Я никто для тебя?

      В зале дворца Пруссии уже присутствовали многие гости. Они мило беседовали друг с другом, некоторые даже танцевали под приятную музыку.       Некоторых монархов младший немец уже знал. Например, высокого роста мужчина, который сейчас спокойно разговаривал с Пруссией. На нём был строгий деловой костюм чёрного цвета, карие глаза внимательно осматривали отца Германской Империи, пшеничные волосы были аккуратно уложены.       Великобритания кивал каждому произнесённому слову своего собеседника, явно соглашаясь, изредка поглядывая на какого-то низкого мужчину, в котором можно было с лёгкостью узнать Вторую Французскую Империю. Но до младшего немца не доходили слова отца, те были заглушены музыкой, болтовнёй гостей, да и мужчины находились на приличном расстоянии от Германской Империи.       Он нервно поправил белые перчатки, оглядываясь по сторонам. Да где же эти австрийцы? Неужели и правда не приедут? Вот уже три года он общался с Австро-Венгрией, узнавая его, как человека через письма, подмечая, что он любит, как ведёт себя в тех или иных ситуациях.       И тут в зал заходит Кёнигсберг, высокий мужчина с чёрными волосами и тёмно-зелёными глазами в сером мундире, расшитый серебряной нитью. Город что-то говорит новоявленным гостям и указывает рукой на зал. Оглядев пришедших, Германская Империя ухмыльнулся, узнав их.       Австро-Венгрия практически не изменился с их последней встречи. Те же белокурые кудрявые волосы, светло-зелёные глаза, правда вырос немного. Наследник Австрийской Империи с интересом разглядывал зал Пруссии, ведь до этого момента ему не приходилось бывать здесь.       Пруссия, увидя австрийцев, быстро попрощался с Великобританией и направился к ним. Австрийская Империя спокойно наблюдал за приближающимся немцем, что-то шепнув сыну.       Когда мужчина появился прямо перед Императором и его наследником, он поприветствовал их и протянул руку для рукопожатия Австрийской Империи. Тот протянул свою в ответ, кивнув Пруссии.       — Мне нужно с вами поговорить, Австрийская Империя, — начал монарх, разглядывая карие глаза мужчины, а позже переведя взгляд на белокурого парня. — Наедине.       Император прищурился, но ничего не сказал, кивнув:       — Хорошо, Пруссия, — он посмотрел на своего сына и сказал. — Я скоро вернусь, Австро-Венгрия, — с этими словами мужчины направились к винтажной лестницы, которая вела на второй этаж, где как раз и располагался кабинет Пруссии.       Австро-Венгрия вздохнул и проводил неуверенным взглядом Австрийскую Империю, сложив руки на груди. Парень просто не знал, чем себя занять на данном мероприятии, поэтому просто рассматривал толпу, в надежде увидеть Германскую Империю.       Вдруг, кто-то положил свою ладонь на плечо младшего австрийца, заставляя того вздрогнуть от неожиданности. Резко повернув голову к неизвестному, тот сразу же избавился от этой настороженности, а душа так и обрадовалась тому, кого Австро-Венгрия видел перед собой.       Самодовольно ухмыляясь, в том же строгом чёрном мундире, те же прекрасные, завораживающие парня синие глаза. Младший немец изогнул бровь и спросил:       — Неужели ты настолько пуглив, Австро-Венгрия? — хмыкнул Германская Империя, убрав руки за спину. Белокурый парень застенчиво улыбнулся, отведя взгляд на пол, молча признавая это. Наследник Пруссии уже и забыл о том, насколько застенчив парень, поэтому лишь закатил глаза с мягкой улыбкой. — Пройдёмся? Я же вижу, что ты о-о-очень хочешь поболтать со мной, всё же три года не виделись, — предложил он, на что Австро-Венгрия кивнул головой:       — Давай, куда направимся?       — Как на счёт нашего сада? Я, конечно, помню сад твоего отца, и он правда прекрасен, но думаю, наш будет не хуже.       — Конечно! Пошли, — мило улыбнулся австриец, сложив руки за спину.       Его улыбка, такая чистая и добрая, наивная, простая… Германская Империя на миг даже застыл, чувствуя какую-то вину за то, что обманывает парня уже столько лет, а тот искренне верит ему и доверяет, считает другом. А немец лишь играет на этих чувствах, пользуется этим в своих же целях. Неужели он прислушивается к своему сердцу и слушает совесть?       «Бред! Он ничего для меня не значит, я лишь выполняю просьбу отца и ничего более! Это не дружба, а лишь общение, которое позже окажется выгодным для меня!» — попытался вбить себе эти слова парень.       Австро-Венгрия, увидев серьёзное выражение лица своего друга, нахмурился и спросил:       — Хэй, Германия, всё хорошо? — Германская Империя удивился сокращению своего имени и посмотрел на белокурого.       Его всегда раздражало, если люди пытались сократить его полное величественное имя, наследник Пруссии разрешал называть себя «Германией» только нескольким городам, которые всё детство провели с ним вместе. Немцу хотелось высказать, чтобы Австро-Венгрия никогда его так не называл, но что-то его остановило.       Он не чувствовал какой-то злости или раздражения, как это было ранее, а наоборот, какое-то спокойствие и безразличие, будто его назвали своим полным именем. Поэтому недолго думая, Германская Империя покачал головой и улыбнулся:       — Нет, всё хорошо, просто задумался.       — Тогда пошли в сад, чего здесь-то стоять? — хмыкнул белокурый парень и, взяв, немца за руку повёл его прочь из зала.       Темноволосый опешил от неожиданного действия Австро-Венгрии, но лишь усмехнулся сжав его ладонь в ответ. И вместе они быстрыми шагами поспешили к саду Пруссии.

***

      — Нет! Он находятся в составе моей Империи! — крикнул Австрийская Империя, сжав кулаки. Наглость Пруссии просто перешла все границы, раз тот спокойно говорит о таком. — Я ни за что не отдам его тебе!       — Немецкий народ, который проживает на этой территории явно не доволен своим положением, — усмехнулся мужчина. — Я просто предлагаю простой и мирный путь решения конфликтов и последующих, возможных, восстаний.       — Гольштейн останется моей территорией и точка, — прошипел австриец, с ненавистью глядя на своего собеседника. — Если ты захочешь забрать его, тебе придётся сделать это силой! — с этими словами монарх вышел из кабинета Пруссии, громко хлопнув дверью.       Немец прищурено наблюдал за уходом Австрийской Империи и зажмурил глаза от громкого хлопка дверью. Сжав кулаки, он повернулся к окну и усмехнулся:       — Я пытался спокойно и без лишней крови решить этот вопрос. Ну, раз силой, то силой я его и добьюсь, Австрийская Империя. Я присоединю к себе Гольштейн, а затем и другие немецкие земли, завершив объединение в единое государство, — он помолчал, обдумывая план дальнейших действий. — Думаешь, что я не справлюсь, не хватит сил? Ты глубоко ошибаешься… — угрожающе заметил мужчина, а затем удивлённо поднял брови, заметив двух парней, выбегающих из дворца в сторону сада.       В одном из них легко можно было узнать собственного сына, который вёл белокурого парня за руку в сторону сада. Оба о чём-то мило болтали и смеялись, глядя друг на друга. Как же всё-таки было непривычно видеть своего спокойного и серьёзного сына с такой счастливой, казалось, даже не с фальшивой улыбкой, который о чём-то с интересом вещал Австро-Венгрии.       — Надо же, а ведь правда, как друзья, — хмыкнул Пруссия, сложив руки на груди. Мужчина был рад, что Германской Империи удалось расположить к себе наследника Австрийской Империи и стать для него другом.       Немец был уверен в том, что его сын выполнит свою задачу на отлично, но капля сомнения всё же поселилась в душе монарха. Вдруг это не притворства со стороны Германской Империи, а самые настоящие чувства верности к австрийцу, настоящая дружба с ним?       Ведь Пруссия был таким же. Также хотел лишь обрести сильного союзника, который ничего бы не значил для него, но получилось совершенно по-другому. И теперь от чувства привязанности и любви к Российской Империи он не может избавиться, как и русский к нему. Поэтому монарху остаётся лишь надеяться, что Германская Империя не повторит его ошибок, то, что сейчас происходит между ним и Австро-Венгерской Империей лишь игра младшего немца, лишь манипуляции, о которых не подозревает сам наследник Австрийской Империи.

***

      — И ты представляешь, каково было моё удивление! — делился эмоциями с другом Австро-Венгрия, взмахивая руками.       — О да, даже представить не могу, — рассмеялся Германская Империя. — У меня была похожая ситуация, правда, немного в другом ключе…       Парни всю дорогу рассказывали какие-нибудь интересные эпизоды из их жизни, но в основном вещал австриец, чему немец совершенно не был против, внимательно слушая парня. Вдруг, наследник Пруссии заметил на траве две рапиры и подошёл к ним, беря в руки. Нахмурившись, тот недовольно вздохнул:       — Видимо дворецкий забыл отнести их. Снова, — закатив глаза, пробурчал Германская Империя, уже собираясь оставить рапиры на том же месте, где и взял, как Австро-Венгрия осторожно коснулся его плеча и сказал:       — А может потренируемся? — спросил белокурый, глянув в синие глаза друга. От его вопроса немец опешил, явно не ожидая такого предложения.       — Ну, можно, почему бы и нет? — ухмыльнулся Германская Империя, подавая одну из рапир наследнику Австрийской Империи.       Тот крепко взял её, быстро осмотрев. Немец был уверен в своей победе, ведь прекрасно осознавал свои способности. Учитель не редко замечал его талант в фехтовании и говорил о том, что из всех учеников, Германская Империя самый способный. Но Австро-Венгерскую Империю темноволосый парень не оценивал, как серьёзного противника. Как такой смущённый парень мог быть ему соперником в этом деле?       Австро-Венгрия так же не переживал данное «сражение», потому что прекрасно понимал, что это лишь ради веселья и развлечения, а не настоящая битва, от исхода которой зависит победа в войне.       Обговорив правила и ход действий, парни поприветствовали друг друга, как делали это со своими учителями и разошлись в противоположные стороны, готовясь к атаке.       Австро-Венгрия сначала обдумал возможные действия Германской Империи. Немного порассуждав, тот решил, что немец пойдёт в атаку, поэтому предварительно подставил назад ногу, как опору, чтобы было удобней отразить атаку, защищая грудную клетку.       И он правда угадал действия темноволосого. Германская Империя ринулся в атаку, выставляя рапиру перед собой, на что австриец с лёгкостью отбился, чуть отпрыгнув назад. Рапиры с лёгким звоном стукнулись друг о друг и вновь разомкнулись, когда наследники чуть отошли назад.       Тут Австро-Венгрия решил сам напасть на друга, выбрав удачный момент. С лёгкой ухмылкой он развернулся боком, ловко избегая новой атаки немца, только уже в его шею. Покрепче сжав своё оружие, белокурый сам атаковал друга, плавно, но быстро взмахивая рапирой.       Такой шаг был неожиданностью для Германской Империи, но быстро среагировав, отпрыгнул назад и подставил перед грудью рапиру, отразив атаку австрийца. Рапиры вновь звонко ударились.       Темноволосый парень нахмурился и посмотрел в глаза Австро-Венгерской Империи. Белокурый же, изогнув бровь, с самодовольной ухмылкой наблюдал за немцем, явно довольный своими успехами.       Такое порядком разозлило Германскую Империю, но тот этого не показал, лишь отойдя на шаг назад, взмахнув рапирой вверх. Немец недооценил белокурого парня, да, по характеру австриец скромный и смущённый, но он просто прекрасен в фехтовании, это темноволосый уяснил только что.       Наследник Пруссии собирался вновь атаковать Австро-Венгрию, но тот запнулся о тяжёлый камень, и не сдержав равновесия, упал на спину, шикнув.       В этот момент австриец подставил к груди Германской Империи рапиру со словами:       — Я выиграл, — в его выражении лица и тоне голоса не слышались нотки злорадства или превосходства, лишь лёгкая гордость и детская радость. Белокурый бросил рапиру на траву и протянул свою руку немцу, в качестве помощи подняться.       Темноволосому хотелось отвергнуть помощь, проигнорировав протянутую ему руку, но что-то его остановило. В этом, казалось, простом жесте чувствовалась такая забота со стороны австрийца, что проигнорировать было бы настоящим преступлением. Сжав ладонь Австро-Венгрии, Германская Империя поднялся с земли, бросив рапиру на траву и отряхнув свой мундир. Он с уважением посмотрел на белокурого, и усмехнувшись, сказал:       — А ты молодец, я недооценил тебя, — похвалил его немец.       От его слов Австро-Венгерская Империя покрылся лёгким румянцем и застенчиво отвёл глаза в сторону. Германская Империя рассмеялся от такой реакции и прикоснулся к его подбородку, заставляя посмотреть на себя.       — Прекрати быть таким застенчивым, Австри, — он впервые решился сократить имя Австро-Венгрии. Из его уст это звучало так заботливо, что белокурый с удивлением посмотрел в синие глаза немца.       Австриец мягко улыбнулся, чуть кивнув другу, когда тот убрал руки за спину, а позже они возобновили свою прогулку по саду Пруссии.       Парни совершенно не ощущали на себе взгляд мужчины, который следил за ними, начиная с битвы на рапирах. Сейчас он ошарашенным взглядом провожал Австро-Венгрию и Германскую Империю, которые вновь о чём-то повествовали.       — Так вот с кем ты все эти годы общался, сынок, — шикнул Австрийская Империя, быстрым шагом идя в сторону дворца.