В одной квартирке...

      ЧонИн очнулся от того, что его довольно грубо похлопали по щекам. Какая-то часть сознания отметила, что щеки, наверное, некрасиво покраснели. Однако, практически сразу же эту мысль забило понимание того, что он не может двинуться. Он бросил быстрый взгляд на свои руки и ноги и тихонько выругался. Его привязали к крюкам, на которых раньше висел Чан, но лицом к комнате. — Ну что, малыш, очнулся? — ехидно спросил Феликс, стоящий рядом.       ЧонИн еще раз выругался, но уже в голос, детально объясняя ухмыляющемуся парню, куда ему стоит пойти и что там делать. Внимательно выслушав всю тираду, Феликс рывком приблизился к уху ЧонИна и искушающе прошептал: — Это приглашение? — Ч-что? — не сразу понял его мысль макнэ. — В любом случае, — оборвал его Феликс и больно прикусил парню мочку уха. — Ты на сегодня своё уже получил. — Что я получил? — чуть дрогнувшим голосом спросил ЧонИн. — Я сделал тебе минет, малыш, — напомнил австралиец. — И, согласись, он был вполне неплох. — Сука… — стиснув зубы, прошипел макнэ. — Но ты себя вел отвратительно, поэтому теперь будешь просто наблюдать.       Феликс обернулся к кровати, и, схватив ЧонИна за подбородок, повернул его голову, заставив посмотреть туда же.       А на кровати на коленях стоял СынМин. Чан заломил ему руки за спину и связал их своркой. А теперь, прижав парня лопатками к своей груди одной рукой, другой пытался расстегнуть ремень на чужих джинсах. Левой рукой действовать получалось не очень ловко, но, немного повозившись, он справился и с ремнем, и с пуговицей, и с ширинкой. А затем, приспустив джинсы и почувствовав под ладонью голую кожу, он присвистнул: — А наш милый мальчик не так прост… — Ты еще не знаешь, насколько, — усмехнулся СынМин и потерся задницей о бедро Чана. — Серьезно? — ошарашено спросил Чан.       В ответ он получил только чуть кривоватую улыбку и тихий стон. А затем спустил джинсы СынМина еще ниже и завел руку чуть назад, проходясь ладонью по чужой ягодице. И еще чуть дальше, проходясь ровно по промежности. Его догадки подтвердились, когда пальцы наткнулись на что-то твердое. Заглянув через плечо своему пленнику, Чан увидел, что стоит у СынМина крепко и, похоже, давно. Член чуть подрагивал, а капелька предэкулянта уже скатилась с головки на ствол. — Ты же вроде хотел отомстить нам за то, что мы совратили МинХо. Не хочешь объясниться? — Чан, я не идиот, — выдохнул СынМин и повернул голову к удерживающему его парню. — Я прекрасно понимал, что вы сильнее и хитрее, и, в конечном итоге, поимеете нас, — он снова чуть прогнулся и потерся о бедро Чана. — Поэтому я решил немного облегчить себе жизнь и подготовился. — Ликс, ты это слышал? — хохотнул Чан. — Мальчик подготовился.       Феликс же зачарованно смотрел на своего парня. Тело СынМина в его руках казалось тонким и изящным. Вот вокалист томно выдохнул и откинул голову на широкое плечо стоящего за его спиной лидера, расслабляясь в сильных руках.       Чан толкнул СынМина, заставляя его упасть лицом в подушку. Затем он быстро стянул чужие джинсы окончательно и, не удержавшись, звонко шлепнул лежащего перед ним парня по ягодице, оставляя легкое покраснение на белой коже. Потом Чан спрыгнул с кровати, подошел к Феликсу и поцеловал его. Грубо, резко, сильно. Так, как нравилось им обоим.       ЧонИн сглотнул, поймав на себе взгляд лидера. Тот смотрел на него, пока целовался со своим парнем. Смотрел так, что хотелось залезть под плинтус. Или отдаться ему вот прямо тут. В этом взгляде была какая-то первобытная… Не страсть даже. Сила. Сила взять то, что хочешь. И уверенность, что это в порядке вещей. ЧонИну стало страшно. И этого человека он собирался… Наказать? Проучить? Да тут бы самому спастись…       ЧонИн не знал, что точно таким же взглядом Феликс в этот момент смотрел на СынМина. Иначе он бы уже заорал.       Да, Чан и Феликс были прекрасной парой. В их сердцах, в глазах, во всем их существе горел этот темный огонь. Они сознавали свою силу. Не столько даже физическую, хотя с этим у них проблем не было. Они сознавали свою силу воли. Они были хищниками. И они даже не допускали мысли, что кто-то может пойти против них. Между собой они обычно менялись ролями: один был охотником, другой — добычей. Дважды они развлекались, приглашая к себе третьего, и тогда роли смещались. Но сейчас у них было ДВЕ жертвы, к тому же не имеющих права голоса…       А СынМин горел под взглядом Феликса. Раньше он не особенно обращал внимания на ребят, когда они выходили из душа или шастали по общежитию в одних шортах. Но когда он сегодня впервые внимательно рассмотрел тела австралийцев, то начал понимать, почему МинХо так на них переклинило. Теперь же, лежа на кровати, со связанными за спиной руками, глядя на то, как они целуются… Он, кажется, влип. И гораздо серьезнее, чем думал, когда Чан взял его в захват. Проблема была в том, что ему уже не хотелось вырываться. Ему хотелось дать им все, что он только сможет. И принять все, что дадут ему они. Боль, унижение, страсть, наслаждение… Уже не важно. Он понимал, что просто с ними не будет, потому что начало вечера к этому не располагало. Но подозревал, что будет незабываемо.