В одной квартирке...

      Ноги почти затекли. Голова размеренно двигалась в заданном темпе, а внутри неё медленно текли мысли. Феликс лениво ковырялся в воспоминаниях и пытался понять, как же он до этого дошёл. Уголки губ уже побаливали.       А ведь он зарекался играть на желания. Но их с Чаном взяли на слабо. Ровно так же, как сам Чан в свое время обставил МинХо.       Поэтому он теперь здесь. В той самой квартирке для развлечений. Стоит на коленях, со связанными за спиной руками. И отсасывает ЧонИну.       Рядом по стене распластан обнажённый Чан. Его руки и ноги привязаны к крюкам, полностью лишая лидера возможности двигаться. А по его спине, заднице и бедрам гуляет стек. Тонкие красные полосы пересекаются и накладываются друг на друга, образуя причудливый рисунок. И, пожалуй, один СынМин знает, что за абстракция получится в итоге.       Да, Оззи Лайн развели, как мальчишек. Кто бы мог подумать, что младшенькие споются, чтобы затащить их сюда. И из-за чего? Из-за МинХо и ХенДжина. Ведь у ЧонИна были виды на Джинни, а СынМин уже который год аккуратно окучивал МинХо. На интрижки вне группы мелкие смотрели сквозь пальцы, трезво рассудив, что ничего серьёзного там не будет. Но когда за танцоров взялись австралийцы, ребята занервничали. Ведь отношения внутри группы скрыть куда как проще. То есть Оззи — серьёзные конкуренты. А потому было решено проучить их. Чтобы не тянули свои загребущие лапки туда, куда не надо.       ЧонИн задрожал и больно дёрнул Феликса за волосы, заставляя его взять член настолько глубоко, насколько это возможно. А затем с протяжным стоном кончил, вынуждая австралийца проглотить сперму. Феликс только хмыкнул. Наверное, макнэ рассчитывал, что он подавится, но опыт есть опыт. Зато теперь можно сыграть по своим правилам. — ЧонИна… — заваливаясь на бок проскулил Феликс. — Освободи мне руки, пожалуйста. Я пальцев не чувствую… — Фел, я похож на идиота? — хмыкнул ЧонИн, но все же подошел поближе, чтобы взглянуть на руки лежащего перед ним парня. — На тряпку ты похож, — огрызнулся Феликс, пытаясь улечься поудобнее. — Сам с Джинни не ебешься, и на других за это обижаешься. — Не смей так о нем говорить! — взвизгнул макнэ. — Вы его изнасиловали! — Это он тебе так сказал? — опешил Феликс.       СынМин тем временем отложил стек и надел на шею Чана широкий кожаный ошейник и такие же наручники. Короткие шипы покрывали их внутренние поверхности, делая все попытки вырваться довольно болезненными, оставаясь, впрочем, вполне безопасными. СынМин немного неловко переступил с ноги на ногу, прицепил к ошейнику и наручникам сворку* с тремя поводками и пару раз дернул, показывая своему пленнику, чем чревато натяжение. Чан злобно зашипел. А потом, намотав конец сворки на кулак, СынМин принялся отстегивать ноги Чана. — Он такого не говорил, но это и так понятно, — едва не кричал ЧонИн. — Сам он никогда бы не согласился на секс сразу с двоими! — Как многого ты о нем, оказывается, не знаешь, — засмеялся Феликс, краем глаза отслеживая то, что происходит за спиной макнэ. — О чем ты? — О том, что твой чистый и безгрешный Джинни в тот раз пришел сюда, чтобы трахнуть меня, — хмыкнул Феликс. — И когда я предложил секс втроем, у него был шанс просто встать и уйти. Но он им не воспользовался. — Ты врешь!       ЧонИн подскочил к Феликсу и вцепился в ворот его рубахи, приподнимая парня с пола.       СынМин отстегнул руки Чана от стены, удерживая в жесткой хватке сворку.       Феликс усмехнулся в лицо ЧонИну. — Идиоты. Оба… — прошептал он.       Чан рванулся, натягивая поводки и упиваясь болью, что они ему принесли.       Феликс резким движением подбил ноги ЧонИна, роняя его на колени.       Чан схватил поводки, что шли от его наручников и, одним движением повернув СынМина к себе спиной, захлестнул ими парня, прижимая его руки к телу.       Феликс выгнулся и повалил ЧонИна на пол, а затем извернулся и сжал его шею бедрами.       Чан отстегнул поводки от своих наручников, пристегнул их к шлевке на джинсах СынМина и, по примеру своего демона, сжал шею стоящего перед ним парня.              ЧонИн перестал биться под Феликсом.       СынМин затих в хватке Чана. — Мой в отрубе, — сообщил Феликс, скидывая с себя ЧонИна.              Танцор встал и в отвращении скривил нос, безмолвно показывая свое отношение к ситуации. А затем, немного напрягшись, он протащил связанные руки через ноги и получил возможность развязать веревку на своих запястьях. — Мой в сознании, но почти не сопротивляется, — хмыкнул Чан и чуть сжал локоть на шее своего пленника. — И это странно.       СынМин дернулся, чтобы вцепиться в руку Чана и ослабить нажим. Ему было трудно дышать. Но он потерял пару секунд, пока выпутывался из обвившей его сворки, поэтому не успел вывернуться до того, как Чан взял его в полноценный удушающий захват. Так что теперь ему осталось только бессильно скрести короткими ногтями по рукам лидера, не имея возможности освободиться. — Ничего, — хохотнул Феликс, беря ЧонИна за руку и подтаскивая его к крепежам на стене. — Освободи место, Чанни. Пора поиграть по нашим правилам.