В одной квартирке...

      Пока ХенДжин пытался вспомнить, на каком он вообще свете, Феликс разделся, буквально в два движения выскальзывая из джинсов и футболки. Чан скинул свои вещи с кровати и уложил Джинни поудобнее, улыбаясь состоянию парня. Расфокусированный взгляд, легкая дрожь, постоянно облизывающий пухлые губы язык… Не удержавшись, он влез на кровать, склонился к этим манящим губам и легко коснулся их пальцем. Чуть оттянув нижнюю, Чан провел языком по ровному ряду зубов. Но затянуть ХенДжина в очередной поцелуй он не успел. Потому что на его бедра легли горячие ладони и потянули его с кровати.       Феликсу, конечно, понравилось наблюдать за Чаном и ХенДжином, но его собственное неудовлетворенное возбуждение уже доставляло неудобство. Поэтому он стащил Чана с кровати, прижал его спиной к своей груди и впился зубами в ключицу, вырывая из груди своего парня стон удовольствия. А затем Феликс легко развернулся вместе с ним и, буквально в два шага дойдя до стены, практически распластал его по ней. Чан не сопротивлялся, примерно представляя, что сейчас будет. Он оглянулся через плечо на своего демона и призывно улыбнулся. Феликс же отошел, любуясь этой картиной. Затем он медленно наклонился, достал из кармана своих джинсов, валяющихся рядом на полу, тюбик смазки и резко рванулся к Чану, буквально вбивая его в стену своей грудью и выбивая воздух из легких своего парня. В ответ на недовольное шипение он запустил пальцы в волосы на затылке Чана и грубо повернул его голову так, чтобы тот его видел. — Да ладно, детка, тебе же нравится.       По губам Феликса расползлась абсолютно порочная улыбка, заставившая сердце Чана забиться еще быстрее. Коленом он раздвинул ноги своего парня пошире, заставляя чуть сползти по стене и выставить руки на уровне груди. Миниатюрная ладонь разжалась, выпуская волосы Чана из хватки, но крепкая рука тут же прижала его к стене, упираясь в лопатки локтем и кулаком. Второй рукой Феликс, уже почти потерявший терпение, открыл тюбик смазки и плеснул холодную вязкую жидкость прямо между ягодиц Чана. Тюбик улетел куда-то за спину, а в обжигающе-горячее нутро скользнуло сразу два пальца. Феликс не любил долгие прелюдии, поэтому практически сразу вытащил пальцы и заменил их своим членом. И, не дав Чану и секунды, сорвался на бешеный темп.       Чан же вцепился зубами в собственную ладонь, чтобы не заорать в голос. Все-таки звукоизоляция здесь не идеальная. Хорошая, но не идеальная. Да и пугать ХенДжина не хотелось. Он может не понять. А как объяснить, Чан не знает. Да и не хочет заморачиваться. И вообще, он не собирается делать свой легкий мазохизм достоянием общественности. Но все эти мысли вынесло из его головы, когда Феликс подхватил его под колено и заставил поднять одну ногу. Проникновения стали еще глубже и сильнее, хотя, казалось бы, куда еще? Чан полностью отдался ощущениям, упиваясь собственной беспомощностью и невозможностью как-то повлиять на происходящее. Он понятия не имел, как Феликс просекал такие моменты, но он всегда брал на себя ведущую роль, когда Чану было это необходимо. Отдохнуть от постоянного напряжения. От ответственности. Ото всего. И его демон давал ему этот отдых. Как сейчас, когда сильные руки прижимают его к стене и сжимают бедро. Когда зубы сжимаются чуть ниже шеи. Когда член так восхитительно скользит внутри. Именно так, как Чан любит. Как хочется. Как необходимо прямо сейчас.       ХенДжин наблюдал за Чаном и Феликсом и понимал, что он ничерта не знает о своих друзьях. Возбуждение, улегшееся было после оргазма, вновь захлестывало его. Он едва сдерживал себя, но прикоснуться к себе хотелось почти нестерпимо. Он закусил губу и проследил взглядом за капелькой пота, стекающей по телу Феликса. По шее, между лопаток, вниз вдоль позвоночника, по пояснице… Черт, он часто задумывался о том, какая же у Ликса красивая задница, но он не думал, что эти напряженные мышцы настолько притянут его взгляд. Хотелось подойти и хотя бы просто прикоснуться. ХенДжин уже понял, что подмять под себя Феликса не получится, но сегодня он действительно готов был лечь под него. А получилось, что лег под Чана. Не сказать, что тот его разочаровал, но хотелось-то другого. Почему-то хотелось Феликса. До дрожащих пальцев и зуда под кожей. До крика и скулежа.       ХенДжин поднялся с кровати и медленно подошел к Феликсу, вбивающему в уже в голос стонущего Чана. Он, словно зачарованный, склонился к веснушчатому плечу Феликса и поцеловал самое яркое и темное пятнышко на светлой коже. Тот повернулся и коротко лизнул ХенДжина в висок, а затем, не переставая трахать Чана, склонился к вскинувшемуся ХенДжину и поцеловал его. Напористо и властно. Так, что голова закружилась. ХенДжин вцепился в его плечи, чтобы не упасть и почувствовал на своих губах чужой смешок. А затем Феликс резко повернулся к ХенДжину, буквально кидая ему в руки разомлевшего Чана. — Сделай приятное своему хену, детка.       ХенДжин даже не сразу понял, о чем говорит Феликс. И едва успел прикусить язык, чтобы не сказать, что он Ликсу не детка, а хен.       Сначала пришла мысль о том, что такому Феликсу он не хен.       А потом до него дошло.       Феликс вышел из Чана и предлагал занять его место.       Черт возьми, он предлагал трахнуть Чана… — А он… — ХенДжин сглотнул, пытаясь поймать абсолютно расфокусированный взгляд Чана. — Он не против, — усмехнулся Феликс. — Уж поверь.       ХенДжин немного нервно фыркнул и склонился к губам Чана, втягивая его в поцелуй. Длинные пальцы прошлись по телу лидера, исследуя и по-новому узнавая его. Широкие плечи, сильная спина, талия, крепкие ягодицы. ХенДжин подхватил Чана под бедра и заставил обхватить себя ногами за талию. Почему-то захотелось именно так. Чтобы чувствовать весь его вес. Чтобы держать и не отпускать, пока он не забьется в оргазменных судорогах. И пусть это не очень удобно, но как-то по особенному интимно.       Феликс с коротким смешком помог ХенДжину поудобнее устроить Чана и чуть отошел, чтобы полюбоваться на них. Прекрасное зрелище. Мышцы на руках ХенДжина вздуваются, когда он медленно поднимает и опускает Чана. Вены выпирают, показывая свой идеальный рисунок. Чан стонет и откидывает голову, цепляя взглядом Феликса. — Пожалуйста… — одними губами проговаривает лидер.       И Феликс решает, что, пожалуй, он еще не закончил с экспериментами.       Он поднимает с пола тюбик смазки и подходит к ХенДжину. — Чуть медленнее, Джинни.       А затем заходит за спину Чану. На пальцы льется смазка.       Вместе с очередным движением в Чана проникает не только член ХенДжина, но и палец Феликса.       Чан болезненно морщится, а ХенДжин широко раскрывает глаза, сбиваясь с ритма.       На следующем толчке в Чана проникает уже два пальца и Феликс начинает тщательно растягивать своего парня еще сильнее.              ХенДжин не понимает, что происходит. Точнее, он понимает, но не хочет верить. Это же не то, о чем он подумал, да? Феликс же не собирается…       Феликс не просто собирался. Когда он решил, что растянул достаточно, он вытащил пальцы, подхватил Чана под руки и облокотил его спиной себе на грудь. А потом, чуть придержав его за бедра, вошел в него вместе с ХенДжином. — Господи, Ликс, что же ты творишь… — проскулил ХенДжин, чувствуя нереальный жар и тесноту. — Мой демон… — простонал Чан, закатывая глаза. — Да, детки, вот так, — усмехнулся Феликс и задал новый темп.       Два члена растягивали Чана так, что он просто потерялся в ощущениях. Два горячих тела стискивали между собой. Два языка исследовали его тело. Его кусали, целовали, сжимали до синяков… И вонзались в него, заставляя забыть себя в этой дикой смеси боли и наслаждения. Завтра он будет хотеть убить их. Обоих. С особой жестокостью. Но это, черт возьми, будет завтра, когда начнут болеть мышцы. А сегодня он выгибается назад, подставляя губы Феликсу. А когда тот грубо целует его, кончает на живот и грудь ХенДжина. И его бьют те самые оргазменные судороги, которые так хотел почувствовать ХенДжин.       Но ХенДжину самому бы удержаться на грани. Потому что кажется, что это еще не все. И что если он сейчас выдержит, то будет что-то еще.       Феликс снова отступает чуть назад. Но на этот раз он снимает Чана с члена ХенДжина и несет его к кровати. Буквально бросив своего парня на матрас, он порывисто наклонился и прикусил его за холку*. А затем возвращается к ХенДжину, берет его за руку и тащит туда же. Ловкой подсечкой он роняет ХенДжина на кровать рядом с Чаном и одним, каким-то хищным и почти неуловимым движением, садится ХенДжину на бедра. — Готов, Джинни?        И не успел ХенДжин ответить хоть что-то, как миниатюрная, но сильная ладонь легла на его член. Все еще влажная от смазки, она скользила вверх и вниз, даря острое удовольствие.       А потом Феликс просто привстал и сел на член ХенДжина. И, черт возьми, как это было хорошо…       ХенДжин вцепился пальцами в сильные бедра оседлавшего его Феликса и просто смотрел. На перекаты мышц под своими руками, на поджавшийся живот, на усыпанную веснушками грудь, ходящую ходуном, на острый кадык. Феликс весь как произведение искусства. Прекрасный и порочный. Чистая похоть. Персонификация греха. И сейчас он стонал, с размаху насаживаясь на член ХенДжина. Его стоны отдавались вибрацией в костях. Его взгляд из-под полуопущенных ресниц пригвождал к месту. Его горячее и тугое нутро обжигало член и плавило здравый смысл. Он заставлял раствориться в себе и это уже даже не пугало. Это было болезненно-правильно. ХенДжин понимал, что это их первый и последний раз. Иначе он не выдержит и набьет морду Чану. Потому что жажда обладать этим грехом чудом перевесит все.       Они кончили почти одновременно. Феликс, излившийся на грудь и живот ХенДжина, упал на него сверху, смешивая свою сперму со спермой Чана. А затем он просто сполз на кровать между парнями и лениво размазывая белесую жидкость по своей груди, сказал: — Ну, теперь вам есть на что равняться на съемках «Red Lights»…