***
День был на удивление невероятно солнечным. На небе не было ни единого облачка, но при этом и сильной жары не стояло. Казалось, будто всё было устроено для этой поездки. Граждане радостно приветствовали Императора овациями, а тот лишь приветливо махал рукой с лёгкой улыбкой на губах. Рядом с Австро-Венгрией сидела Вена, которая с лёгким беспокойством оглядывала толпы людей, и австриец это замечал, ведь по случаю приезда в этот город он приказал создать ему полупрозрачные повязки, чтобы иметь хоть какое то представление об увиденном. — Вена, почему ты так обеспокоена? — повернув голову к столице, спросил Австро-Венгерская Империя. — Не знаю, — призналась девушка, глянув на гвардейцев, которые сидели впереди. — Чувство какое-то неприятное, будто предвещает что-то плохое. У вас бывало подобное? — спросила она. Австро-Венгрия чуть нахмурился, а затем и мягко улыбнулся Вене, положив руку ей на плечо: — Бывало, но оно не действует в этой ситуации. Что может пойти не так? Рядом охрана, люди, которые меня радостно приветствуют. Может тебе просто не хватает рядом Будапешта, который тебя всегда успокаивал в разных ситуациях? — хмыкнув, спросил австриец, а затем вновь повернул голову в сторону толпы. Будапешт остался у себя в резиденции, сказав, что двух столиц для такой поездки будет многовато, поэтому Империя взял с собой только Вену, которая сейчас ёрзает на месте от волнения. Почему она так себя ведёт? У них подобных поездок было много, и никогда она так не реагировала на другие, как на эту. Что вообще на неё нашло, на эту всегда серьёзную и спокойную столицу? В толпе проскользнул мужчина, который выделялся на фоне других граждан, но его никто пока не замечал. Несмотря на довольно тёплую погоду, неизвестный был в пальто, одну руку спрятав в него, будто что-то держа под тканью, но люди даже не обратили на это внимание, ведь все взгляды были обращены к Императору, что было только на руку черноволосому мужчине. Коварно блеснув карими глазами, тот быстро, но аккуратно пробирался всё ближе к цели, рассматривая транспорт с Империей и его столицей, на ходу поправляя тёмно-серое пальто. — Ваше Императорское Величество, пожалуйста, давайте уезжать, — тихо попросила Вена, взглянув на австрийца. — Мы здесь уже достаточно долго, стоит возвращаться в столицу… — Хорошо, раз тебе так некомфортно, то поедем, — тяжело вздохнув, согласился Австро-Венгрия. — Тогда как только доедем до конца улицы, будем поворачивать в сторону от Сараево, — решил Император, на что столица благодарно кивнула и, наклонившись к гвардейцам, отдала его распоряжение. Волнение и опаска Вены его уже порядком раздражала, поэтому стоит уже возвращаться, чтобы девушке стало легче и спокойней. Тем более, Империя уже посетил этот город, увидел, что люди его радостно приветствовали. Это уже внушало определённую надежду в том, что многие вопросы будут решены, раз народ его поддерживает. Именно в этот момент происходит неожиданное. На дорогу выбегает тот самый незамеченный мужчина, от чего кучер быстро останавливает лошадей, чтобы не задавить человека. Вена возмущённо встрепенулась и рявкнула ему: — Ты куда вылез?! Мы чуть тебя не задавили! — кричала столица, а Австро-Венгрия с удивлением разглядывал вышедшего человека, узнав его в мгновение. — Сербия? — тихо спросил сам у себя австриец, будто не веря глазам. — Что ты? — начал было свой вопрос, как тут же Сербия освобождает руку, спрятанную в пальто, в которой тот крепко держал пистолет, направленный прямо на Австро-Венгерскую Империю, и без колебаний сразу же стреляет в Императора, пока никто не успел среагировать на его действия, лишь с шоком смотрел на оружие. Грудь австрийца поразила огненная боль, которую Империя не чувствовал около секунды, а затем хотел закричать, как изо рта вырвался только жалкий хрип. Руку он быстро переместил на живот, будто зажимая рану, чтобы кровь не текла из неё, правда это совершенно не помогало и на белоснежном мундире постепенно начало расстилаться кровавый след от раны. Австро-Венгрия пытался что-то произнести, но выходили лишь хрипы, сопровождаемые капельками крови из-за рта. — Австро-Венгрия! В нашего Императора стреляли! — ахнули в ужасе люди, некоторые закричали от страха. — Поймать! — в ужасе рявкнула Вена, но и без её приказа гвардейцы соскочили и сразу же побежали за террористом. Тело австрийца начало быстро слабеть, а разум постепенно отходил на задний план, оставляя в голове пустоту. Прежде чем закрыть глаза, Австро-Венгрия лишь мельком заметил, как к Сербии, который уже рванул прочь, быстро бежали гвардейцы, а Вена что-то суетливо кричала и просила Императора не закрывать глаза, боясь, что тот сейчас не сможет справиться в пулей, которая сразила его органы. Но Австро-Венгерская Империя её даже не слышал, поэтому простонав от бессилия и боли, он закрыл глаза и потерял сознание.***
— Последний раз тебя предупреждаю, Российская Империя. Отмени мобилизацию немедленно! — рявкнул Германская Империя, стоя рядом с Австро-Венгрией, который уже без повязок неотрывно, ненавидящим взором смотрел на Сербию, который был, вполне, уверен в себе, отвечая таким же взглядом и австрийцу. Рядом с русским стоял и Третья Французская Республика, опасливо косясь на раздражённого немца. Как только президент узнал, что Император России объявил Всеобщую мобилизацию, француз недолго думая, последовал его примеру, всё ещё не ожидая, что может устроить кайзер. Да и кто бы мог подумать, что такое событие: попытка убийства воплощения страны, как-то повлияет на международные отношения. Сейчас пять стран стоят рядом друг с другом и пытаются найти компромисс. Вернее… Пытаются найти его только Российская Империя с Французской Республикой, Германская Империя и Австро-Венгрия же агрессивно настроены против Сербии, который и обратился за помощью к русскому. Хоть Император и осуждал серба за подобный поступок, но защитить его был обязан, всё же он был его дальним родственником и считал братом. Франция же поступил по примеру своего союзника, уже чувствуя назревающий конфликт между блоками. От Великобритании точного ответа пока не последовало, что было не очень хорошо в их ситуации. — Германская Империя, это не твоя война, не делай то, о чём пожалеешь, — предупредил его Российская Империя. — Тебе выдался этот случай, но отступи от этого плана, я знаю, что ты предполагаешь таким конфликтом. — Отмени мобилизацию и никаких последствий не будет. И тебя это тоже касается! — посмотрев на француза спустя столько времени, громко сказал немец. — И ты сам выступаешь в защиту Сербии, так почему я не могу прийти на помощь Австро-Венгерской Империи? — вновь посмотрев на русского, спросил Император, всё также решительно глядя на него. Около минуты была неприятная и тяжёлая тишина, которую нарушил сам Российская Империя, прищурено глядя то на Германскую Империю, то на Австро-Венгрию, мужчина твёрдо и коротко ответил. — Я не отменю её, — холодно отозвался Империя, понимая, что последует за его словами. Третья Французская Республика мельком взглянул на своего союзника, который с виду так и остался невероятно спокойным, будто смотрит оперу в театре. Но только сам Император знал, что умело скрывал свою опаску и даже некий страх перед дальнейшими событиями. Немец стал его другом за эти года, они часто бывали друг у друга, вели переписки, и сейчас всё это исчезнет, будто никогда не было. Германская Империя же смотрел на Российскую Империю непонимающим взглядом, в котором смешалась обида, злость и ненависть к некогда хорошему товарищу. И Империя горько подметил про себя, что Пруссия был прав. Нельзя было отдалять от себя его, это пошло в очень нехорошую сторону. Собираясь уже что-то сказать, Императора перебил Франция: — Я тоже не отменю мобилизацию, — тихо, но уверенно заявил француз, чем вызвал недовольный и злобный взгляд, как Австро-Венгрии, так и его союзника, который сжал кулаки от неконтролируемой ярости, а затем и усмехнулся, холодно рассмеявшись, от чего Республика недовольно поджал губы. — Ладно ещё Российская Империя, но ты? Тебе окончательно разрушить страну и ввести её ещё в больший кризис, как в 1871? — насмешливо поинтересовался немец, на что Третья Французская Республика, возмущённо ответил: — Я отличаюсь от своего слабого предшественника. И действую логично и рационально, а не как ты сейчас, поддаваясь эмоциям. Успокойся и не делай того, о чём пожалеешь не сразу, так через несколько лет, — поставив руки на бока и гордо вскинув подбородок, ответил француз, на что получил очередной ненавистный взгляд от Германской Империи. — Бесполезно, — шёпотом, чтобы его услышал только немец, сказал Австро-Венгрия, уставши взглянув на него. Эта бесполезная болтовня его утомила, и австриец показывал это всем своим видом. Сербия обеспокоенно взглянул на Российскую Империю, а затем и вновь посмотрел на членов Тройственного Союза. «Стоило всё сделать более скрытно и наверняка, чтобы не было сейчас этих разбирательств», — проскользнула такая мысль в голове у серба. Всё же обращаться каждый раз к Российской Империи не очень хотелось, терзала совесть за то, что он такой беспомощный, нужно его всегда и везде спасать: то от турок, а теперь ещё и от австрийцев. — Я объявляю вам войну, Российская Империя и Третья Французская Республика, — нарушил тишину Германская Империя, глядя на правителей стран. — Своей мобилизацией вы ставите под угрозу наш хрупкий мир в Европе и спокойствие в моей стране, а я должен устранить это «положение нападения» как можно скорее, верно? — холодно и уверенно добавил он в конце.