Я никто для тебя?

      Российская Империя довольно ухмыльнулся на протянутую ему бумагу и, быстро перечитав договор, поставил свою подпись в углу страницы. Взглянув на своего собеседника, русский протянул ему руку, на что мужчина с радостью протянул свою в ответ, крепко сжав ладонь Императора.       Француз никогда не думал, что его союзником сможет стать Российская Империя, который, мало того, что принципиально не помог ему в войне против немцев, так его предшественники были вечными соперниками и врагами самодержцу. Да, и по правде говоря, сам Третья Французская Республика никогда не испытывал тёплых чувств к нему, но набирающие силу обороты заставили обоих отбросить старую вражду и стать верными союзниками.       А оборот, набирающий силу, собой представлял Тройственный союз, который вёл себя не очень миролюбиво к другим странам, в особенности к колониальным державам, в число которых входил француз.       С Российской Империей было же ещё проще. Несмотря на довольно неплохие, даже приятельские отношения с Германской Империей, тот стал отдаляться от него на политическом уровне, сближаясь с австрийцем и итальянцем. Это заставило Императора искать противовес в их союзе, чтобы те не набирали мощь и не представляли из себя угрозу в первую очередь ему же, ведь двое из членов союза находятся прямо на границе с его страной.       Но и в тот же момент, Российская Империя ощущал, видел эту тревожность в немце, в том, что русский может сблизиться с французами. И всячески предлагал подписать тот или иной договор подстраховки, на разных условиях, да только самодержец уже знал в каком направлении ему вести политику и с кем стоит налаживать выгодные отношения в противовес Тройственному союзу.       — Я рад, что мы, наконец, добились с вами компромисса, — сказал Третья Французская Республика, улыбнувшись уголком губ своему собеседнику. — Надеюсь, в дальнейшем у нас не будет вражды, как раньше.       — Стоит отпустить прошлое, всё же не ваша вина в той политике, а ваших предшественников, — кивнул русский, согласившись с французом.       Республика быстро кивнул, невольно вспомнив Первую Французскую Империю, который гордо шагал по Парижу в своё время. Третья Французская Республика был тогда ещё слишком мал, но этот момент отпечатался в его памяти надолго, сам величественный образ этого монарха приводил его в восторг даже сейчас. А его сын, Вторая Французская Империя был немощен. Он был лишь блеклой тенью своего отца, не сделав ничего важного и полезного, лишь разрушил и привёл Францию к провалу, который сейчас разгребает нынешний правитель. Но если Первая Империя считал русского врагом только после его тайной торговли с Великобританией, а впоследствии и в войне с заграничными походами, то его сын просто думал, что он плохой, без веской на то причины, поэтому и выстроились у них такие отношения, а вот его ученик… Мужчина считал, что нужно отходить от старых мнений и думать разумно, не ссылаясь на старую вражду и обиду. Российская Империя прекрасный тому пример, ведь несмотря на то, что Император не помог ему в войне с Пруссией, француз просто отпустил это, пойдя ему навстречу в создании мощного блока передовых держав Европы.       — Вы же понимаете, что вдвоём против сформировавшегося блока мы можем и не справится? — спросил Третья Французская Республика.       — Я это прекрасно понимаю и у меня уже есть планы, кто ещё сможет стать нашим союзником, но увы, с ним ситуация будет ещё труднее, чем с вами.       — Может, тогда я тогда первым сделаю шаг к этой стране? — предложил француз. — А потом уже и вы присоединитесь.       — Вы готовы примириться с вашим давним соперником, Франция? — усмехнулся Российская Империя, на что получил непонимающий взгляд собеседника. Увидев это, русский тяжело вздохнул и продолжил. — Вы уверены, что Великобритания согласится на это?       Третья Французская Республика недовольно поджал губы, про себя отметив, что русский был прав. С англичанином была совершенно иная ситуация, просто так отпустить вражду с ним не получится, да и не факт, если француз согласится на подобное, согласится и Великобритания.       — Другой кандидатуры нет, Франция, необходимо что-то решать как можно быстрее, иначе можем не успеть, — сразу же добавил самодержец, поняв, что собеседник сразу же начнёт спрашивать, есть ли другие варианты.       Третья Французская Республика коротко кивнул, нахмурившись. Просидев в тишине около минуты, мужчина произнёс, взглянув на Российскую Империю:       — Мы что-нибудь придумаем, но нужно действовать быстро, как вы и подметили. Мы не знаем, что будут делать дальше Тройственный союз, но нужно всячески препятствовать им.       Император кивнул, молча соглашаясь с Республикой.

***

      — Как он посмел! — громко крикнул Германская Империя, от ярости швырнув рукой все бумаги со стола, от чего вздрогнул Кёнигсберг, а Берлин непонимающе рассматривал своего Императора, ведь оба города не видели младшего немца в таком разъярённом состоянии.       Рядом с ними стояла и Вена, которая обеспокоенно рассматривала то Германскую Империю, то Австро-Венгрию, который даже не вздрогнул от криков возлюбленного, так и остался сидеть в кресле около письменного стола, поправляя свои повязки на глазах. Австрийцы прибыли к немцам, чтобы обсудить последние новости, да и просто хорошо провести время. Вена давно не видела Берлина и Кёнигсберга, с которыми находилась, в последнее время, в очень неплохих отношениях, да и Австро-Венгерская Империя соскучился по своей любви.       Сначала немец решил спросить, какие новости тому известны, а как только услышал, то сразу же разозлился, что хотелось только крушить и орать на всех подряд в бессильной ярости.       — Как он мог согласиться на союз с французами?! — не успокаивался Германская Империя, выйдя из-за стола, уже ходя по кабинету вперёд-назад, пока в висках бешено стучало. — Я же делал всё, чтобы он с ними не сближался! Сколько между нами было подписано договоров «подстраховки»!       — Необходимо было сделать нечто большее, — неуверенно начал Берлин, чуть нахмурившись, глядя на своего Императора. — Ваш отец был прав, не надо было сразу дать понять Российской Империи, что мы ему неверные союзники… — начал столица, как резко замолчал, увидев гневный взгляд синих глаз Германской Империи на себе. Кёнигсберг опасливо посмотрел на своего друга, молча показывая, что тот зря затеял эту тему.       — Не тебе решать, Берлин, прав мой отец или нет, — холодно отозвался Император.- Я сам решаю, что лучше!       После его слов возникла неприятная тишина, которую нарушил сам Германская Империя, посмотрев на Кёнигсберга.       — Иди, пиши письмо Санкт-Петербургу, спроси у него, когда можно встретиться с Российской Империей и обсудить с ним политику.       — Конечно, — кивнул бывшая столица, вежливо поклонившись Императору на прощание, и вышел из кабинета, недовольно поджав губы.       Берлин проследил взглядом за уходящим другом, но не двинулся с места, ожидая приказа от Империи, переведя взгляд на него. В голове кружились очень противоречивые мысли. С одной стороны столица должен был беспрекословно подчиняться Германской Империи, да и тот никогда не вызывал какого-то отторжения, ведь город нянчил его ещё в детстве вместе с Пруссией, а впоследствии мог считать себя его другом, к которому всегда прислушается младший немец. Но недавние приступы агрессии и злости настораживали и даже, порой, пугали Берлина, от чего лишний раз не хотелось перечить или как-то злить Императора.       — Можешь идти, — разрешил Германская Империя, махнув рукой столице.       Берлин быстро кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Тяжело вздохнув, Австро-Венгрия начал развязывать узелки повязок на затылке, снимая с глаз ткань. Немного поморгав, тот глянул на Вену, которая неловко рассматривала Германскую Империю, который даже не обращал на неё внимание, опёршись руками о стол.       — Вена, можешь тоже идти, — тихо и спокойно сказал Австро-Венгерская Империя своей столице, на что та кивнула и молча вышла, закрыв за собой дверь.       Австриец взглянул на всё ещё злящегося Германскую Империю и медленно встал с кресла, обняв того со спины. Немец вздрогнул, ведь объятия возлюбленного вывели его из раздумий, и хотел было резко повернуться к нему, но так и замер, лишь прикрыл глаза.       — Я понимаю, что ты очень зол на то, как всё обернулось, но всё же, — начал тихо и мягко говорить Австро-Венгрия. — Не нужно вымещать свою злость на твоих приближённых, да и показывать её окружающим. Тебя ведь учили скрывать эмоции, почему ты не можешь такое правило привить и к злости? — спокойно спросил возлюбленный, проведя носом по шее немца.       Германская Империя заметно расслабился, повернув голову в сторону мужчины, и ответил:       — Это тяжело скрыть, у меня всегда были с этим проблемы. Но… ты прав, — принял мнение Австро-Венгерской Империи немец. — Нужно над этим работать, а излишнее проявление эмоций делает нас только уязвимыми, — тяжело вздохнул Император.       Австриец улыбнулся уголком губ и поцеловал возлюбленного в щёку, также тихо ответив ему:       — Я рад, что ты это понял, а не накричал на меня, — заметил мужчина, на что Германская Империя хмыкнул с едва заметной улыбкой на лице. — Давай перейдём на более приятную тему и отойдём от политики?       — Давай, — кивнул немец. — Что у тебя произошло нового?

***

      Санкт-Петербург стоял рядом со статным мужчиной в деловом чёрном костюме, с волнистыми русыми волосами и глубокими карими глазами, который внимательно наблюдал за действиями двух правителей, обсуждающих условия договора. Если бы столица России не знал бы, кто этот человек, то без раздумий ответил, что какой-нибудь правитель, но нет, это была столица Великобритании. Лондон.       Последний раз Санкт-Петербург видел его в далёком 1815 году на Венском Конгрессе, когда страны обсуждали передел мира после Наполеоновских войн. И русский был крайне удивлён вместе со своим Императором, что Великобритания согласился пойти на уступки и заключить соглашение с ними, окончив свою политику «блестящей изоляции».       — Вы подтверждаете мой протекторат над Афганистаном, — услышал отрывок их разговора Санкт-Петербург.       — Конечно, но нужно распределить сферы влияния и в Персии, — ответил Российская Империя.       Года три назад Третья Французская Республика уже заключил союз с Великобританией, положив конец их давней вражде и соперничеству. Если сейчас Российской Империи удастся добиться союза с англичанами, это окончательно сформирует военно-политический блок в противовес Тройственному союзу. И это понимал и гость, ведь француз объяснил ему, чем опасен Германская Империя, да и Великобритания осознавал угрозу, в частности в колониальном вопросе и гегемонии немцев в Европе.       Спустя пару минут споров и договорённостей Великобритания начал перечитывать документ, который подал ему Российская Империя со всеми условиями. Медленно кивнув, англичанин подписал бумагу в углу страницы, а через пару секунд рядом с его подписью стояла подпись русского.       — Похоже, наши правители наконец-то договорились между собой, — шепнул Санкт-Петербургу Лондон, на что русский утвердительно кивнул. — Скажу по секрету, с Францией дело было проще, гораздо быстрее договорились.       — Не знаю, с чем это связанно, но я рад, что наши правители договорились, — также тихо ответил столица России.       Лондон на это кивнул и продолжил:       — В борьбе с блоком Тройственного союза нужен точно такой же блок, который и обеспечат наши правители и Третья Французская Республика. Его Величество это уже понимал, просто долго держался за изоляцию от всех союзов, но подобный расклад вынужденная мера.       — Я сообщу Франции, что нам удалось заключить договор, — сказал Российская Империя, посмотрев на Великобританию. — Потом нам нужно будет втроём собраться и обговорить дальнейшие действия по отношению к Тройственному союзу.       — Пока Германская Империя и другие члены союза не применяют агрессию к нам и другим странам Европы, мы не будем наступать первыми, но подготовимся к возможной «атаке», — размышлял англичанин.       — Полностью согласен, стоит не быть провокаторами, а просто ожидать удара и быть к нему готовым, — кивнул Империя. — У нас есть ещё спорные моменты, которые нужно обсудить?       — Хм, не припоминаю, — ответил Великобритания, покачав головой. — Что ж, я у вас давно не был, не составите мне приятную компанию, Российская Империя? — спросил англичанин у Императора.       — С радостью соглашусь и покажу вам мой дворец получше. Санкт-Петербург, вещи наших гостей уже доставлены в их покои? — спросил Российская Империя у столицы, на что тот быстро кивнул:       — Конечно, Ваше Императорское Величество. Как только вы с Великобританией закончите осматривать дворец, я покажу ему предоставленную спальню.       Империя улыбнулся городу и кивнул, после чего вновь посмотрел на гостя, сказав ему, выйдя из-за стола:       — Что ж, долго ждать не будем. Пойдёмте?

***

      Российская Империя спокойно проходил по саду, сложив руки за спину и глядя прямо на дорогу, пока его собеседник, нахмурившись, следовал за ним.       — Как ваш отец? Мы давно не переписывались с Пруссией, даже не знаю, здоров ли он, — начал беседу после долгого молчания русский, на что Германская Империя, чуть поёжившись от холодного ветра, что дул в лицо, ответил:       — Отец отлично себя чувствует, и я бы посоветовал отправить ему письмо, он ждёт его от вас, — заметил немец, глянув на Императора, а затем вновь завёл тему политики, внезапно остановившись на полпути. — Российская Империя, почему ты пошёл на уступки французу и англичанину? Ты боишься, что я могу напасть на тебя? Или это была обида на то, что я сформировал блок и не пригласил в него тебя? Так этот блок сформирован по общей цели, а у тебя таковой нет, которую мы преследуем!       — Цель разрушить старые устои и завоевать земли только во благо себе? Я уже знаю о том, какие территории аннексировал Австро-Венгрия, Германская Империя. И я уже представляю, что будет собой представлять ваша политика.       — Так просто сидел бы себе спокойно и ничего не делал! — начал спорить со своим другом немец. — Я же нападать не собираюсь и Австро-Венгрия тоже. Зачем тебе нужно было сближаться с ними, отвернувшись от наших довольно хороших отношений? Таким шагом ты только подорвал моё доверие.       — Германия, успокойся, — вздохнул Российская Империя. — Вы оба находитесь у меня на границе, поэтому это была подстраховка…       — Подстраховка на случай чего? — перебил его Германская Империя. — Повторюсь. Мы не собирались нападать на тебя!       — Я это знал, потому что если нападёте на меня, сразу же пожалеете об этом, — неожиданно холодно ответил русский, посмотрев в глаза немца, от чего последнему стало не по себе. — И твой отец всегда это понимал, поэтому всегда заключал союзы именно со мной, опасаясь ухудшения наших политических отношений. Но могу тебя заверить, от того, что мы состоим в разных блоках, не повлияет на наши личностные отношения, всё же мы друзья, Германия. Но не советую считать меня наивным. Как только я пойму, что ты не хочешь со мной сотрудничать, я в тот же момент забуду тебя. Но ты ведь благоразумен и не будешь списывать меня со счетов, да? — улыбнувшись уголком губ, мило поинтересовался Император, хотя глаза выражали некую долю злости.       Немного помолчав, Германская Империя нахмурился и тихо ответил, выдержав взгляд Российской Империи:       — Конечно, Россия. Я не собираюсь становиться твоим врагом в будущем. И нынешняя политическая ситуация никак не скажется на нашем личностном отношении друг к другу.