Я никто для тебя?

      Черноволосый парень бежал по заснеженной земле, поправляя тёплую шубу, что любезно предоставил ему возлюбленный. От быстрого бега без отдыха начинало сбиваться дыхание, из-за чего приходилось дышать ртом, ощущая белое облачко пара.       Быстрый топот сапог за спиной немца стал слышен отчётливей, от чего тот ускорился, явно желая выиграть в этом маленьком детском соревновании, кто быстрее добежит до нужного дерева. Забыв об осторожности и предупреждениях любимого, парень поскользнулся на заснеженной земле и, не сдержав равновесие, плюхнулся спиной прямо в огромный сугроб. Парень, бежавший прямо за ним, не успел среагировать, чтобы как-то обойти или остановиться перед падающим немцем, и уже через несколько секунд упал прямо на него, громко выругавшись.       — Россия! — шикнул Пруссия, когда на него упал парень. — Встань! — размахивая руками и пытаясь как-то скинуть русского с себя, восклицал парень.       На все попытки Короля, Российская Империя лишь хохотнул, удобнее расположившись на возлюбленном, что злило немца, и тот начал бросаться оскорблениями на немецком в сторону Императора. Пожалев парня, русский хмыкнул и плюхнулся на землю рядом с ним, чуть приобняв его за талию. Показательно надув щёки, Пруссия отвернулся от Российской Империи, но против объятий ничего не возражал.       — Обиделся? — мило улыбнувшись, спросил Российская Империя, проведя указательным пальцем по щеке немца, на что тот только фыркнул и закрыл глаза, молча подтверждая это. — Перестань, Прусс, не такой уж я и тяжёлый, чтобы раздавить тебя, — рассмеялся парень.       Немец не сдержался и рассмеялся от слов русского, повернувшись к нему и обняв его в ответ.       — Тебе не холодно? — заботливо поинтересовался Император, видя, как сильно покраснели от мороза щёки возлюбленного.       — Нет, одежда, которую ты мне дал довольно тёплая, — покачал головой Пруссия. — У вас каждая зима такая холодная?       — О-о, это ты ещё холодной зимы не видел, — хмыкнул Российская Империя, заглянув в серые глаза Короля, которые вместо того, чтобы излучать привычный холод и безразличие, блестели детской радостью и нежностью, которая была направлена только на Императора, и никто больше не мог её увидеть в глазах немца, что в каком-то роде даже льстило русскому.       Приподняв подбородок Пруссии, Российская Империя наклонился к его губам, прикрыв глаза. Немец расширил глаза от удивления, когда Империя наклонялся к нему, но недолго думая, парень приподнялся на встречу и с невероятной нежностью поцеловал русского, положив свои ладони ему на шею. Император улыбнулся и ответил на поцелуй, мягко сминая холодные губы Короля.       Ощущать, что ты любишь и понимать, что это взаимно. Ощущение заботы и поддержки, которую друг другу оказывают возлюбленные, греет душу, оба понимают, что в этом мире они не найдут кого-либо лучше, ведь они и так комфортно себя ощущают, хоть в тайных, но всё же отношениях. Что может быть прекраснее?       Они медленно разорвали свой поцелуй, всё ещё смотря друг на друга, смущённо улыбнувшись. Какими бы парни самоуверенными и гордыми не были, но такое проявление любви всегда смущало их, хотя в этом не было ничего необычного или неправильного.       Услышав торопливые шаги, правители резко встали, быстро отряхивая снег с их одежд и шапок. Российская Империя кашлянул и мгновенно состроил серьёзное, чуть нахмуренное выражение лица, не смотря на Пруссию. Немец последовал его примеру, выразив на лице обычное равнодушие.       Человеком, прервавшим столь милую сцену, оказался Санкт-Петербург, который увидев их, вздохнул и, подойдя, сказал:       — Извините, что прерываю вас в такой момент, — он чуть поклонился. — Но вы мне срочно нужны, Российская Империя.       — Дело настолько важное? — сразу спросил Император.       Столица молча кивнул, бросая подозрительный взор на Пруссию, который недовольно и высокомерно осматривал его.       — Хорошо, Санкт-Петербург, — кивнул русский. — Можешь пока идти, я тебя догоню.       Столица кивнул и неторопливо направился в сторону дворца, сложив руки за спиной. Пруссия смотрел ему вслед, задумчиво сощурив глаза, а затем посмотрел на Российскую Империю.       — Когда в следующий раз встретимся с тобой? — спросил немец.       — У меня есть кое-какие планы на Речь Посполитую, — хмуро сказал Император. Взор русского мгновенно помрачнел.       — Вновь раздел? — изогнув бровь, выдвинул своё предположение Пруссия, чуть ухмыльнувшись. Первый раздел прошёл удачно, и ему досталась довольно хорошая территория, хоть и не большая.       — Я ещё думаю над этим, но всё же заранее тебя предупреждаю. И ещё, — выставив указательный палец в знак внимания, сказал Российская Империя. — Австрии об этом ни слова.       Пруссия перестал ухмыляться, чуть нахмурившись.       — Хочешь устроить раздел без него? Ты представляешь, сколько нам от него потом выслушивать бранных слов? — закатив глаза, спросил Король.       — Представляю, но это ничтожное последствие, — усмехнулся Российская Империя, сложив руки на груди. — Чем меньше участников, тем больше территорий достанется нам, Пруссия.       — Ладно, договорились, — хмыкнул парень, пожав плечами и ухмыльнувшись.       Возлюбленный был прав, чем меньше участников, тем больше привилегий получат они, хотя дело было далеко не в этом, было понятно, что Российская Империя делает это назло Австрийской Империи, ведь те недолюбливали, ненавидели друг друга, а причины таковой Пруссия не знал, хотя мог выдвинуть свои догадки.       — Сейчас поедешь к себе? — спросил русский, поменяв тему для разговора.       — Думаю, да, — кивнул немец. — Всё равно сейчас ты пойдёшь к Петербургу, решать какие-то вопросы, да так и останешься там, поэтому даже провожать меня не нужно, — хмыкнул Пруссия.       — Как пожелаешь, — улыбнулся Российская Империя. Попрощавшись с любимым, он направился быстрым шагом к Санкт-Петербургу, который шёл к дворцу.

***

      Пруссия сидел в своём кабинете, разглядывая карту, на которой крупным планом была показана территория его страны и ближайших соседей. Особо внимание он заострил на Франции, а именно на её территориях Эльзас-Лотарингии, которые необходимо было присоединить к его государству, ведь там проживали немецкие народы.       Вторая Французская Империя был сильным соперником, от чего Пруссия лишь шикнул, осознавая свои силы и силы соперника. Искать союзников? Бред, никто бы не стал помогать ему против Франции, ведь почти каждая страна не хотела конфликтов с ним. Тем более, главной целью Пруссия ставил не победу над врагом, а объединение немецких народов и создание единого, сильнейшего государства, Империи. Поэтому союзники здесь были не нужны, их вмешательство было бы лишним.       Объявлять войну самому неправильно, это Король тоже знал. Когда ты сам создаёшь эту кровопролитную войну, многие могут тебя не понять, и должного объединения не случится.       — Ты должен сам объявить мне войну, — озвучил свои мысли вслух мужчина. — Но не сейчас, чуть позже, когда я буду готов дать тебе отпор…       Его мысли прервал внезапный стук в дверь. Пруссия изогнул бровь и громко ответил:       — Зайдите!       На пороге показался Берлин в тёмно-сером мундире, держащий в руках документы, которые тот должен был принести правителю завтра. Видимо, закончил раньше, но это даже и лучше, мужчина сможет их быстро подписать, не откладывая это дело на завтра, ведь и так работы было достаточно.       — Берлин! Уже закончил с бумагами? — спросил Пруссия, глянув на документы и собираясь их забрать.       — Да, — прикусив губу, ответил столица, подойдя к столу Короля и положив ему бумаги, нерешительно посмотрев на мужчину.       Тот уловил взгляд города, который явно собирался рассказать ему о чём-то, и спросил:       — Я слушаю, что хочешь сказать?       — Австрийская Империя умер этой ночью, — вздохнув, ответил Берлин, смотря на Короля и ожидая его реакции.       Пруссия шокировано посмотрел на столицу, думая, что тот шутит. Но Берлин был серьёзен, да и шутить на такие темы не стал бы, поэтому такое высказывание лишь подтверждало свою правдивость.       — Можешь идти, — сразу сказал немец, не желая что-либо говорить парню. Тот кивнул и закрыл за собой дверь, оставляя Короля одного.       Пруссия несколько минут просто просидел у себя в кабинете, подперев голову руками. Он не ожидал, что Австрийская Империя умрёт? Нет, это было предсказуемо, учитывая то, что немец изначально хотел, чтобы из их сражения живым вышел только он сам, избавившись от надоедливого бывшего друга, но Император оказался живучим и несколько месяцев смог продержаться, пытаясь справиться с недугом, что пожирал его изнутри.       Но даже при всём этом, на душе стало как-то неприятно от этой новости. Каким бы Австрийская Империя не был, какие бы битвы у них не случались, но раньше они были дружны, считали друг друга братьями, что подмечал и Священная Римская Империя. Но кто знал, что после 1815 года они так отдалятся друг от друга, а впоследствии вообще станут врагами?       Тут была однозначно вина Пруссии, и мужчина это понимал сам прекрасно. Он стремился к величию, к могуществу и контролю над всеми странами в Европе, и с достигшей властью немец делиться ни с кем не собирался, даже со своим другом, что и стало основной причиной концом дружбы с Австрийской Империей.       Глянув на свои ладони в белых перчатках, он сжал их в кулаки и как-то озлобленно, обиженно прошипел, обращаясь к погибшему Императору:       — Не нужно было вставать у меня на пути и мешать мне, Австрия, — мужчина встал из-за стола, собираясь выходить из кабинета, чтобы поговорить с Германской Империей. — Тогда ты был бы до сих пор жив, идиот.

***

      Австро-Венгрия медленной, но уверенной походкой шёл по тронному залу, гордо приподняв голову. Привычный белоснежный мундир был заменён на императорскую тёмно-красную мантию, расшитую по подолу золотыми дубовыми ветвями, а на поверхности были изображены небольшие золотые двуглавые коронованные орлы. Белокурые, непослушные волосы также были уложены в простой причёске, что только подчёркивало его образ.       Серьёзный вид парня совершенно не связывали с его характером, но люди ещё не знали, что после смерти своего отца он больше не будет тем скромным и замкнутым мальчишкой. Именно после этого события произошёл переломный момент, будто что-то щёлкнуло в голове Австро-Венгрии, и тот понял, что нужно доказать и показать другим, что больше они не увидят того, чуть ли не запуганного парня. Теперь перед ними идёт будущий Император, которому они обязаны подчиняться.       Рядом с троном стояли трое: епископ Католической церкви и два города, также одетые торжественно. Вена красиво заплела свои рыжие волосы в две косички, надев светло-золотистое пышное платье, расшитое белой нитью, рядом стоявший Будапешт был одет в синий мундир с серебряными вставками и множеством наград на левой стороне груди, около сердца.       Австро-Венгрия остановился перед епископом, глядя ему в глаза. Тот начал спокойным, неспешным тоном говорить нужные слова. Белокурый австриец внимательно слушал его, стараясь ничего не упустить в случае чего. В руках мужчины парень увидел небольшой стеклянный сосуд и маленькую кисточку, поняв, что сейчас будет он делать, будущий Император прикрыл глаза и чуть наклонил голову, в тот же момент, когда почувствовал прохладное оливковое масло у себя на лбу.       Растирание елеем одна из важнейших частей в коронации, и принята она не только в Католической церкви, но и в других, означающее помазание на царствование от самого Бога, поэтому и являлась обязательной частью с древних веков. Когда с таким обрядом было покончено, Австро-Венгрия глубоко вздохнул и направился по небольшим ступенькам на возвышенность, на которой возвышался императорский трон. Встав спиной к нему, парень оглядел людей, которые находились в зале и с лёгким волнением наблюдали за торжеством, всё ещё не зная, чего ожидать от своего нового правителя, но другая часть смотрела на него с надеждой, веря, что он поведёт их в светлое будущее.       Вена, держащая в руках золотую корону, встала сзади Австро-Венгрии, чуть вытягивая руки влево, к Будапешту, который также прошёл за спину парня и посмотрел на Вену, которая ему еле кивнула, кинув взгляд на протянутую корону. Вторая столица кивнул и протянул руки к головному убору, не выхватывая его из рук рыжеволосой, а лишь придерживая. Они оба возвысили императорскую корону над Австро-Венгрией, несколько секунд держа её в воздухе, а затем медленно опустили её на голову австрийцу.       Обычно такая процедура во время коронации проходила только с одной столицей, с Веной, но сейчас этот порядок изменился. Будапешт стал не только второй столицей государства, но и своим присутствием официально закрепил то, что отныне земли Австрийской Империи и Королевства Венгрии объединены и находятся под властью нового Императора.       Когда корона была на голове Австро-Венгрии, тот взял в руки державу и скипетр, которые подал ему уже епископ. Ровно встав и гордо подняв голову, тот вновь оглядел людей, которые с восхищением смотрели на правителя их страны.       — Поприветствуйте нашего нового Императора великого объединённого государства! — громко, на весь зал объявили Вена и Будапешт, стоящие по разные стороны от Императора.       После этих слов они склонились в лёгком поклоне, проявляя уважение и своё признание сыну Австрийской Империи. Их действие повторили и другие, также склонившись перед ним, признавая его власть над ними.       Глядя на это, Австро-Венгрия слегка улыбнулся уголком губ, явно наслаждаясь этим моментом, своей коронацией, моментом понимания ситуации. Ведь теперь все эти люди зависят только от него, вся эта большая страна находится только в его руках. Но вместе с этим приходит и большая ответственность, которой раньше бы он побоялся, но сейчас спокойно смирился с этим, понимая, что никуда от неё не денется и остаётся только принять её.       — Я знаю, многие из вас не довольны моим вхождением на престол, — чётко и громко начал свою речь Император. — Я полагаюсь на ваше доверие и поддержку и клянусь вам, наше государство, наша Империя станет сильнее, чем была при моём отце!       Его речь встретили довольным шёпотом, но он быстро стих, вновь обратив внимание на монарха. После своей речи Австро-Венгрия удобно сел на трон, выставив в разные стороны руки, что до сих пор держали державу и скипетр. Вена одобрительно кивнула белокурому, Будапешт мягко улыбнулся ему. Ему нравился настрой парня, то, как он сейчас себя вёл, теперь в нём нельзя было узнать того замкнутого мальчика, который боялся выходить с отцом на светские мероприятия, где участвовало много народу. Сейчас это был гордый, серьёзный и понимающий всю свою власть монарх, не боявшийся её.       Пути назад не было, теперь он был Императором новой державы. Теперь не было никакой Австрийской Империей, отныне и навсегда в Европе появилось великое государство, которое просуществует много веков, которое со временем сможет диктовать свои условия всему миру, с мнением которого будут считаться. И какое же это государство?       Австро-Венгрия.