткнулась лицом в подушку, горько проплакав до глубокой ночи, а потом, измучившись, погрузилась в беспокойный сон.       На следующее утро за завтраком Рон сел рядом с ней, когда она только наполовину покончила с едой, и обнял её за шею.       — Привет, Герми. Ты не зашла к нам в гостиную после обхода. Что случилось? — непринуждённо спросил он.       «Да какое тебе дело до меня?!» Впрочем, она тут же вспомнила, что у него завалялось двухфутовое эссе, которое нужно было сдать через день или два. «Вот поэтому-то он и хотел, чтобы я зашла».       Она мгновенно закипела от возмущения, как и прошлой ночью. «Как он посмел? Как он смеет сидеть здесь и вести себя так, будто… не изменяет мне и не использует меня? Может быть, я и обманула его, но это было случайно! А он делает это умышленно!»       Со всем гневом, бьющим через край, в довершение стресса последних нескольких недель, она огрызнулась. Гермиона оттолкнула его руку и подскочила на ноги. Он растерянно уставился на неё, в то время как она смотрела на него с ненавистью в глазах.       — Какая муха тебя укусила? — спросил Рон, не понимая, почему она на него рассердилась.       Внезапно она замахнулась и изо всех сил врезала ему в челюсть, даже не подумав о последствиях. Разговоры в Большом зале тотчас прекратились, когда Рон упал со своего места на пол.       Глядя на его разбитую кровоточащую губу, она испытала моральное удовлетворение.       — Ты жалкий придурок. Между нами всё кончено, Рональд Уизли, — презрительно процедила она, пока Гарри и Джинни таращились на них с открытыми ртами, как и большая часть внезапно затихших студентов и преподавателей.       Гермиона быстро схватила свою сумку и ринулась куда ноги несут, не обращая внимания на боль в руке и пропустив довольную ухмылку на лице одного из профессоров. Стоило ей сорваться с места, Большой зал взорвался от эмоций: ученики громко обсуждали произошедшее и посмеивались над по-прежнему лежащим на полу Роном, который выглядел потрясённым и сконфуженным. Прозвучало даже несколько поощрительных возгласов. И первым, кто зааплодировал, был староста-слизеринец с неприкрытой мстительной усмешкой на лице. Драко был совершенно уверен, что знает, о чём шла речь, но всё равно собирался расспросить её обо всём позже. Единственная причина, по которой он не рассказал ей о слухах, заключалась в том, что он сам не знал, являлись ли они правдой или нет.       Северус наблюдал за веселившимся Драко, который проводил убежавшую Грейнджер взглядом, и почувствовал, как его собственные губы изогнулись ещё сильнее. «А вот и тот самый внутренний огонь, который я увидел в ней в том проклятом чулане. Самое время снова его разжечь», — подумал он про себя.       На костяшках пальцев появились синяки, рука болела, к тому же Гермиона всё ещё была чертовски зла, но продолжала заниматься как обычно. Гарри то и дело бросал на неё обеспокоенные взгляды, но ей достаточно было сердито рыкнуть на него, когда он попробовал узнать, что происходит, и тот оставил её в покое. Похоже, он тоже каким-то образом пропускал слухи мимо ушей и теперь понятия не имел, почему она ударила его лучшего друга.       Следующую попытку предприняла Джинни, хотя у неё давно сложилось ощущение, что слухи, которые она слышала, были правдой. Она просто не знала, чью сторону принять. Гермиона была ей почти как сестра, но Рон, по сути, был её родным братом. Бедняжка не знала, что делать.       На всех уроках Гермиона просидела тихо как мышка: она невидящим взглядом уставилась в учебник, мысленно проклиная всех мужчин на свете. К сожалению, Рон держался от неё подальше. Она бы с удовольствием ударила его ещё раз. Другая её рука не пострадала и чесалась выбить из него всё дерьмо. Хотя она подумывала использовать вместо этого волшебную палочку, но потом решила, что ей больше нравятся физические методы.       Как и следовало ожидать, директор МакГонагалл настоятельно пригласила её в свой кабинет перед обедом. Она потребовала объяснить, что случилось, а также почему Гермиона, староста школы, сделала то, что сделала со своим однокурсником.       Разъярённо глядя на директрису, хотя недовольство не было направлено в её сторону, Гермиона начала громко разглагольствовать о том, что слышала, а затем о том, с чем столкнулась прошлой ночью. Умолчав об участии во всём этом профессора Снейпа. МакГонагалл долго и пристально смотрела на неё в течение нескольких минут после того, как она выдохлась и плюхнулась обратно на своё место. Гермиона пробормотала извинения за то, что без повода накричала на неё. Наконец директриса заговорила:       — Ты хочешь сказать, что мистер Уизли только притворялся, что встречается с тобой, и в течение всего этого времени изменял тебе? И ты всего лишь его ударила? Я бы сделала куда больше! Ему повезло, что у тебя под рукой не оказалось волшебной палочки.       Гермиона несколько мгновений непонимающе смотрела на неё, но МакГонагалл лишь усмехнулась в ответ на её ошеломлённый взгляд.       — Дорогая моя, я женщина. И шотландка. Поверь мне, шотландские женщины очень вспыльчивы и знают, как себя вести с такими дураками, как Рональд Уизли. Так вот, если я когда-нибудь услышу, что вы применяете физическое насилие к другому студенту, я буду вынуждена наказать вас, мисс Грейнджер, — подвела она итог с понимающей ухмылкой на губах.       Гермиона до сих пор пребывала в шоке от слов директрисы, но пожилая волшебница продолжила:       — Если кто-нибудь о чём-нибудь спросит, скажите… что я провела лично с вами разъяснительную беседу… а в остальном это не их собачье дело. Если вас спросит кто-нибудь из профессоров, скажите, что вы на испытательном сроке. Якобы детали всё ещё улаживаются, и вы не уверены, что всё это за собой повлечёт.       Гермиона поёрзала от волнения.       — Спасибо, госпожа директриса. Мне… очень жаль, что я вообще поставила вас в такое неудобное положение.       Минерва усмехнулась.       — Я бы поступила с ним ещё хуже. Возможно, вам будет приятно узнать, что мистер Уизли в итоге остался с разбитой губой и сломанной челюстью. Я попрошу Поппи не давать ему никаких болеутоляющих снадобий, только самое необходимое. Заживление перелома челюсти и сращивание тканей — довольно болезненный процесс и, возможно, это заставит его дважды подумать о своих поступках.       Губы Гермионы слегка изогнулись.       — Спасибо, профессор.       Чуть позже Минерва отправила её восвояси. Гермиона пропустила обед, но это не помешало Лаванде разыскать её через несколько минут и накричать на неё за то, что она причинила боль её Бон-Бону, нисколько не беспокоясь о небольшой толпе, которая из-за её криков собралась вокруг них.       Гермиона снова потеряла терпение и наклонилась ближе к Лаванде, которой наконец-то хватило ума немного отступить от её свирепого взгляда.       — Лаванда, всё, что я могу тебе сказать, — беги! Потому что, если ты сейчас же не унесёшь отсюда ноги, сломанная челюсть Рона покажется тебе ерундой по сравнению с тем, что я с тобой сделаю, — прорычала она низким убийственным тоном.       Лаванда широко распахнула глаза и даже приоткрыла рот от страха и удивления, но разумно ретировалась. Злобная ухмылка мелькнула на губах Гермионы, прежде чем она повернулась к небольшой толпе вокруг неё.       — Что касается остальных… Расходитесь, здесь не на что смотреть. Идите по своим делам, пока я не начала снимать баллы. Даже со своего факультета!       Пытаясь разогнать студентов, она упустила впечатлённый взгляд ухмыляющегося мастера зелий, который снова оставался в тени.       «Интересно, — задумался Северус, глядя ей вслед. — Она говорит в точности как я, да ещё эта её ухмылка… тоже могла бы составить моей конкуренцию». Тихо посмеиваясь от этих мыслей, он продолжил путь к Большому залу.       Во второй половине дня Драко догнал её по дороге на последний урок, которым оказались Зелья. Он уже весь извёлся от любопытства и хотел поговорить о том, что случилось за завтраком, плюс о том, что он подслушал во время обеда. Гермиона сверкнула на него таким же грозным взглядом, как и на Гарри.       — О, перестань, Грейнджер! Ты злишься не на меня, так что не смотри на меня так, будто это я во всем виноват. Так чем всё закончилось? — спросил он, когда они вошли в кабинет, ничуть не испугавшись её сердитого взгляда.       — Я не хочу об этом говорить, — огрызнулась она, проходя дальше в класс, но он схватил её за руку.       — Тогда давай поговорим об этом? — Он приподнял её ушибленную кисть, на костяшках которой выделялись отчётливые пурпурные синяки.       — Нет! — прошипела она, пытаясь высвободить руку, но он оказался сильнее, чем она думала, и смог удержать её в своей крепкой хватке.       — Ты ходила в Больничное крыло? — без шуток поинтересовался он.       — Оставь меня в покое, Драко! — снова взвилась она.       — Как бы ни было забавно наблюдать, как наши уважаемые старосты препираются друг с другом, у меня урок, который я должен провести, — лениво протянул Снейп скучающим тоном.       Драко посмотрел на профессора, мгновенно вспомнив о его предупреждении держать руки при себе.       — Простите, сэр, но Грейнджер даже не показала целителю свою травму. — Он помахал её сильно побелевшей кистью перед лицом Снейпа.       Глаза Гермионы сузились.       — Отвали, Малфой! — Она наконец-то высвободила руку. — Я в порядке.       — Выбирайте выражения, мисс Грейнджер. В конце концов, вы должны быть образцом для подражания своим сокурсникам. А теперь покажите мне руку, — категорично потребовал Снейп, протянув ей свою ладонь.       Ей жутко захотелось спрятаться за спину Драко, хотя она понимала, насколько по-детски это выглядело бы. Снейп приподнял бровь, когда она замешкалась, и Гермионе пришлось со вздохом показать ему руку.       — Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Со мной правда всё в порядке, — начала оправдываться она.       — Разве я сказал, что жду объяснений? — Он внимательно осматривал гематомы на распухших костяшках. Потом осторожно ощупал повреждённый участок её ладони.       Грейнджер держалась из последних сил, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица, хотя ей сразу стало чертовски больно, стоило только ему к ней прикоснуться. Северус проницательно прищурился, когда понял это по её глазам. «Маленькая упрямая ведьма! Если тебе так больно, почему ты делаешь вид, что всё нормально?» Он задумался, не отпуская её руки.       — Останьтесь после урока, — озвучив приказ, он развернулся и направился к своему столу, прежде чем она успела что-либо ответить.       Драко торжествующе ухмыльнулся, за что получил сильный тычок в грудь. К несчастью, она использовала тыльную сторону раненой руки и мысленно выругалась, справляясь с болезненной судорогой. Ещё больше разозлившись, Гермиона молча села за парту.       На уроке ей пришлось нелегко, она с трудом справлялась с приготовлением зелья и, разгорячившись от жаркого котла, даже сняла мантию и накинула её на спинку стула, как и большинство учеников. Так уж получилось, что ингредиенты нужно было нарезать раненой рукой, но она справилась с дискомфортом и скованностью движений.       Снейп видел, как её лицо несколько раз искажалось от боли. Очевидно, ей было трудно держать нож и мешалку. Ему оставалось только закатить глаза от её упрямства. К концу урока зелье было сварено идеально, как обычно, хотя это заняло у неё больше времени, чем должно было быть с её навыками.       Грейнджер медленно собрала свои вещи, хотя и оставила сумку с мантией на стуле. Она по-прежнему не смотрела ему в глаза, но с той ночи она старалась вообще не смотреть на него, так что в последнее время в этом не было ничего нового.       Когда класс опустел, Северус встал, наложил чары на теперь уже закрытую дверь и пошёл в кладовку. Достав болеутоляющее, а также тюбик с мазью, он вернулся к своему столу.       Жестом подозвав к себе девушку, он протянул ей флакон.       — Пейте, — велел он ей не терпящим возражений тоном.       Гермиона нахмурилась, но выпила. Ей почти сразу же стало намного лучше, но она подавила вздох облегчения, не желая доставлять ему такого удовольствия. Снейп невозмутимо отвинтил крышку с тюбика с мазью и протянул ей руку. Только она не спешила дать ему свою. Он вздохнул, начиная терять терпение.       — Дайте мне вашу руку, мисс Грейнджер. Вы ведёте себя нелепо.       Их взгляды встретились.       — Вы и понятия не имеете, что я чувствую и почему не показалась мадам Помфри. Как вы можете быть уверены, что мои причины не покажутся вам такими же нелепыми? — Она недолго удерживала его взгляд, тем самым только ещё больше раздражая его.       Северус был сыт всем этим по горло и прорычал ей следующее:       — Во-первых, если у вас хватило сообразительности связать меня или кого-то ещё, чтобы просто трахнуть, то имейте смелость смотреть этому человеку в глаза! Где ваша чёртова гриффиндорская храбрость, которой вы так гордитесь?!       Она медленно подняла голову, в её глазах затаилась обида вперемешку с гневом.       — Наверное, моя храбрость сейчас там же, где и гордость. Так что, если вы не возражаете, я предпочла бы не обсуждать эту тему.       Он приподнял бровь.       — Вообще-то я возражаю. Если ваша гордость всё ещё находится там же, где и храбрость, то вам не составит труда встретиться со мной взглядом. Мы оба знаем, что вы прикрываетесь своей гордостью, как бронированным щитом, так что… у вас не должно возникнуть с этим проблем.       Гермиона хрипло рассмеялась, злясь на него за то, что он настаивает.       — Моя гордость в последнее время сильно пострадала, большое спасибо, и теперь прячется, зализывая раны. Сначала той чёртовой ночью, а теперь и сегодня: Рон дал мне понять, какой же я была дурой! Знала бы я, во что он со мной играет… Меня бы с самого начала не было в том чулане! И не случилось бы того… что случилось… если бы я догадалась, что это вы! Что это мой учитель, а не он… — она замолчала, тяжело вздохнув.       Грейнджер снова замкнулась в себе, так что вместо неё продолжил Северус:       — Вы действительно показали свой идиотизм, связавшись с этим мальчишкой; с другой стороны, вы проявили ум, избавившись от него. Хоть я и не согласен с вашими методами, не то чтобы он этого не заслуживал… но вы, по крайней мере, были достаточно умны, чтобы в конце концов бросить его. Однако то, что вы стали сопротивляться лечению, ещё раз доказывает ваш идиотизм.       Она робко глянула на него.       — Я хочу, чтобы этот синяк напоминал мне о том, какой глупой я была в последнее время. Я хочу этого, чтобы больше не повторять тех же ошибок. Может быть, если я буду видеть его в течение следующих нескольких дней, это будет напоминать мне о том, какой Рон придурок, и я не попадусь на его удочку, когда он, в конце концов, заставит себя поговорить со мной об этом. А я знаю, что он рано или поздно это сделает, потому что, несмотря на то, какой тупой я была в последнее время, он всё равно глупее меня.       Его брови поползли вверх.       — Вы действительно думаете, что вам нужен синяк, чтобы помнить об этом?       Гермиона пожала плечами.       — Да. Может быть, в следующий раз… Я буду помнить, кем я являюсь, — тихо прошептала она, снова отводя взгляд.       Он слегка наклонил голову.       — И кем же, позвольте спросить?       Она взглянула на него, но лишь мельком.       — Я Гермиона Грейнджер — книжный червь, невыносимая всезнайка, как вы сами постоянно напоминаете, и, по-видимому, такое чучело, что даже такой дурак, как Рон Уизли, не может заинтересоваться мной без какой-либо выгоды. — Она с горечью фыркнула. — Вы думаете, что я тщеславная зубрилка и горжусь своим умом, но… в обычной жизни, помимо учёбы, я ничего из себя не представляю.       Глаза Снейпа слегка сузились.       — Если вы в это верите, то вы действительно дура!       Гермиона посмотрела на него и цинично усмехнулась.       — О, пожалуйста! Ты трахался со мной и сбежал, как только дело было сделано! Тебе было наплевать на меня, а Рона я вообще не привлекаю как женщина!       После этой фразы Снейп сделал несколько шагов, разделявших их, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы не отрывать от него глаз.       — Ты на самом деле считаешь Уизли идеальной мерой всех тех, кого ты способна привлечь? Это самое невежественное, что когда-либо слетало с твоих уст! Да, ты книжный червь, но нет ничего плохого в том, чтобы быть начитанной. Да, ты невыносимая всезнайка, но… как бы мне ни было неприятно это говорить, это показывает, насколько ты умна, даже если временами это безумно раздражает.       Она нахмурилась, но он продолжал:       — Кроме того, в ту ночь ты не была девственницей, так что, очевидно, кому-то нравилось заниматься с тобой сексом. И ты набралась достаточно опыта, чтобы обзавестись мастерством и уверенностью в себе. Так что не рассказывай мне чушь о том, что произошедшее здесь в этом году целиком и полностью сломало твою самооценку.       Гермиона вздохнула, но через несколько секунд пробормотала:       — Может быть, ты и прав.       После его слов она почувствовала себя несколько умиротворённой. Это было правдой. У неё уже были партнёры, и за лето она привлекла своей внешностью нескольких молодых людей, которые научили её разным интересным штучкам. Книги, которые она читала о сексе, только добавили ещё больше знаний на эту тему, и бывшие любовники были очень довольны её навыками.       Снейп снова иронично изогнул бровь.       — Может быть?..       Гермиона закатила глаза, чувствуя себя лучше, и встретилась с ним взглядом, хотя ей по-прежнему было неловко, что она связала его и принудила к близости.       — Ты прав. Доволен?       «Доволен, но не удовлетворен». Эти мысли он оставил при себе и всё равно кивнул.       — Превосходно. А теперь, хоть тебе и не нравится то, что в ту ночь в чулане вместе с тобой оказался я, а не тот недоумок, с которым ты имела глупость встречаться, ты больше не будешь избегать меня?       Она нахмурилась, когда то, что он сказал, дошло до неё, и слова сами слетели с языка прежде, чем она успела всё как следует обдумать:       — Я не говорила, что мне не понравилось.       Гермиона замолчала, осознав, что только что ляпнула, и ярко покраснела, когда его брови от удивления поползли вверх.       — Я имела в виду… Я не собиралась этого делать… но раз уж так вышло, то… — Она остановила своё собственное сбивчивое объяснение и глубоко вздохнула, прежде чем со вздохом продолжить: — Очевидно, мне понравилось.       Её щёки ещё сильнее запылали.       Его взгляд потемнел, а ноздри слегка раздувались при дыхании.       — Вижу, вы нашли потерянную храбрость, мисс Грейнджер.       «Чёрт! Почему она захотела признаться мне в этом? Мне не нужно этого знать!» Он злился на неё за это, хотя и находил её заявление интересным.       Она тихонько рассмеялась.       — Думаю, да. Кроме того, я тебя не избегала.       На самом деле она знала, что со стороны так оно и выглядело, и брошенный Снейпом ироничный взгляд только подтверждал, что он нисколечко ей не поверил. Гермиона неуверенно ухмыльнулась.       — Ладно. Я и правда пряталась от тебя. Но… мне было неловко, понимаешь? Не каждый день, знаешь ли, трахаешься со своим профессором без его согласия! Господи! Я… Я практически изнасиловала тебя той ночью! Я даже не знаю, как нужно извиняться за что-то подобное… Это было… просто ужасно…       В его взгляде сквозила откровенная насмешка, но она продолжала тараторить:       — Просто ужасно с моей стороны так поступить с тобой!       Северус снова приподнял бровь, не ожидая, что она так закончит предложение. Его губы вдруг начали подёргиваться, когда она назвала это изнасилованием.       — Вы определённо первая, кто смог это сделать. Можете гордиться собой.       Грейнджер повесила нос, когда её наполнило чувство вины и стыда, но он протянул руку и приподнял её лицо за подбородок, чтобы она снова смотрела ему в глаза, прежде чем продолжить:       — С учётом того, что я сам прижал тебя к стенке после того, как ты освободила меня от пут… — Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой, хотя не был до конца уверен, чего хочет от неё. Или может ли он получить то, что хочет. В конце концов, она была его ученицей.       Она недоверчиво нахмурилась.       — То что?..       Его губы снова дрогнули.       — Ты не можешь утверждать, что изнасиловала меня, с учётом того, что, хоть это и началось не по обоюдному согласию, но закончилось именно так. Особенно когда я поднял тебя и отнёс к стене, чтобы закончить то, что ты начала. Всё закончилось тем, что скорее я трахнул тебя, и должен заметить, получил от этого удовольствие.       Гермиона нервно сглотнула.       «Неужели он только что признался, что ему понравилось?»       Прежде чем она успела сморозить какую-нибудь глупость, например, озвучить вопрос, возникший у неё в голове, Снейп снова заговорил, слегка отстранившись от неё:       — А теперь дайте мне свою руку, мисс Грейнджер.       Она тупо посмотрела на свои ушибленные костяшки пальцев, прежде чем позволить ему позаботиться о ней.       — Думаю, мне следует научиться лучше наносить удары, — тихо пробормотала она.       Он фыркнул.       — Учитывая эффектность расправы и то, что вы сломали ему челюсть, я бы сказал, что для девушки у вас и так приличный удар. Я бы посоветовал вам в следующий раз не сжимать кулак так крепко, потому что тем самым вы сами себе навредили. Кулак должен быть немного свободнее, чтобы он мог лучше поглощать удар, — он приговаривал это, втирая странно пахнущую пасту в её ушибленную кожу. Северус знал, что без болеутоляющего зелья ей очень больно, но это было единственным способом быстро вылечить гематому и снять припухлость.       Она сдвинула брови, услышав его совет.       — Так, значит, вы видели, как я его ударила? Я помню… что это случилось за завтраком… но вы прямо всё видели, от начала до конца?       «Само собой, девочка. Невозможно было не оторваться от еды после того, как Уизли грохнулся на пол, а ты начала орать на него». Он коротко кивнул, но не ответил. Северус не собирался признаваться, что в последнее время часто наблюдал за ней.       Она уже приоткрыла рот, заинтересовавшись чем-то ещё:       — Почему… на уроке вы позволили мне подслушать разговоры учеников, а потом схватили меня во второй раз и привели к Рону с Лавандой?       Он на мгновение сжал челюсти, размазывая ещё больше мази по её руке.       — Потому что мне не нравится, когда людей используют.       Гермиона настойчиво пыталась заглянуть ему в глаза, но он не поднимал взгляда, вместо этого не сводя глаз с её пальцев. Она сглотнула внезапно пересохшим горлом.       — Я… тоже использовала вас… той ночью…чтобы получить то, что хотела. Простите меня.       Когда он заинтересованно воззрился на неё, она опустила плечи и зачем-то пояснила:       — Простите за то… что связала вас и… не оставила выбора. За то, что наложила Силенцио, и вы не могли озвучить свой… отказ, ведь вы хотели это сделать в самом начале.       Закончив, Снейп только кивнул и отпустил её руку.       — Ваш ушиб скоро заживёт, мисс Грейнджер. — Он решил никак не комментировать её слова. — А теперь вам лучше уйти. — «Потому что, если ты задержишься здесь надолго… я могу сделать то, о чём потом пожалею».       Она кивнула и пошла собирать свои вещи. Перекинув сумку через плечо, с мантией в руке, Гермиона направилась к двери, с которой он снял защитные чары. Взявшись за дверную ручку, она остановилась и посмотрела на профессора.       — Спасибо, сэр. За мою руку и за то… что показали мне их той ночью, — тихо поблагодарила она, прежде чем открыть дверь и оставить его стоять в растерянности, с любопытством глядя ей вслед. Гермиона не стала дожидаться ответа и просто ушла.