Парикмахер

– Я закончил с покраской, теперь нужно подождать, пока она схватится. Хотите, могу Вам пока маникюр сделать, господин Лань? – если в прошлый раз, размышляя, как правильно подобрать слова, чтобы причинить себе меньше боли от воспоминаний Вэй Усянь просто замолчал на какое-то время, то сейчас он попросту спрыгнул с темы, переходя на совершенно другую. Лань Цижэнь такой реакции молодого омеги абсолютно не был удивлён. Да, они мило поговорили по душам, но, кто он такой, чтобы перед ним эту самую душу изливали? Совершенно же посторонний человек. Однако, предложение парикмахера старик принял. Он улыбнулся ему и протянул руки, мол, вот, пожалуйста, бери и делай всё, что считаешь нужным. Я не стану сопротивляться. Усянь так же улыбнулся мужчине и сразу же взял маникюрные инструменты. А после… а после, он всё же решил ответить на вопрос этого милого человека, видимо, на сей раз, он тоже попросту всё должен был обдумать – нагружать кого-то своими проблемами было не в его стиле. – Мой муж сейчас живёт и работает в Германии. Думаю, у него там всё хорошо. Есть любящая семья, возможно, любимая работа. – Муж? – переспросил Цижэнь, глядя, как безотрывно молодой омега работает пилочкой для ногтей. – У тебя есть муж? Но метка… – Да, я был замужем за любимым альфой. Я попросту ослеп от этого чувства. Он был для меня всем, я считал, что мы истинная пара. А поженились, когда нашему А-Юаню было чуть больше месяца и то, теперь я понимаю, что на то была воля его больного отца. Цзян Фэнмянь расположился ко мне с первых дней нашего знакомства. Мог болтать со мной по-отцовски, наставлял сына на то, как правильно стоит себя вести. И Цзян Чэн слушался его, правда, не так часто, как старику хотелось. Он был серьёзно болен и я помогал любимому ухаживать за отцом. Когда же стало известно о моей беременности, именно он начал давить на А-Чэна, чтобы тот взял меня в законные супруги, но только он совсем этого не хотел. Ему свобода была нужна, воля, а размеренная семейная жизнь казалась чуждой. Такие люди не созданы для того, чтобы любить всю жизнь одного человека и именно по этой причине у меня нет метки, хотя я очень того хотел, просил его привязать меня к себе окончательно. На него же оно б особо никак не повлияло, это я бы навсегда стал его верной собачонкой, но тот ни в какую. – молодой человек закончил пилить ногти на левой руке старика, но за вторую так и не взялся. Он отпустил шершавую ладонь с сухой кожей и уставился куда-то перед собой, зажав кисти рук между бёдер. – Я до сих пор люблю его и, возможно, появись он сейчас в моей жизни, я бы всё ему простил... – на лице омеги появилась грустная улыбка. – Мой сынок совсем не похож на папу. Все черты характера и внешности он перенял от меня, частично, что-то ему досталось от деда. Но от папы ничего. Совсем. – Почему он принял решение уехать в Германию и откуда ты знаешь, что у него там есть семья? – кажется, не излить душу у Вэй Ина уже не получится – старик был крайне заинтересован его историей. – Он делал это неоднократно, ездил, так сказать, на заработки. А я остался здесь растить сына и ухаживать за старым господином Цзян, здоровье которого с каждым днём всё больше и больше оставляло желать лучшего. – Он вас обеспечивал? – Да, господин Лань, в деньгах мы остро не нуждались. Да и, живя в приюте, я научился жить с туго затянутым поясом и особо никогда не шиковал. На А-Юане никогда не экономил, а себе… перекусил, да и ладно. – всё же, Вэй Усянь взялся за вторую руку мужчины, слегка опомнившись. – Извините, господин Лань, погряз в своих мыслях. – Ничего. – мужчина не сводил с парикмахера взгляд. – А где сейчас вы с сыном живёте? – что-то какое-то странное предчувствие нахлынуло вдруг. Лань Цижэню показалось, что в этом вопросе тоже не всё гладко. – Мы снимаем небольшую квартирку неподалёку отсюда. Совсем крошечную. – А почему ты не остался жить у свёкра? Что-то случилось? – Он умер. – омега наконец поднял свои глаза на собеседника. – Когда мой муж уехал на заработки в последний раз, то должен был пробыть в Германии два месяца. Господину Цзян, вроде как, уже и полегче немного становилось, он как будто на поправку шёл, ожидая скорого возвращения сына, потому что те деньги, которые он привёз бы, пошли на покупку для нас новой квартиры в хорошем районе. Знаете, так, чтобы детский садик для А-Юаня был поблизости, школа, поликлиника. Я сам хотел пойти учиться, всегда мечтал преподавать историю, а в один университет можно было бы легко попасть на заочное отделение, тем более, наличие маленького ребёнка давало преимущество. – А как тогда ты попал в эту парикмахерскую? Вэй Усянь улыбнулся, понимая, что данный вопрос мужчину как клиента очень даже может волновать, ведь он отдавал в руки незнакомца свою внешность. – Ещё в подростковом возрасте нам предлагали пройти обучение рабочим специальностям. Продавцы, парикмахеры, официанты, строители разных подразделений. Хоть что-то. С супругом мы в параллельных классах учились, а вот уже специальность парикмахера получали вместе. Было так забавно: единственный альфа-парень в группе, а ведь собирались там дети из разных школ и всего нас было тридцать человек. За ним многие бегали, вешались на шею, ведь он был очень красив, да и в последнюю нашу встречу особо ничего не поменялось. Порой мне казалось, что я не могу насмотреться на этого человека, а он меня как будто и не замечал. Причём всегда. Даже не знаю, как так вышло, что мы с ним несколько раз переспали. От этих воспоминаний, хоть они были и не слишком уж радужными, на лице Усяня взыграла улыбка. –Да… – и вновь Вэй Ину пришлось собраться, дабы вернуться к теме, ниточка которой была ненароком утеряна и рассказ двинулся в другое русло. – Когда он уехал в последний раз, созванивались мы с А-Чэном не часто, – вернулись к прежней теме. – поэтому не знали наверняка, как он настроен. Всё же, он был слишком занят. – Он так же остался в парикмахерском деле? – уточнил бывший учитель, прекрасно зная, что это не так. Просто хотелось узнать, чем же всё же можно было заниматься на чужбине. – Нет, у него строительный бизнес. С маникюром наконец было покончено и Вэй Усянь, оставив пилочку, взял в руки тюбик какого-то крема. Он выдавил немного себе на ладонь и аккуратно взял руку Цижэня в свои две, дабы втереть приятно пахнущую вещь в его сухую кожу. – И вот, должен же был приехать, но его всё нет и нет. Раз я позвонил – никто не ответил, второй, третий – тишина. Спустя ещё полтора месяца мне наконец удалось дозвониться. – омега покусал губу. – Но ведь это всё нервы, стресс. Цзян Фэнмянь тоже очень сильно переживал, всё же сын у него остался один, так как жену и старшую дочь он потерял много лет назад в страшной аварии. Он отказывался от еды, не принимал лекарства, а когда Цзян Чэн наконец откликнулся, – тяжёлый вздох. – то дедушка умер ровно через неделю. – Что же такое он вам сказал? – Он сказал, что больше не вернётся домой. Что нашёл себе другого омегу и что скоро у них родится ребёнок. И поскольку у них с этим человеком любовь, то сразу после родов Цзян Чэн поставит ему метку, а от меня требует расторжение брака.