Девочка Джокера

      Боль, что я ощущала внутри невозможно описать. Сердце сжалось в комок и из него фонтаном брызнула кровь, обволакивая органы.       Слез нет. Плакать хотелось, но я держалась. Что-то сдерживало. Я почему-то думала, что мои слезы приведут к смерти. К моей смерти.       Я ехала в машине с Джокером. Он сидел рядом, весь в пыли, рваной одежде, заляпанной кровью. Я на него не смотрела.       Гретту и Джесс усадили в машину позади. Их схватили буквально через несколько минут после смерти Памелы. Они брыкались, кричали. Джент и Шензи затолкали их в машину. Гретта так брыкалась, что Шензи пришлось вырубить ее прикладом, видела в боковое зеркало и это зрелище ещё больше ужасало. Наверное, это не правильно, но я хотела, чтобы Памелу тоже ударили, вырубили и посадили в машину, чтобы она дышала, чтобы она дожила до нашего спасения.       Её тело осталось там. На песке. Мне хотелось закричать чтобы они его забрали, нам нужно его похоронить по-человечески, а не оставлять на съедение хищным птицам.       Я повернулась к Джокеру. «Ты убил ее…Тварь! Ты убил ни в чем не повинную девушку! Господи, она не должна была умирать.» По щекам потекли слезы. Руки задрожали, зубы застучали крупной дрожью. В голове мой голос не останавливался. Я смотрела на него и говорила, высказывала все что чувствую. Эмоции так захлестнули, что с языка сорвалось тихое: «Урод».       Он облизал губы, напрягся. Весь такой крутой. Сама гроза всего города. Отвернулся, глядя в окно. Ему нечего сказать, а я наоборот хочу кричать.       Я смотрю на него, пытаясь понять, что он чувствует. Не раскаянье, не жалость, только растерянность, задумчивость.       — Чтоб ты сдох… - прошипела я не своим голосом. Он дал мне пощечину. Такую сильную что голова повернулась к окну, а щека запылала огнем.       Мы приехали в заброшенный парк аттракционов. Я вышла из машины и замерла, глядя на то, как из другой выволакивают моих подруг. Джесс уже не сопротивлялась, смотрела себе под ноги и покорно шла туда куда тащил Эди. Вид у него был расстроенный. Он метался глазами вокруг и долго соображал.       Гретта оставалась без сознания. Ее взял на руки тот мужчина, который приехал недавно, я забыла его имя. Он ногой захлопнул дверь и пошел вперед, за Эди.       Я стояла и ждала пока выйдет Мэгги. Смотрела в окно, всматривалась в салон.       Шензи схватил меня за локоть и потащил в сторону входа в большую пасть клоуна.       — А как же Мэгги?.. – спросила я, не отрывая взгляда от машины. Я еле переставляла ноги. Шензи молча дернул меня и толкнул внутрь.       По углам стояли ящики, валялись старые плакаты, куски газет. Когда-то здесь звучал детский смех, теперь тут ничего нет. Один хлам, пыль и грязь.       Стоял холод. Тускло светили лампы на потолке. Мы прошли мимо сидящего на ящике Эди. Он держался за опущенную голову.       Шензи провел меня на второй этаж и бросил в комнату на холодный пол. Закрыл дверь. Ключ провернулся в замке и шаги стали удаляться.       — Слава богу ты жива… - раздался знакомый голос из угла комнаты. Я на карачках подползла к жавшимся Джесс и Гретте и мы обнялись. Мы сидели так несколько часов, согревая друг друга своим теплом.       Мы нашли старое пыльное одеяло, завернулись в него и продолжили сидеть в полной тишине.       — Мэгги умерла, да? – спросила я, дрожащим голосом.       — У Эди в машине случилась истерика. Он сказал, что она до конца оставалась с ним. Что она в буквальном смысле была рядом и подавала патроны. А потом…Пуля прилетела ей прямо в лоб. – ответила Джесс и дрогнула.       — Они обещали спасти нас, а в итоге…В итоге убили. – мрачным голосом добавила Гретта и перед глазами предстало белое лицо Памелы с растрепанными огненно рыжими волосами.       Через некоторое время, не знаю сколько точно, но солнце уже садилось, Шензи выпустил нас. Приказал приготовить ужин на огне, убраться и помочь с ранами. Пока Гретта корпела над едой, Джесс убиралась, а я решала проблему с ранениями.       У Эди было множество порезов. Пока я накладывала швы, смогла заметить его красные от слез глаза. Шензи выглядел угрюмым и все время смотрел в пол. У него был выбит зуб. Синяк под глазом успел приобрести фиолетовый оттенок. Все, чем я могла помочь это приложить влажную холодную тряпку к глазу.       Когда я зашивала Джокеру длинную рану на ноге, он говорил с Шензи:       — Какая-то крыса сдала нас. Собери телефоны, проверь их. – я замерла с иглой в руке. — Мы должны вычислить эту шавку.       Я смотрела на его каменное лицо. На, то, как глаза двигались под закрытыми веками, как выпирала морщинка меж его бровей. Я смотрела и думала, что же произойдет если он найдет симку в моем телефоне.       Убьет. Может и не так…но определенно жестоко накажет.        На следующий день Шензи зашел к нам в комнату и сложил телефоны в непрозрачный пакет.       — Можно мне в туалет? – спросила я. Шензи кивнул и вышел из комнаты. Я поспешила за ним.       Мне пришлось все-таки двинуться к туалету, находящемуся на другой стороне коридора. Обернулась. Шензи открыл ключом дверь, ведущую в кладовую и вошел. Я вернулась в комнату и прижала ухо к двери, прислушиваясь.       — Что происхо?... – начала Джесс. Я шикнула.       Приглушенные шаги по ковру. Дверь со скрипом закрылась. Шаги стали отдаляться. Я не услышала, что бы он проворачивал ключ в замке. Не было характерного щелчка.       Я повернулась и встретилась с изумленными взглядами подруг.       — У меня проблемы. – сказала я и села возле стены, поджав колени к груди.       — Выкладывай. – бросила Гретта. Она подползла и села возле меня.       — В моем телефоне симка. Если найдут, то мне конец.       Взгляд исследовал ободранную стену. В голове крутились мысли. Я все думала о том, как забрать сим-карту из телефона.       — Кто-нибудь может постоять на стреме? – мне больше всего не хотелось впутывать их, но я просто не могла идти без какой-либо поддержки. Если что скажу, что они не виноваты, что это все я.       Они молчали. Гретта отвернулась, обнимая себя за плечи. Джесс, сидящая наискось от меня в другом углу, смотрела пустым взглядом. Она мало ела. Это напрягало всех, особенно нас с Греттой. Кровь пугала. Красные салфетки нагоняли ужас. Они валялись тут и там.       — Я постою. – прохрипела Гретта и прокашлялась. Джесс метнула настороженный взгляд в ее сторону. Гретта отрицательно помотала головой, улавливая ее мысль.       — Нужно идти сейчас. – на мои слова Гретта кивнула, а Джесс на коленях подползла к круглому окну и выглянула.       — Он внизу стоит. Я стукну по двери, когда он зайдет. – прошептала она. Коричневый свитер висел на ней как балахон, из-под него выглядывали голые грязные ступни.       — Пошли.       Мы встали и тихо вышли из комнаты. Гретта осталась в коридоре, а я прошмыгнула в кладовую. Внутри, у каждой стены стоял стеллаж. На коробке лежал тот самый пакет, с которым входил Шензи.       Я заглянула внутрь и к своему ужасу обнаружила, что на дне лежала куча одинаковых мобильников. Я стала быстрыми движениями хватать один за другим и снимать задние крышки. Пусто. Пусто.       Сердцебиение участилось. Ладони вспотели. Пластиковая крышка задрожала в руке, и я не с первого раза надела ее обратно на мобильный.       Наконец я нашла нужный. Достала симку и сунула в первый попавшийся телефон. Раздался негромкий стук по дереву, и я забросила телефон, поправила пакет и вышла.       — Идёт. – прошептала Гретта, глядя на то как я почти бесшумно закрываю дверь. Медленно отпустила ручку и бросилась в комнату. Гретта забежала за мной и закрыла дверь.       Джесс отползла в угол возле окна, прижала ко рту салфетку и водянистыми глазами взглянула на меня:       — Получилось? Кхм. Кхм. – она зашлась в жутком кашле. Я кинулась к ней, но она вытянула тонкую белую руку, не давая приблизиться. — Не надо…Кхм…Кхм…       На глаза навернулись слезы. Я смотрела на нее и думала, насколько же она поменялась. Из светлой бойкой девочки превратилась в безликого призрака. Всего то неделю назад она смеялась. Боролась с Памелой вилкам за последние крошки на тарелке. Показывала за спиной Шензи язык, корчила рожи, передразнивала. Джесс была той, кто не хотела подчиняться воле Джокера и его псов. Такой она и останется, моя милая Джесс…       — Да…Получилось… - прошептала я. Ноги подкосились, и я упала на колени.       — Я рада… - на лице её расползлась улыбка, обнажая кровавые зубы.